Как я каталась на белорусской черепахе. Из серии Б

Рассказ Наташи Пармон из серии «Каждая женщина имеет право быть блондинкой»

Поезд «Брест-Витебск» в народе называют «белорусской черепахой», потому что ползёт он по четырём областям Беларуси, захватывая населённые пункты, которые, казалось бы, совсем не по дороге. Кстати, узнала я об этом тоже в поезде от попутчиков, когда в первый раз пришлось добираться из Бреста до Светлогорска «на цягніку».

Перед первой поездкой я всё думала, как же высидеть аж 10 часов пути?!  Осознание того, что на машине время сокращалось в два раза, ещё больше меня удручало. Но оказалось, что часы могут лететь, как минуты, насыщая мои журналистские «файлы» полезной и не очень информацией.

С тех пор петляя на железной «черепахе» к маме и обратно, я постоянно встречаю неоднозначных попутчиков. Отчего каждая поездка запоминается и просится в историю.

Не встречай по бутылке

– Вагонные споры –
последнее дело,
И каши из них не сварить…–

Наверное, каждый, отдающий предпочтение такому виду транспорта, как железная дорога, испытал на себе реальность песенных строк Андрея Макаревича.

Вагонные споры тем и привлекают, что, случайно встретившись, поговорив и поспорив, попутчики не оставляют имён, фамилий, обязательств и заверений «в вечной дружбе» (которая, к слову, очень часто разбивается о скалу материальных интересов).

Примерно, такие мысли отбивали у меня такт в голове под мелодию «Машины времени», пока не подсел первый попутчик.

Им оказался молодой ветврач, работающий на одном из мясокомбинатов Могилёвщины. И мне, блондинке, совершенно далёкой от сельского хозяйства, пришлось усваивать множество секретной информации про кур, телят, собак и людскую чёрствость. Про мутации животных в последние годы. Про роды у парнокопытных. Про качество комбикорма и витамины роста.

Всё сказанное подтверждалось фото в мобильном телефоне, где экспонатам  позавидовала бы Петровская кунсткамера.

Например, цыплятам с четырьмя крыльями, телёнку с шестью ногами или двухголовой курице.

От всего услышанного, а тем более увиденного, расхотелось даже чаю. Такие картинки запросто можно показывать тем, кто отказывается есть после шести – соблазн в один момент сменится на приступ отвращения к содержимому холодильника.

Следующий попутчик подозрительно «зэковской» наружности, подсев к нам ближе к ночи, сразу поставил бутылку водки и конкретный вопрос: «Пить будете?».

И не дождавшись ответа, хлебнул прямо из горла.

Потом выяснилось, что у человека горе, едет с девяти дней, третьего брата пришлось хоронить, остался один, как перст…

Далеко за полночь, положив тяжёлую, переполненную файлами голову на подушку, я только закрыла глаза под дружный храп попутчиков, как шёпот проводницы выдернул из объятий Морфея: «Вставайте, скоро Светлогорск».

Привет, родимый город! Только ты можешь встречать меня растрёпанную и сонную в полтретьего ночи…

Я в полутьме отыскала ногами свои кеды и пошарила по столику, где должна была быть моя сумка.

Но её там не оказалось. Украли!

Честно признаюсь, перед глазами сразу встал мужик с бутылкой водки немного «зэковского» вида, которого, к слову, на полке не было.

Стянул сумку и удрал, не доехав до своего Витебска. Может, он и не туда вовсе ехал – просто вам так сказал. А вы и поверили – «с похорон брата, 9 дней…» И постель он не брал, чтоб быстренько смыться…

Поезд неминуемо приближался к моей станции, а я сидела и таращила глаза, будто в таком состоянии они могли увидеть то, чего вовсе не было. Например, мою сумку.

И тут в самый апогей моего отчаяния (поезд уже тормозил у перрона) перед глазами материализовался тот самый подозрительный дядька.

— Покурить ходил. Не спится, — наверное, видок у меня был ещё тот, раз ему сразу захотелось передо мной отчитаться. – А ты выходишь уже? Сумку нашла? Я её под стол спрятал. Ну ты даёшь – кинула сумку на самом видном месте, на столе! Так сопрут и не заметишь…

— Спасибо! – я кричала уже на ходу, выпрыгивая из вагона и зарекаясь больше судить о людях «по бутылке». Всё равно провожаем мы их «по уму» — как в пословице…

Отмщение со второй полки

Эта дорога выпала как раз из Светлогорска в Брест. И обычно она всегда проходила мирно, т.к. устраивалась я на своё место в тишине полдвенадцатого ночи, изредка прерываемой посвистыванием и похрапыванием попутчиков.

Но на этот раз в купе оказалось светло, душно и перегарно – двое мужиков, разложив на столе нехитрую закусь из сала, рыбных консервов и прочих несовместимых друг с другом припасов (диетологи бы расплакались, глядя на такое пиршество), не по-детски глушили водку.

А по-детски со мною была 10-летняя племянница, которую я везла к себе погостить в Брест.

Потому тоном, не терпящим возражений, я согнала товарищей на одну сторону купе, уложила племяшку на нижнюю полку и собралась залезть на верхнюю.

Мужики, на момент забыв про возлияния, внимательно за мной наблюдали. А я, как назло, не могла на руках подтянуться, чтобы пятой точкой попасть на эту самую полку (ну не становиться же ногами на стол с салом и рыбными консервами!). В последний раз, наверное, я так болталась на брусьях в десятом классе под такой же внимательный перегар физрука.

Наконец, с пятой попытки взгромоздившись на полку, я облегчённо вздохнула и вытянула натруженную спину.

— Так там же лестница специальная есть, — один из мужиков отстегнул от стены симпатичную лесенку. – Вот она.

Мужики дружно заржали, явно довольные своей шуткой (ведь могли бы раньше предупредить, откуда мне знать про лестницу, если я сто лет не ездила в поезде?).

Правда потом сменили смех на милость, заказали мне чаю и всё пытались выкурить со второй полки на первую, чтобы душевно поговорить.

Племяшка, слава Богу, спала крепко и душевных излияний пьяных мужиков не слышала. Зато ко мне на вторую полку они возносились с эмоциями и перегаром.

Мужики оказались работники железной дороги. Ехали из Могилёва в какой-то населённый пункт по служебной командировке за каким-то паровозом, который через пару дней нужно было перегонять обратно.

Выглаженная форма, висящая на вешалках, весьма контрастировала с их помятыми физиономиями, на которые проводница (теперь понятно почему) не обращала дисциплинарного внимания.

Причём, о чём бы мужики ни рассказывали, они всё время возвращались к теме «китайцы захватили железную дорогу» и теперь на ней «всё китайское, даже фонари», а это «гробит нашу экономику» и скоро «мы все будем работать на китайцев».

Вдоволь нажаловавшись мне наверх и ничуть не протрезвев, попутчики стали укладываться спать. Тот, по которому скучала вторая полка, демонстративно выдвинул лестницу: «Вот смотри, как было нужно!»

Он практически залез на своё место, как вдруг, ни с того ни с сего, с грохотом упал в проход!!!

Мне показалось, что даже поезд содрогнулся от такого камнепада. Но племянница на первой полке даже не пошевельнулась. Молодец, крепко спит! По-детски.

А мужик, поднимаясь с пола, не по-детски выругался и сказал: «Это всё из-за тебя. Надо было тебе лестницу показать…»

Без слов

Последняя поездка в Светлогорск на вечер встречи с выпускниками полностью высветила все парадоксы технического прогресса.

Устроившись возле окна, я с улыбкой ожидала: каких попутчиков мне подбросит дорога сегодня, о чём пойдёт беседа и будет ли стоить она журналистского пера?

Оказалось!.. Беседы не было.

Все попутчики, плюхнувшись на свои места, сразу уставились в мобильные телефоны, причём только один мужик соизволил сказать «здрасте».

Вопрос проводника: «Может чаю?» услышала, пожалуй, я одна, никто другой от светящегося экрана даже не поднял головы.

Побаловав себя чайком со «спартаковской» шоколадкой (и чего только туда подсыпают гомельчане, что их шоколад так люблю?), я тоже вытащила из сумки свой телефон.

И понеслось!

Не нужно изобретать азартные игры, раз уже придуман интернет. А если он ещё глючит в дороге, пропадая вместе с мобильной связью, то игра становится ещё интересней, подбрасывая в голову мысли типа «проскочит ли сеть при наличии лишь одной палки»?

В общем, вдоволь напялившись в свои телефоны (а точнее – до севших батарей) мы улеглись по своим полкам. И, как обычно, только упав в объятия Морфея, мне нужно было из них выкарабкиваться под шёпот проводницы.

Пытаясь уложить рукой вставшую на дыбы чёлку, я заметила в полумраке, как зафонил мой телефон, оставленный на столе.

— Ало, кто это? – номер был явно незнакомый.
— Ах ты курва! Это ты там с моим мужем кувыркаешься?! (перевожу в литературную плоскость смысл нецензурного крика, который услышала в ответ).

Оказалось!.. Я чужой телефон взяла со столика! Мой благополучно тикал, прося подзарядки, в сумочке.

К слову, и у матерного телефона сразу села батарея, от чего визжащий голос на том конце умолк в момент.

— У кого-то будет сердечная встреча, — подумала я, выскакивая из поезда в февральскую темень.

Так и непонятно, прогресс принесли в жизнь эти гаджеты или полный разлад…