Продолжение

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


   Происходило это в конце осени. Ноябрь стоял прекрасно: без пения птиц, но нарядная листва красиво опадала – не было дождей. Мы гуляли по людным местам и не торопились расставаться.
Она была смазлива на личико, а мой друг "в летах" – он так считал, хотя сорок ему стукнуло только что.
  - Наслаждались осенью, – сказала миловидная женщина, подавая пальто прислуге.
Ей исполнилось, не скажу сколько, но дни рождения с будущим супругом (она так мечтала) почти сходились, ни день в день, конечно. Это добавляло "шарма", как говорила мечтательно дочь своей матери, женщине тридцатью годами старше её.
  - Я уже в твои лета не гуляла, а сидела дома, пила чай.
  - С мужем, мама, с мужем ты пила чай, а у меня, мама, мужа нет и поныне, – она грустно склонила голову.
Её муж, мужем, в полной мере этого слова, не был: не ложась в постель с молодой женой, отбыл в неизвестном направлении. Были неприятности и похуже этого, но, в конце концов, она осталась одна. Мужа нет и не будет, она уже не ждала даже, как вдруг в её жизни появился этот мужчина: высокого роста брюнет, хорошо сложён и разговор умный, чуть насмешливый – впрочем, такие нравятся женщинам. Был ли женат – боялась спрашивать, а про своё замужество просто забыла, будто не существовала тогда и обручального кольца не носила. Встречались, потом запросто заглядывали друг другу в гости, а потом... да, это случилось, но по обоюдному согласию: она сама захотела и противиться не стала его сильным рукам.
  - Вот и всё, мама, – сказала она на следующий день, – я уже замужняя женщина, как должна была тогда при... – она вспоминала, как его зовут: того мужа, который её бросил, – Игорь? – она затеребила висок. – Вспомнила! Павел Альбертович! Вот ведь память!
  - А фамилию-то его носишь, – мать зло посмотрела на дочь.
  - Ну и что, ношу, могу... – тут она задумалась, – прости, мама, мне надо подумать, – быстро пошла в свою комнату, тёрла висок и повторяла, – как же, как же?
Всё нахлынуло сразу: чувства к новому "мужу", настоящему для неё, и неразрешимый вопрос с замужеством: "Я не могу выйти замуж..." – твердила она.
Он был озадачен не меньше: ведь взял девицу – надо посулы оставить и жениться, но жена есть.
Вот так взяли и встретились два обременённых узами брака человека. Как быть? Она решила всё рассказать: про мужа, ситуацию... неразрешимую задачу для своего будущего. О нём она знала немного, что служил, сейчас в отставке, детей... кажется... она стала вспоминать разговоры, сейчас вспомнила, как шли по аллее, он сказал: "Мой Пашка учудил..." Почему она только сейчас это вспомнила? Если есть сын... жена тоже имеется. Надо поговорить. Что скажу? Мол...
Она запутывалась всё больше в своих рассуждениях, занемогла и слегла с температурой, а он не приходил больше, не узнавал: как с ней, что?..
Эта история имела продолжение, как трагичное, так и смешное: явился муж. Она его не узнала ни по голосу, ни по визитной карточке: скользнула глазами, бросила на стол, сказала, "приму" и всё. Встретилась взглядом: Где я его видела? Посмотрела на стол, где лежала визитка и упала на стул.
  - Ну-ну, не узнала, жёнушка? – подошёл к ручке, поцеловал. – Прости, не предупредил, как надо было.
  - Где ты был, Павел Альбертович, уж не чаяла тебя увидеть вновь: сколько лет прошло?
  - Ничего-ничего, сколько надо, заживём, голубушка.
  - Заживём? Ничего?.. Ты подумал, что ничего со мной не происходило? – слёз не было, она только мотала головой. – Зачем, зачем – я вас спрашиваю, вы вернулись... в мою жизнь.
  - Вы моя супруга, я, значит, ваш суженый... прости, мы же венчанные.
Она продолжала мотать головой и, наконец, заплакала.
  - Я... вас... – и уже навзрыд, – не хочу видеть! Подите прочь! Негодяй! Мерзавец!
На крик дочери прибежала мать, всплеснула руками.
  - Как это? Как это?.. – большего вымолвить не успела.
  - Всё! Ухожу! Не любишь, прощай!
Сдержанная всегда, женщина взяла вазу со стола, выдернула цветы, бросив на пол, и размозжила бы ему голову, если бы вовремя не увернулся.
  - Негодяй! Подонок!
На разводе (развод состоялся спустя месяц) она повторила все слова в адрес мужа, бывшего, как уже стала считать. Судья увидел округлившийся животик (можно было и не заметить) и, пропуская мимо ушей бранные слова разводящейся, спросил напрямую:
  - Вы беременны?
Она вынуждена была признаться, суд отложили "до разбирательств". На самом деле – "отказано в ходатайстве".
  - Не могу, голубушка, кто бы ни был ваш муж, но такую, – показал на живот, – оставлять нельзя, грех, – и погрозил пальцем.
Женщина разрыдалась, но возражать не стала.
  - Представьте, у самого семеро, – неправда, четверо детей, но цифра магическим образом подействовала, – муж, уверяю вас, нужен, пригодится, кто бы ни был тот герой.
И так, всё сошлось: муж – не муж, но сошлись, пока не вместе, но под одной крышей живут (дом его и средства). Однажды в столовой, сроку семь с половиной месяца у жены, разговорился.
  - Знаешь, голубушка, Настенька моя, ведь я неправ, как есть перед тобой, что бросил... – он махнул рукой, – это тогда, я же ещё женат был, вот чёрт дёрнул! Понимаешь? Я обманул тебя тогда, прикасаться не стал – двоежёнец. Убежал... поймёшь-поймёшь, когда появится, – показал на живот жены изрядно располневший, – не мог бросить ту... детей её... и моих, конечно. Сейчас все... кто где... устроены понемногу, – он вытащил платок, – двенадцать... тринадцать лет, говоришь, вот моему старшему бы... умер, понимаешь, я так боялся за него, умер. А младшая, дочь, скоро замужем будет, у тётки пока, готовится к свадьбе. Поедем вместе, а?
Женщина внимательно слушала и ела, видела слёзы мужа, и откусывала кусок пирога.
  - А жена, где, Павел? Неужто?..
  - Умерла, скончалась... уж и время... – он посмотрел на часы, – мне пора, голубушка, потом продолжим, если захочешь, конечно.
Она кивнула и продолжила трапезу. Муж ушёл, явно расстроенный. Мучил вопрос: как он смог бросить жену с детьми и жениться на девушке? Она повертела обручальное кольцо на пальце: стала носить для слуг, чтобы видели о соблюдённых приличиях, мать заставила (больше не выходила к супругам – пусть мирятся).
На её вопрос ответил однозначно: влюбился, потерял голову, а как опомнился уж женат. К жене не возвращался, но детей любил, боготворил и умер бы за каждого из них. Сын умер, дочь осталась, а накануне её свадьбы мать умерла, отложили до окончания траура.
  - А там, тоже ведь своя история, – продолжил муж свой рассказ о дочери, – "нелюбимый", сказала, "не пойду за него", я уговаривать не стал – "не ходи", сказал, я не мать, чтоб заставлять. Так теперь за другого пойдёт, по нраву пришёлся. А, пусть? – я думаю.
Он посмотрел вопросительно на жену, она кивнула в ответ и улыбнулась.
  - А это, – он показал на живот жены, – скажу мой.
Женщина часто заморгала и улыбнулась мужу. Вот и вся история, если б ни одно "но": пришло известие, записка, что отец её ребёнка погиб на дуэли. На что женщина только вздохнула.