Глава 37. Живые и мертвые

На следующий день я первый раз пролез через узкий проход, прокопанный Кротом. Камера магистра оказалась выше на два уровня, на противоположной стороне башни. Стоит отметить, что она была просторней, был сундук с вещами, неплохое одеяло, пара книг и даже письменные принадлежности. Зато окошко, по каким-то причинам было значительно выше, и все что в нем можно было увидеть, это серое небо.

Не буду детально описывать инструменты и технологию, использованные Кротом. Достаточно сказать, что он имел зарисовки башни с какими-то пунктирами, углами и крестиками. Откуда он это взял, неизвестно.

Разобрав эту схему, я сразу понял, что Крот ошибочно прокопал проход на один этаж ниже. Нужно было подняться чуть наверх. Этим мы и занялись. Мы начали с середины туннеля и постепенно стали продвигаться кверху. Образованные каменные обломки, магистр собирал в наши кружки, а затем относил и высыпал в расширенную щель, которая, по его мнению, вела куда-то в подвал, вовнутрь основания башни.

- Откуда такое мнение?

- Мышонок.

Один раз я спросил магистра, не боится ли он, что нас поймают. Он ответил, что нет. Я могу быть совершенно спокоен. И даже более. Откуда такая уверенность, было неясно. Но я заметил, что ему стало грустно.

Так прошло чуть меньше месяца. До искомой камеры осталось несколько ударов молотком. Мы образовали щель и запустили князя Мышкина. Мышонок пропал, вернулся через пять минут, пропищал что-то мастеру и снова убежал в камеру. На этот раз Крот не ошибся.

В камере действительно был люк в канализационный сток. По небрежности, или по другой причине, на нем отсутствовал замок. Я открыл крышку, и полной грудью вдохнул запах дерьма.

- Чувствуешь, чем пахнет? – спросил мастер.

- Запах свободы.

- Эх, эх, молодежь - он о чем-то грустно вздохнул.

На сегодня план был выполнен. Мы закрыли люк. Крот объяснил мне, что сток уходит в пригородный канализационный туннель, который ныряет глубоко в море. Так что, чтобы выбраться придется надолго задерживать дыхание. Нужно было тренировать легкие. Кто из нас при этом выживет, неизвестно.

Мы решили вернуться в камеру мастера, который планировал немного разъяснить мне план местности. По дороге мы обнаружили, что мышонок куда-то сбежал. Возможно, пошел спать. Еле живые, в кромешной тьме мы спустились, проползли около двадцати метров, заползли в камеру. Прямо над нами ярким фонарем светила луна, падая своим фонариком прямо на кровать магистра.

Целую минуту мы стояли на четвереньках, и не могли пошевелиться. Я слышал, как стучится сердце старика.

На кровати лежал какой-то человек. Он не дышал, не храпел, не шевелился, а просто лежал, сложив руки на груди. Мы не знали, что дальше делать, но делать что-то было нужно. Я решил действовать первым, поднялся, подошел к кровати и осторожно прикоснулся к телу. Ледяное, как мясо в холодильнике.

- Он мертв.

- Что этот труп делает на моей кровати?

- Я не знаю.

Магистр поднялся, оступился, добрался до кровати, держась за сердце. Прикоснулся к шее лежащего.

- Да, это труп. И очень старый труп.

Затем он стал шарить по камере. Но даже мне уже было понятно, что мы не в камере мастера. Думать, как так получилось, времени не было. Нужно было двигаться назад. Мы поползли в мою камеру. Все верно. Я десятки раз ползал этим путем. Мои колени выучили наизусть каждый камешек.

Вздох облегчения. Мы вползли под кровать моего номера. Я первым выбрался из под кровати, чтобы снова чуть не рухнуть прямо на голову Крота, торчащую снизу. На кровати лежал труп женщины, в совершенно истлевшей одежде. В такой же мирной позе, с руками на груди.

- Что за чертовщина? Здесь опять чей-то труп. Они что трупы из камер не убирают? Мы что живем вместе с трупами? Ты чувствуешь запах?

- Да, пахнет прилично.

Я осмотрел всю камеру. Нигде не было цветов, ничего, похожего на мои апартаменты. Затем, на всякий случай, осмотрел грудь женщины.

- Она была красавицей.

Крот ничего не ответил.

Было очевидно, что где-то на средине пути мы нырнули не в тот туннель. Нужно было вернуться назад. Наверх. В камеру с канализационным люком.

Старик уже был почти без сил. Он пыхтел как паровоз, сильно отставал, останавливался. Я возвращался, хватал его за руку и пытался тащить дальше.

- Подожди. Иван, подожди.

Он задыхался.

-Я должен сказать тебе кое-что. Я сумасшедший. У меня падучая.

- О чем ты?

- Если будет приступ, я закричу со всей дури. Пойдут судороги. Сразу же беги, беги от меня. Беги, что есть сил. Можешь считать, что наш план раскрыт.

- Я понял, давай же, еще немного.

До камеры с шлюзом мы добирались почти вечность. Но она была на своем месте. Мы вползли вовнутрь, чтобы увидеть, что прямо посредине комнаты стоит огромная китайская ваза. Вокруг нее топал фыркающий ежик.

Магистр медленно подошел к ней на трясущихся ногах. Полминуты смотрел на вазу как полоумный. Затем обернулся ко мне.

- Я все понял.

Его глаза вываливались из орбит.

- Я все понял.

- Что? Что ты понял?

Магистр принялся истерично смеяться. Потом его хохот перешел в какие-то крики. Это был тот самый приступ. В бешенстве он раскинул руки и с диким львиным рыком рухнул на пол. Ваза рухнула в угол, раскололась на осколки, из нее высыпался какой-то пепел. Пепел обволакивал лицо, попадал в рот, в глаза. Ежик сбежал в противоположный угол и свернулся клубком, выставив иглы.

Сил куда-то бежать уже не было. Все пропало. Эта Башня издевалась над нами. Либо это были охранники. Это не имело значения. Я присел спиной к стенке, положил магистра на колени, пытался его успокоить. Сейчас ворвется охрана и все закончится. Так я прождал минут десять, но никто не приходил.

Крот успокоился, и мирно лежал у меня на коленях, при этом истекая потом и испуская какие-то свистящие звуки. Я взял его под мышки и потащил назад, в камеру номер 27. Каждых полминуты приходилось останавливаться, чтобы отлежаться. В камеру мастера мы попали только под самое утро.

Это была его камера. Я затащил его на кровать, смочил полотенце и приложил ему к голове. Тот очнулся.

- Все нормально, все хорошо.

Я дал ему выпить два глотка из кружки.

- Мне пора.

Через полчаса я был у себя. Почти мертвый рухнул на кровать, и тут же потерял сознание от истощения. Так без сил я провалялся весь день.

Ночью я проснулся от рук Крота. Он пролез ко мне, принес немного вина, свежего хлеба и даже сыр. Его содержание было значительно лучше моего. Некоторое время понадобилось, чтобы я пришел в себя.

- Как ты, все нормально?

Я кивнул головой.

- Тогда слушай. У нас почти нет времени. Это был мой второй приступ. После третьего я могу не восстановиться. Мне нужно рассказать тебе кое-что.

- Но разве нас еще не разоблачили?

- Нет, меня никто не слышал. Спасибо, что не бросил меня тогда.

- Что ты хочешь рассказать мне, Крот?

- Наш мир совсем не то, что ты думаешь. Ты станешь нашим учеником и продолжишь наше дело. Чтобы отомстить за нас, за себя, за орден. И чтобы выполнить заветы Учителя.

- Я готов выслушать тебя, говори.