Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 3, гл. 1

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КОРОЛЬ УМЕР. ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

Глава первая

Наверное, в каждом многоквартирном комплексе найдётся пара-тройка жильцов, известных и узнаваемых не только их ближайшими соседями, но и большинством граждан, во всём прилегающем микрорайоне. Был такой обитатель и в доме Ольгиных, проживавший этажом выше, прямо над ними.

Звали этого человека Захар Иванович, друзья и знакомые обращались к нему  – Иваныч, но некоторые между собой называли его иначе – Стаканыч – за любовь к горячительным напиткам. Он давно уже находился в том возрасте, в котором начинается психическое и физическое старение, жил одиноко, небогато, и не имея иных доходов, кроме скромной пенсии, брал в долг небольшие денежные суммы у кого только возможно. Никто никогда не отказывал ему, Захар Иванович всегда был со всеми вежлив, обходителен и всё возвращал строго в срок.

Холодными зимними вечерами этот пенсионер сидел в своей квартире и смотрел по телевизору спортивные передачи, а весной, как правило, в самом конце апреля, у него открывался «летний сезон», в эту пору его можно было застать во дворе на скамейке, читающим свежую прессу. Из бокового кармана серого, давно не стираного пиджака Иваныча-Стаканыча частенько гордо торчал припасённый «малёк», но ни от кого не было по этому поводу никаких упрёков. В эту весну 1991 года все ожидали снова увидеть старика на улице, но к всеобщему удивлению, он так и не появился.

- Куда это наш Стаканыч подевался? – спросила как-то у Алексея его мать, глядя во двор из окна, - Всё ли в порядке у нашего старого бедолаги?
- Удивительное дело, - отвечал сын, - я сам давно уже с ним нигде не сталкивался, просто теряюсь в догадках, что же такого с ним могло произойти.

Алексей умолчал о том, что не так давно, когда кроме него дома никого не было, наверху над ними передвигали мебель, и несколько мужчин при этом говорили между собой  на чужом, нерусском языке. Ему не хотелось беспокоить мать, любые волнения для неё были крайне нежелательны. После выписки из больницы Зинаиду Самхмановну, как  предполагалось, сразу же поставили на учёт в онкологический диспансер, районный врач, осмотрев пациентку и изучив поступившую к нему историю её болезни, заявил, что необходимо готовиться к курсу химиотерапии, подчеркнув, что всё не так печально, вероятность благоприятного исхода лечения достаточно высока.

- Процедура предстоит, неприятная, - сказал он сыну с отцом во время  разговора наедине, - но необходимая. Сейчас для вас самое главное - как можно быстрее пройти осмотр всех специалистов, получить заключения и сдать анализы, чтобы я мог на основании всех этих данных подобрать необходимые препараты, как только будете готовы, приходите ко мне снова, всё очень просто!

Увы, это оказалось очень просто лишь на словах, Ольгиным выпало по полной программе ощутить на себе, как сказалась горбачёвская перестройка на состоянии советской медицины. Проблемы начались с простого анализа крови, который работники лаборатории умудрились потерять, в результате чего пришлось сдавать его повторно, а дальше, как говорится, пошло-поехало. Для того чтобы сделать флюорографию пришлось ехать в другой конец города, а приёма в гинекологическом отделении – ждать аж целую неделю. Хуже всего обстояли дела с кардиологом – тот вообще оказался в отпуске, и, по словам девушки из регистратуры, появиться на рабочем месте должен был только во второй половине мая, не раньше.

С работы Зинаиде Сахмановне пришлось уволиться по состоянию здоровья, но она старалась не падать духом и не раскисать, теперь всё своё свободное время она посвящала дому, мужу, сыну и внуку, которому ничего не говорили о болезни бабушки. Походы по магазинам, приготовление всеми любимых блюд, и прочие домашние дела, помогали ей на какое-то время отвлечься от мрачных мыслей. Лекарства, выписанные онкологом, оказывали своё смягчающее воздействие днём, ближе к вечеру и ночью самочувствие становилось хуже, больная частенько не могла заснуть без снотворного, но, тем не менее, не теряла оптимизма.

- Погодите, - успокаивала она своих домочадцев, - вот закончу «химию» и всё будет, как раньше, двенадцатого июня вместе пойдём на выборы президента России. За кого будем голосовать, ребята?
- За Рыжкова, - отвечал Антон Сергеевич, стараясь поддержать разговор.
- А я, может быть, за Тулеева, - вставлял своё слово Алексей.

Однажды погожим днём, пока он трудился над заказами, мать отправилась за покупками и через минут сорок вернулась крайне удивлённая.

- Сынок, представляешь, в квартире Стаканыча теперь живёт другой человек,  - сообщила она, - посмотри на улицу, увидишь!

Во дворе напротив их окон двое мужчин что-то оживлённо обсуждали, один из них – высокий, лет сорока, с пышными усами, широкоплечий,  черноволосый, в модной кожаной куртке, и с широкой кепкой на голове во время разговора активно жестикулировал. Второй значительно ниже и моложе, слегка полноватый, идеально выбритый, в такой же куртке, но без головного убора, ярко сверкал на весеннем солнце своими золотыми зубами. Алексей заметил, как к нему подбежали двое мальчишек – ровесников Дениса Васюкова, у одного из них в руках был футбольный мяч, пацаны были похожи друг на друга как две капли воды. «Его сыновья!» – догадался он, и вспомнил рассказ Глухарёва о его несчастном детстве.

- Вот этот, высокий с усами – наш новый сосед, - сказала мать, - а его приятель - с детьми и женой обосновался в подъезде рядом, в квартире Веры Николаевны.
- Вера Николаевна - та старенькая бабушка, что ходит с палочкой?
- Да, та самая, мне это сейчас рассказала Надежда Васюкова, когда мы вместе шли из магазина.
- И кто же такие эти двое мужиков? Армяне?
- Надя говорит – азербайджанцы.
- Ну что же, пусть будут азербайджанцы, главное, чтобы они нам не мешали! –  сказав это, Алексей вернулся к своим магнитофонам.
- Алёша, - мать проследовала за ним в комнату, - а что за булыжник  лежит на твоём журнальном столике рядом с диваном? Может быть, уберёшь его куда-нибудь?

Она протянула, было, руку к интересовавшему её предмету, но сын остановил её.

- Не трогай, это мой талисман на счастье, никто не должен кроме меня к нему прикасаться! - с волнением в голосе произнёс он, погладив камень ладонью.

Поглаживание Камня Силы стало у него ежедневным ритуалом, это делалось утром, вечером перед сном, и иногда днём, как сейчас. Холод, исходящий от минерала действовал очень позитивно, успокаивая его расшатавшиеся в последнее время нервы.

- Странный ты выбрал себе талисман! – Зинаида Сахмановна недоумённо пожала плечами.

Через пару часов работа закончилась, надо было собираться ехать на студию, но неожиданно зазвонил телефон.

- Алёша, подойди, это тебя спрашивают! – позвала мать.

«Наверно снова Крюков, - подумал Ольгин, беря в руки трубку, - пора бы ему уже договориться со своим редактором насчёт моего интервью!».

Однако, желающим общения с ним оказался вовсе не Крюков, а Голубев. Несмотря на то, что его голос звучал вполне дружелюбно и весело, по спине Алексея пробежал зловещий холодок.

- Привет, Лёха, – сказал Товарищ Андрей, - рад тебя слышать! Ты ведь сейчас, наверно, к себе в контору собираешься?
- Здравствуй, Андрей, - бывший подчинённый комсомольского инструктора постарался ему ответить с максимально беззаботной интонацией, - да, собираюсь, вот уже скоро буду выходить из дома, а в чём дело?
- Есть серьёзный разговор. Погода нынче хорошая, буду тебя ждать рядом с твоей трамвайной остановкой, уверен, если ты опоздаешь минут на 15-20, конца света от этого не случится.
- Хорошо, жди, я сейчас приду!

Алексей взял в руки две большие сумки и вышел из квартиры. Спускаясь по лестнице, он снова столкнулся на первом этаже  с азербайджанцами, теперь парочка стояла у входа в подвал, усатый открывал старую скрипучую дверь, а полноватый просто стоял рядом, засунув руки в карманы брюк. «Интересно, каким образом у них оказались ключи от подвального помещения, - размышлял  Ольгин по пути к остановке трамвая, - и, самое главное - что они в нём собираются делать?». 

Погода в Саратове действительно установилась великолепная, несмотря на вечернее время, было очень тепло, Товарищ Андрей, как всегда курящий  «Мальборо», был виден издалека. Алексей пожал ему руку и изобразил на лице радушие.

- Давно мы с тобой не разговаривали по - душам, - начал Голубев, - ты бросил производство, ушёл в кооперативный бизнес, кто бы мог подумать, что спустя пять лет наши дорожки снова пересекутся.
- Но, ты ведь тоже оставил комсомольскую работу, даже не предупредив меня об этом, - заметил Ольгин.
- Так получилось, - его собеседник криво улыбнулся, - всё в этой жизни меняется, теперь я оказываю разным влиятельным людям некие деликатные услуги, и, между прочим, с некоторых пор снова на партийной работе.
- В КПСС?
- Ты плохо обо мне думаешь, - с укоризной в голосе ответил его бывший босс, - с коммунистами мне не по пути, посмотри вот на это!

Он показал значок, приколотый к левой стороне его пиджака.

- ЛДПСС, - прочитал Ольгин, - что это ещё такое?
- Либерально-демократическая партия Советского Союза, наш председатель Владимир Вольфович Жириновский участвует в выборах президента Российской Федерации, ну а я его доверенное лицо в Саратове.
-  Вот оно что…. Думаю всё это – пустые хлопоты в казённом доме, президентом Жириновский не будет, слушал я по радио его обещая сделать дешёвой водку, за него только алкаши проголосуют.
- Как знать, результаты выборов могут оказаться  непредсказуемыми.
- Давай лучше перейдём к делу, о чём ты хотел со мной поговорить?
- Неужели не догадываешься? – Голубев хитро прищурил глаза.
- Совершенно нет.
- Что же, поясняю, я здесь от имени и по поручению Рябинина, его интересует коллекция Николая  Рышкова, которой тебе удалось когда-то завладеть, он хочет купить её у тебя.
- Она не продаётся!
- Да выслушай же ты до конца, Виктор Сергеевич предлагает хорошие деньги, три тысячи баксов, прямо сейчас, соглашайся!
- Меня это не устраивает.
- Что именно тебя не устраивает? В твоих руках останутся все «мастер-копии» на кассетах, как ты писал записи для «ВМТ», так и продолжишь их писать, ничего не изменится. Ну что, договорились?
- Нет, не договорились. Мне с моими оригиналами как как-то спокойнее на душе.
- А что скажешь, если цена увеличится, как насчёт пяти тысяч? Это просто обалденная сумма!
- Повторяю, ещё раз, ничего из этой коллекции продаже не подлежит, если у тебя ко мне других вопросов больше нет, то мне пора ехать.
- Зря ты так, Алёша, - нахмурился Голубев, - Рябинин всегда получает то, чего хочет, лучше не зли его. Смотри, ведь может так случиться, что даже я не смогу сдержать его гнев.
- Всё, разговор окончен! – Ольгин не попрощавшись, сел в подкативший трамвай.

Он приехал почти к самому закрытию, благодаря Дмитрию Пирогову, снова ушедшему в запой, обстановка в студии царила нервозная.  Всё дело было в  том, что наконец-то появилась информация о Глухарёве, как выяснилось, Станислав, забрав из дома жены свои документы, и все деньги спешно уехал к родной сестре в Москву, на этом его саратовские похождения  закончились.

«Пончик», узнав, об этом, всё рвал и метал, понося беглеца самыми последними словами, и на следующий день не вышел на работу. Как позже рассказала Алексею Ирина Пантелеева, Валентина Петровна безуспешно пыталась дозвониться до шефа, а потом решила сама поехать к нему домой.  После известия о том, что Дмитрий проведёт следующие три-четыре недели в наркологическом стационаре, всем стало очевидно – дело плохо.

Сразу после этого директорский кабинет, занял Алик Солнцев, объявив себя исполняющим обязанности генерального директора, не удосужившись даже провести общее собрание сотрудников, как это было положено в таких случаях по уставу кооператива. Все, скрипя сердце, с этим согласились, потому, что уже знакомые Ольгину Санёк и Игорёк стали частенько появляться в конторе и проводить в ней очень много своего времени, объясняя это своим желанием обеспечить безопасность сотрудников.

Совершил визит к Алику и Владимир Юрьевич Щукин. Вдвоём они что-то долго обсуждали за закрытыми дверями, и в итоге следователь по особо важным делам покинул студию очень довольный. Алексей старался держаться подальше от всего этого, Валентина Петровна, как и прежде, выдавала ему заказы, а Никифор с Ириной отвозили его домой. Вот и сегодня всё было точно так же, только их автомобиль в этот раз затормозил немного дальше чем обычно, совершенно внезапно погода изменилась: начался сильнейший ливень.

- К сожалению, ближе подъехать не смогу, – извиняющимся тоном произнёс Никифор, - впереди такси.

Действительно, прямо у подъезда стояла жёлтая «Волга» с шашечками на дверце, рядом сквозь проливной дождь можно было различить три человеческие фигуры, две из которых о чём-то очень бурно спорили.

- Ничего страшного, я быстро окажусь дома, - отвечал Ольгин, - до завтра, ребята!
- До завтра, Алёша! – успела сказать ему Ирина перед тем, как он покинул салон автомобиля.

Взревел мотор, через минуту супруги уже ехали дальше, за ними последовало и такси, оставив двух своих пассажиров под холодным весенним дождём. Алексей подошёл ближе, перед ним стояла стройная женщина, одетая в модный джинсовый костюм - «варёнку», её длинные, окрашенные волосы, настолько промокли, что их уже было впору отжимать. Её держала за руку девочка, лет 11-12, с такими же длинными волосами, только своего естественного чёрного цвета, высокая, не по годам развитая. Леди в костюме увидев приближающегося Ольгина, так преобразилась в лице, словно к ней шёл не простой советский гражданин, а как минимум Николай Чудотворец. 

- Молодой человек, - заговорила она первой, - Вы  проживаете в этом доме?
- Да, и меня зовут Алексей.
- А я  - Тамара, это моя дочь, Лейла. Мой муж купил здесь квартиру, мы только что прилетели к нему из Баку, таксист доставил нас прямо из аэропорта, но отказался поднять наш чемодан на третий этаж. Пожалуйста, помогите!

«Третий этаж! - подумал Ольгин, - именно там проживал Стаканыч!».

- Ваша квартира – сто пятнадцатая? – поинтересовался он.
- Да, а в чём дело, что-то не так?
- Нет, всё так, просто я ваш сосед, снизу. Очень рад знакомству, пойдём скорее, вы ведь ещё не привыкли к нашему климату, не дай Бог, промокните и простудитесь!

Наш герой взял в одну руку две свои сумки с кассетами, а в другую – чемодан, он оказался очень тяжёлым, как будто его кто-то набил кирпичами, пришлось собрать все свои силы, чтобы оторвать его от мокрого асфальта.

- Спасибо, Дядя Лёша! – Лейла заботливо открыла перед ним дверь и Ольгин поднялся вверх по знакомым с детства ступенькам.
- Я даже и не предполагала, что жители Саратова окажутся такими радушными и гостеприимными, - сказала Тамара, когда все они оказались на третьем этаже, - мы очень Вам благодарны!
- У нас принято помогать друг другу, - отвечал Алексей, - если что, где меня найти – вы знаете, всего вам доброго!