Закрою глаза и вижу 9

Род Ахвердовых

С тех пор прошло немало лет. Несколько раз за эти годы я приезжала в Ереван повидаться с родными и друзьями, «испить» незабываемой ереванской водички из питьевых фонтанчиков, полюбоваться великолепными цветомузыкальными фонтанами на главной площади столицы, зарядиться духом Святого Эчмиадзина и совершить восхождение к монастырю Севанаванк на озере Севан. И, конечно же, каждый раз посещала Государственнцую картинную галерею.

Казалось бы, все залы исхожены вдоль и поперек. Но вот в последний наш с мужем приезд мы наткнулись на один портрет, который сразу привлек мое внимание. Удивительно, что я его не видела раньше.

Художник Александр Варнек. Портрет Н.И.Ахвердова. На портрете изображен генерал екатерининских времен очень благородной наружности. Ну и что? Какое мне дело до этого генерала? А дело в том, что Ахвердова – девичья фамилия моей матери. Отец ее, мой дед Серго Ахвердов, родом из Тбилиси (раньше говорили – тифлисский), разительно отличался от окружающих. В семье немножко подтрунивали над его великосветскими замашками, повадками денди и неизменным успехом «у дам». Я сама помню его плохо. Ведь я родилась и выросла в Риге, а мои бабушка и дед жили в Баку. И если бабушка иногда приезжала к нам погостить, то деда я видела только несколько раз, ребенком, когда мы с мамой навещали ее родителей. Зато у нас дома долго хранились письма деда, написанные бисерным старинным каллиграфическим почерком, с вензелями и завитушками. И еще помню, что, в отличие от всех бакинских родственников, говорящих по-армянски на бакинском диалекте, он прекрасно владел литературным армянским языком, свободно писал, и читал даже на древнеармянском. Само собой, русским он владел тоже безукоризненно, так же, как и грузинским, и тюркским. А еще у нас имелась дореволюционная фотография деда Серго в форме офицера царской армии, где он удивительно похож на генерала с портрета Варнека. Прямо-таки фамильное сходство! Ну а больше ничего я о своем деде не знала. Тогда старались не очень распространяться на тему «кто ваши родители, чем вы занимались до семнадцатого года?» Молчали, как партизаны.
В общем, сфотографировали мы портрет генерала с мыслью разузнать о нем побольше. И забыли об этом почти что на два года.   
   
И вот недавно, просматривая фотографии у себя в компьютере, я случайно наткнулась на портрет Н.И.Ахвердова. Вспомнила о своих благородных намерениях и немедленно отправила запрос в поисковик. Мои поиски увенчались успехом, потому что неожиданно довольно скоро я нашла большой материал, касающийся истории всего семейства Ахвердовых, написанный литературоведом Роксаной Ахвердян.      
И чего только я там не накопала! Отрывки из этой статьи цитирую курсивом.   

Родоначальник – Исай Васильевич Ахвердов  в 1739 году выехал из Грузии на Северный Кавказ и вступил прапорщиком в Грузинский гренадерский полк. В царствование Екатерины II он был вызван в Петербург ко двору и награжден дворянским званием и поместьем в Кизлярском уезде. У него было три сына – Николай, Александр и Федор.

Вот он, Н.И. – Николай Исаевич с портрета!

Вообще фамилия Ахвердовых (Ахвердян) широко известна на Кавказе. Она прочно вошла в историю русской литературы ХIХ века, особенно в связи с А.С.Грибоедовым. Она также неразрывно связана с М.Ю.Лермонтовым и с историей русско-грузинских литературных связей первой половины ХIХ века.
Старший сын - Николай Исаевич Ахвердов (1755 -1817) – был широко известен в литературных и светских кругах Петербурга ХVШ века. Служил вице-губернатором в Барнауле, губернатором в Архангельске, а впоследствии состоял «кавалером», то есть воспитателем при великих князьях Николае и Михаиле Павловичах Романовых. Прекрасно владея языками, он перевел огромный труд (2100 страниц) с итальянского на русский язык под названием «Письмо Дон Антония Рафаэла Менгиса к Дон Антонио Невзу», изданный в Петербурге в 1786 году и посвященный вопросам искусства. Н.И.Ахвердова связывали тесные дружеские отношения с замечательным русским поэтом Г.Державиным.

Младший сын Исайи Васильевича Федор одно время был губернатором Грузии. В 1816 году, с назначением в Грузию генерала Ермолова, Ф.И.Ахвердов вступил в должность начальника артиллерии, командира отдельного Грузинского корпуса.
Дом Федора Ахвердова в Тифлисе занимал особое место в биографии Грибоедова. Здесь он познакомился с дочерью Федора Исаевича от первого брака - Софьей Ахвердовой – прототипом героини его пьесы «Горе от ума». Здесь сделал предложение своей будущей жене Нине Чавчавадзе. Во время пребывания в Грузии Грибоедов был каждодневным гостем этой семьи.   
 
В 1815 году Федор Исаевич Ахвердов женился вторично на блестящей светской красавице из Петербурга - Прасковье Николаевне Арсеньевой.  Она получила отличное образование, успешно занималась живописью и музыкой, была широко начитана. Как сообщает «Русский Архив» (статья Бартенева «К биографии Грибоедова» - 1881, стр.177-178), П.Н.Арсеньева-Ахвердова по отцу своему находилась в родстве со знаменитой семьей Арсеньевых, из которой происходил М.Ю.Лермонтов. 
Близкие родственные и дружеские отношения связывали семьи Ахвердовых и Александра Чавчавадзе, жена которого Саломэ приходилась родственницей Федору Исаевичу. Князь Александр Гарсеванович Чавчавадзе – родоначальник грузинской романтической поэзии, первый переводчик Пушкина на грузинский язык, сын известного дипломата и государственного деятеля Гарсевана Чавчавадзе, крестник Екатерины П, участник Отечественной войны 1812 года, адъютант Барклая-де-Толли.
Ахвердовы и Чавчавадзе жили рядом почти одной семьей. У Ахвердовых был огромный, занимавший целый квартал дом в Тифлисе, в Сололаки, на Садовой улице (верхняя часть бывшей улицы Энгельса, ныне имени Ладо Асатиани). К дому примыкал большой сад,  упоминавшийся в пьесе Грибоедова «Горе от ума». В дальнейшем этот дом был приобретен казной для Института благородных девиц, и улица стала называться Институтская. Ныне там находится Союз писателей Грузии, а сад за домом Союза писателей является  частью бывшего сада Ахвердовых .
Ф.И Ахвердов, коренной тифлисец, в соответствии с кавказскими  обычаями, любил устраивать приемы, на которых присутствовало местное светское общество, а также чиновники и военные, служащие на Кавказе – кто по своей воле, а кто в качестве ссыльных, которым тогда нелегко вообще было проникнуть в круг грузинского, а тем более – армянского семейства. Поэт Д.Эристави – современник А.Чавчавадзе - с восторгом пишет о хозяйке дома – П.Н. Ахвердовой, в доме которой «образованность, любовь к знаниям и искусству соединялась с радушным гостеприимством». Дом П.Н. Ахвердовой был средоточием всего культурного общества в Тифлисе на протяжении 10 лет.

О среднем брате – Александре  – известно меньше. Но даже по скудным сведениям можно догадаться, что у него была яркая жизнь, полная приключений. Свою службу он начал в 1774 году солдатом Кизлярского пехотного батальона. Позже был произведен в прапорщики, далее в секунд-майоры. Впоследствии дослужился до полковника. Вместе с выдающимся государственным деятелем Гарсеваном Чавчавадзе, в качестве дипломатического лица, присутствовал при  подписании так называемого Георгиевского трактата, по которому грузинский царь Ираклий II признавал верховную власть и покровительство российской императрицы Екатерины II, российская же императрица, в свою очередь, принимала на себя защиту Грузии от внешних врагов.
 
К сожалению, мне не удалось проследить родословную семейства Ахвердовых до более поздних времен. Никаких доказательств того, что мой дед Серго принадлежал к этому роду, у меня нет. Как нет и безусловного опровержения этой версии.
Да, всего только версии.
 
Но несколько соображений не дают мне покоя. Во-первых, дед мой – уроженец Тбилиси. Во-вторых, с течением времени многие дворянские фамилии сильно обеднели, и их отпрыски, желая преодолеть материальные затруднения, нередко женились на представительницах купеческих фамилий. Так, полагаю я, мой дед женился на дочке купца первой гильдии из города Елисаветполь в Карабахе (ныне – Гянджа), входившем в то время в состав Российской империи, – на моей бабушке. Она, впрочем, получила прекрасное образование в Петербурге, закончив Высшие женские Бестужевские курсы.  (Это в дальнейшем дало ей возможность всю свою жизнь посвятить преподаванию русского языка и русской литературы в бакинском пединституте). А потом случилась революция. И все, что было до этого, покрылось легким флером загадочности.
Но в моих детских воспоминаниях остался усатый красавец с густой черно-седой шевелюрой, с превосходной военной выправкой, великолепное чувство юмора которого позволяло ему без всяких обид реагировать на шутки жены над его аристократическими манерами, привычкой одеваться, как светский лев, над его постоянными увлечениями женским полом и неизменными победами над ним же.
И еще. Помню себя маленькой девочкой в гостях у бабушки с дедушкой. Их квартира в Баку залита жарким южным солнцем. Дверь на балкон открыта. Со двора доносятся вопли мальчишек, гоняющих мяч. Мы с дедом собираемся на прогулку по набережной. Я в нетерпении, пританцовываю, рвусь поскорее к дверям. Тут, к моей досаде, звонит телефон. Дед величественно снимает трубку и, лукаво подмигивая мне одним глазом, торжественно провозглашает в микрофон: «Квартира Грибоедова!»
К чему бы это?