Трехстишия. 2021. Сентябрь

Осень открыла сезон дождем,
Холодом, скукой и мглою.
Неужто ждет аплодисментов и криков "бис"?

Зеркало тихо светится в темноте
И кого-то, должно быть, отражает -
Я не знаю, кого, но взгляд его чую.

Стылый чердак. Дождь за окном.
Мне кажется, я здесь навечно.
От проходящего поезда вздрагивает дом.

Костром горит береза на закате
И соседнего дома стена -
Особенно ярко и жарко на фоне тучи грозовой.

Слепой дождик против солнца -
Всё сверкает и играет,
Золотые нити от земли до неба.

Снилось, что слетелись птицы
От всех четырех ветров.
Стол им накрываю, чаю наливаю.

Холодное солнце плещется
В черных августовских листьях,
Как в Чёрной речке, в Черном море.

 Солнце ловлю, как подсолнух,
На закрытые веки
В холоде и спешке сентября.

Камень не умер, он просто застыл,
Когда умерли динозавры,
А когда огнём станет мир, он проснется и золотом потечёт.

Под камушком прячется,
На дне колодца
Всеми забытая тишина.

Восходят звезды. Ночь созрела
И тьмою налилась, и тишина,
Как синий кит, всплывает с глубины.

Рвет сердце когтями
Хищный и нежный сокол,
Поселившийся в моей груди.

Полгода предстоит прожить
Без цвета, запахов и птичьих песен,
Но может быть во сне увижу розу.

Розы еще цветут
И флоксы пахнут летом,
Только вода в колодце, как в проруби, холодна.

День созрел и яблоком упал
В траву, в росу, в туман. Закат отпылал.
Пепел ночи осел на ресницах.

Глухо и слепо в ночи беспросветной,
Но за пределами взгляда -
Иная жизнь и солнца свет.

Тихое счастье на каждом шагу,
Но все же мне нужны
Печаль как хлеб, тоска как соль.

Оглохший от слов и от слез,
Напрасными хлопотами вымощен город
И покрыт синевой без конца и края.

Поезда гудят в тумане,
Ничего не видно поездам,
Их сверкающим глазам.

Половодье черной реки
Заливает мою постель,
заливает мои глаза,
Опускаюсь на самое дно,
к обломкам снов-кораблей.

Дни - как вода сквозь пальцы.
Давно не слышал кукушку
И не знаю, когда умру.

Полдень. Клочки голубого неба в толще облаков.
Даже солнце выглядывало пару раз на минутку.
А у меня все длится самый глухой предрассветный час.

Осенние костры в садах.
Всё пахнет дымом.
День цвета пепла.

Каким прозрачным стало всё!
Пустота поселилась в саду,
Скребется в окна ночами.

Холод и солнце и ветер.
И шорох листьев жестяной. И жизнь.
Про жизнь я часто забываю.

Ночью от холода умер плющ,
Дождь ножевой, стынет под ним
Горькая полынная земля.

Ни звезды, ни берега вдали, ни гудка в тумане.
Занесло тебя неведомо куда, мой кораблик
с порванными в клочья парусами.

Деревья гнутся, листья
В эпилептическом припадке.
Ветром птицу промчало мимо моего окна.

Темно как под землей. Грязные реки улиц.
Только островки бархатцев пылают,
Словно Флегетон пробивается из-под асфальта.

Не рассветало нынче.
Солнце загуляло с антиподами, а мы
Вслепую бродим в ледяном тумане.

Город погибели в час мертвецов,
Когда стены отращивают глаза и руки
И жадные пасти подворотен раззявлены,
Когда льется черный свет и черная кровь
И развеселая музыка из окон машин и домов.

Москва опять горит.
Дымные облака во всё небо
И клёны в огне.

Одна душа воспарит мирно и тихо, другая
Ласточкой из-под горящей крыши
Рвет небеса.

За что бы уцепиться?
Кувыркаюсь без опоры
в гулком воздухе тоски.

На половине дверей написано ВХОД,
На другой, что ВЫХОДА НЕТ.
А мы выскочим в окно - тут невысоко.

Стынем под белыми звездами,
Греем руки над желтыми астрами.
Мы с тобой, звезда моя, хорошо живем.

На сквозняке вселенной, на пороге,
Сквозь щели мироздания свистит
Осенний горький ветер.

Деревья двух миров, питомцы Персефоны,
В Аиде корни, верхушки - в эфире,
А остальное посередине, совсем, как у меня.

Веселый денек. Солнце и золото,
Запах свежей травы,
Будто никакой зимы на свете не бывает.

Вместо снега и метели подайте мне к крыльцу
пургу тополиного пуха
и кружевные сугробы гортензий.

Люди спешат и не видят
Ни мертвой синички на асфальте,
Ни ангела с трубой в закатном небе.