Поверка смелости

 
Тата со своей подругой Таней  сидели на лавочке у подъезда и слушали Ленку Полянскую. Ленке было десять лет, она старше девочек года на три. Она была упитанная и рослая. Курносый нос, большие щеки и веснушки. Модная челка закрывала глаза, и Ленка все время откидывала ее назад.

Ленка Полянская была заводилой и пользовалась авторитетом у всей малышни. Она выбирала, с кем будет играть, а с кем нет. Сейчас девочки, затаив дыхание, слушали о похождениях Ленки в пионерском лагере, откуда она только приехала. Она хвасталась, как они мазали мальчишек зубной пастой, как ходили ночью  на деревенское кладбище, что было недалеко от пионерлагеря.

 - Врешь ты, наверное, про кладбище. Кто вас туда ночью отпустит? Да и страшно там, - не поверила Тата.

- Ничего не вру. И не боюсь я ничего. Подумаешь кладбище, - заявила Ленка.

- Так уж и ничего? – не унималась Тата.

- А давайте проверим кто смелый? Вон садик рядом с нашим домом строят. Там стройку сторож охраняет. С ружьем. Пойдем туда, пусть он нас попробует поймать, – разошлась Ленка.

- Туда нельзя. Мама не разрешала со двора уходить, - ответила ей Тата.

- Вот и струсила. Ха-ха. Трусиха.

- Хорошо пойдем, - согласилась Тата. Она не хотела быть трусихой.

 Таня поморщилась:
- А я не пойду. Вдруг платье испачкаю новое. Вообще девочки по стройкам не лазают.

Ленка взялась рассказывать, как нужно попасть на стройку.
- Там два входа, две лестницы. Одна справа, другая слева. Ты зайдешь с одной, а с другой. Там  посередине встретимся. Только надо тихо идти, чтобы сторож нас не услышал и ружье не достал. А если он нас заметит, то быстро убежим. Я туда сто раз ходила.

Тата с Ленкой подошли к стройке, постояли возле забора. Ленка показала Тате, где можно залезть вовнутрь, и они разошлись каждая в свою сторону. Тата была уже на втором этаже и тихонько шла по коридору строящегося здания. Девочка старалась наступать как можно тише. Пустые помещения были гулкие, и каждый шорох казался грохотом. Она шла в сторону лестницы, где должна была подняться Ленка.

Вдруг залаяла маленькая собачонка. Из открытой двери будущего класса вышел высокий худой человек в спецовке. Сторож. Он молча смотрел на маленькую девочку в ситцевом платьице. Тата  остановилась и тоже какое-то мгновение смотрела на сторожа. Потом испугавшись, она побежала к выходу. К левой лестнице, надеясь там увидеть Ленку.

Тата подбежала к краю лестничного пролета и увидела, что лестницы с этой стороны еще нет. Не достроили. Просто проем. Она замерла на секунду, посмотрела вниз, в голове пронеслась мысль «Высоко».  И Тата прыгнула вниз со второго этажа.  Когда она уже летела, то услышала, как сторож крикнул ей вслед: «Куда ты?»

Тата прыгнула прямо на бетон. Приземлилась она жестко, на мгновение у девочки от удара все померкло в глазах. Коленки, локти, ладони все было стесано об бетонную плиту. А самое страшное было то, что она упала лицом. Она почувствовала вкус крови, и увидел, как на сером бетоне появилась  красная лужица.
 
Сторож с ужасом смотрел на ребенка, разбившегося у него в смену. А Тата вспомнив про ружье, что рассказывала ей Ленка, поднялась и, не оглядываясь, выскочила вон.
Только за забором Тата поняла, как она расшиблась. Она прижимала рукой нос, чтобы остановить кровь. Чтобы не захлебнуться, сплевывала и глотала соленую красную жидкость.

Девочка пошла домой с обратной стороны дома вдоль гаражей, чтобы никто ее не видел такую. Ведь вечером во дворе заводской пятиэтажки людно, и почти возле каждого подъезда сидят люди. Она дошла до середины дома, как увидела маму.
Мама перепуганная бежала ей навстречу:

- Боже, что с тобой! Где ты была! Я тебя ищу везде! Мальчики сказали, что ты с Полянской на стройку пошла, - закричала она.

Тата посмотрела на маму, сплюнула сгусток крови и сказала тихо:
-Мама не надо.

Женщина осеклась, она только сейчас поняла в каком состоянии ее ребенок. Она больше ничего не говорила и не спрашивала. Поддерживая Тату, они поднялись домой. Там мама попыталась смыть грязь с кровью. Лицо распухло. Кровь из рассеченной зубами губы не останавливалась.  Колени с руками были сильно разбиты и тоже кровоточили.

- Похоже, ты нос сломала. И рассекла сильно губу. Надо ехать в травпункт. Поздно уже, вечер. Ехать надо аж на Ново-Садовую улицу. У тебя голова кружится? Может быть еще и сотрясение мозга.

Тата не плакала. Она смотрела, как мама обрабатывает ей ссадины. Ей было больно, но все остальное болело так сильно, что она уже не реагировала. Кое-как девочке переодели чистое платье.  Тата прижимая платок к губе, которая все кровоточила, пошла с мамой на трамвай.

В травмпункте было много народу.  Но врач, выйдя из кабинета и только  посмотрев на маленькую девочку с разбитым лицом, сразу сказал:
- Ребенок без очереди.

Врач спросил, с какой высоты она прыгнула. Тата, шмыгнув носом, ответила, что не знает: «Наверное, со второго этажа». Врач смотрел ей зрачки, заставлял сгибать  руки с ногами, аккуратно трогал разбитый нос. Долго спрашивал Тату: тошнит или не тошнит,  кружится голова или нет.
 
Потом вышел к маме и сказал:
 - Нос не сломан. Сильный ушиб. Сотрясения мозга тоже нет. Руки, ноги - ссадины, заживут. А вот  губу надо шить. Сейчас, немедленно. Рассекла она ее внутри, большой разрыв.
 
Медсестра забрала Тату в операционную. Тата, завернутая в белую простыню, спокойно сидела на столе и ждала врача. Девочка сидела и думала, что странно как-то, губа болела меньше всего, а ее надо шить, а вот коленки с носом болят сильно, а их только помазали.

Врач подошел и с любопытством посмотрел на девочку, которая без слез выдержала весь болезненный осмотр и теперь спокойно сидела в белом и пугающем даже взрослых помещении. Он спросил Тату:

- Ты сильно плакала там на стройке?
 
- Нет. Я не плакала. Я хотела скорее домой.

- Ты в школу ходишь?

- Нет.  Я осенью пойду в первый класс, - с гордостью сказала Тата.

Хирург, взял шприц и сказал:
- Будет больно, я укол сделаю, он заморозит губу, и потом будет совсем не больно. Ты ведь потерпишь? Вон сколько уже вытерпела.

Тата кивнула и сжала в кулачке край платья.
Когда все операция закончилась, врач вышел к маме и сказал:
- Она у вас молодец. Купите ребенку  мороженное, холодное отек снимет. Да и потеря крови  была. У нас конечно дефицит нового материала, но я ей губу зашил нитью, которую не надо вытаскивать. Заживет и отпадет лишнее.

Потом подошел и погладил Тату по голове. Пожилой хирург надолго запомнил маленькую девчушку с растрепанными косичками в цветастом платьице, которая так мужественно себя вела.
 
Тата с мамой шли по пустынной улице вечернего города и смеялись. Вернее Тата только пыталась улыбнуться, и хотя у нее все болело, на душе у нее было хорошо. Мама с Татой радовались, что все обошлось, и страшного ничего нет. Все заживет. Даже успеет зажить к 1 сентября, и Тата будет красивая на праздник.
 
Тата по чуть-чуть облизывала мороженное, трогала языком ниточки, что торчали из шва.  Мама рассказывала, как она сидела пила чай на кухне и вдруг встревожилась. Выглянула с балкона и не увидела дочку во дворе. Она сразу выскочила искать Тату.

Дня через три к Тате с Таней, когда девочки катали своих кукол в колясках, подошла Ленка Полянская. И вскинув голову, сказала: «Вот глупая малышня, совсем шуток не понимает». Тата посмотрела на Ленку и ничего не ответила. Она поняла, что не хочет больше с ней играть. Она стала ей не интересной.