Кошачье

Часть 1: Воспоминания кошки

Так странно, но я очень хорошо помню свою прошлую жизнь. Я была питерской барышней, тонкой, воздушной, начитанной, умненькой и скромной. Закончила институт, отучилась на филолога, умела говорить на немецком, английском и французском. Девственности лишилась по большой любви на втором курсе. К окончанию института сменила пару бойфрендов. Нашла работу переводчиком. Умерла 13 октября, через месяц после того как нашла работу, — меня на переходе сбила машина насмерть. Умерла я сразу же. Помню удивление, смешанное с ужасом и неверие, что это всерьёз. Казалось, что пронесёт, что повезёт. Но увы.

И вот восемь лет спустя я переродилась в маленького котёнка женского пола. Откуда знаю про восемь лет? Подсмотрела в календаре первым делом.
Ничего из того, что было между смертью и кошачьей жизнью, не помню. К сожалению, я родилась страшненькой кошечкой, абсолютно дворянской внешности, а я предпочла бы родиться персом, как моя кошка Фиалка, которая делила со мной кров ещё в мою бытность человеком. И ещё, к ещё большему удивлению, я родилась в Китае при гостинице. Нас у мамы было трое, двух отдали, меня оставили. Через пару месяцев мама исчезла, думаю, попала под машину или её разорвали собаки, и я осталась одна. Моя жизнь была неплоха, молодой хозяин хорошо меня кормил и удивлялся моей сообразительности. Я понимала всё с полуслова. Для этого пришлось выучить разговорный китайский, хотя когда ты живёшь в гостинице, языки учатся быстро. Назвали меня СяоМа, маленькая мама. Мою маму-кошку звали ДаМа, по-китайски значит «большая мама». Жизнь кошки сложна: управлять лапами, ходить на четырёх конечностях вместо двух, быть маленькой, не уметь говорить. Точнее, уметь по-кошачьи, но так, что люди не понимают тебя. Пока я разобралась в своей физиологии, я уже повзрослела, у кошек это очень быстро происходит, и меня соблазнил неместный чёрно-белый кот, который на следующий день исчез в неизвестном направлении. По неопытности о том, что я беременна, я поняла почти перед родами, я как-то быстро округлилась, стала неповоротлива, много спала. У людей есть выражение «рожать как кошка» — считается, что мы, кошки, легко и безболезненно рожаем. Враньё. Меня разрывало на части, я умирала от боли, криками я разбудила хозяина, и он испуганно смотрел на то, как я корчусь на полу, умоляя высшие силы о пощаде. Вселенная меня услышала, и на свет появились мои дети — два серо-полосатых мальчика и чёрно-белая девочка, копия своего отца-подлеца, который воспользовался моей невинностью. Хозяин назвал детей Гэгэ, Диди, Меймей — Старший брат, младший брат, младшая сестра по-китайски. Я звала их Гриша, Дима и Майя.

С появлением детей моя жизнь разделилась на «до» и «после». В ней появился страх. До рождения котят мне было по большей части всё равно, если я снова умру. Мне не нравилось быть кошкой, тем более вдали от родины. И я проводила дни, размышляя, как меня угораздило так глупо и так рано умереть. Я ведь не успела ничего, пожить толком. Скучала по родителям, гадала, как они без меня. Скучала по России, по родному Питеру. Даже по дождям и серому небу скучала. Жизнь моя в кошачьем обличье стоила три копейки. А дети, три маленьких слепых комочка, всё изменили. Во-первых, отойдя от шока родов, я осознала, что хозяин может просто утопить слепых котят, как делал мой дедушка в моём детстве, когда наша кошка Мурка приносила котят. Во-вторых, я поняла, что могу лишиться их в любой момент. Что не утопит сразу, так точно отдаст, а дети получились не красавчики, увы. Особенно пацаны — самые настоящие дворовые коты.
В-третьих, я стала дико бояться за них. Дети постояльцев, собаки, машины. Чем старше становились котята, тем сильнее был мой страх. Я стала ценить каждый момент, каждый день, проведённый с детьми. Если мальчишки были послушные и не убегали далеко, то Майя постоянно норовила улизнуть и исчезнуть, доводя меня до истерики. Я рассказывала детям о прошлой жизни человеком, о своём детстве, о школе, об учителях, о своих родителях, учила их русскому. Как могла, конечно, кошачьему русскому. Гришка и Дима слушали, открыв глаза от удивления, Майя фыркала довольно презрительно.

Учила их быть идеальными котами. Не гадить, не портить вещей, не царапаться, с хорошими людьми мурлыкать, ласкаться, к подозрительным не подходить, не воровать еду, не лазать по столам.

Хозяин был нами доволен. Котята подросли и возились на веранде, завлекая клиентов в нашу гостиницу. Убегать с веранды я им запретила категорически. Парни от меня не отходили, слушались, только Майка делала назло, убегала, исчезала, и у меня за неё болело сердце, и я каждый раз не знала, вернётся ли моя дочь домой. Тут к моей огромной радости произошло событие, раскрасившее мою жизнь. Хозяин купил кофемашину и открыл маленькую, в несколько столов, кофейню при нашей гостинице. И стал ставить играть на проигрывателе джаз. Ах, как я была счастлива, до слёз! Запах кофе будоражил меня, будил воспоминания о питерских кофейнях, о том, как папа по воскресеньям варил кофе в турке на плите, с зёрнышками кардамона, и как мы его втроём пили. Мама обожала кофе с мороженым, глясе, как она его называла. Мы с папой пили горячий, без молока и сахара. Сидели до обеда, болтали. Как же раньше мы хорошо жили, и как бы я мечтала увидеть родителей хотя бы ещё разочек. И как я ничего этого не ценила. Простой обычной человеческой жизни с родителями, которые любили друг друга и меня. С нашей кошкой Фиалкой. С тех пор всё время мы втроём стали проводить в кофейне, я и мальчики. Майя нас избегала, становясь всё больше самостоятельной и игнорируя мои просьбы. А я научилась счастью в мелочах. Хоть открывай курсы и становись коучем. Открылось мне откровение кошачьей жизни. Мягко спать, греться на солнце, так чтобы оно прожаривало шкурку до костей, смотреть в одну точку, медитируя, ощущать бытие. Радость, прелесть, смысл каждого дня. Дня, проведённого в любимой кофейне, с любимыми детьми, наблюдать, как они, мои детки, растут, набираясь сил. Быть благодарной хозяину, ведь он по-прежнему оставался очень добр к нам. У нас с ним завелась привычка сидеть после ужина на террасе в хорошую погоду, он наливал себе бокал вина, я спала на его коленях, мурлыкая, дети устраивали возню под его ногами. В такие вечера мне часто снилась предыдущая жизнь, мои родители, школьные друзья, подруги с универа и почему-то киевский торт...

Часть 2: Пробуждение

Катя.
Звенит будильник, требовательно, сердито, вырывая меня из сна. Утро, пора на работу, я же месяц уже как работаю, и пока не могу понять, нравится ли мне. Как же я странно и плохо спала. Фиалка улеглась на шею, засунув хвост мне под нос. Снился странный, длинный и удивительно реалистичный сон. Будто бы я умерла, меня сбила машина, тринадцатого октября, и я стала кошкой, живу в Китае, родила троих котят. Это всё виноваты мамины плюшки, не надо было объедаться ими на ночь с чаем. Но, боже, как же вкусно. Смотрю на календарь на стене. Тринадцатое октября. Пишу смс начальнику: «Простите, заболела», — температура, решаю остаться дома и смотреть весь день комедии. Тем более не так уж и соврала, горло действительно побаливает.

Часть 3: Эпилог

В Китае кошке, живущей при гостинице, снится странный сон про белые ночи и разведённые мосты, и она вздрагивает во сне. На солнце вповалку валяются её дети, прожариваясь, запасая тепло перед зимой.
Пахнет кофе и мурлыкает музыка. Воскресенье. Сидят гости, пара, влюблённая друг в друга, она пьёт американо, он — латте, и она кормит его пироженым с ложки. Себе две и ему одну. Она смотрит на кошку и спрашивает своего спутника задумчиво:
— Как думаешь, а что снится кошкам?