Гримасы рыночной любви. Долги взывают о расплате

Долги взывают о расплате
Наша нынешняя экономическая неразбериха, ужасающая вакханалия во всех сферах жизни сродни «дикому» капитализму на Западе и революционному безумству Октября 1917 г. Однажды прочитал в интернете такое сообщение некой дамы: «Это понятно, что мир состоит из молекул, атомов и элементарных частиц. Но почему ни в одном учебнике не написано, что в нём есть ещё и дураки?» Она высказалась намного резче, очевидно, кто-то её «достал», но по-своему, несомненно, права. С началом перестройки и «невероятного» ускорения количество лохов и жуликов неимоверно выросло в расчёте на душу населения во всех странах СНГ.
На несколько дней Ромкола пропала, исчезла, испарилась. Очевидно, для того, чтобы «добить» то, что осталось. В городе она не появлялась. Всплыла уже в  Виноградовке, худая, измождённая, с запавшими потухшими глазами и теперь, окончательно, без денег. Она прямо-таки засохла, как не политый вовремя цветок в вазоне. Я недоумевал, как она могла так быстро спустить все деньги, хотя «доза», как она потом рассказывала, стоила около 50 долларов. Мы с Оксаной тоже были растеряны и как-то подавлены. Мы никак не могли понять причин такого необузданного поведения любимой соседушки. Что это, фатальная глупость, семейное проклятие, безумство генов или очередной крик пьяной молодости, хлебнувшей через меру чашу вседозволенности с привкусом алкоголя и модного дурмана?
Особенно убитой казалась мать Ромколы. Большим авторитетом эта замученная дочерью женщина у неё не пользовалась и вызывала, скорее, сострадание. У неё была излишняя полнота и в связи с этим, очевидно, одышка и повышенное артериальное давление. Казалось, что дочь добивает её своим поведением. Ромкола делала, что хотела, а мать, как раньше бабушка, безмолвно и безропотно всё сносила, разыскивая её и переживая. Мать всё время повторяла, что у Мариночки слабые нервы, её нельзя лишний раз расстраивать, чтобы ещё больше не наломала дров. Мариночка! После всех этих заездов я даже забыл, как её звать. Да, может быть, нервы у неё и слабые, зато «заезды» далеко не слабые и «передок» тоже. Возможно, Мариночку надо лечить, тем более что и Саша талдычил, что у неё шизофрения.
Я не врач. Я не ставлю диагнозы и не занимаюсь исправлением заблудших человеческих душ. Передо мной стоял намного проще вопрос: как забрать, выдрать, выцарапать наши с Оксаной деньги? Что предпринять? Между тем из России вернулся брат Ромколы. Там у него были какие-то финансовые неприятности. Может быть, это он сумел выбить деньги из сестры и рассчитаться за свои грехи? Не знаю. Все окончательно остались без денег. Что было делать, неизвестно.
Ромкола медленно оживала. Мать и брат начали приводить её в чувства. К ней вернулся душевный покой, и снова заиграл румянец на щеках. Летом мне позарез нужны были деньги. Ромкола между тем стала заниматься своеобразным бизнесом: она брала нянчить соседских детей за пятёрку в день. Деньги, конечно, небольшие, но на хлеб ей хватало. Мы с Оксаной несколько раз приезжали в Виноградовку. Ромколу застать нам никогда не удавалось. Она как будто чувствовала, что мы должны приехать, и резко исчезала, названивая матери по телефону, чтобы спросить, уехали мы или нет? Переговоры нам приходилось вести с этой несчастной женщиной. После нескольких скандалов решено было пустить в продажу городскую двухкомнатную квартиру, которая досталась Ромколе после смерти бабушки. К тому времени квартира стоила около 5 тысяч долларов, но цены стремительно падали и продолжали падать. Покупателей не было, да и квартира была в ужасном состоянии, а делать хотя бы косметический ремонт никто не собирался…