гл. 2-30. В пыли и огне сражений

ВОСЕМЬ КРУГОВ БЫТИЯ
или Жизнь Ивана Булатова

Семейный роман-эпопея

КНИГА 2. ОГНЕННЫЕ СПОЛОХИ ВОЙНЫ
или Беда без спроса входит в дом

ПРИМЕЧАНИЕ: Если Вас не интересуют исторические и военные события, то
ДАННУЮ ГЛАВУ МОЖНО ПРОПУСТИТЬ.


Глава 30. В ПЫЛИ И ОГНЕ СРАЖЕНИЙ
Краеведческая  (продолжение глав 28, 29)

О действиях румынской и советской артиллерии. – О действия советских танкистов в районе села Михайловка.


*   *   *
О ДЕЙСТВИЯХ РУМЫНСКОЙ И СОВЕТСКОЙ АРТИЛЛЕРИИ

Из выше приведённого румынского опуса, весьма тенденциозно-хвалебного по отношению к действиям немецких и румынских частей и подразделений, можно было привести ещё целый ряд примеров о великих успехах наступающей стороны на фоне полной глупости и беспомощности советских войск. Вместе с тем, ещё ранее мы приводили примеры советских офицеров о трусости румынских войск, а также говорили о пренебрежении немцев к своим трусоватым союзникам.
Ну, и уже на одной этой противоречивости  задаёшься вопросом: так в каких же источниках находится правда о войне?

Как это следует понимать, в советских военных документах той поры правда о реальном положении дел на фронте и в войсках отчасти замолчана, а в румынских – значительно приукрашена. Так что истину следует искать где-то посредине.

Тем не менее, на многих интернет-сайтах, в том числе и немецких, с уважением говорится о румынской артиллерии: «...в плане противотанковых орудий румынский пехотный полк был вооружён даже сильнее немецкого. У румын в полку имелись 37-мм и 47-мм противотанковые пушки, тогда как у немцев были только 37-мм орудия. А ведь 47-мм пушка раза в полтора мощнее».

С уважением к румынским артиллеристам относились и немцы, чего с их стороны совсем не заслуживали действия румынской инфантерии – или пехоты, как более привычного слова для русского слуха.

Советские кавалерийские полки тоже были неплохо вооружены. Например, в журнале боевых действий 160-го кавалерийского полка говорится, что в каждом эскадроне было по четыре станковых пулемёта, по одному орудию 45 мм и по одному орудию 76 мм. То есть, в полку насчитывалось шестнадцать станковых пулемётов и восемь пушек, причём, в огневом выражении суммарно более мощных, чем немецкие и румынские.

Но в ходе передислокации 2-го кавалерийского корпуса из-под Кагула в Страшены, а затем под Калараш и Сынжерею, часть автотранспорта, танков и артиллерии отстала от главных сил из-за распутицы после ливней. Об этом говорится в журналах боевых действий обеих дивизий и корпуса. А, как уже говорилось выше, в журнале боевых действий 96-го кавалерийского полка о своей полковой артиллерии вообще ничего не упоминается. Видимо, под Згордештами полк действовал без её поддержки. И точно так же, как 96-й кавполк, в наступление без артиллерии и практически без приведения личного состава в порядок после марша из района Леово, мог пойти соседний с ним 11-й кавполк.

Обо всём этом можно судить только косвенно, потому что в рукописном Журнале боевых действий 11-го кавполка об этих днях вообще ничего не записано, как будто этих дней вообще не существовало. Видимо, нечего было писать в этот журнал: никакой героики не было в том, что этот полк первым дрогнул под натиском противника, позволив ему прорваться в глубину до десяти километров, от Козешт до Препелицы, то есть, зайти в тыл воевавшего под Сынжереей 131-го кавполка. Тем самым этот кавполк был поставлен под угрозу окружения с юго-востока.

Ещё хуже в результате этого прорыва немцев сложилась ситуация в отношении 96-го кавполка, эскадроны которого противник поставил в тиски двустороннего флангового окружения. Но из других военных документов той поры напрямую и косвенно следует, что девятого июля именно 11-й полк «сломался» первым и начал отступление.

Поэтому немного позднее, при отводе 5-й кавдивизии с восточного берега реки Реут на позиции восточнее города Оргеев и под Дубоссары, именно этот проштрафившийся полк был оставлен на реке Реут для прикрытия организованного отвода войск корпуса, и вскоре принимал участие в большом встречном бое советских и немецко-румынских войск в районе Кукурузен, где обе соперники в ходе многократных атак и контратак потеряли примерно по 500 человек личного состава с каждой  стороны.

Об артиллерии 131-го кавполка также можно судить только косвенно – по записям в журнале боевых действий 5-й кавдивизии от десятого июля, где говорится, что полк отходил методом подвижной обороны. То есть, отступал с ведением арьергардных боевых действий на каждом выгодном рубеже. Вполне возможно, что 131-й кавполк отступал днём при поддержке дивизионной конной артиллерии (38-й КАД) и танков, ведь 32-й танковый полк 5-й кавдивизии стоял в Препелице в резерве в то время, когда кавалерийские полки сражались в районе Згордешт и наступали в направлении Сынжереи.

В те же дни в Препелице находился также и 38-й конноартиллерийский дивизион корпусной артиллерии для поддержки наступления кавалеристов. Об этом свидетельствует запись в журнале боевых действий 38-го КАД:
- 9.7.41г. – дивизион участвует в бою под Препелицей, где огнём двух батарей уничтожено до роты живой силы, двух пулемётных батарей и миномётная точка противника.

При этом совсем не исключается, что вслед за 11-м кавполком, отступившим из Козешт девятого июля, в образовавшийся прорыв могли двинуться правофланговые подразделения немецкой 50-й пехотной дивизии. Преследуя кавалеристов, они могли пройти шесть километров по гребню водораздельного хребта, который тянется южнее Михайловки.

В районе урочища Каменниски (выс. 285 м) немецкие полки могли разделиться: частью сил преследовали советских кавалеристов по старой торговой дороге, которая по склонам холмов вела в юго-восточном направлении в сторону Теленешт. Туда же из Мындрешт по дороге за Малым Чулуком рвались румынские части. Другая часть немцев могла через урочище Каменниски по его восточным отрогам и полевым дорогам спуститься к Препелице, чтобы отрезать пути отступления 131-го кавполка по Кишинёвской трассе. А в Препелице их могли встретить наши танки и артиллерия.
Впрочем, это только предположения автора: данную тему он не исследовал...

*   *   *
ДЕЙСТВИЯ СОВЕТСКИХ ТАНКИСТОВ В РАЙОНЕ МИХАЙЛОВКИ

Автору было интересно проследить также за действиями танкистов, например, из 30-го танкового полка 9-й кавдивизии, этого практически не воевавшего левого соседа 5-й кавдивизии. Потому что данные танкисты, возможно, напрямую могли быть связаны с событиями военной поры, произошедшими возле Михайловки.
Речь идёт о трёх советских танках, подбитых юго-западнее этого села.

В начале восьмидесятых годов один очевидец рассказывал автору, что в Михайловском урочище «Яма» был подбит советский танк. Севернее него и ближе к селу, на гребне Пшеничнецкого холма, на перекрёстке старой дороги, ведшей на Елизаветовку (ныне – Петропавловка) и в Козешты, с полевой дорогой из Ямы в сторону Копачен, был подбит второй танк. А третий танк был подбит уже возле самого села – рядом с колодцем в конце огорода крайнего дома, принадлежавшего Андрею Ранецкому. При этом все три танка двигались со стороны соседнего хуторка Чофу (в романе – Шефина Дача), и они явно уходили от преследования противником.

При исследовании различных боевых документов автора насторожила следующая запись, которую я привожу с сохранением пунктуации в оригинале, то есть, точно так же, как она была сделана в журнале боевых действий 9-й кавдивизии за 9 июля (это короткое предложение специально взято в кавычки и в нём сохранена пунктуация оригинала):
 
«30 ТП следуя в составе 5 КД.»

На первый взгляд, предложение это как будто не дописано до конца. В нём применено деепричастие, но пропущена запятая, хотя в конце стоит точка. Либо здесь была сделана описка, и должно было быть записано «5 КП». Это не исключается, потому что накануне 30-й ТП имел задачу следовать по маршруту 5-го кавполка, входившего в состав 9-й кавдивизии:

Из ЖБД 2-го кавкорпуса за 8 июля:
- 9 КД – 5 КП с 30 ТП разведывательным отрядом дивизии совершает марш: Быковец, Калараш, Мындра, Паланка; в Корново – к 21-00 8.7.41.

Последняя запись подтверждает, что 30-й танковый полк к исходу дня восьмого июля был уже в Корново – это в пятнадцати километрах южнее Згордешт.
Выполняя приказ командира корпуса, данный танковый полк в этот же вечер мог произвести разведку в направлении Валя-луй-Влад, Кошкодены – это те же пятнадцать километров расстояния, только в северо-западном направлении, куда предполагалось наступать 9-й кавдивизии – в тылы румынской 14-й пехотной дивизии (почему-то только одна она была указана), дислоцированные в районе Фалешт, и наступать далее вплоть до госграницы. Ранее именно такая боевая задача была поставлена для 9-й кавдивизии одновременно с боевой задачей для 5-й кавдивизии, параллельно наступавшей севернее в том же направлении.

Следует отметить, что в те времена из Корново на Влад вела хорошо наезженная старая торговая дорога, и расстояние до Кошкоден лёгкие танки могли преодолеть за какие-то полчаса. А позднее в журнале боевых действий 2-го кавкорпуса появилась запись о результатах разведки, проведённой восьмого июля под вечер в Кошкоденах.

Запись эта чисто механически могла быть приписана последним предложением в один абзац с внесенными выше сведениями о действиях 5-й кавдивизии. Потому что в следующем абзаце говорится уже о действиях 9-й кавдивизии. Эта запись в ЖБД корпуса была сделана задним числом, девятого июля, уже в горячке боёв по всему фронту контрнаступления 5-й кавдивизии, так что описка не исключена.

Но в противовес записям, сделанным в ЖБД 2-го кавкорпуса о контрнаступлении дивизий на запад, в журнале боевых действий 9-й армии отмечено, что в тот день, девятого июля, 30-й танковый полк мог воевать уже в составе 5-й кавдивизии:

Из ЖБД штаба 9-й армии за 9 июля:
- 9-я кавдивизия совершала марш с задачей сосредоточиться к исходу дня в районе Чучуены. К 13-00 – на рубеже Мындра, Гирово. В 13-20 получила приказ повернуть на север в направлении Банешт для совместных действий с 5-й кавдивизией.

Поэтому вполне резонно можно предполагать, что в журнале боевых действий 9-й кавдивизии была допущена описка, и запись следует читать как:
«30 ТП следуЕТ в составе 5 КД.».

Скорее всего, речь могла идти о временном оперативном переподчинении 30-го танкового полка под командование 5-й кавдивизии – для флангового удара по противнику и усиления действий кавполков, в районе Згордешт отчаянно сопротивлявшихся натиску значительно превосходившего силами противника (5-я румынская и 50-я немецкая пехотные дивизии) на левом крыле контрнаступления 5-й кавдивизии.  Не мог же целый танковый полк войти в состав кавалерийского полка своей же дивизии! А вот в состав соседней дивизии этот танковый полк вполне мог последовать согласно приказу свыше – из армии иил из фронта, потому что корпусного приказа на этот счёт не обнаружено.

И если это действительно было так, то 30-й танковый полк девятого июля мог начать взаимодействовать с частями 5-й кавдивизии. В этот день с утра все четыре её полка продолжили наступление на запад, а после обеда к Теленештам вынуждены были отступить 11-й и 96-й кавалерийские полки, которые в отсутствие собственной артиллерии остро нуждались в поддержке танков из соседней дивизии.

Из исторической справки о боевом пути 96-го КП:
- Начав в 7-00 9.7.41 года наступление на Згордешты, упорно обороняемые противником, к 11-00 9.7.41 полк овладел населённым пунктом.

Из ЖБД 5-й кавдивизии:
- 96 КП – к 11-00 9.7 – Згордешты.

Из ЖБД 96-го КП:
- Командир полка отдал приказ на выход из окружения...

Из ЖБД 2-го кавкорпуса:
- Выполняя приказ о наступательных действиях, 5-я КД к 12-00 9.7 продвинулась на фронт: Гавриловка, Григоровка, Елизаветовка, /иск./ Згордешты, на её левом фланге наступает 96-й КП.

Из логической цепочки этих записей следует, что в полдень девятого июля в Згордештах уже не было 96-го кавполка. А 11-й кавполк ещё раньше начал отводить свой левый фланг, разворачиваясь фронтом к югу и сдерживая противника, чтобы, прикрываясь одним эскадроном, создать коридор для отведения основных сил полка из Козешт на восток. Этот путь оставался единственным: он пролегал южнее Михайловки по гребню водораздельного хребта и вёл по маршруту: Козешты, Чофу, урочище Яма, урочище Залесье, Теленешты.

Следует напомнить, что о больших перемещениях войск и сильных боях в этих местах есть свидетельства михайловских очевидцев, о чём было написано ранее.

Анализируя вышеизложенную информацию, можно заключить, что в полдень девятого июля 11-й кавполк с боем отступал на восток, а иначе и быть не могло, если после прорыва на левом фланге на хвосте висел преследовавший его противник. В это же время из окружения в Згордештах прорывался 96-й кавполк – на юг, в сторону спасительных лесов, которые начинались за Гиличенами и тянулись до Леушен.

И примерно в это же время из Корнова на север, в сторону Радои выступил 30-й танковый полк 9-й кавдивизии. Так что танкисты вполне могли прикрывать отход кавалеристов из соседней 5-й кавдивизии или своими действиями хотя бы отвлечь на себя часть сил румынской 5-й и немецкой 50-й пехотной дивизий.

А вот о том, что конкретно происходило в тот день в районе села Чучуены, то есть, в конечном пункте сосредоточения частей 9-й кавдивизии перед её предполагавшимся контрнаступлением на Фалешты, так и не удалось установить. Это село только упоминалось в качестве конечной точки выдвижения на исходные позиции для наступления как для 96-го кавполка 5-й кавдивизии, так и для 9-й кавдивизии в целом. Но советские войска вряд ли заняли его, поскольку столкнулись с противником ещё на подходе к нему – уже в Згордештах.
В боевых документах 9-й кавдивизии о занятии Чучуен ничего не говорится, а в журналах боевых действий 5-й кавдивизии и 96-го кавполка говорится уклончиво:

Из ЖБД 5-й кавдивизии за 8 июля:
- В течение дня части дивизии совершали марш: Саратены – Препелица с задачей утром 9.7.41 перейти в наступление с частями 48-го СК, действуя на его правом* фланге...
- 96-у КП наступать в направлении Чучуены, Кишкарены, Старая Сарата...

* Здесь допущена  описка: это был правый фланг 5-ой КД и левый фланг 48-го СК.

Из ЖБД 96-го кавполка:
- 8.7.1941 года полк получил задачу: в качестве  передового отряда дивизии двигаться вдоль р. Мал. Чулук, к 19-00 овладеть рубежом: /иск./ выс. 261, Чучуены и обеспечить сосредоточение частей дивизии.
При подходе головного отряда /2 эскадрон/ на восточную окраину Згордешт был открыт сильный пулемётный и артиллерийский огонь. По решению командира полка 2-му эскадрону на помощь был выслан 3-й и 4-й эскадроны. Под сильным артиллерийским и миномётным огнём эскадроны энергично повели наступление, и к исходу дня полк овладел указанным в приказе рубежом* и перешёл к обороне.
- 9.7.1941 года перед фронтом полка сосредоточилось до двух батальонов противника с артиллерией, которые повели наступление на Згордешты с запада **, и до роты противника с юго-запада***. Несмотря на тройное превосходство в живой силе и огневых средствах противника, полк упорно оборонял занятый рубеж.

* В приказе вообще-то был указан другой рубеж – с. Чучуены. А накануне Згордешты, скорее всего, заняли румыны, достаточно хорошо известные своей слабостью в противодействии контрнаступлению советских войск.
** это со стороны Чучуен наступали немцы,
*** это со стороны Боканча-Скит и Кошкоден контрнаступали румыны.

Из приведённых выше сведений совершенно непонятно, вступил ли 96-й кавполк в Чучуены, как это было ему предписано, или ограничился занятием рубежа в с. Згордешты, поскольку наутро противник с запада от этого села наступал как раз со стороны Чучуен.

Следует отметить, что этот случай – далеко не единичный пример «лукавства» при заполнении журналов боевых действий. Например, в ЖБД 11-го кавполка вообще ничего не говорится о своих неудачах за восьмого и девятого июля, а также и за одиннадцатого июля, когда полк самовольно оставил свои позиции обороны на восточном берегу реки Реут. Эти дни в журнале боевых действий попросту пропущены. Также ничего не говорится о том, что командир 11-го кавполка Зубов за эти действия впоследствии был привлечён к суду трибунала.

Такие действия штабных офицеров вполне объяснимы: о плохом говорить и писать никому не хотелось. Зато о поведении этого же бравого командира ранее на госгранице, когда он массированным огнём полковой артиллерии перепугал румын и немцев в Фэлчиу западном берегу реки Прут, говорится автором записей с любовью и даже юмором.

*   *   *
Но, если допустить, что 30-й танковый полк 9 июля мог начать помогать обороняться кавалеристам 5-й кавдивизии или же выдвигался из Корново  через Згордешты в направлении Радои, то можно вполне достоверно предположить, что три советских танка, подбитых в эти дни под Михайловкой, могли принадлежать именно этому танковому полку. В таком случае загадочный «танковый ларчик» открывается очень просто.

Из ЖБД 9-й армии за 9 июля:
- 2-й КК. 5-я КД – для обеспечения положения 48-го СК дивизии приказано наступать на север в направлении Радоя.
- 9-я КД – в 13-20 получила приказ повернуть на север в направлении Банешт* для совместных действий с 5-й кавдивизией.

Приказ для 5-й кадивизии и рубежа Згордешты, Копачены повернуть на север в район Радои – это вполне приемлемо, эти населённые пункты находятся практически на одном меридиане. Но для танкистов из 9-й кавдивизии попасть из Корнова в Банешты было быстрее и проще по Теленештской дороге вдоль речки Малый Чулук, поскольку им нужно было выдвигаться на восток, то есть, отступать, а приказ был – повернуть на север и помогать 5-й кавдивизии.

Поэтому, видимо, в самый разгар ожесточённого боя, разгоревшегося в Згордештах не на жизнь, а на смерть, когда ещё не началось отступление наших кавалеристов одним полком в сторону Теленешт, а другим – в сторону лесов за Гиличенами, в это время из соседней Кучои через Згордешты в направлении Копачены, Радоя мог начать выдвигаться, как минимум, один взвод 30-го танкового полка.

Напоминаем про румынскую статью «ОПЕРАЦИЯ «МЮНХЕН»:
- В 14-00 часов 8-й полк «Доробанць» занял селение Згордешты...

Одним своим видом вместе со стрельбой по противнику, наши танкисты могли нагнать страх на румын и оттеснить его обратно в Згордешты и отсечь их от преследования кавалеристов 96-го кавполка.

Затем танкисты в силу оперативной обстановки могли помочь и отступавшему 11-у кавполку, в районе урочища Яма с фланга и тыла ударив по противнику, преследовавшему кавалеристов по гребню водораздельного хребта. Но, пока шёл бой в районе хуторка Чофу и урочища «Яма», в это же самое время из Згордешт могли подтянуться румынские артиллеристы или из Козешт – немецкие самоходки ШТУГи. В Яме они смогли подбить один советский танк сзади. Оставшимся танкам пришлось срочно спасаться, уходя за холмы на север в сторону Лисаветы и Копачен, где вроде бы должны были находиться свои войска. А двигаться на восток по открытой местности вслед за кавалеристами по дороге вдоль полей Залесья им было смерти подобно.

И если в это же самое время (9 июля после обеда) находившийся юго-восточнее Сынжереи 131-й кавполк начал отступать по Кишинёвской трассе на Саратены через Григоровку (Жеребку) и Копачены в направлении Препелицы и Банешт, то в беззащитную Лисавету (Петропавловку) со стороны Козешт по полевой дороге свободно могли войти немецкие самоходные артиллеристы, временно приданные 50-й дивизии генерала Холлидта.

Попавшим с двух сторон в клещи нашим танкистам оставался только один выход – чем скорее спасаться бегством на север. Уходить можно было только по полевой дороге из Чофу в сторону Лисаветы, уже занятой немцами, видимо, без боя наступавшими через холмы со стороны Брежен. Сюда же, к Елизаветовке, по полевой дороге из Козешт могли выдвинуться и немецкие артиллеристы. Так что они вполне могли подбить два наших танка, которые, спасаясь уже от них, вынуждены были удирать по старой просёлочной дороге на Михайловку. Как говорилось выше, тогда один танк был подбит на перекрёстке полевых дорог на самом гребне Пшеничнецкого холма, а второй – уже в низине возле села. Такая трактовка истории с тремя танками, подбитыми возле Михайловки, весьма правдоподобна.

Но существуют так же и другие боевые документы, которые наводят на совершенно иные выводы. Одну из таких записей мы уже приводили выше:

Из ЖБД 2-го кавкорпуса за 09.07.41 г.:
- В районе Кошкодены в 20-00 8.7 разведаны* мотоподразделения противника.

Согласно записи в журнале боевых действий корпуса, сведения эти относится к действиям 5-й, а не 9-й кавдивизии, хотя именно последняя имела задачу выдвинуться 30-м танковым полком в Думбровицу, расположенную по соседству с Кошкоденами. Судя по записям в журнале боевых действий 9-й кавдивизии, её полки в это время находились восточнее – на рубеже Гирово, Редены. Но от Реден до Думбровицы всего двенадцать километров по полевой дороге, и преодолеть это расстояние для танка – сущий пустяк.

Но выдвижения танков в Кошкодены могло и не быть, потому что танкисты 9-й кавдивизии могли сделать разведку наблюдением издали. Дело в том, что с высокого холма Дялул Галбен (Жёлтый холм), расположенного западнее Кучои и восточнее Думбравицы, хорошо просматривается вся местность к западу от этого села. С Жёлтого холма сёла Валя-луй-Влад, Думбравица и Кошкодены видны, как на ладони.

Отсюда танкисты даже невооружённым глазом могли заметить передвижение мототехники по селу Кошкодены и по инстанциям доложить об этом в штаб корпуса. Тем не менее, полученные в штабе корпуса разведданные о мототехнике в Кошкоденах могли быть отнесены к действиям 5-й кавдивизии...

Кроме того, наступавший восьмого июля после обеда и расположенный ближе всех к Кошкоденам 96-й кавполк встретил в районе Згордешт упорное сопротивление противника, при поддержке артиллерии наступавшего не только с запада, со стороны Чучуен, но и с юго-запада, со стороны хутора Боканча-Скит, который лежит на одной линии Згордешты – Кошкодены.

Поэтому после успешного боя получивший к исходу дня передышку 96 кавполк мог и должен был сделать разведку перед фронтом предстоящего назавтра наступления. В журнале боевых действий полка о разведке в направлении Кошкоден ничего не сказано, в нём упоминается только о пулемётах и пушках противника в районе Згордешт. Но совершенно не упоминается бронетехника – ни наша, ни у противника. Вероятнее всего, 96-й кавполк не имел с ней дела и не наблюдал её.

Тем не менее, не исключено, что кавалеристы 96-го полка всё же могли сделать разведку в юго-западном и южном направлении, преследуя румын, выбитых из Згордешт. С холмов в районе Боканча-Скит они через обширную пойму речки Малый Чулук могли заметить в Кошкоденах передвижение немецкой мототехники, вероятно, двигавшейся со стороны Чолаковки через Бурсучены в направлении Кишкарен, о чём и доложили командиру полка, а тот далее доложил командиру 5-й кавдивизии, а комдив – в штаб корпуса.

Эти два варианта разведки (танковой и кавалерийской) о передвижении мотопехоты противника в районе Кошкоден являются наиболее простыми и вполне реальными. Причём, предпочтение всё же нужно отдать разведке 96-го кавполка. В этом случае не возникает никакого сомнения в отношении достоверности записи в журнале боевых действий 2-го кавкорпуса: разведку действительно могли произвести кавалеристы 5-й кавдивизии.

*   *   *
Впрочем, развитие сюжета с подбитием трёх советских танков в районе Михайловки возможно и по другим сценариям, не менее правдоподобным в свете событий, описываемых в данном романе.

И, здесь очень кстати следовало бы упомянуть, что, несмотря на усердные старания найти посредством интернета боевые документы 30-го и 32-го танковых полков за интересующий период, эти попытки не увенчались успехом. Никаких документов не было найдено. Есть только скудные упоминания о действиях данных танковых полков в боевых документах 9-й и 5-й кавдивизий, 2-го кавкорпуса и 9-й армии.

Но, судя по тому, что подбитые юго-западнее Михайловки танки двигались со стороны Козешт и Лисаветы с явным намерением попасть в село, чтобы далее, возможно, пробиться в сторону Препелицы, то не исключено, что это могли быть танки 32-го танкового полка 5 кавдивизии, в ту пору стоявшего в резерве комдива именно в Препелице.

Но как эти танки могли попасть в Згордешты?
Можно вполне обоснованно допустить, что разведку мототехники противника в Кошкоденах выполнили танкисты 32-го танкового полка 5-й кавдивизии. Ведь о действиях этого полка говорится очень скупо – всё больше о том, что на марше из-под Кагула танки из-за нехватки бензина постоянно отставали от основных сил дивизии. Но о дислокации танкистов по состоянию на восьмое июля чётко говорится, что они находились в Препелице в резерве комдива.

Значит, хотя бы какая-то часть танков 32-го ТП к этому дню догнала основные силы дивизии и находилась в Препелице во втором эшелоне наступления. Такое решение комдива вполне понятно: дивизия наступала прямо с марша, места прорыва возможной обороны противника не были разведаны, поэтому запоздавшие танки лучше было придержать в тылу, чтобы они привели себя в относительный порядок и были готовы к дальнейшим оперативным действиям в зависимости от хода развития событий по фронту контрнаступления дивизии.

С большой вероятностью можно предположить, что безопасность выдвижения правого крыла 5-й кавдивизии на исходные позиции для наступления в этот день, восьмого июля, мог обеспечивать 321-й мотополк, в то время дислоцированный в районе Петровки и действовавший в стыке войск 48-го стрелкового и 2-го кавалерийского корпусов. Вполне возможно так же, что 321 МСП имел задачу прикрывать правый фланг 5-й кавдивизии во время её марша при выдвижении на исходные позиции для контрнаступления. Для этого одним из своих подразделений полк мог действовать севернее Кишинёвской трассы и перемещаться параллельно 160-му КП. Наиболее вероятный маршрут передвижения мотострелков для прикрытия марша кавалеристов – это Козанешты, Пепены, Романовка, Петровка.

Также можно предположить, что безопасность левого фланга 5-й кавдивизии на марше могли обеспечивать свои дивизионные танкисты, которым ещё на марше была поставлена задача из Вережен выдвинуться в район Теленешт и далее следовать по дороге вдоль речки Малый Чулук вплоть до Думбравицы и Кошкоден, где сделать разведку в направлении предстоящего назавтра контрнаступления.

Такие действия достаточно логичны и обоснованы, если вспомнить  о действиях танкистов из 9-й кавдивизии во время выдвижения её полков из Страшен в район Гирово и Корново, когда в качестве левого бокового охранения марш дивизии и корпуса в целом прикрывал 30-й танковый полк. Так и в случае марша 5-й кавдивизии не исключено, что из состава 32-го танкового полка в качестве левого боевого охранения мог быть выделен взвод лёгких танков типа БТ-7, вооруженных одним пулемётом и очень эффективных против пехоты, но бессильных против артиллерии.

По ходу выдвижения кавалеристов 96-го кавполка на исходные позиции в сёлах Згордешты и Чучуены, а этого рубежа им нужно было достичь к 19-00, конники сошли с Теленештской дороги в районе Мындрешт и далее выдвигались по полевым дорогам, поскольку именно по ним пролегал кратчайший маршрут. Так пути дальнейшего следования танкистов и кавалеристов могли разойтись. Танкисты поехали дальше по дороге на Думбравицу, а кавалеристы свернули направо, по мосту перешли через Малый Чулук и далее по правому берегу его притока, Среднего Чулука, по полевой дороге пошли в направлении Згордешт. Но противник силами своего передового отряда при поддержке полевой артиллерии уже был в селе и огнём встретил кавалеристов.

Но в этом случае становится непонятно, почему танкисты-разведчики из Кошкоден попали в Михайловку, двигаясь по пересеченной местности и по полевым дорогам, если им предпочтительнее было по хорошей дороге возвратиться обратно в Теленешты, а оттуда через Банешты попасть в Препелицу? Кроме того, продвигаться в сторону Михайловки после 20-00 в этот день означало – идти по тылам врага, занявшего Згордешты, и пересекать линию фронта, подвергая при этом танки большой опасности быть подбитыми артиллерией противника.

Значит, обратный путь на Теленешты мог быть отрезан ещё более опасными силами противника, скорее всего, появившегося в районе Думбровица, Гиличены. Вполне возможно, что наши танкисты там столкнулись с румынской артиллерией. Вооруженные одними пулемётами, наши танкисты, опасаясь противника, из Гиличен по просёлочной дороге стали уходить в строну Згордешт, где, как они об этом знали, должен был находиться 96-й кавполк.

В Згордештах их тоже мог ожидать «сюрприз» в виде румынских  пушек, но этих артиллеристов и пулемётчиков из села уже выбивали кавалеристы 96-го кавполка. А на следующий день, когда немцы прорвали левый фланг соседнего 11-го кавполка, а румыны из Гиличен выдвинулись дальше на восток в незащищённые Мындрешты, танкисты не могли последовать за быстрыми и легко манёвренными кавалеристами, решившими из окружения прорываться в леса южнее Гиличен. Дальнейшая «танковая погоня» от Згордешт до Михайловки, с учётом возможного выдвижения из Чучуен в Козешты немецких самоходок ШТУГ-3, вполне предсказуема. Ну, а о плачевном её исходе в виде трёх подбитых возле Михайловки танков, уже говорилось выше.

*   *   *
Но и это ещё не всё. Как бы «на закуску» читателям предлагается возможность ознакомиться с ещё одной информацией, не имеющей прямого отношения к событиям возле Михайловки, поскольку в ней говорится о более поздних событиях и в другом месте, но именно она во многом облегчает понимание михайловской трагедии для экипажей трёх советских танков.

Из ЖБД 9-й кавдивизии от 12 июля:
- В 22-30 разведотряд, высланный в направлении Бравича, Цыбирика в составе взвода танков и первого эскадрона 108-го КП, в районе Валя-Попий встретил до роты противника. Атакой разведотряда противник был уничтожен. Попытка пройти на Бравичу была отбита организованным артиллерийским, пулемётным и ружейным огнём противника.
ПОТЕРИ РАЗВЕДОТРЯДА: ранено – 10, убито – 5, пропало без вести 5 человек, подбит и взорван 1 танк.

Как видите, здесь говорится о потере всего одного танка. А вот о потере трёх танков в районе Михайловки в журналах боевых действий кавалерийских частей и соединений ничего не говорится. Значит, вполне вероятно, что подбитые под Михайловкой танки принадлежали вовсе не 2-му кавалерийскому корпусу.

Автор грешным делом автор уже подумал, что там были подбиты румынские танки «Шкода», хотя румынская 1-я танковая дивизия действовала значительно южнее, в молдавских Кодрах в направлении Корнешты - Калараш. Но очевидцы уверяли, что эти танки, которое долгое время оставались на местах, где их подбили,  хоть и не были похожи на знаменитые Т-34, но все они были советскими и своими дулами направлены в сторону села.

Поэтому, с учётом сведений по исходу боя возле каларашского села Бравича, наиболее вероятным становится вариант принадлежности данных танков неоднократно упоминаемому ранее 321-му мотострелковому полку, который по приказу командарма-9 генерала Черевиченко с самого начала войны находился у него в резерве. При этом данный полк мог быть усилен ротой лёгких танков БТ-7 или Т-37/38, вооруженных только пулемётами. Активные боевые действия против артиллерии и танков противника эти танки вести не могли, но против пехоты и кавалерии, а также в разведке они были достаточно эффективными.

О произведённой данным полком разведке в районе села Кошкодены прямо говорится в упоминаемых ранее боевых документах 48-го стрелкового корпуса, которому в то время оперативно был подчинён 321-й мотополк, одновременно обязанный взаимодействовать и со 2-м кавполком, прикрывая их фланги.

Так что, с учётом приведённого выше анализа боевых действий, можно сделать вывод о том, что подбитые возле Михайловки три танка в равной степени могли принадлежать как 30-му или 32-му танковым полкам, так и 321-му мотострелковому полку. Но, не упуская из вида скрупулёзность при учёте боевой техники во 2-м кавкорпусе, которая явно прослеживается по боевым документам корпуса, остается предполагать, что все три танка, подбитые возле Михайловки, всё же принадлежали 321-му МСП, боевые документы которого до сих пор так же не удалось найти посредством интернета.


*   *   *
 Очень жаль, что в ходе шестилетних поисков на различных интернет-сайтах автору так и не удалось найти документальные подтверждения ни в отношении хронологии действий 131-го кавполка, который восьмого и девятого июля воевал западнее Михайловки – в Петропавловке и затем южнее Сынжереи, ни в отношении трёх расстрелянных южнее села советских офицеров, ни в отношении погибших в камышах севернее Михайловки солдат, ни в отношении подбитых юго-западнее Михайловки трёх советских танков. Все эти вопросы до сих пор остаются большими...

Но из приведённых выше сведений, почерпнутых из боевых документов тех лет, стало ясно, что в районе Михайловки одновременно воевали:
- кавалеристы и артиллеристы 5-й кавалерийской дивизии при поддержке танкистов 32-го танкового полка этой же дивизии и 30-го танкового полка 9-й кавдивизии из состава 2-го кавалерийского корпуса,
- мотострелки 321-го полка 15-й моторизованной дивизии из состава 2-го механизированного корпуса.
- действия наземных войск поддерживали лётчики 20-й авиационной дивизии.
Все эти части и соединения входили в состав 9-й армии Южного фронта.

И как же сильно в те зловещие времена заполыхала земля вокруг Михайловки!
Бои шли в Петровке, Копаченах (в романе это - Копанка), Григоровке (Жеребка), Лисавете (совр. Петропавловка), Козештах (Козино), Чофу (Шефина Дача), Згордештах (Загордино) и Мындрештах (Гордино).
В самой Михайловке сражений не было, слава богу, хотя она подвергалась и обстрелам артиллерии и бомбёжкам вражеской авиации. Поэтому без жертв среди мирного населения не обошлось. Но кровопролитные бои всё же велись только в непосредственной близости от села – на Кишинёвской трассе и Пшеничнецком холме, в Яме и Залесье.

Итак, после обеда девятого июля 1941-го года фронт прокатился на юго-восток, своим огненным дыханием опалив село с юга, запада и севера. Дальнейшие бои были уже в районе Препелицы (Перепёловка) и далее – на Реуте, возле сёл Саратены и Кукурузены, а впоследствии - возле Оргеева, и далее в районе Криулян и Кишинёва.

А в Михайловке, как и на всей вновь оккупированной территории Молдавии, тем временем установилось тревожное затишье. Все люди напряжённо гадали, что будет дальше? Но от возвращения румын никто ничего хорошего не ожидал.

Продолжение следует.