Эвакуация города-миллионника

   В эвакуационной суматохе и сутолоке железнодорожного вокзала Первоуральска профессор Кондратьев чувствовал себя, как старый деревенский пёс, которого вытянули за ногу из уютной будки и швырнули прямо в спешащую толпу на главной улице мегаполиса, да ещё и в День города. Светлана усадила отца на дорожную сумку, - низкую и мягкую, отчего колени Кондратьева поднялись чуть ли не выше ушей, - и побежала в комендатуру. Кондратьев попытался осторожно примоститься как-то поудобнее... и сумка осела ещё немного. Под ягодицами теперь прощупывалось нечто твёрдое, смахивавшее, по ощущениям, на банку с вареньем. Кондратьев, кряхтя, поднялся. Нет уж! Лучше стоять, чем таким садистским образом "давать отдых ногам". Поясница ныла, голова кружилась. Наверное, спина была в извёстке... но это уж чёрт с ним, все вокруг были взъерошены и основательно помяты. В довершении ко всему, начал накрапывать противный мелкий дождь.
   - Давайте ко мне, - предложила женщина, сидевшая рядом на скамейке и держащая на коленях пузатый саквояж. - Вы посидите, а потом я посижу - так и будем отдыхать по очереди.
   - Ну, что вы... - пробормотал донельзя смущённый Кондратьев. - Неловко как-то...
   - Давайте-давайте! А то до поезда ещё часа два, не меньше.
   - Говорили, что в двенадцать...
   - Так всегда говорят! А на самом деле, у них там, в Бисерти, какая-то пробка образовалась. Мне дети позвонили. О, закапало... вот уж совсем вовремя!
   Кондратьев присел на скамейку. Женщина ловко пристроила саквояж рядом с сумкой Кондратьевых и присела на него.
   - Ничего не помнёте? - улыбаясь, спросил профессор.
   - А! - беспечно ответила женщина. - Из одёжки кое чего, мыло, спички и всего по чуть-чуть. Я в своё время часто по командировкам моталась - привыкла брать только самое необходимое. А вас как зовут?
   - Сергей... Сергей Олегович. Пенсионер, а раньше - преподаватель.
   - О, учитель! И как только педагоги с детьми работают, ума не приложу. Я бы, наверное, чокнулась...
   - А зовут вас как?
   - Зинаида.
   - А по отчеству?
   - Какое там отчество... Зинаида и всё! - она улыбнулась. - Я раньше в Уралцветмете работала... слышали, наверное, про такую контору? По промышленной водоочистке. Моталась по всему Союзу, где металлургия была. Контора богатая, платили неплохо, да и на СССР поглядела. Только больно уж суматошная работа! Ну, в перестройку, когда контора стала чахнуть, подалась в бухгалтеры...
   - Ковалёв, Зигнатуллин, Харламов - ко второму блок-посту! Ковалёв, Зигнатуллин, Харламов - ко второму блок-посту! - заорали привокзальные динамики. Вдали эхом откликнулись матюги диспетчера станции сортировочной. Градус накала страстей СвЖД, похоже, достиг небывалой величины.
 
   Слева кто-то затеял ссору. На скамейке, справа от Кондратьева, две женщины горячо обсуждали возможность ввода карточек на предметы первой необходимости. Вертолёт милиции с выматывающим душу грохотом сделал круг над площадью, завис на минуту и ушёл в сторону сортировочной. Пахло полузабытыми привокзальными запахами... совсем, как давным-давно, в детстве. Не хватало только паровозного колючего, угольного дыма. Дождик прекратился и сквозь дырявые тучи ударили горячие солнечные лучи. Сразу стало припекать. Кондратьев снял шляпу.
   - Регистрационные пункты находятся в новом здании вокзала! В новом! Не ломитесь в старое! Левое крыло - фамилии от "А" до "К", правое - от "К" до "Я"! - не унимались голосистые динамики.
   Толпа всколыхнулась. Возникли новые людские потоки, замысловато перекручивающиеся с уже устоявшимися - очередью к пункту питания и очередью к туалетам. Мимо Кондратьева в толпе прошёл молодой священник с рюкзаком, за ним спешили женщина и старик. Священник обернулся и что-то сказал обоим. Женщина обернулась по сторонам и показала рукой в сторону Кондратьева. Они пристроились рядом. Кондратьев вежливо покивал головой, священник раскланялся, соседка тихонько хихикнула.
   - Вы с учителем, прямо, как на балу, - сказала она.
   - Почему - учитель? Уж не Кондратьев ли ваша фамилия? - поинтересовался священник, утирая лицо платком.
   - Совершенно верно, - сказал Кондратьев, мучительно пытаясь вспомнить.
   - Не напрягайтесь вы так, профессор... вряд ли вы меня запомнили. Я к вам на открытые лекции по литературе и по религиозному искусству ходил.
   - Очень приятно... - пробормотал Кондратьев. - Надеюсь, вам понравилось.
   - Да, конечно, не буду лукавить - очень нравились! А Боровой Константин Михайлович, всё ещё читает лекции?
   - Да, в Уфе.
   - Сейчас многие посещают лекции по религиозной философии, - неожиданно сказал старик. - А надо не на лекции ходить и спорить там, а в храмы! Молиться надо. Молиться и каяться!
   - Я-то уж точно в церковь ходила, - сказала Зинаида. - Хотя мне кажется, что Бог молитвы везде слышит... - Она вдруг смутилась и, посмотрев на священника, сказала. - Извините...
   - Ничего страшного, - со вздохом сказал священник и достал сотовый. - Ирина, у меня, оказывается, два не отвеченных звонка! Кто это? Ага... - и он стал рассказывать кому-то, что эвакуируется по третьей категории, что, в принципе, совсем неплохо...
 
   Вокруг толпились, бегали, ходили, сидели, стояли... и говорили, говорили, говорили...
   - В зоне коэффициент десятка от минимальной "зоновки".
   - А "зоновка" сейчас сколько?
   - Минималка-то? Восемьсот баксов. Это если ты на периметре. А внутри - коэффициент пятёрка, для неквалифицированных.
   - У меня дружок на десятке сидел. Потом уволился, после семнадцатого, когда кокон попёрло... он на бульдозере был... ну, там бульдозер, автокран, грейдер... на все руки, в общем...
   - Чемодан спёрли!
   - Патрулю скажи, чего ты...
   - Да хрен с ним, там ничего и не было толком...
   - Всё равно, сообщить надо, мол, спёрли!
   - ...упёрлась и ни в какую! Еле-еле уговорил!
   - Со старухами всегда так... я, вон, тёще говорю...
   - Подожди-ка, у меня телефон звонит...
 
   Прибежавшая Светлана, запыхавшись, сказала, что взяла талоны на питание, но есть Кондратьеву пока не хотелось. Старик - дедушка священника, оказался бывшим милиционером, и они с профессором разговорились, по-стариковски нежно вспоминая минувшие дни.
   - Жаль, что мы только по второй категории эвакуируемся, - сказала Светлана и страшно смутилась, узнав, что семья священника - всего лишь по третьей.
   - ...у секретаря горкома! Ну, вызывает меня полковник Самойлов и приказывает - дело спустить на тормозах... - размахивая руками и наклоняясь к собеседнику, скрипел старик; ему уже уступили место на скамейке рядом с Кондратьевым.
   "Неужели я так же стар? - думал профессор, машинально кивая головой. - Надо же... и когда успел? Нам уступили место в толпе... и теперь два старых пердуна роются в прошлом... в котором, вообще-то, находятся все истоки будущего... но всё равно - два старых пердуна..."
   Поезда отошли от Бисерти и медленно тащились к Первоуральску. Вокруг уговаривали друг друга, что "места хватит всем; президент лично распорядился".
 
Это отрывок из романа "Псы господни"
2008 г.