21. Террор и Добродетель

     Солнечное, морозное утро 20 декабря 1794 года застало Шарля Данжу в кабинете гражданина Турнеля на Елисейских полях вблизи Тюильри, одного из видных новых агентов Комитета Общественной Безопасности. 

     Хозяин кабинета, мужчина лет сорока с темными чуть курчавыми волосами, в аккуратном вишневом фраке был немного удивлен этим визитом, но доброжелательно улыбнулся и протянул гостю руку.

    Фредерик Жозеф Турнель числился когда-то среди жирондистов,   но скорее среди рядовых членов партии второго плана.

    Осенью 1793 был брошен в тюрьму за протесты против событий 31 мая - 2 июня.
 
    Много месяцев отсидел он в Ла-Форс, но выжил благодаря тихому вмешательству   Данжу и его приятеля Марселена и их нужным связям.   
   
    Это были странные отношения, невзирая на ряд глубоких идейных различий  между ними не возникло ненависти, а сохранялась личная симпатия, возникшая как будто не благодаря чему-то, а вопреки всему.

    А после Термидора   Турнель сделал ответный жест и нашел на некоторое время для обоих робеспьеристов надежное укрытие.

    Многие члены обновленного Комитета Общественной Безопасности состояли теперь из термидорианцев, отчасти из вчерашних "умеренных", тихо безинициативно пересидевших в Конвенте период ДО Термидора.

   Не менее восьмидесяти человек жирондистов с осени 1794 года вернулись в Конвент.

   Большая агентов также были новыми людьми, что немедленно отразилось на качестве работы. 

   Было видно, что новую власть на первых порах больше интересует лояльность подчиненных, чем их опыт и профессиональные качества.

  "Люди девяносто третьего года", те, кто работал в структурах до переворота считались теперь по большей части "неблагонадежными", хотя те из них, кто выразил одобрение перевороту и приняли, пусть внешне, новую власть, сохранили свои места и должности.
 
   Данжу окинул взглядом строгую рабочую обстановку  помещения, ряд серых сейфов, стол у окна и несколько стульев.

   Фиолетовые шторы с золотыми полумесяцами были открыты, но из-за сверкающих тонким хрусталем узоров, нанесенных утренним морозом на стекло нельзя было расмотреть улицу и двор.

  Хозяин  расположился в мягком вольтеровском кресле и поманил гостя рукой к столу, указывая на бокалы и пузатую бутылку "Шато Латур":

- Гражданин Данжу, прошу! Не ожидал, но рад... - указал жестом на вешалку - оставь здесь плащ и шляпу - с чем пожаловал? Что-то серьезное? - только сейчас Турнель обратил внимание на сумрачное выражение смуглого лица гостя.

  Шарль сел на край стула, сдержанный и напряженный, взял протянутый ему бокал:

- Опасное оживление роялистов в районе Клиши. Если на это и дальше станут преступно закрывать глаза, то в новом 1795 году они снова сделаются реальной опасной силой посреди республиканского Парижа...

  Не могу поверить, что новые члены Общественной Безопасности "не в курсе", так в чем дело, гражданин Турнель? Не пора ли срочно принимать меры... что думаете?

  Лицо Турнеля сделалось непроницаемым, взгляд похолодел. Он знал, что Данжу прав. Он сам представил новому начальству не один доклад на эту тему...но никаких действий не следовало.

  Чаще всего это выглядело не отсутствием понимания опасности, а неуместной, граничащей с предательством терпимостью к врагам Республики.

  Турнель не раз гнал от себя эти мысли, повторяя как мантру, с целью самоубеждения, что Тальен, Баррас, Фуше... всё, что угодно лучше, чем побежденные 9 Термидора... лейб-гвардия Робеспьера... 

  Турнель не якобинец, как Данжу, но тоже республиканец прежде всего...

  Есть многое в эти последние месяцы, чего он категорически одобрить не мог, на что не мог закрыть глаза.

  Экономическая политика нового Комитета Общественного Спасения в эти последние месяцы была на руку только банкирам и финансистам и откровенно душила рабоче-ремесленное население Сент-Антуана - санкюлотов, безнаказанные бесчинства "золотой молодежи" на улицах Парижа.

  В первой половине 1794 года заключенный в Ла-Форс Турнель был противником робеспьеровского правительства.

  Но уже вскоре после стал противником и анти-якобинского террора, считая, что только общий фронт республиканцев, независимо от оттенка окраса не позволит агрессивным врагам Революции поднять голову.

  Ему было интересно, что привело сюда Данжу...

- Насчет роялистских сборищ в Клиши вы не открыли Америки. Что дальше? -  после нескольких минут молчания произнес он сдержанно и с легкой досадой.

- Недалеко от улицы Сен-Жак... есть квартира, где собираются подобные... "не смирившиеся" с новой реальностью опасные и агрессивные роялисты. Уверен, они имеют прямую связь с заговорщиками, скрывающимися в Клиши.

  Несколько совсем недавних нападений на республиканцев, в том числе и несколько убийств, их рук дело. На меня и Франсуа также было совершено нападение...

- Об убийствах на улице Сен-Жак я знаю... никого тогда не нашли... - скулы на лице Турнеля обозначились резче - Шарль... хочешь возглавить группу захвата? Неофициально, конечно, но по факту?

- Да - четко произнес Данжу, его сузившиеся темные глаза впились в лицо Турнеля - подозрительные личности снимают три смежные квартиры на первом этаже... по адресу... - Данжу склонился к бывшему жирондисту понизив голос до шепота - некоторых стоит взять живыми...я укажу...но не всех...

... ... ...
    Из неосвещенного подъезда спокойно вышел мужчина в черном плаще, окинул беглым взглядом группу людей Турнеля и собирался быстро пройти мимо, но задержанный вполне невинным вопросом вдруг занервничал,оттолкнул одного из них,  сорвался с места и бросился в темноту.

  Что-то интуитивно заставило Данжу броситься за ним.

- Не упустите других! - выругавшись, бросил на бегу.

  Подбор агентов ему, как профессионалу не нравился, слишком много новых людей.
  Между тем в квартире номер три на первом этаже начался хаос.

  Послышался грохот выстрелов и звон битого стекла, шум завязавшейся драки, крики и ругательства.

   В ответ на требование открыть именем Республики из-за двери третьей квартиры начали стрелять, кто-то пытался, разбив стекло, выскочить в окно и был схвачен.
 
  Между тем, незнакомцу, преследуемому Данжу, почти повезло  скрыться в темноте арки, если бы подвернув ногу  он тяжело не рухнул во весь рост на камни мостовой со стоном и проклятием.

  Данжу стоял над ним, тяжело дыша, и уверенно целился в голову:
- Встать! Я сказал, именем Революции... встать... роялистская нечисть!

  С трудом мужчина поднялся. Когда луна осветила его лицо, Данжу вздрогнул, перед ним стоял д Альбаре.

  Вот черт, как часто он представлял себе эту встречу и  одновременно опасался ее...не будучи уверен в том, как правильно следует поступить...

- Ну что ж... признаю свое поражение, якобинец... стреляй! -  жёстко отчеканил роялист - не стоит звать своих псов! Сдаваться живым я не собираюсь!

  Вдалеке из темноты уже слышались быстрые шаги нескольких человек и чей-то молодой голос окликнул Шарля:

- Ну что, гражданин Данжу, удалось вам схватить мерзавца?! Гражданин Данжу, где вы?! Всё в порядке?!

   Данжу с трудом проглотил тяжелый комок, левой рукой оперся о мерзлый выщербленный угол арки, правой по-прежнему целился в д Альбаре и... молчал.

   Услышав шум спешащей к республиканцу многочисленной подмоги роялист чуть склонил голову и протянул к Данжу руки, словно ожидая, что его должны связать.

  Но Данжу словно на что-то решился, пистолетом он подталкивал в спину д Альбаре к двери в ближайший подъезд.

  Тот в недоумении оглядывался, ожидая в любую минуту выстрела в спину и затем замер.
   Данжу между тем вдруг крикнул в темноту арки:
- Черт бы его побрал! Здесь никого нет, ребята! Возвращаемся!

  И глухо вырвалось вполголоса, будто выплюнул сквозь зубы:

- Катись... убирайся... враг нации. И настоятельно рекомендую тебе...эмигрируй, исчезни, я даю тебе ОДИН шанс... ПЕРВЫЙ ОН ЖЕ И ПОСЛЕДНИЙ... - зло шипел Данжу, неуверенный в верности принятого решения - обнаружу тебя еще раз... пристрою под топор...
   И да... не вздумай еще хоть раз  искать встречи С НЕЙ...  Квиты...