Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 3, гл. 2

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КОРОЛЬ УМЕР. ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

Глава вторая

Вскоре стало понятно, зачем азербайджанцам потребовался подвал, как оказалось, они занимались торговлей цветами и решили оборудовать в нём для них хранилище. Вечерами им откуда-то привозили товар, а по утрам,  под строгим контролем мужа Тамары увозили его с целью дальнейшей реализации на рынках города. Всё это сопровождалось суетой, шумом, грохотом, и, конечно же, выбивало тех, кто жил рядом, из привычной колеи.

Положение усугубил тот факт, что в двух других домах рядом несколько квартир тоже заняли выходцы с Кавказа, промышлявшие цветочным бизнесом, а детская площадка, расположенная во дворе напротив, стала местом их встреч. Ежедневно, во второй половине они там собирались и обсуждали на свежем воздухе свои насущные дела, а в остальное время всё пространство вокруг принадлежало их детям. Смуглые мальчишки и девчонки разных возрастов до позднего вечера с криками и улюлюканьем носились под окнами, мешая всем остальным добропорядочным гражданам отдыхать после трудового дня, лидером этой новоиспечённой  компании, стала Лейла, как самая старшая и взрослая. Все другие ребята теперь отсиживались по домам, со страхом наблюдая, как там, где ещё вчера каждая травинка принадлежала им, теперь резвятся чужие. Как-то раз Ольгин встретил на лестнице Дениса Васюкова, медленно поднимавшегося к себе и вытирающего с лица слёзы.

- Денис, что стряслось? – окликнул он его, но мальчик ничего не ответив,  подошёл к своей двери и нажал кнопку звонка.

Только вечером, вернувшись после очередной поездки за заказами, Алексей узнал от своей матери о происшедшем. Из её рассказа следовало, что Денису по случаю  недавнего дня рождения был подарен красивый игрушечный пистолет с пистонами, и вот сегодня этот подарок у него отобрали сыновья того самого азербайджанца, обосновавшегося в подъезде рядом.

- Гриша Васюков, это так не оставил, пошёл разбираться, - продолжала Зинаида Сахмановна, - но всё было без толку, папаша этих чертенят сказал ему буквально следующее: «Моим детям не нужно ни у кого ничего отбирать, здесь всё и так принадлежит им, а ты на глаза мне больше не попадайся!»
- Ничего себе, заявление! – Антон Сергеевич присвистнул, поражённый рассказом жены,- Зин, ты пока одна на улицу не ходи, лучше вместе со мной или с Алёшей, а то, похоже, от этих приезжих можно ожидать всего, чего угодно. Хорошо, что Артём на летние каникулы уезжает к родителям мужа Натальи, и здесь его не будет, а с этими хулиганами, надеюсь, милиция скоро разберётся!

Увы, надежды главы семьи Ольгиных не оправдались. Блюстители порядка не обращали никакого внимания на торговцев цветами, и они с каждым днём наглели всё больше. С начала мая в городе установилась такая жара, какой не всегда бывает даже летом. Вероятно, новым обитателям саратовских квартир такая погода чем-то напомнила их родину, в один прекрасный день они вытащили на улицу все старые столы и стулья  сдвинули их рядом друг с другом, и получилось что-то вроде летнего кафе под открытым небом. С этого момента каждый вечер во дворе жарились шашлыки на мангале, рекой лилось вино, курилась трава и на полную громкость орал магнитофон, всё это продолжалось до наступления полной темноты. Между тем, Зинаиде Сахмановне постепенно  становилось всё  хуже, снотворное больше не помогало заснуть, а тут ещё этот притон совсем рядом, Антон Сергеевич не в силах видеть, как мучается его жена, набрал номер телефона дежурной части районного отделения милиции и пожаловался на шум  в поздний час.

- Нет, так больше продолжаться не может, если никто на это безобразие не реагирует, отреагирую я,  – сказал он сыну, - вот сейчас приедет наш участковый – Илья Фёдорович, он быстро наведёт здесь порядок!

Илья Фёдорович старый милицейский служака пользовался огромным уважением во всей округе, и, к тому же, его связывала дружба с отцом Алексея, поэтому, он торжествующе крякнул, как только через двадцать минут раздался пронзительный звонок в дверь.

 Но велико же было удивление главы семейства Ольгиных, когда перед ним вместо старого друга предстало некое лицо в милицейской форме с погонами лейтенанта и с новенькой кожаной папкой для документов в руках, а за его спиной трое сотрудников ППС.

- Алекбер Мамедов, - представился лейтенант, сняв фуражку и предъявив своё удостоверение, - прибыл по вашему вызову.
- Простите, а где Илья Фёдорович? – от волнения запинаясь, спросил Ольгин - старший.
- Он больше не работает в Органах Внутренних Дел, - с явным неудовольствием в голосе ответил страж порядка, - теперь ваш участковый – я. Итак, что здесь происходит, в чём проблема?
- Проблема в том, что у нас во дворе устраиваются шумные гулянки, и мы не можем спокойно отдыхать после трудового дня. Вы могли видеть всё это, когда шли сюда.
- Я видел. Будьте добры, предъявите ваш паспорт, и вы, молодой человек, Вас это тоже касается! – Мамедов перевёл взгляд на Алексея.
- Одну минуту! – Антон Сергеевич прошёл в свою комнату и через несколько секунд принёс необходимые удостоверения личности новому участковому.
- С вами ещё кто-нибудь проживает? – осведомился тот, листая страницы паспортов.
- Да, моя жена.
- Могу я её видеть?
- Она онкологическая больная, не может уснуть, из-за этих хулиганов.
- Действительно, больная?! Очень интересно! – с этими словами Алекбер Мамедов бесцеремонно отодвинул отца Алексея в сторону, вошёл в квартиру, и в сопровождении милиционеров, громко топая ногами, направился прямо в спальню, где горел торшер. Перед ним предстала Зинаида Сахмановна, лежащая на раздвинутом диване-книжке, укрытая лёгким шерстяным одеялом. Её измученное лицо немым укором встретило непрошеных гостей. С минуту они смотрели на неё, затем ничего не сказав, развернулись и направились назад, к входной двери.
- Где вы работаете? – последовал новый вопрос.
- Я - первый заместитель генерального директора Завода Энергетического Машиностроения, - отвечал Антон Сергеевич, - а мой сын работает в кооперативной студии звукозаписи.
- Значит, Вы аппаратчик-номенклатурщик, –  с иронией в голосе произнёс Мамедов и брезгливо поморщился, возвращая документы, -  конечно же, ретроград и сталинист... Что же, тогда – до свидания, до новых встреч!
- А как же моя жалоба? Вы же не уйдёте отсюда просто так?
- Уйдём. Нам здесь нечего делать.
- Как это так?
- А вот так. Мы прибыли по вашему вызову, я ознакомился с ситуацией и не нашёл никаких нарушений общественного порядка. Да, у вас во дворе сейчас находится группа молодых людей, но все они ведут себя культурно, не дерутся.
- У них громко играет музыка, а ведь уже двенадцатый час ночи!
- Я не думаю, что она звучит слишком громко. За всё время, в течение которого здесь живут эти люди, на них не поступало ни одной жалобы, за исключением вашей.
- Посмотрите внимательно – многие из них пьяны, их место в вытрезвителе!
- Степень опьянения того или иного гражданина определяется не мной и не Вами, а врачом на медицинском освидетельствовании. С моей точки зрения – они не пьяны, нет никаких оснований для их задержания, так что, давайте прекратим этот разговор, у меня и без вас дел хватает.
- Я буду звонить вашему начальству! – внутри Антона Сергеевича начало закипать возмущение.
- Не советую этого делать. Лучше хорошенько закройте все форточки и ложитесь спать, а если очень хотите неприятностей, то их получите, я могу привлечь Вас к ответственности за ложный вызов,  – сказав это, Мамедов быстрым шагом спустился по лестнице вниз, его сопровождающие тоже последовали за ним.
- Алёша, ты только посмотри! - сказал Антон Сергеевич, подойдя к окну, выходящему во двор, -  Оказывается, наш новый участковый всех этих на улице прекрасно знает!

Алексей надел очки и встал рядом с отцом. Несмотря на поздний час,  было ещё достаточно светло, он увидел Мамедова, ведущего непринуждённую беседу с участниками пикника во дворе, муж Тамары что-то объяснял ему, при этом похлопывая участкового по плечу, его приятель с золотыми зубами тоже вставлял в разговор какие-то реплики. Ещё несколько человек, сидя за столом, разливали по стаканам  вино и ели руками с маленьких картонных тарелочек мясо, приправленное зеленью, а сотрудники ППС стояли в стороне, терпеливо дожидаясь своего начальника. Неожиданно на улице появились Тамара с Лейлой. Мать с дочерью были в длинных ярких длинных платьях, они несли собравшимся большие тарелки с какой-то выпечкой.  Увидев угощение, вся компания от восторга заорала так, что их было слышно, наверное, на самых верхних этажах дома. Алекбер взял угощение, положил себе в рот и одобрительно закивал головой. Откуда-то появились двое мальчишек-близнецов, один из них схватил его фуражку и с гордостью напялил на свою голову, вызвав тем самым  хохот окружающих.

- Рано смеются, - произнёс отец Алексея, отойдя от окна, - завтра я позвоню Щукину, ещё посмотрим, чья возьмёт!
- Антоша, - послышался из спальни слабый голос Зинаиды Сахмановны, - не надо хлопот, это ни к чему!
- Дорогая, я это так не оставлю, – Антон Сергеевич отправился к жене, - обещаю,  ты будешь спать спокойно!

 Их сын не стал участвовать в этом разговоре и вернулся в свою комнату, вечер выдался насыщенным, на него навалилась усталость, уже приготовившись ко сну, он машинально дотронулся до Камня Силы и вдруг резко отдёрнул руку. Камень нагрелся, причём настолько, что повредил лакированное покрытие журнального столика. Громко выругавшись, Ольгин-младший напялил на руку перчатку, которой всегда пользовалась Зинаида Сахмановна, когда вынимала из духовки свой фирменный курник, и переложил свой голыш на деревянную подставку, предназначенную для горячей посуды. Его глаза внимательно осмотрели гладкую поверхность породы - на ней появились  хорошо различимые пятна красного цвета. «Неужели это всё происходит со мной наяву!» - подумал Алексей, больно ущипнув сам себя на всякий случай, а затем, взяв из коридора телефон, унёс его в свою комнату, плотно закрыл за собой дверь и набрал номер Прохора Дмитриева.

- Алексей Антонович, Вам известно, что сейчас глубокая ночь? – раздался на другом конце провода недовольный голос Академика Серой Магии.
- Прошу прощения, я, вероятно, вас разбудил, - извиняющимся тоном отвечал Ольгин, - но дело, по которому я звоню, срочное.
- Нет, Вы меня не разбудили, но сейчас ночное время суток, да к тому же ещё полнолуние, я был занят важными делами, а теперь вынужден отвлекаться на всякую ерунду. Ну, раз уж позвонили, давайте, говорите.
- Камень Силы. Он начал краснеть…
- Появились пятна?
- Да, они небольшие, но их много.
- Пасьян начинает испытывать чувство голода, ему требуется энергия. Действуйте, так как я говорил, времени у Вас не так много, как только камень покраснеет совсем – будет уже поздно, советую завтра прямо с утра ехать на кладбище.
- Прохор, а не могли бы Вы провести этот обряд сами вместо меня? Я заплачу, сколько скажете.
- Это что – издевательство?! Я во время нашей встречи Вам всё подробно разжевал и положил в рот, осталось лишь проглотить это. Нет, об этом не может быть и речи, Вы всё будете делать самостоятельно.
- Я слышал, что тот, кто совершает такие вещи, позже будет жестоко наказан…
- Не думайте об этом, сами себя накажете, если  смалодушничаете.
- И насчёт моей матери. Вы мне обещали, что она не будет мучиться.
- Да, обещал, а что такое?
- Она не может спать из-за болей в животе.
- Это ещё не мучение, Вы не видели, как в действительности умирают от рака, и дай Бог, чтобы никогда не увидели! Поверьте, это очень страшное зрелище, больные так орут, что рядом звенит посуда, они просто лезут на стенку от боли, никакой морфий им не помогает, кожа лопается, спадает с их тел лоскутками, отовсюду, откуда только возможно, из них прёт дерьмо, и при этом они остаются в сознании, прекрасно понимая суть происходящего. То, что сейчас испытывает Ваша мать – это мелочи, ерунда, так что своё обещание я выполнил, спокойной Вам ночи, Алексей Антонович,  не тревожьте меня больше по пустякам!

В  телефонной трубке послышались короткие гудки…