Командировка

Во время большой перемены директор школы Сергей Сергеевич вызвал к себе в кабинет Иветту Эдуардовну, преподавательницу английского языка.

– Опять пообедать не успею, – подумала Иветта, но не очень расстроилась. Гораздо более обеда её занимал вопрос, чего, собственно, директору от неё понадобилось. Провиниться она ни в чём не успела, значит, скорее всего, нужно было готовиться к какому-то новому и, возможно, обременительному поручению.

Когда она, постучавшись, вошла в кабинет, директор встал, что обычно не предвещало ничего хорошего, и жестом указал на стул. Иветта села на самый краешек, стараясь держать спину абсолютно вертикально, как учила её бабушка по отцовской линии, в прошлом балерина.

– Иветта Эдуардовна, вы же у нас лучший молодой учитель года, – начал он своим обычным сдержанно-строгим тоном, но Иветта разглядела чуть заметную задорную искорку, прятавшуюся в уголках его глаз.
 
Директор всегда держал себя строго и сдержанно, но все в школе, и учителя, и ученики знали, что в душе он добряк. Тем не менее, Иветта, каким-то особым женским чутьём угадала, что на этот раз задорная искорка предназначена только ей, но пока пытается как можно лучше спрятаться. Женщины умеют такое чувствовать.

Конечно, Сергей Сергеевич был педагогом с большой буквы и, к тому же, очень порядочным человеком. И как бы сильно ему ни нравилась стройная черноволосая красавица Иветта, он никогда бы себе не позволил за неё приударить, хотя Иветта и догадывалась, что ему очень этого хочется. Вот не будь он начальником Иветты, не будь она замужем, будь он сам лет на десять моложе… Как говорится, сплошное сослагательное наклонение.

– Так вот, уважаемая Иветта Эдуардовна, руководство решило отправить вас в командировку. Почти на полтора месяца. Будете совершенствовать свои педагогические знания.

– А почему я? Вот Елена Викторовна, например, – робко начала было возражать Иветта, но директор решительно её оборвал.

– Елене Викторовне скоро на пенсию, а вы у нас лучший молодой учитель за прошлый учебный год, – сказал он.

– У меня дочка маленькая, я не могу так надолго её оставить, – не сдавалась Иветта: – Да и муж тут без меня пропадёт.

– Уж кто-кто, а наш Роман Степанович нигде не пропадёт!

– Я уверена, что он будет против такой длительной командировки! ¬– продолжала отбиваться Иветта, но козыри у неё уже почти все вышли.

– Уверен, что Роман Степанович будет просто счастлив, когда узнает, что вам выпал шанс поехать в такую командировку, – задорная искорка опять мелькнула в глазах директора, и Иветта Эдуардовна почувствовала себя как маленькая обречённая мышка, с которой решил немного поиграться огромный рыжий котище. Директор, несмотря на седые виски сохранил пышную рыжую шевелюру.

– Всё-таки, Сергей Сергеевич, я должна отказаться, – сказала Иветта, впрочем, уже без особой надежды, – Пусть Елена Викторовна съездит, она уже давно на повышении квалификации не была, а я только в прошлом году свои знания усовершенствовала.

– Вы бы, Иветточка Эдуардовна, хотя бы спросили, куда вас командируют, – директор вдруг сменил тон, и его голос звучал с упрёком, словно его обидели.

– И куда же? – обреченно спросила Иветта, поняв, что у неё не осталось аргументов продолжать отказываться.

– Куда-куда… Не куда-нибудь, а в университет города Оксфорда. Слышала о таком? – спросил директор, уже не скрывая улыбки.

– Оксфорд? Тот самый? – только и смогла спросить Иветта.

– Самый тот Оксфорд. Тот самый, где Исаак Ньютон преподавал и много ещё кто из великих.  Кроме того, запланировано посещение Эдинбурга, Честера, Манчестера, Ливерпуля, Стратфорда на Эвоне. Будешь непосредственно на родине Вильяма Шекспира совершенствовать свои знания английского языка. А ещё принимающая сторона расщедрилась и оплатила вам четыре дня свободного времени в Лондоне. Как там у вас говорится: «Ландон из зе кэпитал оф Грейт Бритэйн».

Иветта Эдуардовна автоматически захотела поправить ужасное произношения директора, но не смогла, потому что совсем потеряла дар речи.

– Ну, что, Иветта Эдуардовна? Вы по-прежнему категорически настаиваете, чтобы в командировку вместо вас направили Елену Викторовну? – улыбаясь до ушей, спросил директор.

– Конечно, Елена Викторовна тоже достойна, но ей, наверное, было бы тяжело подстроиться к такому напряженному графику, Честер, Манчестер, Стратфорд, Лондон, Эдинбург...

- И ещё Ливерпуль и Кембридж,- сказал директор, уже не скрывая улыбки.

- Про Кембридж Вы ничего не говорили, - заметила Иветта Эдуардовна.

- Ну, простите, всего сразу и не вспомнишь, программа ведь обширная.

- Вот я и говорю, что Елене Викторовне было бы сложно, тем более, ещё и Кембридж. Да и перелёт в Лондон в её возрасте может оказаться утомительным, – Иветта Эдуардовна, похоже совсем расстроилась из-за того, что Елена Викторовна не сможет поехать, но вовремя взяла себя в руки, Что ж, раз надо, я готова! И я вам очень благодарна, Сергей Сергеевич! Это замечательная возможность  для повышения квалификации!

– Не меня благодари, а Министерство образования и Общество дружбы между нашими странами.

– А когда ехать-то?

– Где-то через три месяца. Пока визы, то да сё, – сказал Сергей Сергеевич.

– То есть, во время летних каникул? – прикинула Иветта.
 
– А что, у вас были какие-то планы на отпуск? Если так, то придётся, всё-таки, Елену Викторовну посылать, хотя ей, бедняжке, и нелегко придётся. Тем более, что у неё огород, дача...

– Нет, никаких особых планов у нас не было, – поспешно ответила Иветта, – мы с Романом Степановичем думали в Феодосию съездить, но она же никуда не денется, ведь Крым-то наш. А билеты Степаныч сдаст, у него знакомая в железнодорожных кассах.  Так что, давайте не будем беспокоить Елену Викторовну, у неё же внуки, огород.

–А как же без вас дочка с мужем? – директор решил немного поглумиться над молодой учительницей, впрочем, вполне добродушно.

– Роман Степанович справится, тем более, Иришка уже в садик ходит. А если что, они всегда могут бабушку из Казани вызвать. Она только рада будет с внучкой посидеть, как и Елена Викторовна.

– Бабушка – это здорово! Бабушки – основа воспитания! Меня вот тоже бабушка воспитывала, в том числе, и ремнём. Жаль теперь такой метод под запретом, а он, между прочим, был очень эффективен, в том числе, и в вашей любимой Англии, – сказал директор, но тут прозвучал звонок на урок.
Директор жестом показал Иветте, что разговор окончен, и она может идти в класс.

Выходя из кабинета, Иветта снова заметила лукавую улыбку в уголке его глаз.
Дверь за Иветтой закрылась, и Сергей Сергеевич снял телефонную трубку и набрал номер завуча.
 
– Представляете, Светлана Олеговна, я Иветте Эдуардовне говорю, мол, надо в командировку ехать. А она мне отвечает, мол, никак не могу, маленький ребёнок, ревнивый муж. Тогда я уточняю, что ехать-то в Великобританию. Ну, говорит, раз надо, значит, надо.
– Вот, Сергей Сергеевич, как важна точность и полнота формулировки, – ответила завуч, бросив мечтательный взгляд на карту Соединенного Королевства, висевшую в её кабинете напротив портрета Макаренко.

***

Иветта с трудом дождалась окончания шестого урока и бегом спустилась на первый этаж в кабинет технологии.

– Рома, представляешь, меня в командировку отправляют! На полтора месяца, – выпалила она с порога.

– Ничего себе! Ты, разумеется, отказалась? – предположил Роман Степаныч.

– Разумеется, но Сергей Сергеевич и слушать ничего не хочет. Сказал: вопрос решённый, едешь и точка.

– Да как же он так может? Ведь у тебя же маленький ребёнок! – возмутился Степаныч, – и куда?
 
– В Великобританию, – сказала Иветта.

– Куда? В Великобританию? На полтора месяца? Ты не шутишь? – поразился Степаныч.

– Нет, всё серьёзно. Само Министерство образования так решило. Курсы усовершенствования, – но тут радостное возбуждение в голосе Иветты сменилось беспокойством, – вот только не знаю, как вы тут с Иришкой без меня полтора месяца будете.

– Пэрфице тэ, – как говорили древние, что в переводе с латыни значит совершенствуй себя. А на наш с Иришкой счёт даже и не сомневайся. Ты же всегда мечтала в Англию поехать, увидеть там всё своими глазами: Биг Бен, Вестминстерское аббатство, Тауэрский мост. А может быть, даже саму её величество королеву. Как там у вас говорят: «Лондон из зе кэпитал оф Грейт Бритэйн».

– Ну и произношение же у тебя, Степаныч! Ты уж лучше на своей латыни выражайся, всё равно, её никто, кроме врачей, не знает.