Страдания вознаграждаются

А было  так, Лариса захандрила. Депрессия случилась у неё. И  в этом был виновен муж. Взял да  и умер он. Внезапно как-то. Не справедливо поступил. Вот был и был, и тут такое…Предатель он! И слов других он недостоин. А обещал ведь, что будет с ней всегда . И вот одну оставил , совсем одну… И безразлично всё ему теперь, что без него и жизнь –не жизнь… А так… сплошная маета. Ах, как он мог?! Такие мысли в голове гнездились .  Тоска была…. Ужасная тоска её съедала и боль жгла грудь… Слёз  не было…совсем их не было…  Что делать ей? Как быть теперь? Не ведает , не знает. В стакане даже пыталась утопить печаль свою и горе,  но то ли мелок тот стакан был, то ли голова  уж очень крепкой оказалась, а только … выдержала всё… А почему?  Вы можете спросить… А потому…
Та ночь была обычной, как всегда.  Темна была, метался ветер, завывая, деревья  ветками своими стучали в окна, будто в дом просились. А, может, и просились… Ведь осень поздняя была, шел дождь…Холодный дождь  с утра стучал по  крышам, сбивал остатки листьев. Вдруг свет погас. Свечу зажгла Лариса. Внезапно стук в окно раздался. На душе тревожно стало, тоскливо как-то… Ноги вдруг чужими стали  и к полу приросли как будто. Поколебавшись чуть, все силы собрала и подошла к окну. К стеклу свечу подносит. Тревожно сердце бьется… Сильней, ещё сильней. Вгляделась в темноту… Там, под потоками дождя стоял…  Вадим… Узнала сразу мужа…  Его лицо, умытое дождем, его глаза родные, костюм его…. Он знаком показал, чтобы   открыла дверь. Забыв о том, что нет его уже, что на погосте за селом дом  теперь его, распахивает дверь Лариса.
–Вадюша! Ты-ы!– слезы текут по щекам побледневшим.  И тут вспоминает, всё вспоминает. Но не пугается она…,–Ты ж там…,– она рукой махнула.
–И что?– жмет  плечами муж.– Соскучился. Да и потом, там дорого всё очень. Ты денежку мне дай. Скопили ведь.
–Там дорого?- эхом голос прозвучал.– Конечно, дорогой.–К нему прильнула.– Ты ведь останешься со мной?– не веря счастью,  вопрошает.
–Побуду с тобой немного. Только  не говори ты никому … Молчи… Никто не должен знать о встречах наших. Иначе не смогу к тебе ходить…,– он гладит по лицу, рукам её, на руки поднимает и несёт…В кровать несёт… Ах, какой же  сладкой та ночь была! Вот только что-то было все-таки не так… Нежнее, трепетнее что ли.  Такая мысль мелькнула у Ларисы и погасла тотчас … Понятно это. Пришел оттуда он, откуда, говорят, возврата нет… Но он пришел, случилось чудо,  и  потому  ведет себя немножечко не так . Ведь путь не близкий, а свет тот, другой  людей меняет, видно. И успокоилась.
А потом… Потом она уснула счастливой, а он ушел…
А позже  была ещё раз  ночь, ещё, ещё… Хандрить Лариса перестала, расцвела, как тот цветок, что  в мае зацветает. Глядят соседки круглыми глазами , судачат, а однажды… Увидели они мужчину и  узнали.  Узнав же донесли , конечно, родственнице Ларисы нашей. Ведь то был брат  Борис  усопшего Вадима, как две капельки воды   похожий на него.   А Настя –жена  того Бориса, как кошка, бывает разъяренной, когда за хвост её таскают, так и она... уж слишком разозлилась. И явилась  к свояченице в дом.
–Как посмела ты  Бориса,  мужа  моего с дороги сбить?!– кричит сердито, умалчивая лишь о том, что сама…сама  отправила его к Ларисе, чтобы обманом  деньги выманил её. А он и зачастил. Уже без ведома самой Настасьи.
–Не трогала Бориса я,– нахмурилась Лариса.
–Не ври!–   кулаками машет  Настя, готовая побить разлучницу. –Сознайся лучше!.
–То не Борис был,– Лариса чуть не плачет,– то муж мой  ночами ко мне ходит  ,– и слезы потекли ручьями,– просил не говорить. А я сказала. И теперь,– рыдает всё сильней,– уж не придет. Молчать мне надо было.
–Ха-ха!– хохочет громко Настя.– Ты глупая совсем? Или хитришь, Бориса покрывая? Муж умер твой!– орет Настасья грубо.–Ты знаешь это…
–Да, умер… Но ночь каждую ко мне приходит он… Не вру. Его глаза так ласковы… Костюм его…
–Ты дура! Костюм сама ты отдала Борису.
–Не верю,–Лариса шепчет,– зачем тогда обман?
–Нам денежки нужны… Вот ты и поделилась,–хихикнула Настасья и рот ладошками зажала. Сболтнула лишнее она…
–Обман? Обман…,– сама себе сказала Лара,– алкоголь, видать, в крови моей гулял  в начале самом. Хотелось верить в чудеса. Да. Поверила.  Ведь  горе разум притупило, а потом …Потом привыкла. К хорошему ведь быстро привыкаешь. Особенно, когда любовь ты чувствуешь к себе …
–Любовь! Любовь!– взревела Настя, к Ларисе сделав  шаг.
Тут дверь с размаху распахнулась… Влетел Борис.
–Оставь её в покое,–говорит,– я с ней останусь.
–Как так?- Настасья рот открыла.
–А так! Ты жизнь испортила мою своею злобой неизбывной… А Лара,– тут он  улыбнулся мягко,– ласкова всегда, мила… Завидовал Вадиму я всегда…
Но отбить её я не пытался. Ведь брат он мне. Теперь же нет его. Жена страдает…И я страдаю вместе с ней, ведь я люблю её…люблю давно,– к Ларисе повернулся,–  согласна, Лара, ты  со мною рядом быть всегда  ?– и смотрит нежно на неё.
Лариса хотела разозлиться за обман, но… не могла. Глаза родные , руки, которые успела полюбить, и …вспомнила счастливые те ночи, часы, минуты… Подумала:
–Ведь грех, наверное, от счастья отказаться. Конечно, не Вадим он, но… не хуже…Лучше? Может быть… Лицом похож, но любит крепче… ,– так думала Лариса. –Не зря страдала я. Не зря же говорят, что вознаграждаются  страданья.
К Борису подошла и встала рядом. Плечом к плечу.
А правильно ли это, судить не нам… Жизнь их сама рассудит.