Безмятежность

 Их не ждали, а посему к приезду не были приготовлены комнаты, в пыльном от пепла, дурно вычищенном камине, сиротливо лежало не просушенное берёзовое полено. Позабытую в углу подоконника чайную чашку обжил паук, и, если судить по горке лепестков мушиных крыльев на её дне, - довольно давно.
Они явились, как возвращаются к себе домой, - словно бы ниоткуда, не упредив о себе. Звук стука колёс их экипажа, под сурдинку грозы, вплетённый в а-капелла ливня, был похищен у того, кто желал, прислушавшись к шуму ночи, познать её всю. Не просмотреть, но прочувствовать от и до.

Первым делом они решили освежиться с дороги. Минувший июль был томным, август, что уже стоял вполоборота на пороге осени - чудо, как хорош, и от того прохладный шёлк воды струился по их телам неспешно и нежно. Затянувшееся за полночь омовение, вознаградило терпение луны. Подглядывая за купальщиками из-за портьеры облака, она многое узнала и о прибывших, и про то, откуда они.
Речь шла о заточении, из коего им посчастливилось выбраться, о путешествии вдвоём, на которое было непросто решиться, не имея возможности взять даже смену белья, и про то какова будет жизнь теперь, - тихая, безмятежная, полная счастья, созвучия...

Разобрав про надежды на спокойствие, луна проговорила, вздохнув:
- Ну, вот, и эти туда же. Каждый раз одно и тоже...

У луны давно вошло в привычку сокрушаться о чужих промахах, как о своих, но более она не могла себе позволить ничего, ибо дело, которому служила, предполагало постоянное её присутствие.

...
- Ты куда?
- За сачком. Опять лягушки повадились в купель.
- И что ты будешь с ними делать?
- Понятия не имею! В пруду ужи, в кустах ворон, на заборе ястреб... Куда им, бедным, податься, ума не приложу.