Науку не остановил даже ураган

22 октября. Утро.

Жителям Москвы и Московской области приходит сообщение, в котором говорится, что в течение дня до 18 часов вечера в столице ожидаются сильные порывы ветра. Отправитель - служба МЧС. Они стали оповещать нас об опасностях всего несколько лет назад, после того как во время одного из ураганных дней, которые прокатились по российской столице, погибло несколько невинных людей, были повалены сотни деревьев, а многие автомобили оказались повреждены. С того момента каждый день мы пользуемся тем, что игнорируем сообщения МЧС. Но мы хотя бы их читаем.

Читали мы их и 22 октября, но тех, кто днем гулял по Красной площади это не спасло от душераздирающего зрелища – строительные леса с внутренней стороны стен Кремля под натиском ветряного потока поднялись, перевернулись и с шумом рухнули под стенами древней русской крепости, как раз там, где еще при советской власти хоронили наиболее известных и уважаемых лиц эпохи. Один из пользователей социальных сетей (а может даже журналист) не преминул сказать: «Шторм нанес больше повреждений Кремлю, чем сам Наполеон». В чем-то он был прав, ведь кремлевские леса свалили с древней стены и кирпичный зубец. Но все же Наполеон и ушедшие эпохи сделали много больше, чем просто отломили небольшую часть исторического замка.

Не прошло и нескольких часов после тех событий, как о Наполеоне вспомнили и профессионалы. В этот день, в 18 часов вечера, как только официально закончился шторм, историки и любители, во второй раз за год, собрались в Зале «Под Сводами» Государственной Публичной Исторической Библиотеки (ГПИБ).

И я там был. Но мед и пиво не пил. Их и не предлагали. Да и мероприятие светское, на таком принято пить вино. Оно последовало, но не сразу.

Историки пришли посмотреть, послушать, познакомиться и даже подискутировать на тему, всегда их волнующую – про политику и дипломатию. Любопытно, но редкий историк, пишущий об этой теме, был профессиональным политиком и дипломатом. Сразу вспоминается Макс Вебер, который в своей знаменитой лекции 1919 года в Мюнхене подчеркивал главные постулаты того, что такое политика как профессия.
Однако, тот, кто изучает историю, может сделать больше – он способен погрузить в эпоху. Именно так сказал доктор исторических наук Игорь Олегович Князький, который так оценил вклад его ученицы доктора тех же наук Наталии Петровны Таньшиной, которая представляла третью за год книгу в стенах ГПИБ.

Трудно был историком, знающим историю, но легко любить историю, если любишь персонажа своей книги. Считается, что историк должен быть нейтральным к своему герою. Но редкий историк испытывает к нему «нейтральные» чувства. В конце концов героя или любят, или ненавидят. Историк Модест Колеров неоднократно признавался, что многолетнего героя своих штудий – Петра Струве – он просто не любит. Наталия Таньшина иначе – она признается своим героям в любви, не скрывая этого от публики. И это подкупает.

Зал, который напоминает свод пещеры, весь в белом цвете, заставленный стульями, ждал читателей. Наталия Петровна встречала иъ вместе с журналистом и радиоведущим Дмитрием Конаныхиным. Этот тандем исследователя и журналиста уже заслужил Дмитрию Александровичу и Наталии Петровне неплохую службу – они еженедельно погружают слушателей «Российского Радиоуниверситета» в хитросплетения исторических событий XIX века. То был век Наполеона. Так мы привыкли думать. Но благодаря таланту Наталии Петровны и умелому руководству эфиром Дмитрия Александровича слушатели узнали и о графе Нессельроде, и о французах, любивших и ненавидевших Россию, и о княгине Дарье Ливен.

И 22 октября мы обсуждали именно эту – последнюю и, наверное, самую любимую героиню романов-монографий Наталии Петровны – русскую женщину-дипломата Дарью Христофоровну Ливен. Великая своей любовью к политике и дипломатии, женщина, которая могла отказать в приеме Герцогу Веллингтону, и дама, с кем обсуждали политические события и политические перспективы короли и императоры, которые были в ее руках друзьями, но врагами, если их действия были направлены против России.
Наталия Петровна, показав всю палитру и сложность фигур, окружавших сестру руководителя русской тайной полиции, резюмировала, повторив фразу современников: «Она политику любила больше, чем солнце».

Историки, выступившие со своими словами сразу после наполненной цитатами и подробностями жизни ее героини речи Наталии Петровны, были (на удивление!) немногословны. Поэтическая, где-то тихая, но такая чарующая речь Игоря Олеговича Князького удивила слушателей тем, как историк сумел сказать об истории словами поэзии. Игорь Олегович, как сказала сама хозяйка вечера, всегда одним из первых внимательно читает ее труды и всегда находит, что добавить и чем их улучшить. И в своем небольшом выступлении он сказал так: «Она любила Россию и верно ей служила». Он мог бы сказать это не только о княгине Ливен, но и о своей ученице!
Эмоциональный, в чем-то эпатажный, но искренний и экспрессивный Станислав Лавров, некогда аспирант Наталии Петровны, попытался поставить княгиню Ливен в ряд визуальный. Он вспомнил и образ Анны Карениной в роли актрисы Киры Найтли (которую сам выступавший спутал с обворожительной Натали Портман), и образ Маты Хари, само появление которой было «провалом французской разведки». Лавров попытался «вставить» Княгиню Ливен в череду исторических персонажей, отметив любопытную деталь – чем дальше, тем больше, господствующий дискурс хочет видеть Ливен в череде великих женщин, а не вне его.

Об этом сказал и аспирант, и публицист Вячеслав Черемухин, который в своей небольшой речи убедительно доказал, что княгиня Ливен не могла быть ни Маргарете I, ни княгиней Ольгой, ни даже Александрой Колонтай. Она не могла быть официальной правительницей – ей бы эта роль претила. Не могла она бы быть и официальным дипломатом, при том, что почти таковым и являлась большую часть своей жизни.

Наталия Петровна ловко руководила вечером. Она успела и отказать от титула неофициальной королевы русской исторической публицистики, и успела каждому сказать ласковое слово в ответ. Даже если это слово было критическим. Именно критично воспринял героиню книг госпожи Таньшиной сотрудник издательства «Евразия», которая и выпускает книги историка. В своей речи историк-любитель сказал смело: «Ливен спасает только то, что она была лютеранкой». Публика была довольна, как и научный секретарь «Исторички» Марианна Юрьевна Андрейчева, которая открыла вечер и призналась, что почти всю книгу она проглотила почти «залпом» за вечер. Оставшееся время она лишь уверенно и чрезвычайно внимательно слушала участников встречи, не забывая улыбаться тогда, когда этого требовала ситуация.

Были в зале и тени. И по мере того, как вечер подходил к своему завершению, количество теней увеличивалось. Фотограф Владислав Озерецковский, журналист Дмитрий Конаныхин и примкнувший к ним Вячеслав Черемухин не только активно участвовали в обсуждениях за «чашечкой крепленого», но и фотографировали участников дискуссий. Не забыли они выслушать и речь Всеволода Евгеньевича Воронина, близкого друга Наталии Петровны, который не мог пропустить такой вечер. Он не только сказал, что с фигурой Дарьи Христофоровны изучать XIX века «еще интереснее», но и отметил, что в ближайшее время сам подготовит презентацию своих изданий, коих за последние годы вышло также не мало.

«Пора собираться, нас выгоняют», - неожиданно сказал Дмитрий Конаныхин. Был почти самый разгар вечера, около 20 часов. Библиотека должна была потихоньку закрываться. Поэтому убирать со стола пришлось именно организаторам этого стола. Нас настоятельно попросили не только съесть оставшиеся пирожки, но и выпить недопитое вино. Некоторое до последнего стояли и ждали возможности сфотографироваться с Наталией Петровной и дождались своего часа… за 3 минуты до выхода из.

Наталия Петровна, разумеется не только талант писательский, но и талант человеческий. Она не только одарила каждого приятным словом, но и сказала слова искренней благодарности за вечер. Было видно – хозяйка вечера немного смущалась.
 
Признаемся – мы тоже смущались, но смущались радушию, с которым нас приняли.