***

Всем привет!
Это Степаныч!
      Ну что, меня снова критикуют, и такой, мол, и сякой, не мог судьбу им получше устроить! Но я не Господь Бог, не могу судьбы устраивать, а как есть или как было, так и пишу, и это мое кредо! Судьбу её не напишешь и не закажешь, а что сверху отпущено, то и получи! Если сможешь сам, если силёнок и ума хватит, то, конечно, можно что-то изменить, но это, конечно, если сам до того дойдёшь и захочешь! А Бог что? Ему сверху всё видно, может, и поможет! Но опять же, если сам того сильно захочешь, и хватит силенок побороться за свое место под солнцем!!!

18. ТОЛЯН

           Инна через полгода родила сынишку, крепкого, здорового малыша. Толян ездил к ним посмотреть на внука, он ему понравился: крепенький, и лицом похож не него. «Еще один десантник будет» – с гордостью доложил матери по приезду. Первое время Инна приезжала частенько и к Бабе Нюке, и к отцу, проведать. Всё вроде было нормально, но ближе к весне, когда и снег уже сошёл и первые листочки начали распускаться на сирени  у Толяна под окном, на той самой, которую посадил отец, желая мира, добра и богатства новому дому, вдруг пропала Инна, и ни слуху, и ни духу. До Толяна доходили слухи, что, мол, не всё ладно в их семье, пьют, гуляют молодые, причём, оба. Пропадают по неделе, оставляя внука на деда с бабкой. Толян выбрал время, съездил, но как и ожидалось, никого дома не застал, только дед с бабкой с внуком нянчились. Поругался он тогда со сватом, плюнул и уехал восвояси.
      А жизнь тем временем катилась своим чередом. Прошёл год, за ним второй, третий... Ромка окончил школу, готовился к службе в армии. Осенью должны были взять. И вот, где-то перед самыми проводами, к бабе Нюке нагрянули гости: Алла с очередным мужиком и Инна. Приехали, как водится, вечером, чтобы их не видели, все опухшие от пьянок, в невесть каких одеждах. Та как открыла дверь, так у порога чуть и не упала, увидев эту троицу! Но куда деваться, впустила «дорогих» гостей.
       Неделю гости были у Нюки, никуда не вылазили, может, по ночам только. Пили, гуляли, соседи только слышали иногда, как доносилась с их двора шум, брань и пьяные голоса гулён. Толян сначала было рванулся пойти туда, но мать строго-настрого приказала:
– Не ходи, сынок, там уже ничего не поправишь, а себе навредишь! Я ж тебя знаю, не выдержишь! Послухай, сынок, мать, до беды ведь недалеко, а у тебя ещё Ромка!
       Скрипнул зубами Толян, рукой неопределённо махнул, но мать послушал, не пошёл. А мать как знала: случился там, после тех попоек, скандал какой-то, драка, и на следующий день отбыла компания восвояси, видно, кончился самогон у Нюки! Видели соседи как садились они в электричку все опухшие, а у Аллы под глазами синяки, и губа разбитая. А пьяный собутыльник всё старался обнять её, прося прощения. Инна же, надев чёрные очки и опустив голову, молчала всю дорогу до города. А там опять пропали, растворились, и опять надолго. Лишь по слухам мелькнут, то одна, то другая, то вместе, то тут,  то там. Но в деревне больше не объявлялись.
        А время неумолимо летело. Ромку забрали в армию. Толян, оставшись один, (мать сестра забрала к себе в город, совсем старенькая стала), опять сорвался с катушек, стал пить, с работы уволили. Через какое-то время вроде остановился, устроился на железной дороге. Мать иногда приезжала зимой вместе с сестрой, порядок наводили, и уезжали. А на лето мать опять привозили в свой дом, не могла она в городе жить, никакой воли, как она говорила.
         Летом Толяну приходилось и на своем огороде копать, сажать и убирать, но и матери помогать. А там ещё нужно было дрова на зиму заготавливать. Шли они с племянником к леснику, ставили магарыч, тот им указывал какую деляну можно выпиливать, обычно горелый лес, долго его вырубали после того страшного пожара 1972 года.
        Вот так и жили, пока Ромка не пришёл из армии. Пришёл стройный, молодой, красивый, высокий! Толян невольно вспомнил себя после армии, какой же он был красавец, и вся жизнь у него была впереди, как сейчас у Ромки, но как он распорядился той жизнью! Он обнял Ромку и заплакал у него на груди, то ли от радости, то ли от своих воспоминаний. А Ромка гладил его по голове и приговаривал:
– Па, ну хватит, ты чего, я же живой! Успокойся!
       Устроили встречу, пришли родственники, Ромкины друзья, и тут Толян впервые увидел как Ромка пьёт водку, одним глотком чуть ли не весь стакан!!! Какая-то мысль промелькнула у него в голове, но он отогнал, отбросил её туда назад, не придав этому значения, а надо бы!
        И снова этот большой дом вроде бы ожил, зазвучали голоса, музыка, Ромка магнитофон купил, приходили его друзья, подружки. Да и выпивать стал Ромка уже не стесняясь. Мать подходила к этому дому, когда-то построенному отцом вместе с семьёй, долго стояла на дороге перед домом и беззвучно плакала, чуяло сердце материнское что-то недоброго. А придя домой, становилась на колени перед иконами и просила, молила Бога, помочь её сыну, укрепить его волю и убрать все невзгоды в его семье. Себе она уже ничего не просила, одного только хотела, чтобы прибрал её Господь по-тихому к себе, и она бы никому не мешала.

Надежда Сеченых
Если критикуют, значит, произведение заинтересовало. А сложись судьба героев гладко, не было так увлекательно читать, ожидая продолжения.

Лариса Денисенко (Сычева)
Не слушайте никого, пишите, Владимир как Бог послал всё...
Замечательно и интересно, только грусть берёт за душу, читая о жизни других людей, вспоминаешь и свои
ошибки молодости… Спасибо.

Елена Тюняева
Что ж тут сказать... читаем, переживаем за эту семью.

Вера Хутарцова (Аксёнова)
Дядя Толя ходил, почти всегда, в тельняшке и беретке

Нина Широкова (Городничева)
Всё было так, я подтверждаю, потому как сестра им (кузина), с Толей росли вместе. Какой же он весёлый и красивый был. Господи, жизнь переломала до основания, жил бы еще и жил!

Нина Кондратова (Широнина)
Володя, пиши. Читаем с большим удовольствием.