2018 год

Встреча этого Нового года как-то совсем не запомнилась мне, поскольку Олеся вместе с Ярославой отправились в Мексику, повидаться с Алексом и познакомиться с нашими новыми родственниками. Поэтому все мои мысли и переживания были сосредоточены на Мехико-Сити, где теперь проживал наш сын, который в августе 2017 года женился на мексиканской девушке по имени Даниэла, младшей дочери семейной пары, приютившей нашего сына. Мои изначальные опасения о вынужденной женитьбе Алекса довольно быстро развеялись, особенно после возвращения Олеси и я испытала огромное облегчение, поскольку, мне всю жизнь прожившей с одним единственным мужчиной была абсолютно неприемлема сама мысль о браке по расчету. Будучи фактически в заложниках у правительства Канады, мы с мужем не смогли побывать на свадьбе сына, увидеть воочию его избранницу и познакомиться со своими новыми родственниками. Наш вопрос по статусу так и оставался на тот момент нерешенным, успокаивало меня только одно, что, странствуя в поисках убежища, сын нашел свое счастье.
Начало года ознаменовалось для меня переводом в последнюю заключительную группу изучения французского языка после успешной сдачи серии переходных экзаменов. Я была рада, что получила возможность пройти полноценное обучение на всех трех языковых уровнях и высоко оценила глубокие знания и очень профессиональный стиль преподавания Любики, так звали нового нашего преподавателя. Состав группы сильно изменился, многие учащиеся из прежней моей группы остались на повторное обучение, зато на этом уровне добавились трое недавно приехавших в Канаду славянок и оставшиеся на повторное обучение две арабские женщины. Этот этап обучения был самым сложным и требовал глубоких знаний и постоянного совершенствования различных коммуникационных навыков для успешного преодоления выпускных экзаменов на восьмой уровень владения французским. К этому времени я уже начала читать газеты и книги на французском языке и это мне очень помогало, так как на занятиях мы часто делились прочитанными или услышанными новостями и различными событиями из нашей жизни.
Так я узнала, что обе оставшиеся на повторное обучение арабские женщины абсолютно не проходили никакого собеседования и свои карты резидента получили, как только сошли с трапа самолета, приехав в Канаду по приглашению правительства. Старшая из них, по имени Амина, приехавшая в Канаду со своим мужем и детьми, откровенно гордилась своей дружбой с семейством Асада и упоминала об этом при каждом удобном случае. Также она регулярно жаловалась на кражу денег в раздевалке общественного бассейна. Наконец, не выдержав ее очередной жалобы на кражу 500 долларов, я спросила ее зачем она берет в бассейн такую значительную сумму денег, каково же было мое удивление, когда она возразила мне, что это совсем небольшая сумма и она ей была необходима для посещения магазина после бассейна. И это мне отвечала женщина, которая считалась бедной, несчастной беженкой! Тогда я хорошо поняла, почему арабы в магазинах, не задумываясь, покупали, не ограничивая себя абсолютно ни в чем, все что хотели. Значит все их разговоры о пособиях, зачастую превышающих небольшую канадскую зарплату, были абсолютной правдой. Понятно почему никто из них не спешил устраиваться на работу или стараться учиться, поскольку в этом не было никакой необходимости, правительство заботливо обеспечивало их нужды деньгами налогоплательщиков. Вторая арабская женщина по имени Рим, была значительно моложе и, в основном, была озабочена перемещением своего брата из Франции в Канаду, поскольку, как она пояснила, во Франции пособия для сирийских беженцев были меньше, чем в Канаде. Она радовалась тому, что получила здесь возможность бесплатно исправить форму челюсти и сетовала на то, что не могла себе этого позволить раньше в Сирии, по причине высокой стоимости этой услуги.
Вообще за все эти полтора года, из всего контингента, обучающегося в образовательном центре, я встретила только одну семью настоящих беженцев. Это был молодой мужчина из Венесуэлы со своими женой и матерью. Они так же, как и мы, резко отличались от всех остальных учащихся своей внутренней болью и явными страданием и тоской, легко читаемыми в их глазах. Эта семья с большим трудом и со вмешательством поддержавшего их латиноамериканского сообщества все же получила статус, хотя этот мужчина принимал участие в восстании против режима Мадуро и ему явно было небезопасно оставаться в своей стране. Однако ни ему, ни нам никто не спешил присваивать статус беженцев. Мы оба с мужем были рады их победе в нелёгком деле отстаивания своих прав на жизнь.
В конце весны Олеся связалась с журналисткой из Оттавской городской газеты, которая заинтересовалась нашим случаем и в начале мая встретилась с нами и взяла у нас интервью. Джоан написала всю правду о нашей ситуации, донеся ее до жителей Оттавы. Буквально через месяц после этой встречи Элизабет Мэй вместе с Дэвидом устроили по нашему поводу пресс-конференцию в конференц-зале Парламента Канады. Ни одна партия Канады, естественно кроме Зеленой партии, не приняла участия и не отправила своего представителя на это мероприятие. К этому времени по итогам представленных мной дипломов и переводов основных научных работ, пришло подтверждение моей докторской степени Канадской специализированной службой. Подтверждение моей научной степени, приближающееся успешное окончание полного курса обучения французскому языку в сочетании с непрекращающейся волонтерской деятельностью давали мне возможность чувствовать себя частичкой Канады. Как мне казалось, лишь отсутствие статуса не позволяло реализоваться моему желанию полноценно работать на благо жителей страны.
В начале лета впервые в своей жизни я посетила книжную распродажу, где книги продавались на вес, что крайне меня удивило. Для меня книги всегда были источниками знаний, и я получала несказанное удовольствие от чтения, владения и приобретения книг. Я потратила все деньги, какими располагала, и мы с дочерью едва донесли до машины мои такие ценные приобретения. Энциклопедии и словари, детские книги для Ярославы и запрещенный в России, дневник Анны Политковской – все это на английском и французском языках. Я не могла налюбоваться на свои сокровища и мне не терпелось погрузиться в чтение. Хотя после того, как я была вынуждена бросить свою шикарную библиотеку в Иркутске я была твердо уверена, что никогда больше не стану покупать книги. И все же мое увлечение книгами оказалось сильнее меня.
Переход Олеси на другую работу, с более высокой оплатой и связанную с реальным производством, послужили основной причиной переезда нашей семьи в отдаленный сектор города Гатино – Бэкингем. Этот район приглянулся мне еще во время нашей экскурсии по всем пяти секторам Гатино. Тихие обрамленные зелеными насаждениями улочки Бэкингема, сохранившие свою доброжелательность жители и отсутствие многоэтажной застройки выгодно отличали этот район от других секторов города. Кроме того, прежнее наше место проживания располагалось в центре города и постепенно заполнялось все большим количеством африканских семей, дети которых отличались какой-то непонятной внутренней агрессивностью по отношению к другим детям. Практически каждое наше с Ярославой посещение детской площадки заканчивалось травмой или слезами. Как правило, младшие африканские дети находились на игровой площадке только под присмотром подростков. Когда в очередной раз моя внучка, поделившись своими игрушками, стала играть с африканской девочкой, подбежавшие двое ее братьев чуть постарше, буквально мгновенно закидали Ярославе лицо песком, так что она не могла даже дышать, я и сама оказалась обсыпана песком, подскочив к внучке и закрывая ее собой. После того, как я промыла глаза, рот и нос ребенка от песка, я попыталась обратиться к подростку, сопровождавшему этих детей, в ответ он, бормоча что-то себе под нос, снял штаны и продемонстрировал мне свои гениталии. И только мое упоминание о полиции заставило его надеть штаны обратно, кстати полицейские машины вскоре стали регулярно дежурить около игровых площадок. Очевидно, кто-то из родителей, ставших невольными свидетелями, сообщил в полицию, а может быть они сами пережили подобный опыт, поскольку сама я в полицию не обращалась.  Подобное поведение не проходило с возрастом, так в языковом центре при посещении расположенного в цоколе здания туалета я дважды была свидетелем как молодые африканские парни справляли нужду в питьевой фонтанчик. Мое появление в этом полутемном коридоре их нисколько не смутило, и они только расхохотались. Поэтому я откровенно радовалась окончанию обучения, поскольку больше мне не случится быть свидетелем этих безобразных сцен. И каждый раз при посещении туалета мне не придется созерцать картинку, расклеенную на внутреннюю сторону двери каждой кабинки, демонстрирующую как нужно правильно пользоваться унитазом. Мы распрощались с персоналом учебного центра с чувством глубокой благодарности и буквально в течение месяца переехали в Бэкингем.
Однако с нашими просроченными временными документами было очень непросто устроиться на работу, и я продолжила свою волонтерскую деятельность по обучению русскому языку. Изначально, сразу после окончания обучения французскому языку, я занималась непродолжительное время с африканкой, которой для продвижения по карьерной лестнице требовалось знание любого иностранного языка.  Она занималась неохотно и никогда не выполняла те домашние задания, что я ей подготавливала, ссылаясь на недостаток времени. Вскоре она сказала, что русский язык очень сложный, с чем я безусловно согласна, поэтому, она больше не может им заниматься. Зато с этого времени у меня появилась другая ученица по имени Денис, которая была просто одержима получением знаний, и я получала огромное удовольствие от каждого занятия с ней. Даже из Бэкингема я была готова ездить в библиотеку сектора Гатино для занятий с Денис. Я объясняла ей значение русских слов и выражений на французском языке и это позволяло мне практиковать мой французский тоже, более того, Денис предлагала мне переводить французские тексты на английский и это тоже была очень полезная практика. Мы стали друзьями, общение доставляло нам взаимное удовольствие, мы часто делились своими знаниями и жизненным опытом.
В начале осени моему мужу предложили официальную работу на складе в Оттаве, и он, не колеблясь принял это предложение. Его никогда не пугала физическая работа и единственным сложным моментом была длинная, со сменой трех автобусов, дорога до работы и обратно. С пятого сентября мой муж – бывший советник государственной гражданской службы, главный государственный инспектор Ростехнадзора стал работать разнорабочим на складе. Помогла с поиском работы наша бывшая одногруппница Ина, у которой в этой компании работал муж. Майлс попросил свою жену помочь найти надежного напарника для своего друга Фабиана. Мы безмерно благодарны всем этим неравнодушным канадцам так вовремя встретившимся на нашем жизненном пути.
Получение постоянной работы предоставляло нам возможность ходатайствовать о получении гуманитарного статуса, тем более что никакой информации по нашему апелляционному процессу мы так и не имели. Проконсультировавшись с нашими верными и преданными друзьями Дэвидом и Оксаной, мы подготовили необходимые документы и после долгого и мучительного ожидания наш адвокат наконец-то составил ходатайство и отправил его в соответствующую службу. В середине октября мы получили извещение об отказе к приему пакета наших документов поскольку Пасифик не вложил в конверт с документами форму представителя. И буквально через пару дней мне под роспись вручили документ с требованием явиться 23 октября в офис пограничной службы Канады. Будучи законопослушными людьми, мы выполнили это предписание и сопровождаемые Оксаной и Дэвидом, который в свою очередь привел Пасифика, направились к указанному кабинету. Однако Дэвида в кабинет не допустили, разрешив войти только нашему адвокату, который все время беседы просидел, не задав ни одного вопроса и Оксане, в качестве переводчика. Только во время беседы, проводимой офицером Манон, мы узнали, что решение суда первой инстанции оставлено в силе и так как пакет документов для гуманитарного статуса не принят к рассмотрению, поэтому нас высылают обратно в Россию, из которой три года назад нам посчастливилось сбежать. Когда я сказала, что я отказываюсь ехать в Россию и попросила вернуть нам паспорта, чтобы мы могли уехать к сыну в Мексику, то получила предупреждение, что впредь за подобные слова я буду отправлена в тюрьму до самой процедуры депортации. Также Манон нам объявила о запрещении покидать провинцию и о заключении нас под домашний арест, с единственным исключением сделанным для моего мужа предоставлением возможности его поездок на работу. Отсчитав нам две недели для решения вопроса по выбору стороны, покупающей билеты, будет это правительство Канады или мы сами, следующей датой встречи было назначено 6 ноября. Дэвид, пытаясь привлечь Пасифика, задавал ему вопросы, на которые тот был не в состоянии ответить и только повторял, что сейчас уже ничего нельзя сделать. Я попросила Дэвида об разрешении привлечь адвоката, которого мне рекомендовали еще летом и очень хвалили за его ум и бесстрашие перед властями. После получения согласия Олеся немедленно написала Джошуа, и он активно подключился к нашему процессу, а Дэвид развил кипучую деятельность, собирая с помощью Элизабет Мэй очередную пресс-конференцию в парламенте Канады. Нам оказали поддержку очень многие граждане Канады, написавшие письма поддержки и лично приехавшие для участия в конференции, однако вновь кроме отважной Элизабет Мэй из правительства никто не удостоил нас своим присутствием.
Во время конференции, подготовленной с участием всех наших друзей и прошедшей 25 октября я рассказала о нависшей над нами угрозе возвращения, представляющей для нас смертельную опасность. Поскольку Россия — это страна, в которой человек лишается свободы за обычный перепост в социальных сетях, где ученый встречает свое 75летие в тюрьме за то, что имея доступ к секретной информации, встретился со своим зарубежным другом. Страна – агрессор, напавшая на суверенное государство – Украину и угрожающая своим ядерным оружием всему миру! Страна с населением готовым избить и даже убить любого с отличающимся мнением, как это и произошло с более чем тремястами журналистами, осмелившимися сказать правду! Страна, правительство которой за одно только письмо в поддержку Украины, объявило меня «экстремисткой». Все стороны моей деятельности: моя политическая позиция, антикоррупционная и природоохранная деятельность однозначно свидетельствовали о моей неизбежной гибели, как и моего мужа, целиком и полностью разделяющего мою жизненную позицию. Высылка нас, имеющих доступ к секретной информации и встречавшихся с представителями канадских спецслужб, в Россию была бы абсолютно равносильна нашей смерти, и наша кровь была бы на руках либерального правительства Канады. И тем не менее, Канада пыталась выдать нас с мужем российским властям, несмотря на многочисленные письма поддержки со стороны украинцев, включая ходатайство настоятеля Украинской ортодоксальной церкви, канадцев, чеченцев, различные официальные письма, включая с места работы мужа, и даже, проведение двух пресс-конференций в парламенте. В оговоренное ранее время 6 ноября нас с мужем встретил другой довольно грубый офицер, который должен был нас сопровождать в Москву, где он должен был передать нас и наши паспорта представителям российских властей. Он провел нас в маленькую комнатку с зеркальной стеной, где и оставил нас одних, предварительно сфотографировав как преступников в фас и в профиль на специально разлинованном фоне. Такого обращения с нами никогда не было и это все было очень унизительно и гадко. Оксане пройти вместе с нами он не разрешил, и она стала звонить Джошуа, готовясь к самому худшему. Нас продержали одних довольно продолжительное время, показавшееся нам целой вечностью, в этой ярко освещенной комнатке без окон, затем к нам пришла офицер Манон и спросила, что мы решили по поводу приобретения билетов. Я ответила, что если либеральное правительство Канады решило нас убить, то пусть они сами и покупают билеты. Велев нам явиться для подтверждения присутствия через две недели, она нас отпустила, пообещав прислать билеты на электронную почту. По ее человеческому отношению мы видели, что она искренне сопереживала и сочувствовала нам, но должна была подчиняться приказу начальства. Буквально через пару дней на мой адрес пришли билеты в Москву, с вылетом из Оттавы 3 декабря и с пересадкой в Амстердаме. Как мы пережили все это время я не представляю, мне и сейчас больно и горько это писать. Я взяла жесткий диск с привезенными Оксаной материалами и выбросила его в нижний бьеф гидростанции в Бэкингеме, чтобы никто больше не смог получить эти проклятые данные. По дороге к реке я зашла в магазин и купила томаты сорта черри, чтобы посмотреть куда мне самой прыгнуть с моста. Я очень хорошо плаваю и мне сложно утонуть, поэтому с помощью томатов я искала, где находятся водовороты. Определив предполагаемые самые опасные места на реке, я стала искать другие варианты спасения от вновь нависшей над нами смертельной угрозы. Я знала, что в России нас ждет смерть, но больше всего я опасалась издевательств и унижений, ей предшествующих и поэтому твердо решила, что если не получится найти способ спастись, то я вернусь сюда к реке.
Дэвид и Кен пытались достучаться до властных структур, Оксана договаривалась с настоятелем церкви о возможности спрятать нас в монастыре пока будет работать адвокат, который с большим энтузиазмом и знанием дела работал не покладая рук, американские друзья предлагали нам перейти границу, где собирались встретить нас и приютить, уважаемый профессор писал заключение о кремлевском режиме. Так же мы встретились с представителем организации, помогавшей беженцам с такими же насущными проблемами как наша. Мы безмерно благодарны и всегда будем благодарны всем этим таким самоотверженным и отзывчивым людям. Супервайзер на работе у мужа даже пробовал найти способ принять его в свою семью, все нормальные люди, за исключением канадского правительства, сочувствовали и сопереживали нам. В прессе в этот раз вышла уже не одна, а серия статей по нашему поводу и даже известный канадский журналист Терри Главен и телевидение Канады обратили внимание на нашу ситуацию и требовали оказать нам помощь. После моего обращения в ФБ один из моих друзей – Дмитрий Гаранин, сообщил о происходящем с нами своему коллеге профессору Евгению Чудновскому, который является одним из председателей в Committee of Concerned Scientists, обратив его внимание, что либеральные канадские власти забрали у нас с мужем паспорта, чтобы мы не смогли сбежать в третью страну. После ознакомления с делом ими было составлено обращение к канадскому премьеру Трюдо, которое в итоге послужило последней каплей, и в итоге сработало. Только после вмешательства американского научного сообщества, непосредственно обратившегося к правительству Канады, мы получили статус временных резидентов, сроком на два года. Об этом решении мне сообщила офицер Манон, позвонив по телефону и вскоре после ее звонка мне позвонили уже из Монреаля и уточнив некоторые детали, прислали нам с мужем временные разрешения на пребывание в Канаде.  Все же нам пришлось еще раз посетить офис пограничной службы Канады, на сей раз нам позволили пройти вместе с Оксаной и отвели в комнату, в которой мы находились во время нашего первого визита. Офицер Манон попросила нас подписать некоторые документы и на нашу просьбу о возврате паспортов пояснила только, что депортационное дело на нас не закрыто, а отложено и поэтому наши паспорта будут оставаться в офисе пограничной службы, пока мы не получим статус постоянных жителей Канады. Было видно, что она рада довольно благополучному разрешению нашего вопроса и очень хвалила нашего адвоката. Мы и сами были бесконечно благодарны умному и смелому Джошуа, сумевшему спасти нас от неминуемой гибели. Хотя, неимоверно сложно оказалось переслать Джошуа все документы, которые я смогла забрать у Пасифика. Мне пришлось вновь увидеться с чуть не погубившим нас адвокатом, когда я забирала документы, он прятал глаза и бормотал что-то несуразное и, хотя он вернул мне не все документы, я даже не стала требовать недостающие, настолько мне было неприятно с ним общаться. Отправленные нами курьерской почтой документы, Джошуа получил только через месяц, поэтому будучи по делам в Оттаве он сам приехал к нам домой и составил полное и подробное описание всех происходящих событий, приложив к нему все требуемые документы.
В это время пришло еще одно печальное сообщение из Сибири: журналист из Бурятии Евгений Хамаганов, освещавший в прессе проблемы знаменитого озера Байкал и прилегающей к нему территории, был избит неизвестными и от полученных ран умер по дороге в больницу. Он был последним остававшимся в живых из всей нашей большой команды, вставшей на пути властных структур, уничтожающих уникальную природу края ради своих меркантильных интересов. Я больше не знаю, что я еще могу сделать для сохранения хотя бы памяти обо всех этих людях, погибших, но не сдавшихся, противостоящих страшной коррупционной системе. Поэтому я пишу все эти воспоминания, чтобы хотя бы избранные поняли как страшна на самом деле безраздельная диктаторская кремлевская власть, уничтожающая любого, осмелившегося ее критиковать.
В заключении этой главы я хочу выразить свою глубокую благодарность народу Мексики, в лице ее вновь избранного Президента и особенно мексиканской семье, принявшей моего сына. После скитаний по миру, когда моему сыну некуда было податься и правительство Канады трижды отказало ему в получении визы, мотивируя свои отказы тем, что высококвалифицированный специалист с технической кандидатской диссертацией по упрочнению стали и знанием английского языка, может остаться в Канаде, он в итоге попал в Мексику. И как же я была рада, что сын не прошел через все эти круги ада, через которые пропустило нас с мужем либеральное правительство Канады. Я безгранично благодарна мексиканской семье, принявшей его как своего сына, и я теперь знаю, что у меня есть родные люди в Мексике. Они были готовы и нас принять в свою семью, когда либеральное правительство Канады приняло решение депортировать нас и не колеблясь, прислали приглашение с поручительством за нас! А теперь и сама страна, которую Алекс полюбил, приняла моего сына, и он получил статус постоянного резидента Мексики. Здесь я хочу также выразить благодарность Украине, принявшей адвоката, защищавшей меня в России. Она вынуждена была вслед за нами покинуть страну, где родилась и выросла и бежать вместе со своей малолетней дочкой в поисках защиты от кремлевского правительства. Я хочу пожелать мира, счастья и процветания этим странам!