Бегущие тени

Виктор Матюк

Бегущие тени

Бегущие тени уходящих мгновений преступили через запретную черту тайной страсти,
Дарящей боль и счастье среди мучений сладострастья, перед ними нельзя лебезить,
Их можно в памяти сохранить, но нельзя забыть то утро туманное, яркое и странное,
Напомнило мне о жизни грешной, шумной и потешной в округе безызвестной!
Там каждый знал, как твой лик торжествовал, когда впадал в оргазм,
Спазм гортани одолевал грешную плоть, но Господь прерывал мучения,
Ты собственноручно убирал со стези тяжёлый камень преткновения,
Исчезали сомнения в собственной правоте, ты везде слушал слухи
О превратном и наглом супруге судьбы - старухи, она после оплеухи, выпучив брюхо,
Говорила с мужем нагло и сухо, он отходил ко сну, что рано-поутру встать на свою тропу,
И мчаться во весь опор туда, где нерадивая судьба пыталась без перерыва говорить,
Стоило тебе застыть, как истукану, после выпитых двух стаканов вина, как судьба была прощена!
Беззащитна она, а ночь темна, бегущие тени ушедших бог весть куда поколений
Оставляют парадигма времени на усмотрение тех, кто презрел существовавший герб,
На нём молот и серп, но проку в том большого нет, ты летишь в кювет, на руках билет
В один конец, негнущиеся колени, как тяжкое бремя интриг и сомнений, таившихся в душе, 
Они до сих пор таятся вовне, она прячется в глубине грешной плоти, страсть ропщет напротив,
Она не против общения и без смущения ищет уединения с сумрачной тенью
Нового увлечения, он – не художник и не железнодорожник, он – безбожник,
То есть заложник собственных мыслей и дум, ему  мир всеобщей любви чужд!
Он всей тяжестью земной  нарушил планов громадьё, ё- моё, за что такое наказание?
Через годы, через расстояния тень прошлого возникнет в краю степном,
Чтобы душа и плоть вновь вспомнили о нём, за окном стонет саксофон,
Застыл почерневший небосклон, и вдруг зазвонил телефон, этот хамелеон 
Уже обледенел на треть, его можно в виду поиметь не раз и не два, а пока голова 
Будет подбирать выражения и слова для провинциального тона, он апеллирует к чувствам,
Доводит разум до безумства, его линия этого деяния - безыскусна, пришлось выпить вина,
Чтобы мысль сполна ощутила голос страсти, и поняла отчасти, что напасти разной масти
Не играют в подкидного дурака, им аплодирует обезумевшая вы тот миг толпа,
А несчастная душа - безмолвия полна, в окно смотрит ущербная Луна, она – холодна,
Будто бы создана из глыб пакового льда! Бегущие тени уходящих мгновений
Вызывают боль в коленях, а в душе – смятение, ты пытаешься влезть на новые ступени,
Принятое решение не находит одобрения в паху, там нет склонности к греху, и потому
Ты тупо зришь во тьму, никому нет дела, что на носу понедельник и твой подельник
Детородный член не мычит и не телится, как немощный олень, висит до колен, ему лень
Добраться до заветной щели, он нежится в белоснежной постели, слушает музыку свирели!
Для его поэзии идее общения не хватает творческого вдохновения, у каждого гения
Есть в загашнике свои решения для преодоления пассивного настроения, 
Он не желает видеть мир любви таким, как есть, он – безвестный поэт и ему дела нет,
Как его член зарабатывает деньги на воду и хлеб? Ему далеко за тридцать,
Он – поседевший в битвах рыцарь, обречённый умирать от рани язв,
Полученных от яств во время сладострастных  утех, секс – грех,
Он – один для нас всех, член уже обледенел на треть,
Он все умозаключения из тени вывел, сделал выстрел в пах,
Застыла кровь на губах, но страсть гуляет по обледенелым полям,
Мешает спокойно спать трухлявым пням, он спорит с женщинами не сердцем, а умом,
Пытается войти в  огонь и пламя напролом, там его отчий дом, но сейчас зябко в нём!
Дверь расшибаю лбом, чтобы войти в дверной проём, но открыть не могу,
Полчаса в раздумьях стою, и жду, когда же кто-то из баб мне елеем одно место намажет
И пару нежных и ласковых слов тихо на ушко скажет! В однообразном пейзаже любовь краше,
Чем искушения все, встречающиеся на грешной стезе, страсть таится вовне, душа стонет,
Плоть вор все колокола звонит, детородный орган, как сухая ветвь торчит – скулит и не плачет,
Он втихаря о жизни судачит, его душа горит вполнакала, нет резей в мочеиспускательном канале,
Не хочу вдаваться в мелкие детали будничного жития, если не я,
Тогда кто снимет со статной и приятной женщины старое манто?
В нём тепло и мухи не кусают, женские ноги взгляд впечатляют,
Чувства играют каждый на собственный манер, только хер
Никого не ставить себе в пример, сидит в нательной рубахе,
Как старый еврей - брадобрей или парикмахер, способный на шахер-махер любой,
Только бы пообщаться с чужой женой! Он стремится к благозвучию и свету,
НО ПРЕЖНИХ СИЛ И БЫЛОЙ МОЩИ НЕТУ, его тянет ближе к туалету 
После трёх бокалов пива, хреновая перспектива  у старого Люцифера,
У строго хера приличные размеры, но жуткая атмосфера в душе,
ОН БЫ ДАВНО УЖЕ НАПИСАЛ СОБСТВЕННЫЙ БЕССЕЛЕР,
Старый еврей не похож на пропеллер, чтобы вокруг бабы всю ночь вертеться,
И около ней греться, отдавая и душу, и сердце, радуя женское тельце,
Уж лучше деньги в конверте, чем скорая помощь с извозчиком на карете,
И лечение в лазарете! Он готов тихо покинуть скрипучую кровать,
И оставить молодую ****ь на рассвете, и даже принять её советы,
Чем о деньгах толковать,  счастья вблизи не видать, его нет нигде,
Есть спасенье на земле, оно, как мираж на грязном стекле!
Зачем толковать зря с женщиной о добре и зле, не принадлежа самому себе?
Везде и все думают о золоте и серебре, быть может, в другой стороне кто-то позволяет себе
Куролесить во тьме? Здесь темнота каждый день, на глаза наплывает тень греха былого,
За тебя некому замолвить слово, от миража страстей ты сам уходишь в тень, становишься глупей,
Чем есть, тебе некогда присесть, ты стремишься душу женщин познать, им всё лучшее передать,
Но их влечёт один разврат, куда идти, куда шагать, ****а мать? Начинает светать,
Всех свистать наверх, старик, как изверг любовь отверг, сегодня же Чистый четверг,
Ему не нужен бунт на корабле, на седой голове появилась огромная плешь,
Жизнь ускорила бег, денег как не было, так и нет! Гаснет белый свет,
В пиджаке лежит измятый с деньгами конверт, баба шевелит ногами,
Она видит рай под небесами – оргазм не за горами! Чувствую подспудно:
Честность – безрассудна, быть искренним трудно, но нужно, грешное нутро
Предрассудков полно, оно и занудно и безлюдно, но вспоминает о вещах не нужных,
Чаще всего – беспутных! Молодые мечтают, старики вспоминают, одни и другие
Жизнь сполна постигают, но не могут наглядеться на молодые лица, надо стремиться
Постигнуть всё, что на ум взбрело! Сердце стучит, как долото, в душе темно и к тому же холодно,
Для неё все грешники на одно лицо, преходяще всё, человеческое лицо – цветок на стебле,
Его ничто не поколеблет, окромя спонтанной ебли,
Если бы люди до свадьбы в близкие отношения не вступали,
И до неё так нагло друг с другом не флиртовали, тогда бы
Греха масштабы у мужчины и бабы соблюдали заветы старины.
Пусть древние обычаи грубы, но они искренности полны!
Слюна долу катится с губы, я же встаю на колени среди голытьбы,
Мне бы краюху хлеба и глоток ключевой воды, чтобы видеть радостные сны,
Увы, реалии бытия далеки от яви, они в идеале не соответствуют реалиям,
Везде бедлам, надо шагать по сожжённым мостам, там толь хлам бежит по следам,
Люди пьют «Агдам», и лихо предаются сокровенным мечтам, слушают легенды,
Именно в такие моменты им легче угадать смысл своей судьбы, но у этой стервы
Железные нервы, нет никакой надежды на то, что член в фирменном пальто,
Когда-то свою Фортуну оседлает на скаку, даже если баба в полном соку!
Залётная мысль теряет весь смысл, застыв в безмолвном уважении
К предстоящему прегрешению, чтобы в трепете священном встать на колени,
Просунув голову холодные сени, выразить собственное смущение
Об отсутствии творческого вдохновения в страждущей душе!
Серая убогая среда нас окружает всегда, ни кола, ни двора,
Ни куста, ни деревца, только долу катится с лица  крупная слеза безрогого скота.
Всё великолепие жизни – в полёте человеческой мысли, её последние искры
Вот-вот заново вспыхнут на перекрёстке трёх дорог, всему - своё время, всему – свой срок!
Ты же, как молодой телок дал когда-то себе зарок, в слякоть и дождь ходить без кирзовых сапог,
С ними не оберёшься хлопот, на хромовые сапоги денег нет, боль души сжала рот в комок,
Ты – одинок, но ты – не бог, с тебя вот-вот посыплется труха и песок, а рок выбросит за порог
Стареющего мужика, в его грубости есть одна уместная строка, она касается грешного существа,
Оно, как раскалённое звено золотой цепи, зажало нательный крест в слабеющей кисти,
Ему бы руки от грязи очистить и кровь проточной водой смыть, и впредь не грешить,
Чтобы слёзы напрасно наземь не лить! Во внешней грубости есть признаки старости,
Лишающие плоть красоты и внешнего блеска, шум очередного всплеска страстей
Пролетает мимо ушей, чтобы скрыться в толпе всезнающих людей,
Безошибочный признак гибели и угасания твердит тебе и мне в назидание,
Что в кромешной темноте мы по своей душевной простоте будем распяты на кресте,
А когда и где – нам не дано знать, и вот душа начинает разделять две ипостаси:
Блеск и нищету, подходит грешник к открытому настежь окну и начинает квасить,
Пьянка никого не красит, для него это всё, как яркий праздник, с его согласья 
Кто-то из толпы в хилой груди погасит свет едва полыхающей свечи,
Тьма человеческой судьбы, как и блеск людской крови, рот раскрыв,
Попросят долю сделать перерыв на пять или десять минут, чтобы жуть
С себя пару раз встряхнуть, и облик бродяжий в преддверии холодных зим
От любопытных глаз сокрыть, чтобы вновь праведно жить и забыть,
Что счастье – обширно и многогранно, крик гортанный прозвучит внезапно
Среди шума городского, но у тебя нет выбора иного, как творить и искать,
Тебе принадлежат слова и фразы, они, как блестящие стразы на канвасе,
На котором ты в свою пору готов был своего скакуна пришпорить, 
Чтобы истину глаголить вслух, в противном случае испустишь дух
Под звон оплеух, творческий пыл в душе потух, его охватил испуг,
А вдруг кто-то из господних слуг тебя в пух и в прах разнесут
И на плаху отнесут, изобьют и голову отсекут, а нравственный суд
Совершат опосля, и приходящая иллюзия бытия сдвинет в мёртвой точки 
Несчастья нынешнего дня во имя веры грядущей, будет намного лучше
Честно сказать самому себе, что твой разум приучен жить в кромешной тьме,
И он уже давно не принадлежит тебе! Укрепившись в  мысли,
Что тебе не хватает храбрости для жизни, ты остановишься на половине пути
И передвинешь думы свои ближе к повседневной рутине грешного бытия,
Жизнь и так коротка, мы живём от звонка и до звонка, пока не сгустятся облака
 Над седой головой и вечерней порой вместо того, чтобы жить, хваля жизнь,
Ты начнёшь её ругать, продолжая жить грешно, но будешь страдать безутешно,
Потом исчезнешь бесследно в кромешной темноте бесконечного мироздания,
И только там с опозданием поймёшь, что счастье дано тебе, а не року или судьбе,
Его огонь до сих пор пылает вовне, он не тонет в воде и не сгорает в душе,
Он приобщается к всеобщему огню, постоянно освещая творческую стезю!
Когда бьют по частному лицу, мы обращаемся к творцу, испытываем боль и негодование,
И глубоко в душе взываем к познанию, но порабощённая память таращится по сторонам,
Пытаясь что-то доказать нам, её слова душу ранят, тупеет умный взгляд,
Нас ходят в землю вмять, охулить и обесчестить, и выгоду получить!
Ради красоты слога, можно попросить прощение у Бога, и потерпеть не грех,
Терпя бедствие на глазах неудачников тех, кто без помех делать страшный жест
В надежде, что ты испустишь дух прежде, чем  твоя лебединая песня
Унесёт твою душу в далёкое поднебесье!

г. Ржищев
24 октября 2021г.
21:51