Два короля, два палача. Глава 1. Граф Пуатье

Год 2018, 4 октября

Тук-тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук. Эжен остановился. Но глухой стук каблуков звучал эхом в памяти, провоцируя обернуться. Сдержанно выдохнув, Эжен крадучись подошел к окну, ладонями оперся на раму. За витражом острым серпом блестела луна. Скорей бы новолуние. Чтобы как с чистого листа. И без вот этого всего, свалившегося разом.
Он оттолкнулся, вновь зашагал по кабинету. Бросил мимолетный взгляд на Марселя. Парень испуганно вжался в спинку софы, пальцы тревожно ухватили воротник полосатой рубашки. Эжен машинально поправил свой. Прошелся по кабинету снова.

Будь проклята инквизиция. Мало, мало ее изничтожали! Мало было бунтов и встречных судов. Ночных убийств. Восстаний. А он говорил: не упразднять, не отменять надо – вырезать с корнем до пятого колена! Чертовы фанатики. Какие же они живучие! Сто восемьдесят лет, как "устранили" последних – и вот опять! Проснулись, вылезли. И методы все те же. Какая беспрецедентная наглость – жечь костры в центре Парижа! Угораздило же Доро приволочь пленника. Приманила святошу. Где вот она сама? Куда сбежала?
Он вскинул голову. Поморщился с досадой, вспомнив, что сам стремился отомстить за "парижский мор". Эмилия лишь помогла добыть виновника. А теперь – пропала. И кой же черт ее куда-то понес! Сидела бы в Париже… Весь сентябрь – сплошное проклятие.
И ведь почти улеглось: теневые перестали самосжигаться, полиция навела порядок среди людей, журналистам заткнули рты... Даже совет Доверенных унялся, с трудом, но проглотив объяснения. Так нет же, нашелся выскочка-свидетель с новыми фактами! И все сначала! Наследники, видите ли, желают знать. Да если бы он сам знал!
Эжен, чуть не споткнувшись о письменный стол, остановился. Надо приказать Иньясу, чтобы… И тут же скривился, как от зубной боли, вспомнив: шесть минут назад Наследник был вне зоны доступа. Как будто ему на все плевать! Разве не палачу клана следует беспокоиться больше других? А он – ошивается неизвестно где, и опять не предоставит отчета! Пора отправить в катакомбы освежить голову. Чтоб вспомнил, что он еще в Совете Доверенных и имеет обязательства!
Эжен нахмурился, потер бровь. Справедливая мысль, что сам же и назначил его наместником дальнего округа, плеснула масла в огонь.
Он повернулся к окну, всмотрелся в цветные стекла, будто за ними прятались ответы. Но стало хуже: вспомнилось недавнее явление в Париж Леруа. Без предупреждения, без соблюдения межклановых приличий. Чертов выскочка! Что тут всем, медом намазано? И все ведь крутятся вокруг Д'Эвре! Что они нашли в этом мальчишке? Графский титул? Красоту? Пф!
Оскорбленно фыркнув, Эжен толкнулся от стола и снова двинулся по кабинету. Люди Парижа принадлежат клану Пуатье! И точка! Он тряхнул головой, заставил себя не сделать следующий шаг. Посмотрел на Марселя.
- Раздевайся! - собственный голос – как трещина на фарфоре. Плохо.
- Да, милорд, - парень поспешно кивнул и принялся расстегивать рубашку.
С минуту понаблюдав, как напряженные пальцы соскальзывают с пуговиц, Эжен привычно откинул волосы назад, подсел к нему. Вдохнул невесомый аромат парфюма. Кудри темные, сильные плечи, шея… Сойдет.
Тук-тук-тук!
Он вздрогнул. Вскинул голову, сердито воззрившись на дверь.
- Войдите!

Жан-Робер. Вежливый, самодовольный. Не вызывающий ничего, кроме раздражения.
Эжен откинулся на спинку софы, не без надменности осматривая отпрыска одного из Доверенных. Ревниво отметил выдержанность стиля, прекрасную прическу, Блеск лакированных туфель. Усмехнулся на идиотский розовый пакет.
- Говори, - разрешил.
Жан-Робер коротко и не слишком почтительно поклонился:
- Есть кое-что об Эмилии Доро, милорд.
То, как прозвучало ее имя, покоробило. Будто речь шла о сковородке или ножке стола.
- И?- он нетерпеливо шевельнул бровью.
- Нашли ее донора, с которым она… была одиннадцатого числа.
Эжен скрипнул зубами.
- Три. Недели, – угрожающе заговорил, вставая. – И все, что вы нашли, – это какой-то донор?!
- Его допрашивают, - невозмутимо парировал тот. – Есть вероятность, что выяснят не только детали их любовной связи.
В груди похолодело.
- Ко мне мерзавца, - зло процедил он. – Ничего сами сделать не можете…
- Как прикажете, милорд, - по губам Жан-Робера как будто промелькнула усмешка.
- Это все? – не без труда Эжен вернул себе безразличный вид.
- Тринадцатого сентября на окраине Сен-Дени произошел взрыв. И перестрелка. В жилом доме.
- Какое мне дело до бандитов с нейтралки!
- Во дворе был найден нож. Метательный, - многозначительно уточнил Жан-Робер с той идеально оскорбительной невозмутимостью, что бесила на протяжении не первой сотни лет. – А в квартире рядом с той, где взорвалась свето-шумовая граната, обнаружились туфли мадмуазель Доро.
Робер протянул пакет.
Розовые сердечки стали ядовитой насмешкой. Стоило усилий не вырвать пакет из рук и не вытолкать мерзавца прочь.
- Свето-шумовая? – сощурился Эжен, отрывисто кивнул на стол.
- Да. В последнее время охотники часто пользуются такими.
- Какое отношение имеют охотники к Доро?!
- Мы выясняем это.
- А нож?
- Здесь, - Жан-Робер поставил пакет на стол.
- Это все? Никаких больше оборотней, костров, фанатиков? Лионцев?
- Пока все, милорд.
- Поиски не прекращать. Люб… донора ко мне. Сам допрошу.
- Как пожелаете, милорд, - хмыкнул Жан-Робер, поклоном попытавшись спрятать усмешку.

Дождавшись, когда гвардеец уйдет, Эжен поспешил к столу. Нетерпеливо схватил пакет, ощупью узнавая любимые каблуки Мими, изящный изгиб стопы... Заглянул внутрь. Они. Те самые. Сунул руку, но пальцы ухватили не бархатную туфлю, а длинное лезвие цельнолитого ножа. Нехотя отложив пакет, Эжен сел, стал рассматривать трофей. Провел по холодной стали, пальцами обводя сквозные отверстия. Потом по кромке "рукояти", тактильно распознавая мелкую резьбу. "Летящие клинки", наемники из Дрездена. Но что они забыли в Сен-Дени? И что там делала Мими?! Помнится, она нанимала их месяц назад, чтобы добыть пленника. Да, с этого все началось! Едва Чезаре оказался в Париже – за ним явился инквизитор, и запылали костры! Так может, "Клинки" замешаны и в остальном?! Надо узнать, кто именно работал с Эмилией. А в Сен-Дени она, должно быть…
От мысли, как именно она могла платить наемникам, если явилась лично, Эжена покоробило.
Он бросил нож. Вытряхнул из пакета туфли прямо на стол. Залюбовался. Вот точно так же небрежно они лежали у ее кровати... И багряно-муаровый шелк пеньюара поверх… Нет, она бы не стала торговать собой! Эжен подвинул пальцем каблучок, воссоздавая ту самую композицию. Прекрасная женщина. Бессмертная красота. Последняя безмятежная ночь.

***
Год 1861,  лето

"…Умоляю Вас, Милорд, найдите колдуна! У людей есть колдуны, которые прогоняют демонов, - неужели у вампиров нет?! Пусть он и не оживит Жака, но он убьет, убьет демона, отнявшего у меня любовь всей моей жизни! Вся девичья благодарность Мими будет навеки принадлежать Вам, Милорд. Умоляю помогите мне!
Всегда Ваша,
Эмилия Д."

Эжен отложил письмо, взял в руки трофейный перстень, от изучения которого его отвлекли. Теплые блики ламп сверкали на синих гранях камня. Новость о том, что в его владениях снова проблемы, не радовала совсем. Бить тревогу или списать на случайность?..
Гвардеец, принесший письмо, молча ждал у двери.
- Кто такая эта Эмилия Д.? – прищурился Эжен, рассматривая сапфир на просвет и сожалея, что огонь не сделать ярче.
- Сложно сказать, милорд. Возможно… Тень? – опасливо предположил тот.
- Или Наследница, не представленная ко двору. Список погибших за последние два года мне.
- Да, милорд.
Эжен перевел взгляд на него.
- Так иди! Я жду!
Гвардеец поспешно поклонился и выскочил за дверь.
Эжен со вздохом отложил перстень и снова перечитал письмо. Жак… Эмилия Д… Жак… Машинально перевернул конверт, адреса не нашел. "Милорду Пуатье" – вот все, что значилось, написанное тем же детским почерком, что и само послание. Клан стал слишком большим, чтоб уследить за всеми. Лучше бы эта Мими оказалась теневой: избавиться – и забыть. Узнать, что кто-то обратил ребенка вопреки Кодексу, казалось оскорбительным. Интересно, чего стоил этот камешек прежнему владельцу? Цвет изумительный…

- Кхм.. Милорд? Прошу прощения, милорд. Я принес список.
Эжен похлопал ладонью по столу. И лишь когда листок бумаги лег перед ним, отвлекся от созерцания сапфира.
Имен в списке оказалось два. Кортье погиб при стычке с теневыми в трех милях северней Парижа. По глупости, конечно.
- А это кто? – постучал пальцем по Жаку Доро, не вызвавшем никаких воспоминаний.
- Младший наследник Ивона. Пропал во время охоты несколько ночей назад.
- И почему я об этом ничего ничего не знаю?
Гвардеец замялся:
- Простите, милорд. Ивон в опале. Мы думали, вы не пожелаете слышать о нем.
- Какая разница, в опале или нет! – вспылил Эжен. – Мой клан в опасности! Моих подданных убивают!
- Прошу прощения, милорд, – попятился  тот.
- Проси у трупа! У мумии, или что там от него осталось!
- Виноват, милорд… - несчастный отступил еще.
- Найти Эмилию Доро! – он скомкал список, швырнул под стол.
Гвардеец выскочил за дверь.
Эжен вскочил, заходил по кабинету. Теперь он вспомнил и Ивона, сосланного на восточную окраину Парижа, и его Создателя, уличенного в сношениях с охотниками и казненного Иньясом… И угораздило же их плодиться дальше!

Доро привели к нему две ночи спустя. Худую, нечесаную, в рваном платье.
Эжен брезгливо оглядел ее, потом ковер, на который девчонка встала. Поморщился:
- А помыть нельзя было?
Гвардейцы недоуменно переглянулись.
- Милорд! Ваша милость! – оборванка вдруг бухнулась на колени и поползла к нему. – Спасибо! Спасибо, что услышали меня! Вы – свет в ночном небе! Жак будет отомщен!
Эжен скривился, отступил. К счастью, той хватило ума не приближаться.
- Будет, будет. Приведите ее в порядок, - распорядился недовольно. – После обсудим.

На поверку Эмилия оказалась старше, чем он предполагал. Мокрые волосы пытались завиться в кудряшки, пухлые губки улыбались робко и капризно, а в глазах плясали игривые огоньки. И простое платье ей удивительно шло.
Распорядившись, чтобы ее поселили в особняке, принадлежавшем ее Создателю, Эжен вернулся к своим делам.


***

Он просто слишком много времени стал отдавать политике. Забросил свою милую Мими, а женщине нужны внимание и ласка. Нельзя лишь выслушать совет и отправить спать одну. Вот и пустила донора на ложе. Ревновать – глупо. Как… к зеркалу, перед которым она любуется собой. Как к полотенцу, что обнимает ее плечи. Вот только найдут ее – он непременно завладеет абсолютно всем ее вниманием.

В дверь снова раздался стук. Непривычно требовательный.
- Входи, - отвлекся он от мыслей. Глянул, кого на сей раз принесло, - и машинально выпрямился в своем кресле. Лицо само приняло по-королевски надменное выражение, которое так ему шло.
- Доброй ночи, месье, - условно поклонился вошедший, поправил черно-золотой значок на лацкане пиджака, акцентировав на официальности визита.
- Доброй ночи, - вежливо улыбнулся Эжен. - Чем обязан такой чести со стороны Совета?
- Совет Древнего Круга извещает вас о том, что роду Пуатье, - посланец сделал театральную паузу, вынимая из-за пазухи традиционный свиток, - предъявлено обвинение.
Брови Эжена поползли вверх:
- Серьезно? – не удержался от иронии.
- Предъявлено обвинение в нарушении Кодекса Вечных, - договорил тот. – Разбирательство назначено на десятое октября текущего года. Совет надеется, что Род Пуатье представит убедительные доказательства своей невиновности.
Он протянул свиток, поклонился и ушел.
- Бред, - раздраженно фыркнул Эжен, вертя в пальцах документ. – Обвинения? Мне?
Он сорвал печать, стал разворачивать пергамент, с каждой секундой беспокоясь сильней. Взгляд побежал по строчкам, цепляя важные слова. Дыхание застыло. Лишь на последней точке – за подписью секретаря – он медленно, напряженно выдохнул, растерянно опустил руки.
Где-то вне поля зрения тихо щелкнула, закрывшись, дверь.
"Нарушен Кодекс Вечных, нарушен Кодекс Вечных", - тяжело пульсировало в голове.  Как неожиданно. Проклятые теневые. Или кто там донес Совету? Леруа? За тем и приезжал – чтоб вызнать лично? Проклятье... Хуже только рассвет.

Он обвел взглядом кабинет, роскошный, презентабельный – и неожиданно такой чужой.
- Выслушать меня, - прошелестело откуда-то со стороны.
Эжен безжизненно обернулся. Внезапно встретился с холодным взглядом Иньяса.
- Ты должен выслушать меня, - повторил тот, и его голос, тихий, как шорох змеи, только добавил тревог. – Европе угрожает опасность.
- Что они знают об опасности, - проговорил Эжен заблудшим эхом. Мысль о шаткости собственного положения, нелепая, совершенно невозможная, повисла лезвием гильотины. Род Пуатье, такой сильный, влиятельный - в одночасье лишится всего…
- Виной два клана.
- Надо же, - пробормотал Эжен, глядя в пространство, теребя кромку пергамента. - Какая откровенная лесть…
- Есть у Леруа.
- Что? Как ты сказал? – он медленно перевел взгляд на Иньяса. И вместе с ясностью мыслей стремительно поднялась злость.
- Ты должен встретиться с Леруа. Он знает…
Ледяной яростью окатило с головы до ног.
- Вон! – Эжен ткнул свитком на дверь. – Таким гонцам рубили головы!
Закрыв ладонью лицо, он снова зашагал по ковру. Немыслимо! Невообразимо! Резко развернулся к двери:
- Убирайся с глаз!
Никого.
Полыхнула безудержная злость. Чертов Наследник! Чертов Совет! Палач - парижский палач! – спутался с лионцем! На плаху его! Эжен зло засмеялся, вообразив, как тот будет корячиться, сам над собой занося меч. О, будет много крови! На площади. Нет, на башне, чтобы по стенам текло! Жаль, Леруа так просто не убить: Древний Круг купился на хитрости лионца, на его…
- Дьявольское обаяние! - он буквально выплюнул эти слова. – Убирайся обратно в Тень! Совет ошибся!
Рывком он разодрал пергамент, швырнул в пол.
Он сделал еще круг, полыхая праведной яростью… и запнулся. Непристойно выругался, поднял обрывок свитка. Затем второй. Серебряным кольцом сдавила грудь тревога. Эжен соединил рваные края.
- Обвиняются Советом Древнего Круга в тайне от людей…Не то! – нервно тряхнул головой, откидывая волосы. Сдвинул обрывки.
"Эжен Пуатье и его клан, род Пуатье, обвиняются Советом Древнего круга в нарушении Кодекса Вечных, а именно – Законов Жизни.
Ни один вампир не имеет права убивать себе подобных.
Любая информация о вампирах должна держаться в тайне от людей.
Тем более недопустимо сжигать бессмертных на кострах в центре города и делать сей факт достоянием человечества.
Ситуацию, сложившуюся в Париже, Совет считает вышедшей из-под контроля и требует от рода Пуатье убедительных объяснений тому, а также доказательств, что меры приняты и последствия этой беспрецедентной наглости устранены. Лимерк I".
С бессильным стоном он опустился на диван.

Верно, костры. В ночь на седьмое в лесу де Венсен. Потом на следующую, и потом еще… На площадях, прилюдно. Самый мерзкий сентябрь за семьсот восемьдесят лет! Творилось что-то несусветное: теневые сами складывали костры, приковывались серебром и полыхали, крича всякую ересь на латыни. Зеваки – снимали на айфоны. Наследники – вылавливали их в подворотнях, парках, дворах, стирали записи, стирали память… А все из-за проклятого Чезаре, взбесившего еще и инквизицию! Надо было сразу убить его. Чертовы теневые! Нет чтоб просто погорели. Пять, пятьдесят – с них не убудет. Так нет же! Запаниковали по всей Франции. До Древнего Круга дошло!

От жажды убивать потемнело в глазах. Эжен бросил обрывки свитка на стол, развернулся к донору. И обнаружил, что его нет. Злобно рыкнув, выскочил из кабинета в поисках другой жертвы.

***

Свежий воздух слегка охладил пыл. Шагая по брусчатке двора, Эжен поднял взгляд к небу.

Год 1608,  август.

Точно такая же луна точеными рогами впивалась во тьму. Древний Круг только начал практиковать визиты на земли новых кланов. В ту ночь их принимал Лион.
- Что мы тут обсуждаем? – недовольно поморщился Эжен, посмотрел на Лимерка. – Тень, преступившая закон, подлежит казни. Клан, допустивший это, – наказанию. Все просто.
- Это первый случай, - вновь возразил Леруа.
- О котором узнал Совет? - Эжен удовлетворенно усмехнулся. Жалкая попытка оправдаться. А он предупреждал: нельзя доверять территории лионцу. Вуаля! – и вот вам убийство бессмертного.
- Я бы не стала огульно обвинять, - задумчиво отозвалась Сюлви, изламывая травинку в какие-то свои руны. – Мы не знаем всех обстоятельств.
- Вот именно: не знаем. А надо бы.
- Полагаете, нужно читать кровь? – уточнил у присутствующих Лимерк.
- А почему нет? – Длугош Чех оторвал взгляд от маленьких рук финки. – Виновник еще жив.
Леруа шагнул вперед, загораживая объект спора:
- Это мой теневой. С моей территории. Я приму его в клан. Это решит проблему?
Сюлви с новым интересом оглядела лионца. Ларанжейра хмыкнул, пожал плечами.
Эжен насмешливо скривился:
- Проверь.
Леруа обернулся к теневому, тощему, с голодными глазами. Подозвал его ближе и без предисловий укусил.
Эжен завороженно смотрел, как жизнь уходит из бессмертного тела. Как Леруа опускает его на пол, допив. Как режет собственные вены и льет кровь на тонкие побелевшие губы.
Лимерк неоднозначно качнул головой:
- Понятно. Учитывая обстоятельства и тот факт, что вампир, обвиняемый в нарушении Кодекса Вечных, ныне является Наследником Лионского клана, я выношу решение вопроса о его наказании на голосование. Кто за его казнь?
Ларанжейра уверенно поднял руку. Лимерк тоже. Сюлви и Длугош не собирались даже размышлять – они всегда предпочитали жизнь. И едва в глазах лионца появилась надежда, Эжен довольно ухмыльнулся и поднял ладонь:
- Кодекс должен быть соблюден.
Леруа с тяжелым вздохом опустил взгляд.
- Новообращенный Наследник должен быть казнен до наступления рассвета любым способом. Лионский клан получает предупреждение. На этом я объявляю Совет закрытым, - подытожил Лимерк, коротко поклонился обреченному и вышел.

***

Едва Эжен вышел за ворота резиденции, порывом сырого ветра растрепало кудри. Отплевываясь от волос, он сгреб локоны, нащупал в кармане заколку, скрепил хвост.
Он должен – просто обязан! – быть победителем в этой войне! Он не позволит какому-то мерзавцу выкинуть его из Совета! Он не позволит попрать гордость и лишить его клан прав и свобод! Найти, убить Чезаре, принести его голову в Совет. Нет – живым! Пусть лично сознается во всем! А потом – казнить. Публично. Они вспомнят, кто такой Эжен Пуатье!
Он глубоко вдохнул, наполняя грудь холодным воздухом и надеждой.
Неприятно признать, но одному со всем этим не справиться. Нужен… источник информации.
Недолго думая Эжен вынул телефон и набрал номер Торгау. Этот неглупый немец претендовал на место в Древнем Круге, освободившееся после Дома Илларна. Ничтожный клан предателей был вышвырнут из Совета и почти полностью уничтожен. С Пуатье такого – не будет!

- Месье Пуатье. Доброй ночи.  Я внимательно слушаю вас, - любезно, как всегда, приветствовал его Герхард Торгау на французском.
- Сделай ее еще добрей, - раздраженно ответил Эжен. – Скажи, ты не был на последнем Совете Древних? Я тебя там не видел.
О том, что не был на Совете сам, он умолчал.
- Который из последних? – осторожно уточнил немец.
- Самом последнем.
Эжен успел пройти с десяток метров, прежде чем услышал ответ.
- Насколько мне известно, самый последний состоялся с неделю назад. Он был закрытым. Даже протокол решений не оглашали. Вы не могли меня там видеть.
- И мне ни слова! Это, по-твоему, "союзник"?!
- Но вы же сам Советник Древнего Круга, милорд, - опешил тот.
- Это не значит, что не надо держать меня в курсе дел! – разозлился Эжен на свой прокол.
- Я понял, месье Пуатье, - смиренно согласился тот. - Буду держать вас в курсе всех новостей Совета. Заранее прошу прощения, если вдруг сообщу что-то уже известное.
Эжен надменно фыркнул.
- Мне потребуется твоя поддержка, если вдруг Совет… решит выдвинуть что-то против меня.
- Против вас?! Но это невозможно! Вы же – Пуатье!
- Слишком многое в этом мире стало возможным, - поморщился Эжен на откровенную лесть. – Ты выступишь на моей стороне.
Торгау подозрительно умолк.
- Ведь так? – уточнил Эжен нетерпеливо.
- Мое влияние не так велико, месье, - подбирая слова, заметил тот. – Вы – член Совета, а я всего лишь…
- Кандидат на вакантное место. И заметь, мой голос еще имеет вес.
- Конечно, милорд. Я отлично помню. И если буду приглашен на Совет… Если буду знать заранее, о чем пойдет речь, я мог бы подготовить аргументы…
- Твой камень на мою чашу весов! Все что мне нужно!
- Конечно. Хотя не думаю, что против вас может быть что-то серьезное.
- Давно ли ты встречал теневых? – зло перебил его Эжен. - Слышал, о чем треплются? Что передают друг другу, разводя панику и нарушая Кодекс Вечных?!
- Что-то про… самоубийц?
- Про чертовых самосожженцев!
- Это слухи, месье. Слухи и недоразумения.
- Это страхи! Страхи безродных упырей, которые портят мне репутацию! Этим выродкам плевать, где сжигаться, а у меня весь город на ушах!
- Полагаю, у Древнего Круга есть заботы серьезней, чем выходки теневых. Можно просто отправить гвардию и привести этих оголтелых в чувство.
- Так ты поддержишь меня?
- Безусловно, в рамках Кодекса Вечных... – с чрезмерной политичностью начал Торгау.
- Отлично!
Возможно, немец еще что-то говорил, но Эжен уже прервал связь и решительно шагал вперед, вглядываясь во тьму. Досада, что сказано слишком много, а результата нет, кусала сердце.

Ни одно из имен, что судорожно перебирала память, не несло покоя. Едва ли хоть один из кланов Древнего Круга поддержит его. Род Лимерка и Ларанжейра – заносчивые гордецы, Черные Ангелы сами по себе, Моравский клан – союзник финнов, а те – на стороне Лиона… Эжен вновь выругался в адрес Леруа, так прочно засевшего в Совете. Вот кто наверняка ухватит случай, чтобы напакостить! Нужны… свидетели. Но кого брать? Теневых? Хуже нет! "Клинки"? Он не настолько беспомощен, чтоб нанимать чужаков! Собрать совет доверенных? Обсудить с ними? Дьявол! Где Иньяс, когда так нужен?!
Эжен застонал с досады, тряхнул головой. Да будь хоть трижды Наследник и палач – никто не давал права вести себя так скотски! Что он там говорил про кланы и проблемы? И при чем тут выскочка? Инквизитор добрался до Лиона? Надо было расспросить получше… Да что же это?! Что он, дворняжка – бегать перед Наследником и вилять хвостом?! Он – Основатель!
Воодушевившись, Эжен зашагал быстрей. Даже плечи расправились, вернулось чувство значимости, власти. Губы скривились в надменной усмешке.
;
***
Год 1531, сентябрь

- Пустой фарс, - фыркнул тихо глава шведов. И хоть продолжил разговор со своими Наследниками, было ясно: реплика адресовалась ему. Не только потому, что прозвучала на французском. Ларс Бенгтссон был принят в Сообщество не так давно и до сих пор отчаянно искал поддержки.
Эжен перевел взгляд со шведов на Бенедикта Равенского, стоявшего рядом с ним. Ни красоты, ни юности, ни клана. Одиночка с Апеннин, волей удачи вошедший в Древний круг.
- Я тоже так считаю, милорд, - кивнул тот, кутаясь в плащ. – Ничего хорошего нам это не принесет.
- Его не примут, - усмехнулся Эжен, опершись ладонью на перила. – Подайте правильный голос, виконт, – и чистота Сообщества сохранится.
- В нем кровь одного из древних, - многозначительно заметил тот, подавшись ближе.
Эжен оскалился:
- Я предоставил вам кров не для того чтобы выслушивать нотации! Или для вас его происхождение тоже аргумент? Хотите узаконить выскочку?!

- Они не могут быть твоими наследниками, они старше тебя – донесся голос Лимерка, и Эжен, отвернувшись от Равенского, устремил взор вниз, на  горстку теневых, которых притащил с собой лионец.
- И все же, я обратил их, - наглец держался смело. Должно быть, от отчаяния.
- Сколько ни меняйся кровью с бессмертными, это ничего не даст! - ядовито усмехнулся Эжен, подавшись над перилами. – Разве что вскроешь чужую память.
Леруа вскинул голову, почти сразу нашел его глазами, нагло ухмыльнулся:
- Полагаю, не только теневые знают, что Наследник не способен убить Создателя. Именно потому, что связан с ним. Кровью. Верно?
Воцарилась тишина.
- Верно, - голос Сюлви, мягкий и терпеливый. Но за мягкостью глава Северного клана всегда прятала какие-то свои выгоды и интересы. - Кровь Создателя распознается Наследником как своя, и любое покушение на нее – это покушение на собственную жизнь. Инстинкт самосохранения.
Выскочка нагло улыбнулся, обернувшись к финке:
- Так проверьте, есть ли эта связь. Прикажите кому-нибудь из них убить меня, - кивнул на своих спутников.
- Они твои соратники, они откажутся, - равнодушно заметил кто-то из англичан.
- Древние не знают способов заставить?
Дьявольская усмешка! Так бы и вдарил по зубам!
Но Лимерк повелся на провокацию.
Зашелестели плащи шведов, решивших сойти с балкона и посмотреть эксперимент поближе. Эжен насмешливо фыркнул им вслед. Встретился взглядом с Фино, главой кастильцев, занимавших балкон напротив. Тот усмехнулся, дернул бровью и, что-то шепнув своему Наследнику, все внимание устремил на Леруа.
- Они привлекли Матеуша, - с долей опаски проговорил виконт, следя за происходящим внизу.
Эжен, с досадой поймав себя на том, что все еще разглядывает испанца, опустил взгляд тоже.
Матеуш Ларанжейра. Жгучий брюнет. Жгучий португальский характер. Помешанный на чести маньяк. Многие боятся его. Не мудрено: о силе его психического воздействия на волю ходят легенды. Ха! Кажется, он тоже не жаждет расширения Сообщества за счет этих бродяг!
- Давай, тень, пролей свет на правду! – насмешливо подзадорил Эжен лионца, облокотившись на перила.
Противник Леруа выглядел старше и сильней. Если убьет – можно будет поздравить лично.

Но ночь распорядилась иначе. И опасный выпад с клинком закончился ударом кулака.
- Это сговор! Он в любом случае не стал бы… - под тяжелым взглядом Матеуша Эжен умолк.
Выдержав паузу, португалец оглядел зал:
- Я наблюдал его в ходе всего поединка. Кто-то здесь сомневается в моей чести?
Стих даже шорох одежд.
- И все равно это невозможно! – упрямо выкрикнули из толпы.
Надо же! Ларс Обмороженный рискнул открыть рот! Эжен беззвучно засмеялся.
Леруа усмехнулся:
- У тебя есть лишние Наследники?
Каков наглец! Возмущенный ропот прокатился по толпе.
- Нет! Но могу одолжить одного. Потому, что с нашей кровью такое не сработает!
Шведы опасливо переглянулись.
Фино с видом чрезвычайного любопытства уселся на перила, усмехнулся:
- Это даже любопытно.
Чех, прислонившись спиной к колонне и сложив руки на груди, наградил Ларса холодным взглядом.
- Как можно отдавать свою кровь! – тихий голос из толпы – и снова разноязыкий шелест.
Лимерк обвел взглядом Совет:
- Если возражений нет, мы проверим еще раз. Не из недоверия к тебе, Матеуш, - убедительно поклонился португальцу, - но чтобы удовлетворить молчаливо сомневающихся. Речь о создании нового клана, и было бы неплохо знать, на что способен его Основатель.
Что-то проворчав на своем, Ларанжейра кивнул.
Остальные члены Совета, в том числе Чех, спорить не стали.
Эжен в свою очередь равнодушно махнул рукой: валяйте.
Лимерк повернулся к шведу:
- Ларс Бенгтссон. Совет просит тебя предоставить одного из твоих прямых Наследников для подтверждения или опровержения способностей Леруа.
Обмерзлый запоздало засомневался. Эжен успел подумать, что он пойдет на попятную, но тот все же ответил:
- Я отдаю Йёрана-Лейфа. С тем, чтобы он подтвердил невозможность повторного обращения.
Вот этот будет биться с Леруа?! Эжен даже склонился сильней, рассматривая кандидата. Тощий, рыжий, лет двадцати на вид, по факту старше лионца. Ошибка, от которой хотят избавиться?
Лимерка это не смутило.
- Йёран-Лейф Бенгтссон.
- Да, милорд.
- Тебе позволено защищать себя. Без использования оружия. Мишель Лоран Леруа, тебе позволено обратить его. Если сможешь. Без использования оружия.
Лионец ухмыльнулся. Шведский недокормыш чуть отступил, сжал кулаки, готовясь к обороне. Но не похоже, что даже превосходство в возрасте поможет ему справиться с врагом: вечность он получил явно не за заслуги воина.

Брезгливо морщась, Эжен смотрел, как по-мужицки дерутся эти двое. Как Леруа пьет тощего и сует ему собственную кровь. И как, придя в себя, жалкий заморыш пытается его прикончить. Увы, безуспешно.
- И что теперь, Лимерк? – полюбопытствовала Сюлви, поправляя на плечах свою меховую накидку. - Он принадлежит двум кланам?
- Это мой Наследник! – вскинулся Ларс. – Я не отдам его!
Лионец, помог "новообращенному" неудачнику встать и засмеялся:
- Уже отдал. Но – как решит почтенный Совет.
Йёран неуверенно шагнул в сторону Ларса.
Лимерк кивнул ему и повернулся к выскочке:
- Это очень… необычно. Что ж, твой клан, именуемый Лионским, отныне является частью Сообщества. Ты получаешь территории, на которые претендуешь, права, обязанности…
И далее по знакомой формуле.
Эжен скривился, скользнул взглядом по кастильцам, что-то тихо, но темпераментно обсуждавшим, и посмотрел на Равенского:
- Ваш ход.
Виконт черным коршуном навис над залом, выжидая момент.
И когда дошло до поднятья рук, хрипло кашлянул, привлекая внимание (Эжену даже захотелось отойти подальше, но удержался).
- Милорды. Члены Совета и братья в Вечности, - начал Равенский излишне патетично. – Новоиспеченный Лионский клан хоть и связан кровью, как утверждает его, кхм, Основатель, однако выходит за границы наших традиций. Он собран из кусков, из разных кровей, как наряд ярмарочного шута…
Взгляд Леруа, устремившийся на их балкон, стал жестче и холодней. Эжен удовлетворенно хмыкнул, выдержав презрительно-равнодушный вид.
- Единственное, что может подтвердить его надежность, - продолжал виконт, - это время. Благо, его достаточно. Но до тех пор кто гарантирует нам соблюдение Кодекса на тех землях? Землях, принадлежащих теперь Тени!
- Так для того и назначаем Леруа, чтобы держать их под контролем, - возразил Чех.
- А кто будет контролировать его? – Бенедикт ткнул пальцем в лионца, окруженного своей шайкой.
Кто-то пошутил в ответ. Кто-то высказал опасения. В зале поднялся шум. Отдельные голоса "за" и "против" сливались в потоки, бились друг о друга, будто волны, становясь все громче и сильней.
- Милорды! – Лимерк вскинул руки, успокаивая толпу. – Милорды!..
И лишь дождавшись тишины, продолжил:
- Каждый раз, когда мы принимаем новый клан, - это риск. И каждый раз, когда делаем шаг за пределы наших владений. И когда выбираем укрытие на день. Каждый день. Такова жизнь.
- Что ты предлагаешь? – рыкнул Ларанжейра, но не главе Совета, а виконту.
Тот будто ждал с заготовленным ответом:
- Нужны смотрители на землях Леруа. Наместники, как в Италии.
Меж англичанами раздались ехидные смешки. Венецианцы, Кейн, Аррива, на протяжении Совета державшиеся вместе, заспорили между собой.
Эжен следил за новым "кланом". Теневые голодранцы озирались, сплочаясь вокруг самозваного короля, а сам Леруа смотрел перед собой, что-то сосредоточенно обдумывая. Эжен сунулся было к нему в голову, надеясь выяснить, что именно, но натолкнулся на прочный щит: темная толща воды скрывала мысли выскочки.
- Давайте тогда уж и Испанию под контроль. И Португалию, - насмешливо предложил Фино, глядя на Ларанжейра. - И всю Европу. Чтоб никому не обидно было.
Ловкий ход. По гневному взгляду Матеуша стало ясно: идею Равенского он зарубит.

Послушав разгоревшиеся споры, Лимерк снова призвал всех к тишине.
- Милорды. Как вам всем известно, итальянские территории контролируются местными же бессмертными. Это их договоренность между собой. В большей мере. Ситуация же с Лионским кланом иная. Однако мысль разделить территории Сообщества на зоны влияния и назначить наместников имеет перспективы. Кто поддержит ее?

Эжен, зорко высматривая из-под опущенных ресниц противников, лениво поднял руку.
Фино сложил руки на груди, не собираясь мириться с предложением. Все Ларанжейра, явившиеся на совет, оскорблено сверкали черными глазами. Польский клан тоже не жаждал расставаться со свободой, как и Норд, стремительно укреплявшие свои позиции в Европе. Торгау, Равенский, "Львы" с Перемерзлым – "за". Сюлви, как ни странно, тоже. Но эту финку сам черт не сможет угадать. Чех, естественно, занял ее сторону. Мнения итальянцев разделились. Черным Ангелам с английских земель было плевать.
А еще руку в знак согласия поднял и сам лионец. Умно, умно…
- Прекрасно, - подытожил Лимерк, будто могло быть и иначе. – Во имя справедливости это важное дело будет поручено Бенедикту Равенскому, - поклонился в сторону их балкона. – Совет назначает его ответственным за… восточную часть Европы, особо нуждающуюся в контроле.
Лицо виконта, и без того неприятное, вытянулось от изумления и досады.
- Восточную Европу?! Но почему?! Мои обязанности в Совете Древнего круга не позволяют находиться так далеко!
- Поэтому, милорд, вы освобождаетесь от них.
Такого решения никто не ждал.
- Вы… вы не можете! – с трудом выдавил Равенский. – Не можете просто отослать меня! Советников останется слишком мало! Кто займет мое место?!
- Он, - Лимерк невозмутимо указал на выскочку. – Мишель Лоран Леруа, прямой и единственный Наследник Антуана Эле, Основатель Лионского клана, назначается Советником Древнего круга взамен своего Создателя.
- Но… это… это же…   
- Позволит нам держать его в поле зрения и под контролем? Именно так.
- Это разумно, - Сюлви с улыбкой первая вскинула руку. И на сей раз с ней согласилось большинство.
Эжен зло оттолкнулся от перил и зашагал прочь.


- Стойте! Пуатье!
Эжен поморщился на дребезжащий голос позади, вскочил на лошадь, поданную Иньясом, и только после обернулся.
- Милорд! Вы не можете это так оставить! – весь облик Равенского источал возмущение. Или отчаяние?
- Я не могу идти против всего Древнего круга, - насмешливо дернулся уголок губ, – милорд.
- Но вы могли высказать свое мнение! – сухой, морщинистый палец обвиняюще ткнул в его сторону.
- Я высказал, - Эжен едва сдержался, чтобы не пнуть руку наглеца. – Как вы могли видеть, я отдал голос против Леруа.
- Но в меньшинстве!
- Простите, виконт, - он манерно изобразил поклон, - что у меня он только один.
- А я теперь обязан переться на восток! – гневно взмахнул руками Равенский. – Где большая часть территорий – Тень!
Эжен подъехал ближе. Склонился, приобняв лошадь за шею, зло процедил:
- Идея назначать Наместников принадлежала вам. Я поддержал вас. Извольте следовать приказам Древнего круга, раз не сумели в нем удержаться! – и резко выпрямился. – Иньяс! Едем!

***

По левую руку мелькнули кованые ворота, будто не первый раз. Эжен остановился.
- Идиот! – рыкнул он и дернул ручку. Ворота распахнулись, впуская во двор резиденции.
Раздраженный воспоминаниями и голодом, он прошел в свой кабинет и с грохотом захлопнул дверь. Надо же было – ходить кругами! На виду у всех!
Убить. Вот прямо здесь, сейчас. Этого… выскочку, из-за которого все пошло к чертям!
- Что?! Что тебе от меня надо?! – в ярости взмахнул руками он.
Лионец точь-в-точь как в ночь Совета, усмехнулся. Откинул за спину драный дорожный плащ и по-хозяйски расположился в кресле. Закинул ногу на ногу.
- Хочу встретиться с тобой, - смахнул пылинку с голенища грязного сапога.
- Какого черта?! – от возмущения аж перебило дыхание.
- Я полагал, Иньяс объяснит тебе, – прозвучало таким невинно-деловитым тоном, что даже допустить мысль о невинности было невозможно.
Эжен сжал кулаки. Не сводя глаз с Леруа, сдержанно, очень сдержанно выдохнул.
- Чем ты подкупил его? – зло процедил сквозь зубы.
Лионец улыбнулся:
- Ты же знаешь, что твой старший предан тебе.
- Тогда какого дьявола он слушает тебя?!
- Вероятно, считает это разумным.
- Разумным?! Парижскому палачу быть на побегушках у теневых?!
Леруа с улыбкой пожал плечами. Все в нем, от расслабленной позы до проницательного взгляда, от стоптанных сапог до изысканной золотой броши на шейном платке, вызывало злость.
Эжен прошел по кабинету, стараясь успокоиться. Он старше этого мерзавца и должен быть сильней. Он – Пуатье! Сын графа!
- О каких двух кланах шла речь? – потребовал ответа вновь.
Леруа не изменил позы, но снова смотрел прямо на него:
- О твоем точно. Иначе зачем мне информировать тебя?
- А второй – твой?
- Почему бы не спросить Иньяса?
Эжен вскинул подбородок, окатил наглеца надменным взглядом:
- Но ты уже здесь.
- Ты, правда, хотел бы этого?
- Я предпочту, - выдавил сквозь зубы Эжен, - вообще никогда тебя не видеть!
- Закрой глаза. Хотя, конечно, это не поможет, - засмеялся Леруа.
Эжен с трудом сдержался, чтоб не швырнуть в него пресс-папье. Резко отвернулся. Не помогло. Все та же дьявольски притягательная улыбка маячила перед глазами.
- И чем же мы опасны для Европы? Или все дело в кострах? Это твоя идея – рассказать Совету? За тем ты приезжал в Париж?
- Слишком мелочно для Основателя, тебе не кажется? – прозвучало так, что Эжен мгновенно примерил на себя. И разозлился сильней.
- Тогда на кой?!
- В твоих владениях есть оборотни. И юный граф, который принимает странных гостей. И тот, за кем охотится дух инквизитора. Разве мало тем для беседы с Древним кругом?
- А это – не мелочно?! Что вообще ты знаешь о Чезаре?!
Леруа засмеялся вновь:
- Так ты придешь?
И тут все встало на свои места: лионец хочет выманить его, все остальное – повод. Ловушка, провокация – все что угодно. Политический маневр на фоне проблем. А может быть и вовсе он со святошей заодно!
Эжен глубоко вдохнул, чувствуя, как свежесть спокойствия разливается в груди. Победная ухмылка скривила губы.
- Нет!

И Леруа исчез.

***
Год 2018, 4 октября

Сидя на краю цветастого велюрового кресла, махровым полотенцем Иньяс обтирал от крови меч. Хозяйка квартиры, молодая и не слишком разумная особа, раскинувшись на кровати, едва дышала. Он не смотрел на нее. Провел вдоль лезвия еще и, удовлетворенный результатом, бросил полотенце в камин. Надо уходить. Он не планировал никаких визитов и подвигов – машинально вступился за нее в темном дворе. Кто знал, что "спасенная" потащит его к себе из благодарности? Иньяс не отказался. Правда, особого удовольствия это не принесло: кровь есть кровь, он взял бы ее так или иначе. Не худшая, но с идеальной не сравнить. Наивная мадемуазель предполагала отдать "рыцарю" другое. Он взял. Хотя, опять же, при сравнении…
Поднявшись, он спрятал меч в ножны, поправил одежду. Оглядел комнату, потом хозяйку. Длинные волосы разметались по подушке, юное лицо блаженно улыбалось, стройное тело откровенно взывало к мужским слабостям. Как это похоже на Доро. Он хмыкнул, поискал спички. Лучше бы Эжен завел себе такую. Проблем было бы в разы меньше. Но нет, пассия Основателя оказалась не только смазливой, но и умной. Расчетливой не в пример многим. И слишком инициативной. И теперь весь клан озадачен ее исчезновением.
Иньяс разжег в камине огонь. Вспомнился жар нечеловечески ловких и нежных рук, пламя поцелуев, темный взгляд, в котором отражалась Ночь… Не время для воспоминаний. Важнее всего сейчас – род Пуатье.


***

Их было трое, обращенных один за другим: Урбен, Бриан и он, Иньяс. По совету Реноде, обратившего самого Эжена. Избалованный мальчишка, Эжен слушался Создателя, пока его все устраивало. В противном случае – добивался своего.
Месяц спустя Реноде ушел. Очевидно, имел свои причины, но не счел нужным объяснять. Эжен стал раздражительней и злей. Придирчивей. Они втроем защищали его, обеспечивали укрытие на день, исполняли его капризы.
А потом кто-то из бродяг, явившихся в Пуату, принес слух о том, что бессмертные Европы намерены организовать союз. Бриан загорелся идеей, стал уговаривать Эжена присоединиться к ним. Основатель встал в позу: "Нам не нужны чужие! Мы сами создадим свой клан! И подчиним Европу себе! Я знаю, что нужно делать!" На следующую ночь он привел нового вампира. "Это Люнер. Прошу любить и… любить", - с издевкой заявил он им.
Видимо, их любви Люнеру не хватило, потому как тот обзавелся собственным Наследником буквально через шесть дней.
Бриан продолжал твердить о союзе. Эжен сердился и угрожал обратить в вампиров всех мужчин Пуату и двинуть на Париж. Иньяс с Урбеном защищали экспрессивного Основателя и бестолковых новичков. Не сговариваясь, все трое старших пришли к выводу, что объединение с другими необходимо не только для защиты внешней. Была надежда, что законы умерят безрассудность Создателя и научат его быть достойным главой клана. К счастью, тот и сам не был лишен мозгов и понимал: упусти они возможность сейчас – окажутся слабее прочих потом.
В очередной раз выслушав доводы Бриана и остальных, Эжен огрызнулся: "Черт с вами! Но не жалуйтесь, когда придется плясать под чужую дудку! Это был ваш выбор!"
Так появился Род Пуатье. Официальный. Входящий в состав Древнего Круга и имеющий почти неограниченную власть. Обосновавшийся в Париже. Все, что хотел Эжен.

Однако несколько лет спустя, когда казалось, что позиции укреплены, территории освоены и новый Кодекс действует без нареканий, Создатель впал в уныние. Они подумали, что из-за Реноде, внезапно объявившегося на горизонте. Но горизонт был чист, а объясняться Эжен не собирался. Впрочем, не новость. А вот новостью, шокирующей и внезапной, оказалась пропажа Урбена. Несколько ночей Эжен был в крайнем раздражении, рвал и метал, в порыве чувств позабыв отправить Наследников на поиски. Это сделал Иньяс, благо, клан уже насчитывал порядка двадцати вампиров. Безрезультатно. А его самого "за произвол и необдуманные риски" Эжен назначил палачом, практически отстранив от принятия решений.
Позднее, в войне с теневыми, погиб Бриан. Многие пострадали. Иньяс и сам долго регенерировал. Но главное – Эжен остался цел. Последовал разнос, допросы своих и теневых, пытки… На пару месяцев Иньяс по локти утонул в работе. Плюс ко всему Эжен потребовал казнить двух Наследников, уличенных в предательстве. Информации это дало не много: точных обстоятельств смерти Бриана не прояснилось.
А вот впоследствии, в силу своей же должности имея время, Иньяс снова задался вопросом. И кое-что узнал.

***

Полотенце в камине догорело. Иньяс плеснул туда букет из вазы. Девица на кровати зашевелилась, все еще не приходя в себя. Под окнами проехал, моргая маячками, полицейский автомобиль. Значит, труп обнаружили. Иньяс старался бить неглубоко, чтобы похоже на рану от ножа. Но все же вопросов у полиции будет много.

В резиденцию Пуатье он возвращаться не стал: не хотелось лишний раз раздражать Создателя. Шагая в сторону своего округа, вспоминал начало ночи. Не выходку Эжена, а первые закатные часы.
Было редкостью, когда кто-то беспокоил его телефонными звонками, и почти никогда - по собственной инициативе. Но такого звонка он точно не ждал. Этот номер на его мобильнике высветился впервые, хотя известен был давно, а абонента он знал в лицо не одну сотню лет. Этот номер принадлежал Мишелю Леруа.
- Доброй ночи, Иньяс, - мягкий голос лионца не значил ничего, кроме того что был мягким.
- Доброй ночи, милорд, - ровно приветствовал он в ответ.
- Могу я просить об аудиенции?
- Конечно. Только лучше обратиться к секретарю месье Пуатье, - переадресовал его Иньяс, мгновенно объяснив себе причину звонка.
- Одно уточнение, - было слышно, как Леруа улыбнулся. – Я прошу аудиенцию с тобой. И желательно не на эшафоте.
- Слушаю вас.
- Через два часа в парке Бомон.
Иньяс прикинул расстояние.
- Два пятнадцать. Со стороны улицы Шарм.
- Договорились.
Только когда абонент отключился, Иньяс выдохнул. Зачем главе лионцев парижский палач? Эжену это не понравится. Но стоит ли сообщать ему заранее, до выяснения проблемы?
Он еще не до конца решил это для себя – но уже шел по кратчайшему маршруту к назначенному месту встречи.

Леруа ждал по ту сторону запертых ворот. Других бессмертных поблизости не ощущалось. Перемахнув через ограждение, Иньяс подошел ближе, слегка поклонился.
- Милорд.
Лионец был существенно ниже его ростом, но в том, как держал себя, как смотрел и улыбался, читалось высочайшее достоинство. Мягким и лаконичным жестом Леруа пригласил его вглубь парка.
- Прошу.
Оба двинулись одновременно.
- Чем обязан такой чести?
- Ты – старший из Наследников Пуатье, - не стал деликатничать тот, перешел к делу. – И наиболее приближенный.
Иньяс усмехнулся:
- Вы ошибаетесь, милорд. В клане есть персоны влиятельней.
- Но они не способны бросить свое мнение в лицо и хлопнуть дверью.
- Вы… - он хотел сказать "слишком много знаете", но сдержался, - преувеличиваете.
- Самую малость, - улыбнулся Леруа. – Я хочу, чтобы ты донес до Пуатье информацию.
Иньяс чуть склонил голову, выражая внимание.
- Европе угрожает опасность, - со всей серьезностью заявил Леруа – и тут же засмеялся. – Конечно, ей все время что-то угрожает, но на сей раз речь не о риторике или морали. И даже не о бессмертных. Я говорю о вполне конкретном источнике угрозы, - улыбка испарилась. – И об уничтожении огнем. И в этом замешаны два французских клана.
Ассоциация с огнем вспыхнула кострами в центре Парижа. Мысль, заточенная на войну, заработала:
- Охотники? Территориальный конфликт?
- Мы все это легко получим как следствие, если не сумеем предотвратить. Убеди Пуатье в необходимости встречи. Мы с ним должны поговорить.
- Это… - Иньяс на миг заколебался, решая, стоит ли посвящать Леруа в проблемы клана, - связано с церковью?
- Едва ли. Но полных данных у меня нет.
- В Париже объявился инквизитор. Некий дух, который внушает людям и слабым вампирам свою волю. Он заставлял самосжигаться теневых.
Собеседник нахмурился:
- Чего он хочет?
- Убийства.
- Только лишь? – легкая насмешка в голосе Леруа. – Всех подряд?
- Нет. Одного. Из бывших пленников Пуатье, - договорил он неохотно, чтобы предупредить более неудобные вопросы.
- Это не с ним был связан Дрезден?
Иньяс помолчал. Стало понятным желание Эжена убить лионца.
- Не знаю, что вы имеете в виду.
- Наемников. Но ты прав, сейчас важно не это. Я вижу все больше причин для встречи с твоим Создателем. В его же интересах.
- Только лишь?
Леруа рассмеялся. Обаятельно и безмятежно, но в этом смехе прозвучала сталь, выхваченная из ножен.
- Мой интерес – Европа. Сообщество. Наш род.
- Вы – советник Древнего Круга, - намекнул Иньяс на влиятельность.
- Твой Основатель предпочел бы вынести это на Совет? Думаю, нам обоим удобнее решить проблему внутри кланов. А с результатом делайте, что хотите.

Они раскланялись. Лионец ушел во тьму, Иньяс – в Париж. Невольно сравнивал двух Основателей, гадая, почему более юный Леруа – мудрее и сильней. Почему Вечность не дала Эжену тех сил и опыта, какие давала всем? Он будто исчерпал некий лимит - и остановился, а остальные продолжают расти. Почему Леруа явился именно сейчас? В Европе ли проблема?
Как бы то ни было, помощь не помешает. И даже просто отсутствие лишней войны сэкономило бы силы. Потому он согласился.

***
Год 2018, 5 октября

Эжен не стал ужинать, чтобы к приходу Наследника сохранить трезвую голову и воинственный настрой. Сдавать позиции какому-то выскочке из Лиона он не собирался.
Иньяс заставил себя ждать. И по своей отвратительной привычке явился без стука. Но сейчас раздражение, вызванное этим, идеально легло в общую картину.
Эжен рывком развернулся к Наследнику:
- Рассказывай.
- Что именно?
- Все, что не сказал вчера.
Тот выдержал паузу, как будто сомневался, и лишь потом заговорил:
- Европа под угрозой. Физической. Леруа предлагает встретиться и обсудить этот вопрос.
Лаконичности ему не занимать.
Эжен недовольно скривился:
- Он что, сам угрожает ей?
- Он считает, что причина – Париж и Лион. И предлагает решить вопрос, минуя Древний Круг.
- Спасибо! Древний Круг сам явился с эксклюзивным предложением! Просто грех отказать!
- С каким?
- Если бы ты вчера меня дослушал – был бы в курсе. Они обвиняют нас в нарушении Кодекса вечных. Из-за костров. Не Лион ли приложил к этому руку? – Эжен и сам полагал, что нет, но сдержаться не смог.
- Не думаю, - нахмурился Иньяс. – Что будет с кланом?
- У нас неделя, чтобы представить доказательства, что мы не при чем!
 - Мы не можем быть не при чем. Это наши земли.
- Я знаю!
Иньяс ответил не сразу, нервируя этим еще больше:
- Если мы встретимся с Леруа и договоримся…
- Ты хочешь, - медленно начал Эжен, холодея от ярости, - посвятить его еще и в это?!
- Он же в Совете. Скорее всего, знает.
- Вот именно!
- Но он мог бы помочь.
- Теперь и ты на его стороне?!
Иньяс нахмурился. Голос его, и без того почти беззвучный, сошел на нет:
- Я предан тебе и клану. Кому как не тебе знать это.
- Правда? Что ж ты тогда якшаешься с лионцами? Еще и пытаешься склонить меня!
- Я знаю, что случилось с Брианом и Урбеном, но все еще…
- Все знают, что случилось с Брианом и Урбеном! Не смей упоминать их имена! – вспыхнул Эжен. Этот мерзавец еще и смеет шантажировать!
- Но все еще верен тебе, - очень сдержанно и четко договорил Иньяс.
Эжен раздраженно заходил по кабинету.
- Послушай, - заговорил Иньяс снова. - Ради рода Пуатье. Ради Парижа. Поговори с Леруа.
- О чем?! – не оборачиваясь, прошипел Эжен.
- О решении проблемы с Европой.
- Как будто у него есть решение!
- Возможно. Информация  - наверняка.
Эжен раздраженно отмахнулся и зашагал снова. Остановился возле стены.  Взгляд заскользил по лезвию трофейной шпаги. Пальцы коснулись острой кромки, той же, что сотни лет назад.

***

- Стой!
Грубый окрик не испугал – удивил скорее. Встретить на нищей улочке солдат Эжен не ожидал. Обернулся из любопытства.
Однако там стоял не слишком рослый и уж точно не умный дворянин.
- Я узнал тебя! Ты шастаешь к моей жене! – вынимая шпагу, тот угрожающе шагнул к нему. – Но это последняя ночь в твоей жизни!
- Как интересно, - губа раздраженно дернулась, на миг обнажив клыки. Эжен развернулся, рассматривая предъявителя претензий. Среднего роста, среднего достатка – сер, как булыжник на мостовой.
- Сражайся! – взмахнув шпагой, ревнивец стал наступать.
- Понятия не имею, кто твоя жена, - хмыкнул Эжен, раздумывая, стоит ли вообще обнажать оружие.
- Да как ты смеешь унижать ее!
- С чего мне возвеличивать мадам, которую нельзя даже запомнить?
Рогоносец взревел и кинулся в атаку. Уклонившись, Эжен дождался, пока тот развернется и нападет еще. Локтем отбил удар, схватил за кисть и, выломив, отобрал шпагу. Бросив аристократика на землю, залюбовался блеском отнятого клинка. Удивительно, как такое хорошее оружие оказалось в недостойных руках.
- Ты, грязный выродок! – хрипел обидчик, пытаясь встать. – Безродный пес, не знающий чести!
Эжен, не глядя, пнул его в лицо и возобновил свой путь.

Самая неприглядная из лачуг была завешена старым тряпьем. Эжен концом трофейной шпаги сдвинул грязное полотнище в сторону и, стараясь ни к чему не прикасаться, вошел. Затхлый воздух, терпкий от сушеных трав и дыма, застрял в горле. Хорошо, что можно не дышать. Оглядевшись, он прошел дальше, шпагой раздвигая ведьмины заготовки, развешенные под потолком. Этой же шпагой прикончит и ее саму, когда возьмет свой амулет. И живых свидетелей тайны не останется.
Хозяйка сидела в своем углу и выглядела намного хуже, чем в прошлый раз. Семь лет не могли сделать такое с человеком. Но с ведьмой... черт их разберет. Руки ее, костлявые и грязные, сцепились пальцами, что-то скрывая. Эжен подошел ближе и брезгливо дотронулся до нее концом шпаги. Ведьма вдохнула, медленно подняла голову, устремляя на него туманный взгляд. Мелькнуло узнавание. Морщинистые губы приоткрылись. Ни звука. С усилием она разжала пальцы. В ладонях ее лежал чистейший, чуть не сияющий радужный камень. Казалось, он вобрал в себя всю жизнь, что наполняла этот дом. В нем была сила.
- Благодарю, - холодно произнес Эжен и протянул за амулетом руку. Другая крепко сжимала витую рукоять.
Но только ведьма выпустила амулет из пальцев – враз потемнела и иссохла. Будто с камнем он отобрал дыхание.
- Благодарю, - с нервной усмешкой повторил он, радуясь, что не пришлось убивать.

***

Эжен накрыл ладонью амулет, спрятанный под рубахой. Камень, в который ведьма вложила остаток жизни, давал надежду. Уверенность, неуязвимость для всяких предсказаний. Для того и создан.
Казалось бы, что есть пророчество? Слова. Но из-за них, слов о том, что старший наследник убьет его...
О первом сыне он ни разу не жалел. Не успел привыкнуть даже – избавился от ребенка, жены и навсегда покинул дом. Тогда ему было семнадцать. Потом – столкнулся с Реноде. Свобода, пьяный разгул, охота, кровь – и Вечность в дар. И собственные, подчиненные вампиры. И Париж. О чем еще мечтать? Все было идеально, и смерть давно осталась за спиной. Но ровно до тех пор, пока в Совете не прозвучало леденящее: "Наследник". Значит, те первые, кого он обратил, и те, кто еще будет, – носители его, Эжена, крови! Пророчество вернулось.
Урбена, первого, он отдал солнцу. Лет через семьдесят удачно подвернулась война – и унесла второго "старшего", Бриана. Не без содействия. Следующим должен быть Иньяс. Но Эжен вовремя понял: он не может всех убивать. Без прямых Наследников род Пуатье лишится силы, а сам он – преданных вампиров. И Эжен стал искать выход.
Вот он. Амулет из радужного кварца. Отшлифованный пальцами ведуньи, вобравший ее силы. Защита от проклятого пророчества. Но не от своевольного Иньяса, которого сейчас, как никогда, хотелось придушить.

- Донора мне!
Иньяс загородил дверь:
- Скажи свое решение.
- Ты ведь уже решил за меня! Вперед!
Иньяс хмуро, пристально посмотрел прямо в глаза:
- Что бы ни произошло, я буду защищать тебя, - поклонился и вышел.

Эжен вернулся к шпаге. Как же хотелось насадить на нее сердце Леруа! Он подчиняет себе всех: теневых, советников Древнего Круга и теперь – Иньяса… Дуэль! Скрестить оружие с лионцем – вот ответ! Безжалостно и насмерть. Конечно же, палач кинется разнимать. И станет видно, на чьей он стороне. К тому ж никто не застрахован от удара, от одной тонкой царапины глубиной в жизнь.
Он криво ухмыльнулся.
За спиной открылась дверь, впуская донора.
- Доброй ночи, милорд…
Эжен потянулся к шпаге, снял со стены:
- Ближе.
И с разворота хлестнул его сверкающим клинком.


***
Год 2018, 6 октября

Где-то над рощей висел тонкий серп луны. Этим бы серпом да… Тристан посмотрел на Леруа, глядевшего в окно. Настроение Основателя не ощущалось воинственным. Он вообще редко выглядел воинственным – нужны были очень весомые причины. Судя по всему, сейчас таковых не имелось.
"Ты мне понадобишься", – это все, что сообщил Леруа, когда позвал его. Достаточно, чтобы последовать беспрекословно. Охотничий домик в лесу навел на неоднозначные мысли.
Тристан прошелся по комнате, рассматривая стены. Поправил покосившуюся картину с изображением дамского пикника.
- Кого мы ждем?
- Пуатье.
Он удивленно дернул бровью, усмехнулся:
- Собственной персоной?
- Насколько мне известно, заместителей у него нет.
- Я бы посомневался, что он придет.
Леруа с улыбкой обернулся. Промолчал.
- Почему ты так уверен?
- Он будет с палачом.
- Еще и с Иньясом! – дело принимало веселый оборот. Тристан довольно улыбнулся. – Отдашь мне его? Ненадолго. Хочу поговорить с коллегой.
Леруа еще раз посмотрел в окно и задернул занавеску.
- Уверен, он хочет то же самое, только в Париже.
- Отпустишь меня в Париж? – он изобразил насмешливое удивление.
Улыбка Основателя выглядела отказом. Тему надлежало закрыть.
- Что будет с Пеплом?
- Отпущу в Париж, - усмехнулся Леруа, не сводя с него взгляда.
- К любовнику?
- Я же не ограничиваю тебя в выборе любовников.
- Но мои не во враждебном клане.
- Серьезно?
Нестерпимо захотелось пригласить в пыточную самого Леруа. Желание, которое он гасил в себе уже четыреста сорок лет, с той самой ночи, как получил должность в лионском клане. Больше всего интересовало, не что известно Леруа, а как он получает информацию.
Будто прочтя мысли, Основатель добавил:
- Он будет присматривать не только за графом.
Тристан усмехнулся, подняв ладони, отступил.

***

"Зря доверил Иньясу", - подумал Эжен, подходя вместе с Наследником к небольшому дому, притаившемуся среди деревьев. Но пачкать руки в отношениях с лионцами самому не хотелось. Он вслушался в энергетику пространства, покривился, ощутив силу Леруа. Хотя, конечно, половину этой мощи добавляет Иньяс. Эжен собрал все самообладание и, приняв надменно-равнодушный вид, махнул пальцами в сторону двери. Наследник повиновался и постучал.

На порог вышел Леруа.
- Господа,  - улыбнулся  якобы радушно, – прошу.
Как в мышеловку. Эжен поежился, проходя сквозь узкий дверной проем. Окинул взглядом комнату… Дьявол! Вот так и знал, что будет подвох! На него с усмешкои и неоднозначным интересом смотрел подросток. Тот самый, о котором слухов было не меньше, чем о выскочке. Тот, кого теневые боялись едва ли не больше солнца. Лионское Серебро.
Эжен незаметно выдохнул, расслабил пальцы. Повернулся к Леруа.
- Что делает здесь твой палач?
- То же, что и твой: обеспечивает баланс, - улыбнулся тот, закрыв дверь.
Эжен сердито хмыкнул.
- О чем ты собирался говорить? Говори, - держать себя с достоинством, уверенно – вот главная задача. Особенно при них двоих.
- Я думал, твой Наследник передал тебе. Но я повторю. конечно, - тон лионца звучал заботой, и это раздражало. – Кое-кто вознамерился спалить Европу. Возможно, начав с Парижа, а это, согласись, не нужно ни тебе, ни мне.
- Париж – территория Пуатье. Что тебе в нем? – огрызнулся Эжен, чувствуя, как рука сама тянется к эфесу шпаги.
- Мы с тобой – французы, и ратуем за всю страну, не так ли? Моих личных интересов в Париже мало, но интересы Сообщества…
- Все, что сгорело в Париже, – сгорело! Больше я этого не допущу!
- Полагаешь, что устранил причину?
- Я сам разберусь с причиной! Помощь Лиона мне не нужна! И если ты вздумаешь что-нибудь подстроить!..
Серебро хихикнул и уселся на стол. Эжен с трудом сдержался, чтоб не метнуть шпагу в него.
- Как я смею настаивать? – с улыбкой развел руками Леруа. – Ты старше меня и дольше правишь. Следить за целым кланом собственных родственников, сопереживая каждому, – задача не из легких. Однако позволь суммировать некоторые факты.
Эжен раздраженно дернул плечом.
- Благодарю. Допустим, Париж берет весь груз проблем на себя. Непредсказуемых самосожженцев, дух инквизитора… Древний Круг такие сложные вопросы вынесет на общий совет. Следом всплывут связи Парижа с Дрезденом и конфликт с неким "теневым", твоим бывшим пленником, чье происхождение никому не известно. А известно ли, с кем связан он? Кстати, ваша наперсница Доро нашлась?
С каждым словом лионца в Эжене закипала ярость. А под ней – зияла бездонная дыра, куда вот-вот сорвется его клан.
- Я сам разберусь! – прорычал он злобно.
- Не сомневаюсь. Вопрос цены: статус твоего клана, место в Совете, доверие бессмертных – твоих же собственных Наследников…
- И что ты предлагаешь?! Рассвет?!
- Союз.

Эжен задохнулся яростью. Союз с Лионом, на условиях врага?! Самоубийство! С трудом  он собрал мысли воедино.
- Откуда у тебя информация о Европе? Кто собирается спалить ее?
- Тот, кого Доро привела к тебе, а после - продала любителю огня, - на этих словах улыбка Леруа пропала.
- Чезаре! Я должен был убить его сразу, - прорычал Эжен себе под нос. – Ты! Отпустил его! – он ткнул пальцем в Иньяса, тоже хмурого.
- Ситуация была… сложной, - холодно прошелестел Наследник.
- Значит, надо поймать и уничтожить! Мы знаем имя! Ты ведь тоже знаком с ним, так?! – Эжен развернулся к Леруа. – Вижу, что знаком! Может, с твоей подачи он в Париже? Ты ведь сказал, что твой клан тоже причина. Что именно ты задолжал?
- Кое-что личное.
- Личное! И теперь хочешь всю вину свалить на меня!
Иньяс шагнул ближе, вставая между ним и Леруа. Серебро невозмутимо вынул из голенища сапога свой нож.
Эжен сбавил обороты:
- Мы должны заманить и убить его! Это лучший выход. Европа будет спасена.
Он обвел их взглядом. Недоверчиво тряхнул головой, посмотрел еще раз. В лице каждого читался отказ.
Он отступил, не понимая.
- Мы встретимся с ним, - заговорил, наконец, Леруа. – Но для того чтобы договориться, а не убивать.
- О чем с ним говорить?! Он даже инквизитора с того света достал!
- Встретимся и договоримся, - терпеливо повторил Леруа. - Но прежде мы с тобой должны заключить союз, - он вытащил из пиджака свиток, расправил, положил на стол.
Эжен с презрением посмотрел на гербовую бумагу Лиона.
Леруа придвинул свиток к нему:
- Главное требование для обеих сторон – никаких конфликтов между, никаких провокаций. Этот союз касается наших кланов и будет основанием для выступления Лиона на вашей стороне.
- Какая щедрость! – процедил сквозь зубы Эжен. – Как ты говоришь: какой ценой?
- Ты не будешь решать внешние вопросы без согласования со мной. Границы Парижа и Лиона будут взаимно открыты. Обо всех территориальных проблемах твоего клана ты будешь сообщать мне. И тот, кого ты называешь Чезаре, будет жить.
Эжен, едва успевший взять документ, швырнул его обратно.
- Это рабство!
- Это рациональность на благо Франции.
- Пуатье никогда не примут чужую власть!
Он резко развернулся и пошел к выходу. К дьяволу Европу! И Леруа с Иньясом! И святошу! К дьяволу всех! Гори оно огнем! Он схватился за ручку двери – и замер, поразившись внезапной тишине. Образ Доро, совсем нежданный, встал в памяти. Со злой досадой Эжен скомкал его, отшвырнул прочь. Сознание вдруг стало кристально четким и пустым. Тихо, отрывисто прозвучал голос:
- Слово Пуатье надежней любых контрактов. Я буду на вашей встрече.

***

Эжен Пуатье вместе с Иньясом пообещали явиться в Лионский замок в завтрашнюю ночь. От гостеприимства отказались.
Тристан ждал в машине и играл ножом, так и не пригодившимся. К счастью.
Два клана, исконно враждовавшие между собой, заключили союз. Не идеальный для Парижа. Неоднозначный для Лиона. Многое, очень многое зависит от грядущей встречи. Предсказать – невозможно. И заведомо правильных ответов нет. Нужно заставить их договориться. А главное – удержать в венах кровь. 

Мишель медленно и глубоко вдохнул. Провел ладонью по влажной от ночного воздуха двери и повернул ключ.

31 июля 2021