Часть 2. Connect

Комар Кржемилек крадётся по бесконечному коридору. Тот завивается зелёной циклопической лентой: ряды саркофагов уходят ввысь, теряются за границей зрения вдалеке.

В полупрозрачном растворе оттенка самой юной, нежной травы, неподвижно покоятся киборги. Империя считает, что не нужно терять время на их выращивание в случае внезапной войны, и поэтому хранит здесь целую армию. В тишине, в изумрудном безмолвии.

Наверное, тут можно было бы на счёт раз-два-три заблудиться, если бы не навигатор у Кржемилека где-то внутри. Он, правда, дурацкий, его надо калибровать перед включением, выписывая в пространстве восьмёрки, но зато – он всё-таки есть.

И Кржемилек крадётся. Ведёт подушечками пальцев по символам на торцах саркофагов, в этих местах глазам не всегда получается доверять.

Если его поймают... Впрочем, если поймают, тогда и надо будет паниковать – он привычным образом на этой мысли обрывает себя. Пространство вокруг чувствительно к психогенной активности, всплеск показаний означает появление роботов.

Те проверяют программные сбои, прерывание протокола и активацию киборгов. И, соответственно, устраняют «поломки». С россыпью оливковых искр.

Поэтому Кржемилек ступает так мягко и тихо, стараясь сосредоточиться на своей сегодняшней цели: саркофаге с киборгом, которому предназначено стать генералом. В этих «моделях» используются части настоящего мозга жившего когда-то давно человека.

Такие отличаются от обычных солдат. Способностями, большей вариативностью целей, эффективным решением боевых задач и расчётом затрат.

Но Кржемилеку все эти качества не нужны. Как не нужен и сам киборг – куда его, здоровенного верзилу, на себе не упрёшь, не продашь на запчасти. И на подпольных боях завернут: ведь если узнают – впаяют больше, чем тот потянет по весу.

И попробуй ещё, договорись с проснувшимся генералом. Проблемы никому не нужны.

Он наконец-то находит нужный отсек. Ведёт ладонью вдоль по стеклу, кидает короткий взгляд на лицо в зеленоватом растворе: да, тот же профиль, и запаянное отверстие в гладкой поверхности саркофага тоже на месте.

Собственно, поэтому Кржемилека и зовут комаром. Он приглаживает свои короткие волосы, выдыхает, и запускает сквозь пробку тоненький щуп. Один конец проводка от прибора выходит у него из-за уха, второй извивается, тянется к такому же точно порту у лежащего киборга.

Registration...

Processing...

Data processing...

Connect.

И Кржемилек проваливается в пространственно-временную дыру. Бесконечность сжимается, тысячи малахитовых точек сливаются, становятся одним-единственным пунктом. Он длится и длится, становится тоньше, едва ли не исчезает – но внезапно обрастает гранями, ловит тысячи отражений.

И все эти грани-экраны показывают только одно.

Снег. Вокруг так много снега: искрящегося, хрустящего под ногами. И еловые иголки колются, обманчиво-мягкие и холодные. Взмах наточенного топора, и ощущение приятной тяжести у себя за спиною.

А в доме все смеются и хлопают принесённому новогоднему дереву. Согревшись, оно расправляет еловые лапы, окутывает всё хвойным ароматом, свежестью, обещанием чуда. Достают коробку с игрушками и бантами, гирляндами, орехами в зелёной фольге.

От тяжести поскрипывает табуретка, шатается под ногой. Кто-то поддерживает за талию, ещё кто-то подаёт верхушку-звезду.

Табуретка издаёт протестующий хруст. Взмах руками, теряется равновесие. Всё вокруг осыпается фисташково-болотной листвой. Кржемилек тянется – пытается поддержать, поймать ускользающий Новый год.

Disconnect.

Кржемилек рывком приходит в себя, затихает мгновенно. Выравнивает дыхание. Отсоединяет прибор, заделывает отверстие в холодном стекле.

Комар Кржемилек крадётся по бесконечному коридору. Тот завивается зелёной циклопической лентой: ряды саркофагов уходят ввысь, теряются за границей зрения вдалеке.

В полупрозрачном растворе оттенка самой юной, нежной травы, неподвижно покоятся киборги. Империя считает, что не нужно терять время на их выращивание в случае внезапной войны, и поэтому хранит здесь целую армию. В тишине, в изумрудном безмолвии.

Империи воспоминания армии не нужны.

Но зато они пригодятся самому Кржемилеку. В этом призрачном, современном и оцифрованном мире давно нет ни ёлок, ни Нового года, ни ранних подснежников. Ни памяти о прошедшем, ни о других временах.

Одни комары.

Впрочем, Кржемилек к тем не в претензии: его кровь давно уже не алая, а зеленоватого цвета – и значит, всем комарам на свете она не подходит.

Вот так.

Декабрь 2020 года. Продолжение в сборнике "Кржемилек & Co"