Была зима

               
                В.
   Была зима. Был вечер как вечер. Мой любимый нарубил дров, затопил печь, и она весело заговорила на языке огня. И была ночь как ночь - нежная, пахнущая парным молоком - обычная зимняя ночь в маленьком домике на краю света...
   Но  неожиданно ночь остановилась – и время перестало течь.
В уютной темноте родного голоса вдруг стало страшно и холодно. Слова перекатывались совсем рядом,  словно прыгали по каменистому руслу горной реки… И мне приходилось прыгать вместе с ними, чтобы не свалиться в ледяную воду.
  «Она такая же красивая, как ты. Мы решили пожениться. Я больше не буду приходить к тебе», - он старался смягчить удары ледяных слов, но у него ничего не получалось, потому что слова застывали  в воздухе, становились твёрдыми глыбами и падали  в гулкую глубину моего сердца. Хуже всего было то, что я  не ожидала этих  ледяных слов, я верила, что мы будем вместе! –  всю жизнь! Только бы не  заплакать. Ни одной слезинки сейчас, в эту минуту.
    Я должна была его выгнать – любимого, пахнущего парным молоком, - выгнать, хотя  его руки ещё крепко меня обнимали. Не рассвело ещё, до первой электрички было полчаса. Студент физмата, он всё рассчитал по минутам– скажет свои ледяные слова  и, пока я не опомнилась и не начала плакать или истерически смеяться, -  бегом  на электричку.
    Я сказала -  чужим голосом, раздававшимся откуда-то  издалека : «Что ж, лучше с ней ты будешь вспоминать обо мне, чем со мной –  о ней». Ледяные слова означали  стихийное бедствие – землетрясение, наводнение,  сход лавины … Тот, кому я верила, предал меня – предал во второй раз – и  теперь мне тоже нужно было бежать  - в другое время, в другое пространство, в другую жизнь – жизнь без него, жизнь, которая не должна потерять смысл. Просто забыть. Забыть навсегда. Забыть мгновенно. Потерять память.
    Что ж, этот рассвет мне придётся встретить одной.  Я вышла на ледяную улицу в байковой длинной ночной рубашке в синий горошек, в домашних тапочках. Рубашка ещё хранила тепло его рук – и мне казалось, что он по-прежнему нежно меня обнимает.
    Белый хозяйский котёнок жалобно мяукнул возле дровяного сарайчика. Я взяла его на руки и начала подниматься вверх, к истоку ледяной реки… Если идти и не останавливаться, то не заплачешь. А  когда слёзы текут сами по себе, это не считается. Ведь он их не видит. Пусть думает, что мне не больно и не холодно идти ночью по ледяным камням, к истоку ледяной реки… 
    Солнце всходило и заходило, а Рассвет всё ещё не наступал. Котёнок вырос и превратился в белую пушистую кошку. С рубашки по дороге растерялись  синие горошинки, и она тоже стала белой… А Рассвета всё не было.
    И вот однажды, когда мы отдыхали на ледяном камне, кошечка стала розовой лапкой намывать гостей. И в этот час ко мне пришёл Рассвет. Он окрасил всё нежно- сиреневым светом: и камни, и кошку, и лёгкие облака, и мою ночную рубашку…
   Теперь можно было вернуться домой. В комнатке было тепло и тихо. Весело потрескивала печь, которую мой любимый растопил вечером. На стене старательно тикали старые ходики.
   Всё было как раньше. Вот только прошло девять лет.