Проблема выбора

На последнем году обучения в школе мне пришлось немало потратить времени, чтобы разобраться в себе. Передо мной встал главный – и совсем непростой для молодого человека вопрос – чем заниматься в будущем? До какого-то момента я был уверен, что моё будущее связано с профессией историка. Мало сказать, что мне нравился этот предмет  – я был одержим историей, видя в ней область приложения своих интеллектуальных сил. Я уже рассказывал об увлечении античностью. Однако по мере взросления вектор моих интересов в области истории стал смещаться из древности в современную эпоху. Наверное, в этом сыграл свою роль и ХХ съезд с его разоблачительным курсом. Многое в недавней советской истории вызывало вопросы, на которые хотелось найти ответы. Но в самый неподходящий момент мой выбор был поколеблен. И виновницей этого ЧП стала…поэзия.
В годы «оттепели» поэзия стала властительницей дум молодёжи. Поэты-шестидесятники Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина собирали целые стадионы. Их голосом говорила эпоха, в которой я жил. Язык поэзии был мне понятен ещё и потому, что я сам разговаривал на этом языке. И хотя у меня не было ещё ни одного опубликованного стихотворения, я не сомневался в себе. Крылья поэзии несли меня вперёд,  и я готов был сделать решительный шаг. Может быть, это был шаг в пропасть. Но в последний момент я остановился.
Изменить уже, казалось бы, принятое решение подтолкнула меня всё та же хрущёвская реформа образования. Питавший неприязнь к интеллектуалам, и особенно к историкам, Хрущёв решил, что пять лет им учиться незачем. Вместе с сокращением срока обучения до четырёх лет, сократилось и количество вступительных экзаменов – за счёт иностранного. Это новшество для меня оказалось решающим. Дело в том, что иностранный (английский) нам в школе преподавали из рук вон плохо. Наш учитель приходил на занятия, как правило, мод «мухой». Он давал нам какое-нибудь письменное задание, а сам спал или весь урок курил, стоя у открытого окна. Понятно, что сдавать английский на филологическом факультете я не рискнул и предпочёл исторический. Так одно непредвиденное обстоятельство может изменить все планы. Но я уже тогда понял: это не случайно. Надо уметь читать знаки судьбы.