Два Абзаца выдумок и полный Писец с чернобуркой. -

Да мы не знали. Хотя публикация этих стихов в то время тоже можно считать подвигом. Украл, но с какой пользой для увековечивания памяти о замученных и убитых евреях. Украл, доработал, прославился и никогда не покаялся.

Я никогда не любил Е.. Для меня он всегда был какой-то склизский (не скользский), весь лик его и манера держаться и вхожесть в органы.
Но такое воровство как Б. Яр я не предполагал и не поверил. Посему порыскал в Интернете и нашел изрядно подтверждений, что именно Влодов автор Бабьего Яра и во время публикации он был лагере.

поэт Юрий Александрович Влодов, по рождению — Левицкий, (1932 – 2009).

..Сколь же причудливы переплетения судеб..
Не слишком молодые уже харьковчане помнят, что Евтушенко они выдвинули в депутаты последнего, горбачёвского съезда Совета СССР.. вместе с Коротичем.
Оба эти талантливые борцы за свободу слиняли за бугор, даже не попрощавшись с Харьковом..
Ну и, конечно, не слишком распространяясь о Юрии Влодове..

А о нём, о Юрии Влодове, нужно бы знать!

Уверен, что нет среди вас, тех, кто не знаком с крылатым двустишием:

«Прошла зима, настало лето.
Спасибо партии за это!».

Их автор – поэт Юрий Александрович Влодов, по рождению — Левицкий, (1932 – 2009).
А вот и сама «Ода партии», строчки которой обрели небывалую известность и популярность:

"Прошла зима, настало лето —
Спасибо партии за это!
За то, что дым идет в трубе,
Спасибо, партия, тебе!

За то, что день сменил зарю,
Я партию благодарю!
За пятницей у нас суббота —
Ведь это партии забота!

А за субботой выходной.
Спасибо партии родной!
Спасибо партии с народом
За то, что дышим кислородом!

У моей милой грудь бела —
Всё это партия дала.
И хоть я с ней в постели сплю,
Тебя я, партия, люблю!"

В начале пятидесятых молодой поэт объявился в писательском поселке Переделкино – решил познакомиться… с классиками. Встречался с Ильей Сельвинским, Корнеем Чуковским, Борисом Пастернаком. И мэтры, признав в Юрии Влодове коллегу по цеху, прочили ему большое литературное будущее.
С предисловием Сельвинского подборка его стихов вышла в журнале «Смена». Пастернак напутствовал его так: «Каждое стихотворение поэта Юрия Влодова есть кирпич, заложенный в основание современной русскоязычной поэзии. Доброго пути, брат мой Юрий!» А вот мнение Александра Солженицына: «Мощь этого поэта в том, что он идёт не от книг, а от самой жизни, и поэтому, несмотря на вневременные темы, всегда современен».
В советские годы литературная карьера у Юрия Александровича не сложилась, он не публиковался, слишком острыми и необычными для того времени его стихами нередко интересовались гебешники. Да и вообще, в судьбе поэта – немало темных пятен, начиная с тесных связей с криминальным миром в молодости…;
Лев Новоженов вспоминает: «Богохульник. Не стремился публиковаться. Было безразлично, напечатают — не напечатают. Не видел в этом трагедии. Писал, как бог. Думаю, можно поставить вровень с Бродским»…
Но во время и после перестройки стихи Ю. Влодова мощно выплеснулись на страницы журналов, сборников, альманахов. А первая его книга «Крест» увидела свет в 1996 году, когда поэту исполнилось 64 года…;
И еще пара интересных фактов. Кроме «Прошла зима, настало лето…», перу поэта принадлежат не менее знаменитые строки: «Под нашим красным знаменем гореть нам синим пламенем». Стихи Юрий Александрович сочинял по 8–12 строчек, а то и меньше, нередко — одно- и двустишия.

«Веду по жизни, как по лезвию,
Слепую девочку – Поэзию»

Война распяла детство.
Оставила наследство:
Сухую емкость фраз,
Почти звериный глаз,
Сверхбдительный рассудок,
Отравленный желудок,
Горячий камень сердца
И дух единоверца…;
И нет моей вины,
Что я — поэт войны!

Талант, по сути, толст.
А гений тощ, как щепка.
Неважно, что там: холст,
Поэма, фуга, лепка.
Судьба, как дышло в бок, —;
Что дали, то и схавал…;
Талант по духу — Бог,
А гений — сущий Дьявол!
Я вижу Ахматову Анну:
Безумные чётки в руках,
И розы открытую рану
На чёрных житейских шелках.
А в медленном взгляде – бравада
И страсти тягучая мгла…;
А в царственном жесте – блокада,
В которой до гроба жила.

*
Я думаю: Исус писал стихи,
Плел сети из волшебной чепухи…;
А жизнь Христа — была душа поэта…;
Иначе — как?! — откуда бы все это?!
В кругу слепых болезненных племен
Он, как слепец, питал себя обманом…;
И не был ли Иуда графоманом,
Неузнанным Сальери тех времен?!

Друг друга предали…;
И сразу — легче стало.
Иуда — горяч и смугл —
Шагал из угла в угол,
Шагал из угла в угол,
Терзал запотелый ус!..
А мысль долбила по нервам:
«Успеть бы предать первым!
Суметь бы предать первым!..
Пока не предал Иисус…»

Скажу, что слишком тяжело мне –;
Почти солгу:
Как каторжник в каменоломне
Я жить могу.
Мигнет из каменного праха
Глазок цветка…;
И на весу дрожа от страха
Замрет кирка.

Был послушным послужником —
Шел по жизни за посохом.
Стал мятежным ослушником —
Восхитительным ослухом!..;
Ждет смутьяна-художника
Путь нежданный, нечаянный…;
И зовет его Боженька —
Сам такой же отчаянный!..;
Слаще заоблачных манн
Сладкий наркотик творений.
Гений – всегда наркоман.
Но наркоман – не гений.
Жаркий туман и дурман
Жарче суданов и кений.
Гений – всегда графоман,
Но графоман – не гений!

Увидел я себя со стороны
В предательском свечении луны:
Стою – прижат к распятию спиной,
Две бездны – надо мной и подо мной…;
И призрак ночи с отблеском дневным
Дух опалил дыханьем ледяным…;
Наверно, это вовсе и не я,
А лишь судьба заблудшая моя…;
Я заглянул в зерцало Бытия…;
Прозрачный звон слегка коснулся слуха…;
Чу! – за спиной стояла побируха!
«Ты – Смерть моя?» – едва промолвил я.
«Я – Жизнь твоя…» – прошамкала старуха.
А вот это стихотворение — ведь тоже харьковчанину Влодову принадлежит..
Юрий Влодов. Бабий Яр

ЮРИЙ ВЛОДОВ
(1932-2009)

БАБИЙ ЯР

Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас —
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый, гибну,
и до сих пор на мне — следы гвоздей.

Мне кажется —
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
«Бей жидов, спасай Россию!»-
насилует лабазник мать мою.

Мне кажется —
я — это Анна Франк,
прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Мне надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много —
это нежно
друг друга в темной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся — это гулы
самой весны —
она сюда идет.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет — это ледоход…
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я —
каждый здесь расстрелянный старик.
Я —
каждый здесь расстрелянный ребенок.
Ничто во мне
про это не забудет!
«Интернационал»
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.

Еврея кровь бурлит в душе моей
И, ненавистен злобой заскорузлой,

Для всех антисемитов я – еврей! –;
И потому — я настоящий русский!

1961(?)

Авторство Влодова Евтушенко признавал.. и оборонялся тем, что, мол, ему всё равно было сидеть, а я —
вывел поэму в люди.. Хотя вписанное Ебвтутуш не слабее оригинала — мне это не симпатично.
..Да и вся жизнь и приключения  выглядят иначе.. Если знаешь, что