Континуум Бесконечности

Роман Голомазов. Континуум бесконечности.
Часть 1. Провинциал.
Глава 1. Из Города в Сити.
Постепенно зима отступала, и, в полночь наступило первое марта. Снежные бури, обычно несущиеся над Южном полюсом, отступили и чуть приоткрылось далекое Солнце, которое почти не освещало это место Земли. Как и почти всякий год, и сейчас, 1 марта, над Городом и Сити стало ясно, хоть и морозно.
В конце двадцать первого века разразилась страшная война, которую назвали Большой Войной; иногда ее называли Последней Войной. Так ее назвали те, кто выжил. Немногочисленная группа людей, не больше сорока тысяч человек, покинула далекую северную страну, лежащую около Северного полюса и, на больших грузовых танкерах и баржах, составляющих своего рода флот, смогла добрать до противоположного края Земли, Южного полюса, где основало первое поселение. Вокруг них пылал мир, летали самолеты, слышались взрывы – казалось, сам эфир горел войной. Это было чудо, что они вообще смогли добраться до Антарктиды и их никто не уничтожил по дороге.
Там, на Южном полюсе выжившие люди основали первую в истории поселение в Антарктиде. Первые десятилетия были очень тяжелы: почти не было еды, много болезней привезли с собой поселенцы, не было снабжения, но самым страшным была неизвестность. Они не знали, что случилось в мире. Глобальная сеть, по которой получали информацию об окружающем мире, незадолго до войны полостью вышла из строя – толи была уничтожена дистанционно, толи просто кто – то сбил все спутники – и они не знали, добравшись до безопасного места, что же случилось в мире, кто победил в Войне и победил ли в ней вообще кто – то.
Но, потом, все стало налаживаться. Постепенно нашлись ресурсы – Антарктида оказалась очень богатой на полезные ископаемые. Удалось победить заразные и инфекционные болезни. Первые поселенцы почти не облучились радиацией от рвущихся бомб и, соответственно, почти не имели онкологии. Стали строить первые города, предназначенные для перенесения зимних стуж, холода и мрака; разводило уцелевших, привезенных с собой животных и насаживали теплицы для растений: ржи, пшеницы и овощей с фруктами. Антарктида постепенно окутывалось сетью инженерных коммуникаций – электростанций, водозаборы, ремонтных мастерских, небольших заводов по производству техники и машин, нужных производству. Налаживался и сам быт. Что интересно, новые жители (последние в мире?) Антарктиды почти не совершали насильственных преступлений: почти не было убийств или чего подобного; а алкоголь, который, как считали многие, был главным двигателем таких действий, употребляли только в меру.
Как и всегда бывает в идеальном общество – а общество, построенное на Южном полюсе сначала было утопией, тем холодным местом в пустыне этого мира, где могло бы отдохнуть спасшееся человечество – рано или поздно идеальный мир даст трещину. Так случилось и здесь. Появилось социальное расслоение. Первые поселенцы не имели власти как таковой – они управлялись самоорганизацией. Но, постепенно, был создан Консилиум –  особый, элитный орган, в который допускались только лучшие и имеющие влияние люди Антарктиды. Власть. А, т.к., чтобы как – то подчеркнуть свое элитарное положение был создан Сити – особый город, построенный на воде севернее основного поселение. Для строительства Сити было потрачено огромное количество ресурсов и применен архитектурный гений. Город, стоящий на воде, который возвели не за ночь! В Сити могли жить лишь члены Консилиума, элита самого общества, врачи, инженеры или те люди, который будет туда допущены или родились уже здесь. Остальное поселение Южного полюса называлось просто Город. В Городе жили обычные трудовые люди: рабочие, строители, шахтеры. Люди никогда не получавшие высшего образования, но довольные своей жизнью.
И в Городе, и в Сити жилось очень хорошо. Работа была тяжелой, спина не разогнуть, но жилось очень хорошо: хорошее снабжение, приличная одежда и обувь, почти достаточно еды. Было очень мало путей попасть из Города в Сити – очень немного и очень трудных. Но очень многие жители Города всей душей стремились попасть в Сити. Это была своего рода их мечта и цель в жизни. Вот только ни у кого это почти никогда не получалось.
С момента основания первого поселения на Южном полюса и начала/окончания Большой Войны прошло 350 лет. За это время вся поверхность Южного полюса была заселена людьми, но нужно было расширяться дальше. Для этого использовали инженерную технологию глубинных свай и гидробарьеров, при помощи которой осушали целые площади ледяного океана. Нечто подобное использовали для создания Сити, но чуть в более сложной форме. Итак, поселение выживших в Последней Войне неуклонно расширялось, и уже не только вся Антарктиды, но и ее близлежащие территория были покорены человеку. Сити тоже расширялся, но только на север; от Города его отделял широкий канал, переплыть который не было никакой возможности. А остальные расширялись на юг или в других направлениях.
Семнадцатилетний подросток Антон Петрович Рядов в этот день, 1 марта, когда им нужно было с отцом ехать на военный парад в четь начала весны, проснулся с одной единственной мыслью. «Как мне попасть в Сити?»
Если бывают идеи, которыми человек одержим или которым полностью отдал свою душу, то, вот в случае с Рядовым это было стопроцентно так. Главной целью его жизни и всех его стремлений было попасть в Сити.
Рядов был обычный, среднестатический школьник, в этом году заканчивающий школу; единственное, что отделяло его от соответственно – это привычка к чтению: Антон очень много читал, это заметили его родители. Вообще, единственный путь для мужчины попасть в Сити, как таковой, это служба в армии. Отец Рядова Петр Иванович отслужил в армии семь лет, а потом был комиссован по состоянию здоровья и вернулся работать на завод по производству деталей для тракторов. Как он говорил потом, многих его друзей, физически здоровых и крепких комиссовали из армии по состоянию здоровья без объяснения причин. Этот веселый и физически крепкий человек очень любил свою семью – жену и сына – и жил настоящим Но, он видел Сити! Т.к. армия базируется в Сити. Иногда их военные самолеты пролетают над Городом, видимо сканируя его или просто устрашая его жителей. Говорят, у них есть даже ядерное орудие на борту. Рядов иногда задумывался, зачем мирному поселению на Южном полюсе нужна армия, с кем нам воевать? С пингвинами что ли? Это было второй отличительной особенностью Рядова, что отличало его не только от сверстников, но и от взрослых тоже – он любил думать.
Антон встал с постели, сделал утреннюю зарядку. Ничего выдающегося или рекордного – просто обычный минимум для поддержания мышечной силы и хорошего самочувствия с утра – он не особо любил физические упражнения, а его врожденный пацифизм не позволял ему пойти в местный военкомат и записаться в армию, хоть это и было идеей – фикс его отца.
После зарядки и туалета, Рядов спустился вниз, где мать уже накрыла завтрак. Чмокнув ее в щеку, Антон сел за стол и стал дожидаться отца – он никогда не завтракал без него; исключения составляли лишь дни, когда что – то не получалось. Петр Иванович вошел на кухню, сказал все «доброе утро», поцеловал жену и все селеи завтракать.
Рядов был в приятном возбуждении: ведь военный парад 1 марта, в день начала весны, представлял собой и просто очень хорошее зрелище, когда сотни десантных кораблей показывают высадку на берег условного врага, а вертолеты поддержки и малые катера стреляют холостыми ракетами (правда, не по толпе)! А еще Антон знал, что пока они будут добираться на пневопоезде от своего угла Города до его северной оконечности, он как раз успеет дочитать книжку Чубана – сверхмодного писателя, живущего в Сити, который писал фантастические романы с легкой примесью эротики. Писатель Чубан был очень популярен, и не только у подростков, но и у взрослых – говорят, в Сити у него целый особняк или целый небоскреб или нечто подобное. «Вот бы мне так жить, думал Антон, дочитывая последние десятки страниц романа, в вагоне пневмо поезда, а потом приуныл и добавил себе грустный комментарий: для этого надо всего лишь написать хорошую книгу.»
Пневмо поезд постепенно приближался к северу Антарктики – тут достаточно легко ориентироваться, если ты здесь живешь, и почти невозможно, если ты инородец: но это общество было закрытым на протяжении почти трехсот лет и инородцев здесь не было Разные нации, которые когда – то жили на Большой Земле теперь жили здесь в мире и спокойствии. Злые языки говорили, что мир и спокойствие зиждиться на страхе, что Консилиуму все обо всех известно и что его главный председатель – само зло; но, если смотреть на вещи актуальным, всем на все было наплевать. Да, Антарктида постепенно расширялась, да у нее была и армия и полиция – возможно, и ядерные ракеты, кто знает? – но вот вопрос: а куда разрастаться дальше? Весь мир до основания был сожжен атомной войной, города лежали в руинах, других людей, кроме как на Южном полюсе просто не было, а если и были, то это были просто группками уцелевших, а не выживших. Так что и жителям Города, и жителям Сити приходилось жить по старой пословице про неплевание в колодец, из которого пьешь, т.к. если бы в новом (возможно, уде последнем) мире появился терроризм  или революционные движения, то человечество просто исчезло бы как вид…или бы перебралось на деревья. Что касается последней из перечисленных угроз - революции, то, возможно, самолеты Консилиума со своими сканерами как раз и искали ячейки несуществующих повстанцев. А может просто сканировали под каким еще домом есть залежи полезной руды.
Что касается социального расслоения на Город, в котором жили простые работяги, и Сити, в котором жили уже не совсем простые граждане, то этого Антон Петрович Рядов себе объяснить не мог. Да, на уроках в школе им говорили умные теории с множеством умных слов, оканчивающихся на –ия и –сть, но это была теория, а на практике ему придется гнуть спину по девять часов на шахте, тогда как в Сити – по слухам, только по слухам, но каким манительным, - работают всего восемь. Нечто подобное случилось с его школьным другом, который был старше на два года: он закончил школу и стал работать на шахте. Константин Креп моментально озлобился на весь остальной мир, и, сейчас, по сути, общался лишь с Антоном Рядовым, а больше ни с кем, т.к. они были закадычные друзьями. И это если не считать того, что иногда случаются несчастные случаи.
Поезд потихоньку приполз к самой крайней точки севера, на которую можно было выходить жителям Города – дальше шил охраняемые территориальные воды, за окторыми – всего в восемнадцати километрах! – находился Сити. По водам залива – пускай и искусственного сооруженного, - время от времени проезжали патрульные катера. Но сейчас их было много из – за праздника, а вообще, когда они приезжали сюда последний раз с семьей на день весеннего равноденствия, то никаких катеров вообще не было. Может и никаких подводных патрулей, о которых рассказывали страшилки, тоже не существовало.
Петр Иванович, увидев подавленное настроение сына по прибытии их на побережье, хотя и не являясь профессиональным психологом и физиономистом, все же понял, что нужно как – то поднять ребенку настроение и, вместо того, чтобы сразу идти на морской парад в честь праздника отвел сына и жену в ближайшее кафе за мороженным. Он и сам был подростком, причем не так давно – ему было всего 37 лет, - и прекрасно помнил, что такое подростковый возраст: постоянные мечты о будущем, планы, сомнения, сексуальное томление. «Взять хоть эти книжки, которые они постоянно читают, думал Рядов – старший, Чувак что – ли. Какая – то ерунда на тему секса.» А дальше мозг профессионального рабочего заблокировал следующую мысль, и он не вспомнил, что читал нечто подобное в возрасте сына, просто тогда название на обложке было другое, а содержание почти такое же.
Перекусив в кафе, от чего у всех сразу поднялось настроение (пусть помолчат те, кто говорит, что еда не поднимает настроение!) отец, мать и сын пошли в сторону моря, где будет морской военный парад. Армейский друг Петра Рядова придержал для них места, и семья Рядовых сели почти в первом ряду: эту привилегию они получили еще и как бывшие военные. Группа села на свои места и стала ждать начала парада, который начался спустя буквально пару минут; но, сначала, Антон еще кое – что увидел. Женщину.
В трех рядах от него (все же они сели не в самом начале), почти у кромки воды, сидела шатенка, которую он хорошо рассмотрел, когда обернулась к своей подруге или сестре – тут не понять, т.к. семьи в этом новом мире были большие: нужны были рабочие руки, - и ее лицо стало видно. Самое интересное, что, хоть, на лицо она была обычная: и не красива, и не страшная, да и фигура тоже обычная, но в этой девушке была духовная красота, тот теперь редко встречающийся эликсир духовных благ, который облагораживает и некрасивого человека. На тех фотографиях, что смотрел Рядов по ночам, девушки были очень красивые (он думал, что подобные экземпляры встречаются только в Сити) и на лица и по фигуре, и, конечно, его женой будет фотомодель; но, у этой девушке, внешне неприметной, была духовная красота, с чем молодой Рядов еще не встречался. «Она станет моей женой.» Промелькнула странная мысль, которую Антон тут же загнал в подкорку мозга – мысли о женитьбе были табуированы: иначе не добьешься лучшего. В этой девушке была доброта.
Начался парад и он стал, как и почти все зрители, смотреть на это действо, настоящую игру мускулов современной армии. Да, хотя сейчас и стоял примерно 25 век от Рождества Христова (точно никто не знал: вполне возможно ошиблись на пару десятилетий), но военная техника и стрелковое оружие мало изменилась, да и сами военные почти не претерпели никаких изменений – просто было не до развития военных технологий, нашлись дела поважней. Кричащая агрессия, сила, маскулинность не только в каждом слове или жесте, а вообще во всем; море татуировок, которые не могли скрыть даже тельняшки. Откуда такая ненависть к военным у Антона Рядова, один из путей которого вполне мог стать армия? Он и сам этого не знал, но считал, что они показушники: в реальной жизни всегда выигрывают мозги, а не мускулы. Да и от кого им оборонять Антарктику, от ядерных мутантов или бедуинов, жителей пустыни, приплывших сюда на каноэ? Да, комедия абсурда. Единственное, чему он завидовал у военных и хотел это заполучить, так это физическая форма, которую он, будучи подростком, так хотел приобрести.
Ко второй половине парада, когда морские пехотинцы под прикрытием корабельных орудий (патроны холостые!) высаживались ин «вражеский» берег, картинка вдруг сложилась в голове Антона Петровича Рядова. Все стало так просто, что он не знал, как не догадался до этого раньше. Морской парад, патрули на море и тайные подводные патрули. Единственный путь попасть в Сити – это подплыть туда под водой; иного нет. От этого берега до южной оконечности желанного сердцу Антона Рядова города всего чуть больше километра и этот небольшой залив не охраняется. Да, тайные патрули аквалангистов и прочая чепуха, которую внушают жителям Города, чтобы они подобным образом не перебирались в Сити: конечно, там под водой злые дядьки с аквалангами и ручными боевыми акулами на поводке. Рассказывайте мне сказки!
От волнения Антон не удержался и потер вспотевшие ладони одна об другую. Теперь осталось только найти акваланг, что тоже сделать не так сложно – их полно в старых музеях, где словно собирают реликты прошлой жизни, предметы, которые теперь не нужны абсолютно: акваланги, печатные машинки, магнитофоны, скейтборды и много чего еще. Чтобы люди помнил, что они потеряли. Будем надеяться не навсегда. Достать один из аквалангов с одним рабочим баллоном воздуха не составит для такого парня, как Рядов, особой проблемы. А теплый гидрокостюм тоже достать просто – его можно просто купить.
Антон понял, что нельзя долго ждать: уже сейчас приходили мысли, типа «как быть с семьей» или «получится ли». Он уже сейчас на половину этих мыслей не мог ответить, а если оставить их так, то его неуверенность охладит желание и желание превратиться просто в застывший камень мертвой мечты. «И придется идти на шахту, подумал Антон, Тяжелый физический труд очень хорошо расшатывает здоровье. Нет, в марте, дольше ждать нельзя.» Решение было приято, и Антон в приподнятом настроении досмотрел с отцом парад и следующие несколько дней был абсолютно счастлив. Ту девушку, что привлекла его, он больше не вспоминал – сейчас было уже не до этого: он развил бурную деятельность.
Сначала Антон Рядов приобрел акваланг с заправленным баллоном и проверил его – все оказалось отлично, все оказалось на месте, можно было хоть сейчас отравляться вплавь. Проверив акваланг в домашней ванне, Антон окончательно убедился, что он пригоден. Гидрокостюмы свободно продавались в магазине сезонной одежды, т.к. многие жители Нового мира, как Сити, так и Города, любили покупаться в холодном океане, орошающем Антарктику.
Конечно, от родителей его приготовления не укрылись, но не рассказывать же всем, что решил переплыть залив с аквалангом?!
Последняя ночь сомнений, последняя ночь перед отправкой из Города в Сити.
Он провел ее почти без сна, а утром уже садился в пневмопоезд, который довез его до того самого залива в котором устраивался военный морской парад на День защитника Отечества – там и решено было переплыть пролив. Никакого подводного или надводного патруля он не боялся, т.к. думал, что таким образом еще никому не приходило в голову попасть в Сити; может разве кто догадался спрыгнуть с парашютом над этим оазисом комфорта и тепла – но это вряд ли.
Надев гидрокостюм и повесив н спину баллон, Антон в последний раз проверил, все ли работает, достал из кармана пеленгатор, собранный им самим, который ловил радиоэлектронные помехи из большого города и по которому он будет плыть прямо к цели, не отклоняясь ни направо, ни налево (Рядов, вообще, был очень способный к инженерному дело: возможно, если бы в Городе был политехнический институт, то он поступил бы туда). И акваланг, и пеленгатор работали исправно. Не оглядываясь назад, прошлепал Рядов по грунту пляжа и уже в воде надел ласты – теперь с прошлым было покончено и наступало будущее. Счастливое, он надеялся.
Первые сто метров, не смотря на ясный и четкий сигнал пеленгатора, Антон плыл очень медленно, приноравливаясь к подводному плавании, которому никогда не учился и никогда не занимался которым – единственный его опыт в подобной области, так это купание в искусственном пруду летом в парке. Но, то был не пруд, а это холодное море, полное смертельных опасностей, от которых разговорами уже не получиться откупиться.
Если под водой можно потеть, то Рядов просто обливался потом: ему пришло в голову, что он потеет как морская свинка. Если они потеют, конечно.
Стало немного лучше получаться плыть, пеленгатор стал выдавать более точный, сильный сигнал и Антон Рядов воспрял духом – до Сити было совсем чуть – чуть! А потом он увидел его…
Прямо перед ним, примерно в пяти – шести метрах – точнее определить мешала вода, которая искажала свет полярного дня, - появился аквалангист; в руке он что – то сжимал. Пресловутый подводный патруль.
Рядов еще успел подумать, как они смогли его найти в пучине морской: тогда об электронных методах охраны периметра он еще не слышал. А потом аквалангист выстрелил ему в живот из гарпуна, который он умело держал и точно попал семнадцатилетнему подростку в область пупка. Вода была безводна и пуста, никакие звуки сюда не проникали и мрак, казалось, исходит сюда из глубин земли.
Резкая, адская боль пронзила живот подстрока. Непроизвольно он схватился за живот, выронив пеленгатор, и, к своему несчастью, нащупал тупую часть гарпуна, застрявшего в животе, и понял, что в его кишках сейчас не меньше десяти сантиметров чужеродной стали – как если бы пырнули ножом. Верная смерть. Даже если сейчас попасть к хирургу не каждый врач сможет спасти.
А зависшей в немой бездне воды напротив него аквалангист уже перезарядивший гарпун, поднял вверх большой палец. «Издевается, сука, подумал умирающей Рядов, в душе которого проснулось что – то древнее, злое: будь его воля, он бы зубами порвал этого аквалангиста. Подстрелил, а еще показывает, что у него все хорошо. Урод.»
Смотревший на Рядова боец подводного патруля немо смотрел на раненого им человека, и, потом, словно решив, что добавлять не придется, просто уплыл. Антон Рядов остался наедине с мрачной бездной, страхом, болью и, как он знал, но не хотел впускать эту мысль в сознание, приближающейся смертью.
Пеленгатор покоился глубоко на дне, но теперь он был и не нужен: огни технических коммуникаций Сити и так были видно. Они были похожи на новогоднюю, рассвеченную гирляндами елку; Антон поплыл к ним.
Он плыл медленно, старясь, чтобы его кишки не выпали в дыру от гарпуна. Боль была очень сильной и резкой – недаром ведь пулевое ранение в живот самое неприятное! – но он крепился: он, хоть и был подростком, но уже имел мужества. Антон понимал, что никогда не отомстит этому человеку, убившему его (страшная мысль!), и, скорее всего, никто даже не узнает о его смерти. Просто вышел подстрок из дома и исчез; пропавший без вести. Никто и не спросит. А тот человек будет сегодня есть ужин и лапать жену – ведь он точно уроженец Сити и ему не о чем волноваться. Рядов аж заскрипел зубами от ненависти, а потом он увидел, то, что ему сейчас нужно: прямо перед ним были ворота водозаборника.
Он хоть и никогда не видел подобного сооружения, и даже в книжках про него не читал, но сразу узнал, что это водозаборник – особый комплекс механизмов, всасывающий из океана воду для Сити, нечто подобное было и в Городе, но в чуть меньших масштабах. Рядов и сам не знал, откуда он знает название и точные технические характеристики объекта («Возможно, предсмертный глюк.» Подумалось подростку.), но он точно знал, куда ему нужно было попасть: метрах в тридцати от него и чуть выше есть ровная площадка, с которой инженеры забирают пробы воды на предмет ее чистоты. Это было хорошее место, чтобы умереть.
Голова Антона показалась на поверхности воды, и он стал с трудом снимать акваланга, который сейчас, казалось, весил целую тонну. Рядов хоть и был на глубине более тридцати метров под водой, но огромное давление специальных агрегатов выдавливало воду наружу, и здесь был воздух и даже свет.
Подросток с трудом забрался на ту самую площадку, на которой решился умереть и стал смотреть вверх, ровно и часто дыша, пытаясь унять боль. Его кишки внутри словно скребли ершистым пыжом – так было больно, и дыхательная гимнастика мало помогала. Перед его мысленным взором проносился ряд бессмысленных сцен и картин, никогда не случавшихся в его жизни, из которых он запомнил только золотую звезду Давида. Боль стала нестерпимой, а потом он погрузился во мрак. Боль исчезла, и впереди маячил свет. Антон Рядов очень хорошо знал, что в таких случаях нужно всегда идти на свет. И он пошел. Боли больше не было. Сейчас он встретиться с Богом.
Света становилось больше, он словно был мистический, манящий, где – то журчала вода. Шуршала одежда Рядова, в которую он был одет. Он шел на свет и что – то ему казалось странным. Боли не было, но что – то было неправильным, и он не понимал что. «Ладно, подумал он, сначала пойду на свет, а потом уже решу, что тут не так.» И зашагал дальше, И вышел в помещение заборника, в котором, на той самой площадке, где он умер, лежало его мертвое тела с гарпуном в животе.
-Какого?..Не удержался не ругавшийся обычно Антон.
Голос был другим, одежда была другой. Лицо! Лицо!
Подросток нагнулся к зеркальной поверхности воды и всмотрелся в свое лицо. Да, это был он и не он одновременно. Черты лица полностью совпадали с лицом, которое он видел в зеркале семнадцать лет, но были малые различия: брови чуть другой формы, нос большеват, была разница в формах скул и подбородка, выглядел он чуть старше, лет двадцати. Но, если закрыть на это глаза, то он один тот же человек, ведь есть много похожих людей, но одинаковых нет! Теперь Рядов был одет в какой – то пижонский черный костюм с белой шелковой рубашкой и без галстука. На ногах были дорогие модельные туфли. В животе никакой дыры от гарпуна не было, а был странный животик, которого у оригинального Рядова никогда не было. Тело слушалось легко, и не было никакого ощущение сна или нереальности происходящего. Это был именно он – Антон Рядов. Просто теперь у него другое тело. В голове мелькнула какая – то мысль, но в этот миг Антон к ней не прислушался. Он смотрел на свой труп.
А что человек, лежащий прел ним в трех метрах в гидрокостюме, был трупом, то в этом сомневаться не приходилось. Его кишки словно вывернулись из живота: как не старался Рядов, а во время плавания все же часть из них выпала. Лицо было мертвенно – бледным, серые глаза смотрели в бездну.
«Как это случилось, черт возьми?! Размышлял Антон, И что, вообще, происходит? Я умер, а потом попал в другое тело, когда мое тело умерло? Но такого не бывает: я никогда о таком не читал и не слышал. Да, и произошло это моментально: стоило мне умереть, как я оказался в теле этого пижона, который хоть и похож на меня, но не я. Наверное, это чудо Божие, одно из древних чудес, о которых рассказывала мне мать. Надо убираться отсюда, потому что если я еще хоть минуту останутся рядом с собственным трупом, то сойду с ума от страха» И Антон поднялся с колен и пошел в сторону центральной лестнице заборника, к техническим помещениям, чрез которые инженеры спускались вниз и забирали воду на анализ. Он никогда тут не был, никогда даже в книжках не читал про устройство водозаборника, но твердо и уверенно шел к выходу из подводных инженерных сооружений. Твердо и уверенно. А потом его накрыла та самая мысль, от которой он отмахнулся, лицезрея собственный труп. Он теперь в Сити!
Открыв дверь инженерной комнаты с высокой лестницей, Антон поднялся по ней, и открыв взломанную кем – то дверь объекта, вышел наружу.
Перед ним в такой манящей близости были огни Сити. И он пошел к ним.





















Глава 2. Янус.
Константин Креп, как всегда в среду, с трудом вылез из постели – было уже шесть утра и пора было собираться на работу. На шахту. Эти слова для него звучали, как «на каменоломню». Быстро позавтракав – он жил один и никто никогда не готовил ему завтрак перед выходом на работу, - девятнадцатилетний Креп надел свою рабочую одежду, в которой он доходил до шахту, а потом менял на спецодежду, и вышел из дома.
Стоял хороший, погожий чуть морозный денек, но Константин не обращал внимания на окружающую красоту: увидь он сейчас южное полярное сияние, то и на него бы не обратил внимания.
Да, жизнь Константина Крепа сложилась не так как он хотел: сначала он хотел стать инженером, т.к. имел к этому явные наклонности, но в Городе не было политехнического института. Стал искать что – то другое, но голод заставил его пойти работать на шахту. Как было написано в одной древней Книге: «бедный работает, потому что к этому принуждает живот его.» И вот уже второй год он вкалывает на этой, опостылевшей ему, шахте – хоть бы минералы скорей закончились! Он даже престал общаться с Рядовым, не потому что с ним разругался, а потому, что так уставал, что просто, придя с работы включал будильник, доставал из холодильника бутылку пива, разогревал себе в микроволновке готовый ужин и, садясь перед включенный голографическим телевизорам, просто засыпал; тут было не до друзей.
Переодевшись в спецодежду – огнеупорный, со структурой повышенной прочности комбинезон, каску с фонарем и грубые перчатки, - в которой было очень сложно работать, Креп встал на подъемник, который опустит его в недра Антарктиды, где такие же как он люди – гномы добывали уголь и другие полезные ископаемые. Смотря на появившееся полярное Солнце, Константин подумал, что видит его в последний раз. Впрочем, такие мысли его уже не раз посещали.
Когда произошел взрыв, Константин даже не понял что произошло. Была вспышка яркого пламени, грохот, горячий, жаркий воздух ударил в спину, потом боль, потом мрак. А потом он стал возноситься. Его сознание, его ум, его душа – называйте как хотите, - стали парить высоко вверх: от Южного полюса и выше, выше к звездам. Нет, не к звездам: к чему – то другому, чему – то более важному, чем звезды или их Творец. К тому месту, где Креп найдет ответы на мучившие его вопросы.
Взрывы на шахтах случаются не так уж чтоб часто, но случаются, и, поэтому, спасательная бригада всегда на чеку. Крепа и еще трех выживших шахтеров вытащили почти сразу: они не успели задохнуться метаном и азотом. Земля Антарктиды в этом месте вообще была полна ядовитых, очень вредных для человека газов, но не добывать же ископаемые со дна моря? Это неразумная трата денег.
Константин Креп был жив, но находился  в каком – то сумеречном состояния: дыхание и пульс были ровными, но он никак не реагировал на происходящее. Никак не могли привести его в чувство, и, решив, что у парня серьезная травма головы, раз он не обращает внимания даже на нашатырный спирт, его отвезли в госпиталь. В таком состоянии Креп пробыл ровно три дня. Томография показала, что функции мозга полностью в порядке, ни одна кость не сломалась, но он словно спал, его мозг…выключился. Врачи объяснили это воздействием ядовитых испарений Земли. А потом Креп очнулся. Только это был уже не Креп.
Те дни, что он провел на (тут он прикусил собственный язык, потому что это место было сакрально) Креп многое понял. Об устройстве мира и своем месте в нем, о том кто он и что должен делать. Он уже никакой не Креп – он воплощение двуличного бога Януса, т.к. там, высока в небе, у него есть еще одно тело. Бессмертное, как ему сказали, и он уже больше никогда не умрет. Он должен выполнить свою миссию, и он ее выполнит.
В палату вошла медсестра, но постель больного была пустой. Девушка очень удивилась и вошла дальше в палату – это было именно то, что нужно Крепу, стоящему за занавеской. Он вышел из – за своего укрытия и предстал молодой медсестре. Девушка искренне обрадовалась и сказала:
-О, вы очнулись, как это хорошо.
Она была доброй и хорошей девушкой.
Креп (Янус) шагнул к ней и одним ловким, хорошо заточенным движением, которое казалось таким родным, вонзил ей в область сердца длинный гвоздь, который закатился под его кровать. Девушка умерла мгновенно.
Держа уже мертвое тело на своих сильных руках шахтера, Янус нежно опустил его на землю. Кровь девушки забрызгала одну половину его лица, но это было и хорошо – так ясней видно, кто он на самом деле. Он шагнул в коридор.
Предстояло еще очень много работы.









































Часть 2. Веселая жизнь в Сити.
Глава 3. Новая жизнь.
Пройдя от водозаборника метров пятьсот, ошеломленный Рядов вышел на довольно широкую, хорошо освещенную улицу, по которой ходили люди и ездил кое – какой транспорт. Это был Сити! Его мечта сбылась!
Антон Рядов раскинул руки и стал кружиться в вальсе, напевая себе под нос только ему одному слышанную мелодию. Никто не обращал на него внимания. Потом он, бывший жиель Города, сделал финальный поворот, и, сильно сжав кулак на уровне бедра, стал оглядываться – куда именно он попал.
Да, это без сомнения был Сити, легендарный город для привилегированных особ, куда не так просто попасть (боль в животе, смерть, страх, Рядов подавил эти мысли), и вот он здесь! Высоко над его головой упирались, казалось, прямо в небо высотные дома: такие красивые, словно сошли с картинки агитационного плаката о лучшей жизни. Люди, идущие по тротуарам, были хорошо деты, лощены, на вид сыту и полностью довольны собой. Едущие туда и сюда автомобили тоже поражали воображение бывшего провинциала. Без сомнения: Сити – это лучший город на Земле!
Рядов шел, не зная, собственно, куда именно он идет, это скорее походило на экскурсию, чем на что – то полное какого – то смысла.
Спустя полчаса, когда Антон почувствовал усталость и слегка промерз в легком, пусть и и теплом, пиджаке, ему пришло в голову, что мало пробраться в Сити («гарпун в животе», Рядов подавил эти мысли), но, еще ведь надо где – то жить, что – то есть, делать множество других потребностях. И тут ему пришла в голову здравая мысль.
Отойдя подальше от прохожих –к витрине магазина, торгующего игрушками, - Антон Рядов почти не дрожащей рукой медленно достал из внутреннего кармана пиджака бумажник того человека, кем он теперь был – он пока не мог говорить «свой бумажник», слишком было не привычно, - и открыл его. В нем была достаточно большая сумма денег, как наличными, так и на том, что называлось кредитной карточкой, на которой высвечивалось количество находившихся на банковском счету средств, мелкие монеты, какие – то визитки из плотного картона и документы. Оказалось, у жителей Сити не просто паспорта – они были снабжены биометрической идентификацией, возможно, даже чипом для слежения со спутника, а не просто кусок картона и пара листов бумаги, как у жителей Города. Рядов открыл паспорт и стал изучать. На фотографии было то самое лицо, что смотрело на него из воды. «Мое лицо, успокоил себя Рядов, теперь – это мое лицо.» Дата рождения: 22 года. И адрес. Антон улыбнулся и пошел ловить таски: теперь у него было не только тело уроженца Сити, но и его квартира и его банковский счет и его жизнь. Не чувствуя никаких зазрений совести и подавляя таившийся в глубине страх – он, все же, понимал, что поступает неправильно, воруя чужую жизнь, - Рядов, поймав такси, поехал по указанному в паспорте адресу.
Оказалось, что репликант жил в хорошем, высотном доме, в просторной четырехкомнатной квартире. «Буржуи!» Только и смог вымолвить Антон, прохаживаясь по столь роскошным апартаментам. Ему подумалось, что этот мертвый человек, считал свои хоромы не роскошными, а, наоборот, слишком маленьким для человека его полета и положения, и хотел чего – то больше. Как сам Антон в прошлой жизни.
Квартира на само деле была классной. Три больших комнаты, одна спальня, большая, просторная кухня и огромный, совмещенный санузел с настоящим душом и ванной, о которых в Городе можно было только мечтать. На кухне был огромный холодильник запоенный едой, и Рядов решил, что не плохо бы чего пожевать.
Когда Антон, сняв пиджак и повесив его на плечики, сооружал себе огромный бутерброд, вдруг зазвонил телефон. Телефоны в Городе были, естественно, редкостью, и имелись лишь в государственных учреждениях, но Антон умел им пользоваться. Он неуверенным шагом подошел к аппарату и снял трубку.
-Алло?
-Витек, тебя где носит? (Виктор Васильевич Кумаров – это было имя репликанта, о котором Рядов предполагал, что он умер – по крайней мере, его душа покинула тело.) Почему с вечеринки ушел?
-Да что – то мне плохо стало, не нашел ничего более подходящего для ответа Антон, сам подумав, что они хорош живут, устраивая вечеринки днем в понедельник. Но собеседника, явно не трезвого, такой ответ вполне удовлетворил. Мужской голос засмеялся и сказал:
-Так они для того и устраиваются, чтобы чувствовать себя плохо.
Обменявшись еще парой ничего не значащих фраз, они разъединились.
Какое – то время Антон держал в руках телефонную трубку, словно проверяя ее на вес, а потом положил ее на рычаг. Началась его новая жизнь в Сити.
Когда Рядов почти доел свой огромный бутерброд – видимо хозяин (бывший хозяин) этого тела часто ел подобное, - запивая его водой из размороженного льда «Лед Юга» («Южный лед!» Пошутил Рядов.), вдруг снова зазвонил телефон. Поначалу Антон не хотел отвечать, но потом  махнул ан все рукой и снова поднял трубку. На этот раз из трубки раздался голос пожилой женщины:
-Сынок, почему ты так долго не звонил?
-Мама?! Рядов чуть не потерял сознание – голос этой старушки напомнил ему голос его матери, или голос другой матери или голос всех матерей мира. Вернувшись в нормальное состояние, на что ушло всего пару секунд, Антон сказал: Мама, это – Сити. Ты сама знаешь, как это бывает: запланируешь одна, а выходит совсем другое.
Антон всегда хорошо инстинктивно чувствовал людей и эта способность в нем после «переезда» сюда еще более окрепла, словно убрали шторы с глаз. Он не знал, на самом ли деле это мать этого субъекта, или лишь их связывает что – то другое, но сразу почувствовал, какую линию поведения стоит избрать.
Потрепавшись еще пару минут с незнакомой женщиной по телефону, и сделав заметку, что ей надо будет звонить хотя бы раз в (две) одну неделю, Рядов попрощался и положил трубку. Лучше сейчас не общаться с близкими родственниками этого Кумарова, т.к. при личном общении несуразности поведения сразу станут очевидными, и кто – то начнет задавать вопросы. «Но, кому придет в голову сказать, что личность этого человека похитил другой человек? Ведь таких инженерных технологий просто не существует! Подумал Антон, скорее уж подумают, что я сильно перепил.»
Он прогуливался по новой квартире, которая досталась ему бесплатно и без труда. «Если не считать мучительной боли и переживания смерти.» Поправил он себя.
Особое внимание Антона, который и сам любил читать, привлек книжный шкаф. Это было огромное сооружение от пола до потолка, полное самых разных и самых – как он наделся! – интересных книг. Тут были старые фолианты, еще, наверное, изданные в эпоху до заселения Антарктиды, которые теперь почти невозможно достать даже и за хорошие деньги; были и новые книги – к своему восторгу Антон Рядов увидел все произведения Чубана. Тут были даже те книги, которые он еще не читал.
Стало клонить в сон. «А как же работа этого репликанта, думал Антон, сейчас позвонит – начальник какой –нибудь, - почему вы не явились на работу. У нас, в Городе с эти очень строго, один прогул и можешь собирать манатки. Но, если это Сити, и тут, как говорят, сладкая жизнь, и вечеринки каждый день и этот Кумаров был, как раз, на одной из них, то, может, и за работу переживать особо не надо?»
Антон нашел большую спальню и лег в нее, сняв лишь пиджак и ботинки. Кровать была хорошая и широкая. Слишком широкая и слишком удобная. Он погрузился в сон.
Проспав больше двенадцати часов, Антон взглянул на часы. Почти шесть утра. Над Южным полюсом Солнце в это время года никогда не садилось, и освещение было такое же, как и вчера. «Пора на работу.» Подумал Антон и пошел умываться.
Вчерашний костюм ему не понравился: пиджак был чем – то заляпан, а брюки измялись после сна в них; ботинки тоже были грязными: поэтому он решил поискать что – то еще. Его взгляд наткнулся на огромный, цвета бронзы, шкаф из дерева, где, скорее всего, висела одежда. «Моя одежда, Сказал сам себе Антон, Я этого достоин, я это заслужил.» Он открыл раздвижную дверцу шкафа и заглянул внутрь. Он аж присвистнул: внутри висело огромное количество разнообразной одежды, название некоторой он даже не знал. Абсолютно наплевав на стиль, Антон надел костюм, похожий на вчерашний, взял со столика ключи, бумажник и деньги, где он оставил их вчера, и вышел из дома. Наступал его первый рабочий день в Сити.
Поймав такси (Антон сразу понял, что если ты в Сити передвигаешься не на такси, а каким либо иным способом, то на тебя косо смотрят) и назвав адрес места работы, Антон поехал на свой первый (первый в жизни!) рабочий день. Почему – то подумалось, что если бы не наличие такси и денег на него, то это тучное, жирное тело Виктора Кумарова, который ни разу в жизни, наверное, не делал утреннюю зарядку, просто рассыпалось бы на атомы, пройди он один километр хотя бы. Глядя в окно на красивые огни Сити, Рядов думал, что он слишком голодный для этого мира: но, таких голодных ведь много и следующее поклонение его просто сожрет, проглотит не подавившись.
Машина остановилась около красивого, высотного здания; Рядов расплатился и вышел. Немного постоял, собираясь с духом, а потом вошел в здание и стал делать ровно все то, что просчитал в уме: поздороваться с охранником, провести ключ – карту по сканеру, пройти формальную проверку безопасности на отсутствие оружия и взрывчатки, пройти к лифту, раскланиваясь и здороваясь с незнакомыми людьми, которые вполне могли оказаться его коллегами, нажать в лифте кнопку «27» и подняться на двадцать седьмой этаж (этаж, как и адрес – все это было указано в бумагах репликанта) и, найдя нужный офис – компании «Южный учет» - войти в него и сесть на свое законное рабочее место. Как это ни странно прозвучит, но Антон Рядов проделал все это идеально – сто процентная синхронизация. С ним здоровались какие – то люди, он здоровался с ними, болтал, выбирая идеальный тип поведения для каждого из них, словно черпал сведения об низ из памяти уже умершего Кумарова (а что репликант умер, почему – то в этом Антон не сомневался ни секунды), хоть никогда их и не знал и видел сегодня впервые.
Потом началась работа. Компания «Южный учет» была архивной организацией, собиравшей нужные сведения для архивов со всего Южного полюса. Рядову понадобилось примерно два часа, чтобы разобраться в своих обязанностях, не больше. С подобной работой мог справиться и пингвин.
Была и еще одна приятная черта Сити: оказалось, что рабочий день идет не семь часов, как им говорили в Городе, а пять. Ровно в три пополудню слегка удивленный Рядов вышел с толпой сотрудников из офисного здания и оказался предоставленным самому себе. Его приглашали на некоторые вечеринки (было сделано семь предложений), но он пока отказался – еще не достаточно адаптировался к новой жизни. Наслаждаясь преимуществом социального расслоения и власти меньшинства над большинством, Антон бодрым шагом пошел домой. Через квартал он устал и, взяв такси, поехал домой, где весь вечер смотрел по голографическому телевизору спутниковое телевидение; о существовании некоторых передач и сериалов он и понятия не имел.
Наутро он снова пошел на работу. Пятичасовой рабочий день, казалось, тянулся бесконечно и никогда не закончиться.









Глава 4. Разгульная жизнь…и, к чему она приводит.
Рядов прожил в Сити два месяца. Никаких вестей с Родины, из Города, он не получал: вернее всего, его близкие сочли его умершим и просто скорбели. В Городе появился новый террорист – революционер по кличке Ректум, кажется, но Рядову было наплевать- он теперь воспринимал Город, как свиноферму, с которой иногда сюда, в Сити, попадали хорошие рабочие, швейцары, таксисты, о которой, иногда, упоминается в ленте новостей. И в этом он был не одинок – так думали все жители этого привилегированного города на Южном полюсе, вне зависимости от того, как они попали сюда. Но у Антона Рядова теперь просто не было времени на саморефлексию – он теперь вел разгульную жизнь; те робкие мечты, что он имел о жизни в Сити, теперь стали реальностью.
Когда часы пробила три, Рядов шементом, и иногда забыв выключить компьютер или не дописав отчет, срывался со своего места и шел на назначенную вечернику. Он теперь уже не отказывался от предложений покутить, а когда таковые отсутствовали – что случалось крайне редко, - то просто шел в ближайший ночной клуб, которые, хоть и были ночными, но открывались намного раньше ночи, а закрывались, как и положено ночным клубами, под утро. То, что когда – то было просто мечтой, фантазией, несбыточными стремлениями, теперь стало действительностью – ежедневной действительностью, в которую Рядов окунался ежедневно.
Особо дикий кутеж устраивали, естественно, под выходные. На эти дни закупались тонны спиртного, десятки тонн самой вкусной еды и арендовывались лучшие апартаменты. Казалось, сам уклад жизни Сити располагал к такой жизни, и никто уже не обращал внимания на моральное разложения общества. Поговаривали, что даже члены Консилиума тоже придается подобному гедонизму: а как вы хотели, рыба гниет с головы?
Платили Антону на его серой работе столько, словно он занимался генетическими исследованиями по выведению холодостойкой пшеницы, в тот момент, как он был простым архивным служащим, и не больше…Если бы он – если бы он мог в прямо смысле этого слова, - то отправлял бы деньги семье в Город, но это было сделать невозможно, ведь не надо забывать, как поступил с простым иммигрантом из Города простой подводный охранник из Сити; подобные вещи – вещи столь мистические и непонятные, - что случились с Рядовым, никогда не будет ему прощены. Первое время, он, кстати, еще думал о своем перемещении в новое, пусть и толстое, тело, но, потом, полностью об этом забыл, наплевав на анализ и быв полностью поглощен волной удовольствий.
Тут, в Сити, он впервые попробовал женщину, что ему очень понравилось. Тут же в Сити он успел пристраститься к алкоголю, который, живя в Городе, даже и не пробовал почти. А вот приучить себя к курению и наркотикам у Антона не получилось: когда надо держать во рту горящую палку с дымом, разрушающим легкие – это моветон даже для жителя Города. А с наркотиками он тоже понял историю сразу: на той вечеринки был т.н. «Южный лед» - сплав каких – то непонятных химических элементов из прошлого, которые привозил чуть ли не с Большой Земли, который ему предложили попробовать. На Рядова напал такой страх, что он, послушав своего Ангела – хранителя, сбежал с той вечеринки и больше на подобных застольях, где, как знал, будут наркотики, старался не показываться.
Сама жизнь в Сити текла своим чередом. Кого – то арестовывали, кого –то убивали, кто – то просто исчезал без следа – у Консилиума было много врагов и их же надо было как – то удерживать от эскалации. Но пьяный больше от ощущения абсолютной свободы и вседозволенности, чем от алкоголя, Рядов на это просто не обращал внимания. Ему казалось странным, что кто – то вообще обращает внимание на исчезновение двух – трех человек из его отдела, которые потом вернулись спустя месяц сильно подавленными и отказались рассказать, где были и что с ними случилось; или на то, что их каждый раз заставляют проходить проверку на наличие оружия и взрывчатки, которых никто никогда и в глаза не видел. Это было странно, конечно, но…живи пока молодой! Жизнь уходит, и, если упустишь поезд, он уже никогда не вернется, и ты его не догонишь. Так думал Рядов, так он мыслил и чувствовал, напиваясь каждый день до поросячьего визга и завязывая знакомства с лицами противоположенного пола, которые развеет утренний туман.
Однажды, на одной из вечеринок, он даже увидел знаменитого Чубана – писателя, книгами которого зачитывался. Он оказался гомосексуалистом, потому что тут же стал приставать к Антону. В Сити случалось и не такое; Рядов грубо отказал и снова продолжил пить, понимая, что книги Чубана потеряли для него актуальность.
Однажды, это было в его первый месяц новой, разгульной жизни, Антон перебрал и все рассказал своим новым друзьям: о том, что он из Города, что нелегальный эмигрант и, вообще, уже один раз умер. Обычно милостивая в таких случаях память, на этот раз не изгладила пьяных откровений, и, наутро, придя на работу, Рядов трясся о мысли про встречу с тайной полицией, которой его друзья все уже слили. Но, чуть попозже, когда стали снимать похмелье – зачем же еше дан обеденный перерыв! – он ничего не услышал, никакого злого слова или даже усмешки. Лишь потом Антон понял, что в мире Сити люди предпринимают еще более странные вещи, чтобы выделиться на фоне других, и не только в словах, но, иногда и в делах: он сам был свидетелем, как один пьяный тип, хорошо одетый и, по всей видимости, богатый, пытался справить малую нужду на полицейского. Вот это было веселье! Такое не забывается; а пьяные истории – да, такое мало кому интересно.
Вот прошло два месяца идеальной жизни. Антон Рядов стоял с бокалом чего – то алкогольного на большой лоджии, которая скорее походила на террасу, чем на увеличенный балкон, смаковал свою жизнь и смотрел на южное полярное сияние. Причудливое переплетение огней и красота мира теперь была ему скучна – он достиг, исполнил своей волей, свою мечту. (Он больше уже не думал о каких – либо несуразностях и не терзался как ими, так и угрызениями совести. Даже и зачем это было делать?) Он в Сити, он богат, хорошо устроен, у него все есть. Даже если он сейчас, думал Рядов, броситься вниз с 27 – ого этажа, то его дух вселиться в тело нового репликанта и он снова буде жить. Кошмар Будды, метемпсихоз, который никогда не прекратиться. Рядов даже нагнулся вниз через перила лоджии и увидел стоящего внизу, на двадцать семь этажей ниже, одинокого человека, одетого в темный костюм, как в свое время был одет Кумаров. Этот человек просто стоял и ничего не делал; казалось, он даже не дышал, словно намеривался передать кому – то контроль, волшебную эстафетную палочку своей жизни. «Да, думал Антон, а почему бы нет? Ведь как приятно было бы никогда не умирать, вечно возрождаться, как птица феникс, опаленная адским огнем. Даже если я сейчас спрыгну с балкона, разобьюсь насмерть, то единственное, что я испытаю, будет лишь боль и страх смерти, а потом я снова оживу. Да хоть в теле этого человека внизу. Почему нет?!» Когда до Рядова дошло, что именно он подумал, его прошиб озноб, ледяной пот моментально промочил спину и подмышки, а ноги стали ватными и перестали слушаться. Он сделал медленный шаг назад, потом еще одни, ударился спиной о какую –то тумбочку и поставил на нее свой бокал. Очень захотелось подойти к краю лоджии и, посмотрев вниз, узнать, ушел ли тот человек, когда Рядов переменил мысли о самоубийстве; но, вместо этого, Антон повернулся через правое плечо и вошел в большую комнату, где разворачивалась уже не такая веселая жизнь, как ему казалось в начале. Он даже боялся присесть на диван или кресло, т.к. понимал, он обратно можно уже не встать.
Рядов все же бухнулся в кресло, стоящее рядом, т.к. ноги стали ватными и его не держали. Бывший школьник и (бывший?) архивариус понял, что был на грани, но, какая – то могущественная Сила его от этого шага удержала. Причем Антон понимал, что речь шла не о простом самоубийстве в пьяном виде, которых, по Сити, было не мало: вполне возможно и сейчас кто – то летит навстречу судьбе; тут было что – то другое. «Но, ведь не мог же я на самом деле, умерев, войти в тело другого человека, бешено размышлял Антон, ведь таких инженерных технологий просто не существует. А если мог, поправил он себя, то тогда что?» На этот вопрос ответа у Рядова не было, и он сидел, пытаясь унять дрожь в руках.
Думать ни о чем не хотелось, но не думать было невозможно. «Нужно сбежать из этого проклятого Сити, пойти искать Бога, пока я не попал в шеол.» И тут его взгляд наткнулся на оставленную кем – то на журнальном столике брошюрку. «Жизнь и чудеса преподобного Антония Великого.», гласило название.
Рядов взял ее трясущимися пальцами и стал просматривать. Сначала он не понимал читаемого, но, потом стал углубляться в текст. Святой Антоний Великий был основателем монашества, жил очень давно и подвизался в пустыне. Рядов понял, что именно должен сделать – он навсегда порвет с этой жизнью и пойдет по следам святого Антония. Он отправляется в Африку.
Почему в Африку, и сам Рядов не знал: география никогда не была его сильным местом. Раз в жизнеописании святого было написано, что он подвизался  в пустыне, значит, самая удобная для этого страна – Африка. И все, и точка: Антон Рядов понимал, что одно сомнение и все накроется. Это как бежать по лезвию – засомневался, посмотрел вниз и конец. Антон тихо взял свое кашемировое пальто и покинул вечеринку. На него никто не обратил внимания.
Вернувшись домой, Рядов первым делом выспался – была суббота, он мог себе это позволить. Он не ожидал, что мысль об поездке в африканскую пустыню в нем останется после сна, он хорошо знал, как подобные мысли, похожие на призраков, легко исчезают из нашей головы; у каждого человека было несколько моментов в жизни, когда он хотел сделать что – то хорошее, но, потом забывал даже, что именно хотел сделать; поэтому Рядов словно огненными клещами вцепился в эту мысль. Заснул с ней, проснулся с ней, весь день ходил с ней.
На следующее утро, едя на работу (он так растолстел, что уже не рисковал ходить пешком), Антон все думал, как именно попасть в Африку. Он слышал про богатых ребятишек и девчушек, которые арендовывали частную яхту, а потом несколько дней, а то и недель проводили в море. Да, это было возможно, да вот только эта элитная молодежь проводила в море пару дней, а до южной оконечности Африки многие тысячи километров (?). Как же быть? Рядов вспомнил старую поговорку: «Хочешь найти рыбака, иди в порт.» И после работы он туда и отправился.
Он инстинктивно миновал, просто обходил стороной хорошие суда, находившееся в хорошем состоянии и отлично покрашенные и отдраенные, ведь вряд ли капитан такого судна захочет ехать в одну в сторону в жаркую Африку?
И Антон нашел, что искал. Старое, если не корыто, то уж точно не трехпалубная яхта – прогулочный катер, который переделали из старого противолодочного крейсера: такие в старые времена выискивали вражеские подлодки, а потом, найдя субмарину, либо бомбили ее, либо передавали ее точные координаты на линкор, который уничтожал подводного врага. Думая о том, безопасно ли человеку с его весом, заходить на такой корабль, Рядов, ловко перекинув пальто через левую руку, взялся за поручень и вошел на корабль.
С капитаном удалось договориться достаточно быстро – словно он ждал такого подарка судьбы. Деньги он взял умеренные, но Антон Рядов, как в большинстве подобных случаев схитрил: он дал вперед только половину, а вторую обещал отдать по прибытии. Решено было плыть завтра: в конце концов, вторник ни чем от остальных дней недели не отличается. Антон сделал кое – какие закупки в магазине электроники, без которых не обойтись в путешествии, и, проведя бессонную ночь, в назначенный час пришел в порт и сел на корабль.
Они плыли почти неделю. Сначала море было полно льда, который этот некогда бронированный морской охотник легко прошибал своим носом. Рядов почти все время торчал на палубе. А потом лед исчез, море изменило свой цвет и подул южный ветер. На пятый день плавания они подплыли к какому- то берегу, похожему на песчаный пляж.
-Вот твоя Африка! Сказал капитан.
-А как ты докажешь, что это именно Африку, а не что – то другое?
-Ты географию в школе изучал, пацан? Мы плыли на северо – восток от Южного полюса, что это еще может быть, кроме южного оконечности твоей проклятой Африки?!
И он добавил еще пару матерных морских выражений, но Антон этим не смутился – в делах он имел хорошую хватку и нужно было точно убедиться, что они приплыли куда нужно, поэтому он сказал:
-Да, я изучал географию в школе. И нам говорили, что в море, помимо Африки и Южного полюса, есть еще много островов. И некоторые из них покрыты песком.
Капитан выругался, но сдержался и лишь бросил:
-Пойдем со мной.
Они спустились в рубку, и капитан указал на потемневший от старости экран, на котором были какие – то географические очертания.
-Это система глобального спутникового слежения, придумывалась и разрабатывалась на случай глобальной войны. Наверное, она все же случилась. Вот это - Африка. Он ткнула в карту, рядом с очертанием большого материка. Вот отсюда мы отплыли. Он ткнула в очертание Южного полюса. А вот вид в перспективе для особо одаренных.
Капитан уменьшил масштаб карты и, действительно оказалось, что они уткнулись в южную оконечность долгожданной Африки. Все сходилось: электронный навигатор Антона, тоже подключенный к спутникам слежения, оставшимся после войны, показывал, что это действительно Африка. Он кивнул и прошел в каюту за вещами.
Когда он по ставням сошел на берег, таща с собой две огромные сумки, в которых, в основном, была вода, капитан окликнул его.
-А где вторая половина денег?
Рядов ловко спрыгнул на африканскую землю и повернулся лицом к капитану. Он достал из заднего кармана черных, шелковых брюк небольшой брелок с ключом и перекинул его капитану, старясь не утопить в африканском море.
-Это ключ от ячейки на морском вокзале Сити – там деньги.
-Надеюсь, больше не увидимся.
-Я тоже на это надеюсь.
Рядов развернулся и пошел на север, ориентируясь по наручному компасу, а за его спиной катер набирал обороты и уплывал, оставляя его одного. Для Рядова начиналась новая жизнь, и он не знал, вернется ли еще когда в Антарктиду.
Думая о том, что надо быть добрее к людям (даже такими гадким, как этот капитан), Рядов прибавил шагу. Становилось жарковато. Он снял пальто и шапку и зашагал вперед. Его паломничество на это самом жарком континенте, по следам преподобного Антония, началось.

















Часть 3. Искушения Антона.
Глава 5. Пустынножитель.
Он уже три дня шел по этой пустыни, и, казалось, что конца ей не будет – Антон Рядов то впадал в полное оцепенение, то воспламенялся гневом, глядя на бесконечную сельву и пески, пески, пески. Но никогда за то малое время, что провел он в пустыне, не возникала у него мысль повернуть обратно, вернуться на Южный полюс.
Сначала Антон был воодушевлен, бодро шагал и перепрыгивал через песок под палящим африканским Солнцем, которое так близко к планете, что, кажется, можно достать до него рукой. Рядов старался идти точно на север, ориентируясь по наручному компасу. Все его состояние составляли две сумки с запасами воды, сухой еды и обеззараживающими таблетками, когда вода закончиться; из электроники, к которой Антон имел какую – то мистическую тягу, как и к инженерному делу, он взял только электронный навигатор, особый взломщик электронных устройств, который назывался скремблер, и мог взламывать многие защитные системы дистанционно, и еще Рядов прихватил с собой экстренный маяк – такую особую штуку в виде небольшой пирамидки с круглым верхом, при активации которой, в теории, к нему на помощь поспешит весь Южнополюсной флот. Но эту штуку он оставил на первом привале, поняв, что если возьмет маяк с собой, то рано или поздно его активирует; Антон оставил маяк возвращения там, просто вынув из него элементы питания; рано или поздно его занесет песок и все о нем забудут. Еще при Антоне были разные мелкие вещи: ключи, монеты, ножницы, перочинный нож с титановыми лезвиями и прочие мелочи, от которых мало будет проку в пустыне. Рядов сжег мосты и шел навстречу своей мечты, навстречу с Богом, Который благословляет пустынников.
Когда наступила первая ночь, Рядов немного обрадовался, что спал нестерпимый, дневной жар, он свернул пальто, положив его под голову наподобие подушки, и лег спать. Антон проснулся через пару часов, стуча зубами от холода – он этого не знал, но ночи в Африке очень холодные. В ту ночь он так и не смог заснуть, просто сидел, закутавшись в пальто и смотрел на близкие, огромные звезды. Про молитву он в то время не думал, просто существовал.
На второй день в пустыне, Антон впервые столкнулся с необходимостью идти больше одного километра в сутки – и, в отсутствии такси, это было мучительно, ведь нельзя просто поднять руку, остановить машину и поехать себе по делу, на работу или куда. Песок постоянно забивался в ботинки – особая модель, не туфли и не полусапожки, нечто среднее по длине и модное по фасону, от которых было мало прока в пустыне, - и мешал ходить. Несколько раз Антон даже упал, но потом всегда поднимался.
Воду он пил экономно и ел всего один раз в день перед наступлением ночи. Поэтому, к наступлению второй ночи, он все еще имел достаточно воды и сухой еды. Ту ночь он смог все же поспать, завернувшись в теплое кашемировое пальто, а утром попытался совершить молитвы. Ничего не вышло: слова забылись, и он лишь повторял «Господи помилуй», но решил, что для начала этого достаточно. А затем отправился в путь.
И вот, на третьи сутки в пути, по этой безводной, ужасной пустыне у Рядова начались проблемы. То, что он экономно употреблял воду в первые дни, привело к тому, что его организм был обезвожен, и Антон уже не мог противиться жажде и пил воду всласть. Вся его одежда, включая пальто, пропиталась потом насквозь, который оставил на ней белые разводы. Ноги гудели от долгой, непривычной ходьбы, а голова, которую не защищала шапка от палящего, нестерпимого Солнца раскалилась. И еще он стал морально охладевать к своей затее: даже пришла мысль, не отыскать ли маяк возвращения. «Если настроить скремблер на базовую частоту, подключиться к спутнику, думал Антон, отследить местоположение маяка, испускающего легкое электромагнитное излучение, то я смогу его найти и эвакуироваться. Он всего лишь в двух днях пути на юг.» Рядов отказался от этой мысли и продолжил идти.
На четвертые сутки, Рядов, как ему казалось, достиг плато. Он продолжил идти.
На пятые сутки Антону стало по- настоящему плохо. Он так устал и обессилил, что идти было невмоготу, а сумки с водой, казалось, весили целую тонну; пришлось одну оставить. Переложив еще не израсходованные бутылки с водой в одну сумку, и, оставив на желтом песке вторую, пустую сумку, Рядов поковылял вперед, надеясь, что найдет где – нибудь тенек или хоть какое укрытие от жара: Солнце палило нещадно.
Он так ничего и не нашел. Шел себе и шел, время от времени сверяясь с компасом, на котором строго установил себе путь на север. «Может севернее станет чуть холоднее.» Подумалось Антону, но своя же собственная шутка его не рассмешила – потрескавшиеся губы попытались растянуться в улыбки, но этого не произошло: даже Антон Рядов, бывший среднестатический школьник, хорошо знал, что на севере отсюда лежит экватор, а экватор – самое жаркое место мира. Но, все же, он шел; ковылял вперед, тяня за собой эту сумку, которая теперь весила уже не тонну, а гекатонну. А потом он упал: просто шел, а осел и не смог встать. Солнце светило, ни ветерка. Пришли воспоминания детства: как мама купала его, как отец водил гулять, как он своими маленькими ножками в ботиночках разгребал упавшие листья клена. «На Южном полюсе есть клен? Задал себе вопрос сонный Рядов. Нет, по-моему, но какая разница? Вскоре я встречусь с Богом…» Глаза закрывались хотелось спать; он попытался противиться этому, понимая, что умирает, но вместо этого погрузился в глубокий сон.
Он несколько раз просыпался, потом снова засыпал. Было то холодно, то снова жарко. Хотелось пить и есть, но Антон Рядов никак не мог стряхнуть с себя сонное оцепенение. Потом он перевернулся на спину, раскинув руки крестообразно; в этом положении было хорошо и удобно. А потом Рядова стало что – то щекотать.
Рядов сначала не понял что это: ему показалось, что это просто песочек прилетел от слабого ветерка. Но щекотка была по всему телу. Нехотя Антон открыл глаза – физически он не мог больше спать, н думал, что проспал больше двенадцати часов, - и опустил взгляд на свою грудь, вздымающуюся в ровном ритме. И окаменел от ужаса. Все его тело было покрыто насекомыми, которые ползали по его рукам, ногам, торсу, заползали под одежду и были даже в волосах.
В ужасе и отвращении, Антон вскочил с земли, тряся руками, отбиваясь от насекомых и скидывая их с себя. Рядов рванул с себя пальто и стал снимать с себя пиджак, вытряхивая его от вездесущих насекомых. Когда он немного подуспокоился, то понял, что каким – то образом эти насекомые были не мерзкие ядовитые создания из влажных тропических джунглей, а обычные, мирные букашки из его широт: тараканы, майские жуки, мелкие блестящие сороконожки с чуть большим панцирем, чем обычные и прочие, абсолютно неопасные насекомые, которые не делают человеку зла, а лишь раздражают. «Да, думал Антон, вытряхивая букашек из волос, в этой пустыне лучше спать стоя. Чуть отвлечешься – смерть.»
Распихивая пинками запоздавшихся букашек, Рядов подошел к своей суке, которую он ночью во время сна, по сей видимости, оттолкнул ногами и достал из нее бутылки теплой, почти кипяченой воды. Он действительно проспал больше двенадцати часов, и сейчас был полон сил. Можно было продолжать путь. Никакого отчаяния уже не было, никакой слабости или страха – Антон Рядов был полностью собран и сконцентрирован. «Нужно найти себе какое – то укрытие, подумал он, если долго оставаться на жаре, то я скоро умру. Нужно найти заброшенный дом, остатки форпоста или хоть какого – нибудь коровника и там поселиться. Вода еще есть: в Африке тоже есть источники, из которых можно брать воду, да и обеззараживающих таблеток полно. А если захочется есть мясо – можно есть этих товарищей. Мерзких акрид.» Рядов держал в руках извивающуюся сороконожку и думал о своем; потом отбросил животное в сторону и стал думать, с какой стороны начать поиски укрытия, которое, вполне возможно, будет его домом на многие десятилетия. А потом он почувствовал, что на него смотрят и обернулся. В тридцати метрах от него стояла призрачная фигура, похожая скорее на полуденный зной, чем на нечто антропоморфное, и своими горящими, красными глазами смотрела прямо на Антона.
-Какого черта?! Не выдержал и сказал вслух пустынник; а потом Антон понял, что прав на сто процентов – перед ним именно демон, которые, как он прочитал в той брошюре, часто являлись видимым образом святому Антонию, искушая и пугая его.
Есть два типа людей: одни, когда боятся, зарывают голову в песок, а вторые, в аналогичной ситуации, хоть и боятся, но идут на источник страха, на врага. Кто – то может утверждать, что есть тритий тип людей – которые совсем не боятся, - но это утверждение голословно, ведь вряд ли зазомбированные солдаты или психопаты когда - нибудь станут хорошими бойцами? Вот и сейчас, перед Антоном Рядовым стала эта дилемма – убежать или драться.
Волна страха, сжигающая в груди воздух, вскоре была вытесненна слепой, разрушительной яростью. «Этот демон, думал Рядов, медленно приближаясь к призрачной фигуре с красными, горящими глазами, что, правда решил, что может вытолкнуть меня из этой пустыне?! Если он хочет, пусть идет в другую пустыню, которая рядом, или в океан, или в тартар. Но эта пустыня – моя!» Так подхлестывая себе и преодолевая страх, Антон быстро сокращал расстояние между собой и призрачной фигуре, глаза которой, казалось, разгорались все сильнее, а сама структура ее, с приближением, казалась не столько призрачной, сколько состоящей из мельчайших песчинок, отражающих свет.
Рядов стал совсем близко к песчаному духу – его можно было коснуться рукой; и стал смотреть ему прямо в глаза, напрягая всю волю, чтобы не отвести взгляд и подавить свой страх. Дуэль взглядов – это как кататься на велосипед без рук: отвлекся, посмотрел вниз и уже падаешь с велосипеда и обдираешь свои коленки. Песчаный дух ничего не делал: не говорил, не двигался, не производил ни одного звука, а просто смотрел на Рядова. То, что это было разумное существо, никак нельзя было сомневаться – без сомнения, у него был разум, но кто или что это был, Антон не мог ответить. Скорее всего, демон, мерзкий бес, которых в пустыне хватает.
Наконец, дуэль взглядов закончилась. Песчаный дух, словно удовлетворившись, кивнул Антону – он ясно сделал это движение головой, - а потом развернулся и пошел себе прочь, словно Рядов прошел проверку. И, хотя дуэль взглядов продолжалась всего пару минут. Рядову показалось, что он смотрел в эти огненные глаза целую вечность; с него лил пот, и не от африканской жары. А потом Антон понял, что существо уходит – он явно видел следы босых ног на песке. «Нет, так не пойдет, дорогой, мы еще не договорили. Это пустыне – моя!» Мысленно прокричал Антон и пустился в погоню за духом, оставив в пустыне пальто и сумку.
Дух это тоже заметил, и, в свою очередь, тоже ускорился. Песчаный дух двигался примерно на три корпуса впереди Рядова, не позволяя тому сократить дистанцию или дотронуться до себя, несколько раз – в определенных местах, как потом подумал Рядов, - он сворачивал, ведя Антона за собой, и призрачная фигура снова ускорялась, не давая себя догнать.
Ландшафт кругом постепенно менялся, словно они входили в какое – то новое, запретное царство. Если раньше везде был песок, то теперь из африканской сельвы земля постепенно стала похожей на пустыни Аравии – везде камни, сухая трава и редкие скалы, сухие деревья и сидящие на них черные вороны внимательно смотрели на бегущих, благодаря Бога за возможную пищу. Но Рядов ничего этого не замечал – его влекло неодолимо вперед, чтобы поймать этого злобного беса и как следует избить.
Лишь когда он упал, зацепившись об какую – то корягу, и приземлился не на мягкий песок, а на твердые камни, Рядов впервые заметил, куда он попал. Но его внимание остановилось на изменившемся пейзаже лишь на пару секунд, потому что песчаный дух уже влезал на какое – то сухое дерево, стоящее возле высокой скалы с усеченным верхом. Рядов ругнулся и последовал за ним. Последнее, что он увидел о своем уходящем противнике, было то, что демон в сложном акробатическом пируэте перелетел через край усеченной скалы и исчез за ней. Антон слишком устал, чтобы прямо сейчас его преследовать, и стал озираться по сторонам.

















































Глава 6. Начинается буря.
Это, без сомнения, была аравийская пустыня – такого рода пейзажи бывают и в Месопотамии. Как он попал из Африки сюда, Антон не знал, да и не хотел, если честно, знать, т.к. он был одержим одним чувством – догнать этого проклятого духа и замолотить его до смерти. Откуда взялось такое сильное яростное желание, и сам Рядов не знал, но он всегда плохо контролировал эмоции; лишь в важных делах он всегда владел собой, а бытовые мелочи или наличие оскорбления всегда выводили его из себя.
Антон посмотрел на верхний край плоской скалы, где скрылся песчаный дух, и решил поискать более легкий путь наверх, чем ползти по дереву. Он стал обходить скалу против часовой стрелки, слева и чуть не упал в пропасть: серая земля резко оборвался, открывая бездонную бездну. Рядов знал, что и справа будет тоже («Проклятый дух, знал куда убегать», Подумал он), но, все же, для порядка, проверил скалу и справа. Как и оказалось, там тоже была пропасть. Он вернулся к тому месту, где начиналось сухое дерево, и посмотрел наверх. Похоже, другого пути на скалу просто не было – придется подняться здесь.
А тем временем приближалась буря. Рядов обернулся и увидел массивный грозовой фронт из черно – фиолетовых туч со всполохами молний, который был всего в паре километров от него, с такой скоростью он будет здесь всего через пару минут. Пустынные песчаные буря намного опаснее простой грозы или снежной метели, которые, по сути, являются лишь их сводными сестричками. Песчаная буря достигает такой силы и скорости, что, иногда, сдирает кожу вместе с мясом с костей. Или скидывает людей в пропасть. Рядову ничего не оставалось, как начать подъем. Он, зло выругавшись, на этот раз про себя, потому что нужно было беречь силы, стал подниматься по сухому дереву, которое казалось таким сухим, что сейчас сломается как спичка между пальцами.
Как это не оказалось странно, но Антон очень легко добрался до верха дерева и перелез на плоскую скалу: словно в этом хаотичном разбросе веток была какая – то строгая система, придерживаясь которой, было очень легко забраться наверх. Он вступил на плоскую каменную поверхность усеченной скалы и застыл в изумлении. «Так вот куда ты делся!» Весело подумал он.
Перед его взором высился замок. Целая цитадель, возведенная неизвестным зодчим в этой заброшенной части мира. Оказалось, что плоская скала – это лишь часть скальной основы, на которой и возвели замок – цитадель. Наверное, и камни для его постройки брали отсюда. В одном из окон сверкнули знакомые глаза, заманивая Рядова внутрь. Антон ухмыльнулся и сказал:
-Иду, иду.
Потом перегнулся через край скалы и отломил первую, на вид крепкую ветку, встал, заткнув ветку за пояс, и пошел к замку. «Не хватает только кушака и остроносых сапог скороходов.» Зло подумал он.
А буря тем временем стала еще ближе. Сильный ветер бил в спину Рядову, чуть не сбивая его с ног. Нужно было поднажать, и Антон легкой трусцой подбежал к ступеням, ведущим в замок. Спугнанные бурей вороны тоже искали укрытие, и некоторые из них чуть не накинулись на Рядова. Он отогнул их взмахами палки.
Перед самым входом в цитадель, на самой последней ступеньке, Антон остановился. Он хорошо понимал, что этот песчаный дух просто заманивает его внутрь. «Но, почему бы и нет? Размышлял он. Этот замок – отличное укрытие от ветра и солнечного зноя, внутри, скорее всего, есть источник воды или нечто подобное. Хоть я и потерял сумку, но всегда можно найти съедобное дерево или животное. Тех же ворон к примеру. Так что, единственное, что мне осталось – это выгнать этого проклятого песчаного духа отсюда. И все, укрытие мое.» Последние сомнения выбил из Рядова сильный поток ветра с песком, ударивший в спину, и он вступил внутрь замка.


Часть 4. Генерал Героин.
Глава 7. Испытание.
Поднимаясь с колен и отряхиваясь от песка, Рядов нервно огляделся, на секунду пришел страх, но Антон быстро его подавил. Это было темное, сыроватое помещение, чуть подсвеченное редкими масляными светильниками, дающими больше тени, чем света. Тени, в которой может прятаться любое создание. Создание песка.
Рядов обернулся и посмотрел назад, брови его полезли вверх от удивления. Да, за порогом замка была песчаная буря, но сюда песок не проникал: какой – то энергетический щит создавал преграду для песка и ветра и не пропускал их внутрь. Тот поток песка и ветра, что втолкнул Антона внутрь, был единственным, что влетел внутрь, а потом кто – то активировал энергетический шит, и песок, и ветер, и даже мелкие насекомые потеряли возможность попасть в эту мрачную цитадель.
Удивленный Рядов подошел вплотную к энергетическому барьеру и, не прикасаясь, стал его исследовать. Само энергетическое поле мерцало слабым зеленоватым светом с оттенком морской волны; к дверям вели три особые коробки, которые, Рядов знал, хоть никогда не видел, являлись компрессорами напряжения, подающими преломленный фазовый лазер реверсивного действия на эту дверь, т.е. это хоть и был лазер, или, в основе его положен был принцип лазера, но само поле, энергетический щит, уже не обладало сокрушительности лазерного луча и являлось лишь барьером. Антон провел рукой – сначала осторожно, а потом все более уверено, - по зеленоватой поверхности. Щит прогибался под его рукой, сопротивляясь воздействию и не выпуская и не пропуская ничего.
-Круто. С уважением сказал Рядов, вытащил из – за пояса палку и пошел навстречу судьбе исследовать коридоры этой цитадели, в одном из которых его поджидает песчаный дух...или готовит ему смертельную ловушку. Но об этом думать не хотелось.
Уже пройдя первые два зала, которые были в длину ровно столько, сколько Антон проходил за день, ему пришлось снять пиджак и закатать рукава рубашки. Вроде бы было одновременно и холодно и жарко: из щелей в стенах задувал ветерок, но, от пола, из скальной породы, словно тянула жаром, как будто замок стоял на вулкане. Галстук Рядов потерял еще в первый день в пустыне – а жаль, т.к. сейчас им бы можно было привязать палку  к руке, и она бы не выскакивала из рук, когда нужно было взбираться на очередное возвышение или обходить просто невозможную преграду. Вообще, этот замок – цитадель напоминал логово какого – то сумасшедшего паркурщика.
А потом Рядов увидел людей. Впереди него, всего в тридцати метрах, сидели две фигуры, закутанные в балахоны, одна побольше, но меньше мужской фигуры, а другая совсем маленькая. Женщина и ребенок. Удивленный Рядов смог сделать единственное, что ему пришло в голову – это спрятался за первый попавшийся большой тесаный камень, из которого, как он рассмотрел, и был сделан замок. Конечно, Антон не заметил внимательно наблюдавших за ним глаз с высоты потолочной балки, из темноты, которые следили за ним с самого его появления в замке.
Женщина кормила ребенка какой – то пищей – финики или что – то подобное, давая их запивать водой, было слишком далеко чтобы рассмотреть поподробнее. Ребенок капризничал и не слушался, мать успокаивала его, нервно поглядывая на мрачный, темный проход, из которого могло появиться зло. Рядов тоже туда посмотрел. И зло появилось.
Сначала из прохода возникло какое - то мерцание, похожее на пламя зажженных факелов, а потом возникли полные наглости, уверенные голоса молодых мужчин. Их было трое: хорошо вооруженные – у одного был ятаган, у двух других палаши, - и наглые, сытые молодые мужчины. Тот тип, что почти исчез в Городе, но в Сити иногда еще встречался. Бандиты, которых беспощадно отстреливали еще с самого основания первых поселений на Южном полюсе, люди, место которых вне общества, в клетках. И, вот сейчас, эти трое с мечами, стали на каком - то восточном языке издеваться над женщиной и ее ребенок. Та лишь обняла малыша и с мольбой смотрела на них, что – то тихо говоря.
«Они сначала изнасилуют женщину, а потом убьют ребенка – или придумают еще что похуже. Думал Рядов, рассматривая коридор у себя за спиной. Я еще могу незаметно уйти отсюда, с моей палкой много не навоюешь. Но, если я уйду, то заберу это воспоминание навсегда с собой, и уже оно от меня никогда не уйдет. Похоже, смерть легко найти и в пустыне. Ладно, возьму силой духа…» Рядов поднялся из – за своего укрытия из тесаного камня и пошел вразвалочку к трем молодцам, доставая палку и кладя ее поудобнее в руку. На секунду, в свете факела ему показалось, что глаза всех пятерых – женщина и ребенок тоже на него посмотрели, - словно состоят из песка, но потом это ощущение ушло, и Антон спокойно подошел и стал в трех метрах от троицы, дрожа от страха и надеясь, что его мужества для победы будет достаточно.
Главарь – тот, что был вооружен ятаганом, - вышел вперед и начал говорить какую – то оскорбительную тарабарщину, но это уже не имело особого смысла, т.к. он приблизился к Антону достаточно, чтобы тот мог дотянуться до него палкой; остальные две громилы стояли сзади, чуть приподняв свои палаши, словно ожидая кивка вожак, чтобы разорвать этого неизвестно откуда взявшегося парня – никакой опасности в Рядове они не видели. И сам Рядов прекрасно понимал, что не представляет никакой опасности – те дни, в Городе, когда он делал зарядку, давно канули в лету, но, даже и тогда, он никогда не занимался никаким видом боевых искусств, а уж тем более фехтованием на палках. Рядов напряг всю волю, стараясь, чтобы это движение осталось для врагов незамеченным, и, сильно и быстро размахнувшись, ударил палкой в лоб лидера группы, вооруженного ятаганом.
Существо, наблюдавшее за происходящим с высоты потолочной балки, удовлетворенно кивнуло: этот странный толстый человек прошел испытания, возможно, его можно будет использовать против Генерала, но, до этого еще далеко – нужно сначала сделать так, чтобы его не убили создания песка. Сейчас для существа время, как и всегда в таких ситуациях замедлилось и все происходящее внизу, в восьми метрах ниже, казалось, показывали в замедленной съемке. Ясно было видно, как этот парень неуклюже замахивается на второго противника, не замечая, что его обходят с фланга и готовятся отсечь голову. «Ладно, подумал наблюдатель, пора включаться в игру – детские игры кончились.»
Если бы Рядов на те три секунды зажмурил глаза, ожидая страшного улара палашом, то ничего бы не увидел; но, в то время, на тот краткий миг, когда это все произошло, его глаза были, как раз открыты, и он все видел. Потом восстанавливая картину произошедшего, он, все же, смог точно повторить в уме хореографию той короткой драки на мечах, что произошла перед его взором.
С высоты восьми метров, с потолочной балки, спрыгнул человек вооруженный красивым, изогнутым, острым мечом, который, наверное, правильно называть ятаган. Приземлившись, этот пришелец сразу ушел в кувырок, гася силу инерции, и, прямо из этого кувырка, рубанул мечом по колену противника вооруженного палашом: он приземлился ровно в центр треугольника из трех врагов Рядова. Потом мечник вскочил, делая боковой переворот и ловким движением отсек голову человеку с подрубленной ногой. На его пути оказалась высокая гранитная колона, от которой этот, неожиданно хорошо владевший мечом человек (?), оттолкнулся и полетел на второго противника, как ласточка на червяка. Его ятаган вошел точно в область солнечного сплетения второго врага с палашом, а потом, показывая чудеса акробатики и точного расчета, этот малый оттолкнулся от заваливающего противника, уже мертвого, хоть он об этом пока еще и не знал, и, крутя боковое сальто, прыгнул на последнего, третьего противника с ятаганом, и в верхней точке прыжка, завершив разворот, разрубил последнего врага на две равные половники. Бой был окончен, на все ушло не больше трех секунду.
Ошеломленный Рядов стоял и смотрел на происшедшее, палка, которую он держал в верхнем положении замаха, так и осталась в этом положении; про женщину и ребенка он тоже забыл, но не забыл странный спаситель. Он подошел к женщине и ребенку, по – прежнему сидящих на полу, и что – то им сказал. Те внимательно слушали и кивали. Рядов перевел взгляд с них, на убитых врагов и онемел – вот такого ему точно никогда не приходилось видеть. Кое – что про фехтование на мечах ему приходились видеть дома, на Полюсе, такого, правда, стиля и столь отточенный технике он не видел даже по голографическому телевизору, но это было привычно, знакомо, а вот то, что он увидел, посмотрев на мертвых, убитых мечом люлей, он, действительно, видел впервые.
У них не было крови: из их отрубленных голов и конечностей, пробитых торсов тек песок. Причем это была не галлюцинация и не обман зрения – из этих людей на самом деле вытекал оранжеватый песок. Забыв о своем страхе, Антон присел перед отрубленной головой одного из бойцов и перевернул ее так, чтобы видеть глаза. Ни белка, ни зрачка, ни радужки не было – весь глаз, как правый, так и левый, полностью состоял из оранжевато – желтого песка. Рядов отшатнулся и стал на ноги.
-Создания песка. Послышалось за спиной; Антон быстро обернулся.
Спасший его человек – в этом не было сомнения!- уже убирал свой меч в ножны на поясе. Это был не очень высокий человек с развитой мускулатурой, одетый в просторные белые штаны с синим кушаком и своеобразную жилетку желтого цвета; голову венчала тюбетейка, которая, непонятно как, удержалась на голове во время боя. Его глаза были черными, а кожа оливкой, небольшая бородка венчала подбородок, длинные, прямые, черные волосы были разделены на пробор, а на лбу удерживались лентой с топазом. К образу незнакомца еще добавились тяжелые сапоги из грубой, скорее всего, воловьей кожи, в которых он так ловко делал свои акробатические пируэты. Незнакомец сказал бесстыдно таращившемуся на него Рядову:
-Пойдем со мной, я тебя напою, накормлю и расскажу историю. Создания песка пока далеко, у нас еще есть время.
Рядов пришел в себя и спросил:
-Создания песка…С ними, он указал рукой на женщину и ребенка, все будет в порядке?
Мечник оглянулся на уже успокоившихся женщину и ребенка и молча кивнул. Антону показалось, что на его губах, как раз во время кивка, заиграла лукавая улыбка. Он тоже кивнул и пошел за незнакомцем.
А снаружи по – прежнему завывала нескончаемая песчаная буря.





















Глава 8. Истории на пиру.
Рядов и его спутник шли по узким, темным лабиринтам цитадели, иногда выходя на открытые места, с высоких потолков которых сочилась влага. Воздух, казалось, был наполнен туманом или чем – то подобным, казалось, из всех темных углов на Антона глядят злые глаза, которые вот – вот набросятся на него. Но эти чудовища – в наличии их Рядов уже не сомневался – словно сдерживались его спутником, который шел по этим коридорам так спокойно, словно был здесь полноправным хозяином.
«Интересно, думал Рядов, куда делся тот песчаный дух, который меня завел сюда?» Впереди маячила спина в желтой жилетке, и Рядов получил ответ на свой вопрос – именно человек с ятаганом и был тем самым песчаным духом, который его сюда привел. «Возможно, вообще все, что здесь происходит, не реально, подумалось Антону, Я просто умираю от обезвоживания на Солнце, а мой гипоксирующий мозг рождает столь приятные моему разуму картинки.» Но, все вокруг происходящее, было слишком реально, чтобы быть простым бердом умирающего мозга, а драка с теми тремя – пусть песок будет им пухом! – была настолько реальной, что от выброса адреналина у Антона до сих пор тряслись поджилки.
Проходя мимом некоторых окон, Рядов специально останавливался и рассматривал их – как он и предполагал, все окна были снабжены защитным полем, питающимся от высоковольтного тока. От тока, так как других способов питать электронные устройства пока не придумали. «Где же, черт возьми, находится генератор?!» Мысленно крикнул Рядов и посмотрел себе под ноги; сразу вспомнились свои ощущение на входе в замок, когда тепло изнутри слилось с холодом снаружи. Замок – цитадель был бы очень хорошим местом для исследования, если бы кругом не таилась опасность и смерть, готовая тебя пожрать. «Да, это было бы чудесное место для исследования – всегда полезно узнавать новое, - но я для таких мест слишком трусоват…и плохой мечник к тому же, думал Антон, поднимаясь по бесконечным ступеням какой - то лестнице, которая, казалось, никогда не закончиться, Что ж это за издевательство такое?! Ведь даже в древнем Шумере были лифты, которые приводились в движения человеческой силой.» Улыбнувшись собственной шутке, он продолжил подъем, понимая, что если придется возвращаться назад самостоятельно, то потеряется на первом же повороте, т.к. Рядов потерял нить их перемещений еще после первых трех поворотов по узким коридорам.
Наконец, ведущий Рядова по своим владениям человек остановился, остановился и Рядов. Он стоял, но ничего не видел. Лишь потом, вглядевшись. Антон понял, что они уперлись не в стену, а перед ними широкая завеса ткани, какой – то полог, прикрывающий что – то за ним. Когда спутник Рядова заметил, что тот тоже заметил полог, то откинул его и жестом пригласил войти. Не особо сомневаясь, Антон прошмыгнул внутрь и оторопел от увиденного.
Внутри была настоящая, огромная комната для пира. Причем это было на само деле так. Огромные столы, ломящиеся от фруктов и каких – сосудов с напитками, огромные, пока пустые блюда, на которых, скорее всего, подадут что – то мясное или рыбное, восточные сладости, которые выглядели так сладко, словно их только что купили  в кондитерской. Посмотрев на все это богатство, затем Антон посмотрел на своего спутника, который, наверное, и был хозяином всего этого.
-Угощайся, гость. Мой дом – твой дом, с восточной церемониальностью сказал незнакомец.
Рядов поклонился в ответ и пошел к ближайшей лавке, чтобы усесться и хорошо пообедать: его гложил голод, и даже не столько из – за того, что он не ел нормальной еды с неделю, как из – за ароматов этих яств, стоящих перед ним.
Уже подходя к столу, Рядов увидел стоящий в глубине зала, чуть в затемненном месте трон. Ну, то есть, это было, конечно, обычное кресло из резной слоновой кости, позолоченное, инкрустированное, скорее всего, настоящими изумрудами и топазами кресло, но правильней его называть именно троном. Рядов постоял несколько минут пялясь на кресло – трон, не решаясь ни спросить об этом предмете, ни как – то вызвать собеседника на откровенность; он, конечно, ходил в гости к разным людям и в Городе, и в Сити, но, с подобным ему сталкиваться еще не приходилось. Из смущения его вывел сам хозяин, который сказал:
-Это в память о моем отце. Это принадлежало ему.
-Наверное, он был великий человек. Эта вещь очень красивая.
Человек молча, с достоинством, кивнул; Рядов обрадовался, что на этот раз попал в ноты, и, дождавшись хозяина, уселся за пиршественный стол.
Начал он с фруктов, продолжил фруктами и закончил фруктами; Рядов очень любил фрукты, т.к. в Антарктиде они почти не росли, но это фруктовое перенасыщение ему уже немного надоело. Он вопросительно посмотрел на хозяина.
-Ты видишь тут где – то пруд или коровник, что ли? Сказал тот в ответ, и, увидев, что Рядов смутился, весело сказал: Да я пошутил – сейчас принесут горячее, ведь его нужно сначала приготовить, ты, извини, все же незваный гость.
Антон кивнул и продолжил есть манго, старясь не съесть косточку: он заметил, что у собеседника часто меняется настроение, а еще он склонен к плохим шуткам, с такими людьми лучше не иметь дел.
Пока ждали горячее – гость тоже ел только фрукты и пил из серебрянного бокала, - Рядов еще внимательней рассмотрел залу, в которой они пировали. Это было помещение с очень высоким потолком, настолько высоким, что при плохом освящении масляных светильников его потолок терялся во мраке. Стены и пол были из отшлифованного камня, покрыты причудливой вязью рисунков и мозаикой на восточный мотив, лозами деревьям и цветками, на некоторых стенах висели ковры. Вся мебель в пиршественной зале была из красного дерева, а все блюда из начищенного до блеска серебра. Из напитков на столе была лишь вода, но такая вкусная, кристально чистая, что Антон Рядов, пившей в последние месяцы мало воды, а больше алкоголь, с удовольствием хлебал этот нектар.
Неприметная дверь в конце залы открылась, и в нее с подносом вошел человек. Это был, без сомнения карлик – он не мог быть ребенком, так как имел пластику взрослого человека, но его рост составлял не больше метра. Сначала Антон решил, что перед ним именно мужчина, но потом, когда карлик клал на стол перед хозяином и его гостем вкусное жаркое и заливную рыбу, Антону показалось, что пред ним гермафродит, т.к. определить пол этого человека не представлялось возможным. Слуга с почтительным поклоном удалился; в неясном свете его глаза блеснули желтым, что заметил Рядов. За окнами продолжала завывать песчаная буря, а пир тем временем продолжался, перешли к неспешной беседы.
-Ты получил этот замок в наследство от отца? Осмелел Рядов настолько, что перебил хлебосольного хозяина, когда тот рассказывал о способах орошения в пустыне. Тот немного помолчал, потом сказал:
-Не совсем – это скорее приданое. Когда я был моложе – тогда я был моложе тебя, мы с армией отца брали этот замок, эту цитадель, штурмом. Я вошел в передовой отряд лазутчиков, хоть и против воли отца и мы, после долгих и трудных усилий, взяли замок штурмом. Теперь он принадлежит мне.
-Где твой отец?
-Умер.
«Скорее всего, его отец – благородного происхождения, как и сам этот юноша, который, кстати, не особо старше меня, думал Рядов, поглощая вкусную ягнятину и заливного налима, которые были очень неплохи для аравийской пустыни, но главный вопрос не в этом, главный вопрос – это зачем он меня сюда привел? Все сводиться к этому в итоге.»
-Кто такие создания песка?
-Существа, порожденные песком. Некоторые из них мирные, как этот карлик или та женщина с ребенком, некоторые не очень. А некоторые еще хуже. Ты ведь уже заметил, что оказался совсем в другом месте, чем был до этого?
Рядов чуть не поперхнулся водой, которую пил. Прямой вопрос! Вот это он любил!
-Но ведь ты меня сюда заманил. Ты ведь тоже – создание песка!
Его собеседник ушел от ответа и начал рассказывать историю, которую Рядов, вопреки своей несдержанности, выслушал до конца.
-Примерно раз в месяц, тут происходит песчаная буря – вроде той, что  ты видишь сейчас. И пробуждается одна из самых страшных и лютых тварей, самое злобное создание песка, что только есть на свете. Я не смог справиться с этой тварью тогда, когда брал штурмом замок – это стоило мне жизней отца и невесты. Теперь я охочусь на эту тварь, обитающую в глубине подземелий этой цитадели. Это настолько мерзкое существо, что, увидев его, тебя будут мучить кошмары, и ты поймешь, что такое абсолютное уродство. Я никак не могу убить эту тварь. Возможно, я сам больше являюсь созданием песка, чем человеком. Вот поэтому я привел тебя сюда – нужна рука живого человека, чтобы поразить Генерала. Если поможешь мне расправиться с ним, я верну тебя домой. Впрочем, ты вернешься домой  в любом случае – смертные просто не могут удержаться здесь надолго, они снова возвращаются к себе. Так ты мне поможешь?
Рядов внимательно и осторожно пригубил кубок с водой, словно пил не хрустальную воду, а уксус.
-Как сказал, его зовут?
-Генерал Героин.
-Почему Героин?
-Потому что он сделан из самой мерзкой субстанции, которую только можно найти, из черной, как непроницаемая для света Луны ночь, жижи, которые вы, твое поколение, называет «героин».
-Послушай, дорогой, я помогу тебе, конечно – хотя бы потому, что ты помог мне.
Рядов хотел сказать что – то еще, но решил остановиться: в глазах сидящего напротив него человека в тюбетейке он увидел потаенную радость, которую он сейчас не хотел разрушать своими проблемами. Хозяин сказал:
-Мы пойдем на дело завтра, когда ты отдохнешь. Спустимся в самое глубокое подземелье замка, выкурим его оттуда и убьем. На этот раз Генерал падет!..
От возбуждения хлебосольной хозяин аж потряс кулаком. Рядов поудобней устроился на кушетке и стал слушать.
Это были истории о великих победах, о прекрасных красавицах, темных магах, которые текли из уст мечника, как поток сладкого меда, который никогда не пресыщал. Упоминание о тех временах, теперь остались лишь в легендах и видеоиграх. Рядов слушал с восхищением. За окном билась песчаная буря, которую энергетические щиты не пускали внутрь. Сначала он думал о предстоящей битве, в которой мог проиграть, но потом перестал. Ему было хорошо и покойно, он начал засыпать. Его сон был сладким – ему снилось, что он убил дракона и спас принцессу.















Глава 9. Битва с чудовищем.
Рядова разбудил первый солнечный луч. Как хорошо вставать на рассвете, когда перед тобой целый день, полный свершений и начинаний! Как редко он в Сити вставал с рассветом. Только вот он не в Сити.
Рядов резко вскочил с тахты, на которой заснул вчера во время пира. Он очень надеялся, что все, что вчера с ним случилось, всего лишь ему примерещилось, является плодом его бурной фантазии, и никаких мечников, созданий песка и чудовищ не существует. «Жизнь ведь не восточная сказка, ха – ха.» Хохотнул он. Но все было слишком реально чтобы отрицать очевидное: если Антон хочет выбраться отсюда, то надо поднять перчатку, отправиться в самые зловещие закоулки подземной цитадели и там, в решительной битве один на один убить мерзкого Генерала, предварительно вырезав всю его армию созданий песка. Да, задачка как раз для нового дня.
С появлением Солнца интерьер комнаты, где они пировали накануне (не пейте вина, будете иметь твердую голову – в этом Рядов убедился на своем собственном опыте) представлял собой огромную и просторную залу, в том месте, где стоял стол немного зауженную, с огромными потолками и очень красивыми коврами на стенах и мозаикой. То, что вчера было скрыто тьмой, сейчас Рядову удалось рассмотреть получше – столь красивых украшений и резных фигурок, с такой точностью выполненных он уже давно не видел. Он даже подумал, видел ли он хотя бы в Сити подобную красоту?
С пиршественное стола все убрали, остались лишь свежие фрукты и графин воды из чистейшего золота на этот раз. Рядов быстро утолил голод и пошел искать уборную. Справив физиологическую нужду в странного вида, древней уборной, Антон снова вернулся в залу. Хозяина все не было, и Антон стал думать, а не растворился ли он с приходом рассвета, как вампир, ведь он тоже – создание песка? «Или как он говорил: «я теперь тоже создание песка». Думал Рядов, Что это, вообще, за создания песка такие? Какие нанотехнологии использовались для их создания? Может, они порождены черной магией, древним волхвованием или созданы лишь моим больным мозгом. Так, остановись – через пару часов придется лезть в это проклятое подземелье за головой Генерала, и все происходящее очень реально, это уж точно не бред моего больного мозга, а абсолютная реальность. Правда мечник сказал, что я рано или поздно все равно покину это место, но, когда это я отказывался от хорошей драки? Ха – ха.» С такого рода невеселыми мыслями Рядов нервно ходил по пространству большой комнаты и все больше нервничал: хозяина не было и тревога, как разрастающаяся грозовая туча все приближалась. Потом он что – то почувствовал и нырнул за ближайшую тахту, укрывшись за ней.
В залу вбежало сразу пять мечников с песчаными глазами, вооруженных очень хорошими, начищенными до блеска клинками, одним ударом которых можно сразу отсечь человеку конечность или, если постараться, то и голову. Рядов выругался про себя и стал оглядывать эту большую комнату в поисках оружия; его друг мечник где – то задерживался, и, похоже, с авангардом врага придется вступить в бой ему. «Наверное, это очередное испытания – докажи свою храбрость мужественным поступком.» Наконец, Антон увидел в дальнем от себя углу комнаты для пира стойку с оружием – шесть или семь мечей стояли аккуратным рядом в полочке из дерева с креплением; до стойки было около двадцати метров, а враги находились от Рядова всего в пяти. «Можно, конечно, использовать скрытое передвижение, но, Рядов махнул на все рукой, Понеслась!»
Рядов резко перевернул стоящую пред ним тахту и ломанулся, подстегиваемый страхом, к стойке с мечами. Его противники, привлеченные шумом, синхронно посмотрели в его сторону, и Рядов подумал, что лучше бы он скрытно передвигался, передвигаясь  в тени и притворяясь паркетной плиткой. Но все, он себя выдал, и сейчас его ждет жаркая схватка, о конце которой он не хотел думать.
Эти двадцать метров, что он пробежал, были самыми быстрым бегом в его жизни – ему позавидовал бы и спринтер. Антон Рядов, не глядя вырвал первый попавшийся под руку меч из стойки с оружие – который оказался ятаганом с блестящим лезвием – и развернулся к своим противникам, которые уже окружили его полукругом. Настал пора настоящей проверки на мужественность, пора схваток на мечах, в которых сопливым нытикам делать нечего. С такого рода мыслями, Рядов замахнулся мечом на ближайшего  к нему противника. И попал, разрубив последнего от ключицы к паху! И так воодушевясь этим, Рядов кинулся на двух других: второму отрубил кисти рук и голову, а третьего располовинил. «Ничего себе, восхищенно думал Рядов, я впервые выиграл драку с тремя противниками разом. Это вам не грушу бить по утрам – это реальные, контактные поединки на мечах.» Из убитых им врагов, как из тех, что убил его отсутствующий пока друг мечник, текла не кровь, а жидкий песок. Создание песка.
Пока Антон Рядов стоял, восхищаясь и радуясь своей победой, в залу набегали все новые противники. Их набралось около тридцати. Рядов, наконец, заметил их.
-Сюда! Орал он, махая мечом. Сюда, отродья! Ко мне!
И кинулся на своих врагов. Это удивило его самого, словно он был поглощен какой – то все поглощающей яростью, как будто его душа была объята огнем мщение, словно он имел личный мотив убивать этих созданий песка. «Наверное, я тоже скоро стану созданием песка, если задержусь тут подольше, как этот бедный мечник в тюбетейке.» Подумал Рядов отсекая голову очередному противнику.
Он не понимал что происходит: он никак не мог – физически не мог – справиться ни с первыми тремя противниками, ни с этими, но он справлялся, отсекал головы и разрубал туловища, и все получалось очень хорошо. Лишь потом, примерно, на пятнадцатом враге, Рядов понял что происходит – его враги были замедлены. Когда один из созданий песка попытался ударить его мечом, его рука шла очень медленно, он описывал дугу словно под водой, и, естественно, Антон смог не только отклониться от удара, но еще и нанести смертельный удар в ответ. «Наверное, это какая – то магия. Магия песка, решил Рядов, который уже добивал последних врагов, Надеюсь, она еще будет работать, когда сюда заявиться Генерал.» А то, что сейчас предстоит битва с главным чудовищем, он не сомневался; мечник много раз выкуривал эту тварь из подземелий, но никогда не доводил дело до конца, так почему бы Генералу самому не напасть?
Добивая последнего врага, Рядов прислушался. Нет, не показалось: на ведущей в эту залу лестнице, видом по той, по которой привел его сюда мечник (которому очень пора появиться!) раздавались тяжелые, глухие шаги. Без сомнения сюда собственной персоной заявился Генерал Героин. И был еще один звук, который Рядов сознательно вытеснял из своей психики: звук очень неприятный в данном контексте, словно кто – то волок косу или мотыгу металлической частью по камню или граниту. Сейчас он узнает, насколько хорош Генерал в личном противостоянии.
И Генерал Героин появился в зале. Да, это было, действительно, воплощенное, абсолютное уродство. Исполинская фигуру почти под три метра ростом, состоящую из непонятной субстанции коричнево – черного цвета, у которой были от человека лишь общие, антропоморфные формы; голова была покрыта венком серых, торчащих во все стороны волос, ужасные, горящие багрово – красным глаза смотрело прямо на Антона – в них не было ничего, кроме желания убивать. Само лицо походило на изображение лица человека умершего давно и живущего лишь низменными инстинктами со множеством язв и шрамов, которые, вполне возможно, оставил ему мечник. Все тело Генерала было покрыто какими – то язвами, набухшими и готовыми вот – вот прорваться вытекающим из них гноем, из одежды на нем были только набедренная повязка и какие несуразные, абсолютно не вяжущиеся с окружающим пейзажем, коричневые сандалии. Но, самое главное, в отведенной назад, чуть за спину, руке, Генерал сжимал полутораметровую саблю – именно шум от скребущей по полу сабли, был тот звук, что Рядов не допускал в свое сознание.
«Ладно, надеюсь, замедление времени еще работает.» Подумал Антон, выставляя перед собой ятаган и кидаясь вперед на противника. Вот только оно больше не работало: Генерал в обычном темпе тоже кинулся на Рядова, замахнувшись исполинской саблей. Лишь по чистой случайности Антон смог заблокировать этот удар. Его сбило с ног, словно подхватил поток сильного ветра, и опрокинул на ближайшую к столу скамью; Антон сильно ударился спиной, из его ослабших пальцев выпал меч и улетел, позвякивая, куда – то в неопределенное место пиршественной залы. А Генерал, тем временем, приближался, неспешно ступая своими черными ногами в желтых сандалиях.
Спина сильно болела, но Антон понимал, что просто ушиб мышцы – если бы он что – то сломал, то, сейчас, превратился бы в медузу, выброшенную на берег. «Куда улетел этот меч?!» пронеслось в мозгу Рядова, который ясно слышал мерное, но грозное пошагивание Генерала. «Проклятый Героин!» Выругался про себя Рядов и с трудом сполз со скамьи, на которую был отброшен своим удачным блоком, и увидел и меч, и Генерала, который сейчас был все в каких – то пяти метрах – дистанции, с которой он, в принципе мог сильным замахом сабли уже убить Рядова. Очень сильно захотелось лечь, закрыть глаза и, спев пред смертью веселую песенку на восточный мотив, умереть жуткой смерть. Рядов собрал всю волю в кулак, с трудом поднялся с пола, и кинулся к мечу, который, по счастливому стечению обстоятельств, оказался как за левым плечом Генерала. Тот замахнулся.
Откуда – то сверху, с высоты потолочных балок, раздался какой – то непонятный Рядову выкрик; и он, и Генерал синхронно посмотрели на потолок, откуда уже спрыгивал мечник с золоченным ятаганом. «Наконец – то.» Подумал Рядов, а потом ошеломленно замер – он наконец – то увидел истинный облик этого юноши, хорошо владеющего мечом. Тот дух, что заманил его сюда был полностью прозрачным, похож на марево в пустыне от чудовищного зноя, и, если бы не горящие красным глаза, то Антон никогда бы его  не заметил. А сейчас мечник принял свою истинную, более насыщенную и плотную форму. По его телу словно струился темный песок – что это был песок Рядов не сомневался, - волосы были белые, как морская соль, лицо, как таковое, отсутствовало, превратившись в странную маску урода с перекошенным от гнева и ярости лицом. Если раньше человека в тюбетейке скрывала одежда, то, сейчас, он, как и Генерал Героин, был лишь в одной набедренной повязке – даже свои сапожки снял. В руке он сжимал дорогой, красиво инкрустированный драгоценными камнями и позолоченный ятаган – типичное оружие богатых, благородных людей, - которым и нанес Генералу сокрушительный удар в падении, почти отрубив правую руку.
Рядов почти убедил себя, что эти двое сейчас разберутся между собой сами, и его участие не понадобиться, но потом смог найти в себе храбрость, подавить панические мысли и заставить себя окольными путями бежать к мечу – ведь он попал сюда далеко не случайно, и его помощь, скорее всего, сейчас очень пригодиться.
Он как раз поднимал с земли меч, когда увидел это. Из груди Генерала с уже подрубленной правой ногой – из которой кстати, как и из руки, тек черный песок. – вырвались четыре щупальца и опутав мечника, не выпустившего ятаган, стали его душить, разрывая плоть и быстро убивая человека. Из ран с боков на пол капала теплая, алая, человеческая кровь. «Слава Богу – он человек!» успел подумать Рядов, а потом он перестал думать, устремившись на врага, уже полностью наплевав на боевую стратегию и тактику, и, плюнув на то, что не обладает даже никакой техникой для подобный сражений.
На секунду – в самый последний момент – его глаза и глаза Генерала встретились: Рядову показалось, что увидел  в них испуг. А потом Антон ударил. Его меч вошел в одно из щупалец Героина, которыми он убивал хозяина этой цитадели. Произошло невероятное: эти черные жгуты, казались прочнее самой черной ночи, но от удара антонова ятагана моментально распоролись, блеснув ярко – белым, словно взорвалась фосфорная граната. «Вот и сказочке конец.» Проехидствовал Рядов, замахиваясь на огромное, уже покалеченное туловище Генерала Героина. Нечаянный герой видел перед собой его мерзкое тело, пузырящиеся язвы, готовые прорваться гноем, и подумал, что ведь его тоже кто – то родил, кто – то купал в детстве, кто – то кормил, ведь не всегда же Генерал был таким? Скорее всего, он сам себя таким сделал. Меч Рядова глубоко погрузился в грудь гиганта. Антон думал, что сейчас будет еще одна вспышка белого, фосфорно – яркого света, но вместо этого его противник просто застыл, застыл в той самой позе, в которой он встретил своей грудью ятаган. Приглядевшись, Антон Рядов действительно понял, что его противник окаменел – превратившись в черное, темное вещество, похожее на…
Сзади на плечо легка чья – то рука, и Рядов подпрыгнул на месте, понимая, что не успеет уже быстро вытащить клинок из поверженного противника. Но это был мечник. Ладонью он зажимал рану в боку, из которой продолжала сочиться кровь, но с ним будет все в порядке – это Рядов понял сразу, хотя бы потому, что он уже принял свой обычный облик, превратившись из песчаного духа снова в человека.
-Хорошая работа, похвалил его мечник, а Рядов снова развернулся к окаменелой фигуре, подошел ближе, принюхался, потом отломил от огромной левой кисти один из пальцев и стал есть.
-Что ты делаешь? Удивился мечник.
Но Антон его уже не слушал, поедая поверженного Генерала Героина, который после смерти превратился в очень вкусный швейцарский шоколад, подобного которому Рядов не покупал даже в магазинах Сити.
-Как ты можешь это есть? Ведь он сделан из…
-Помнишь, как в старых поверьях – убей врага и съешь его сердце – это придаст тебе сил. К тому же этот уволень превратился  во вкуснейший и питательнейший состав когда – либо известный человечеству – он стал чистым шоколадом.
-Все равно, с презрением сказал уже приходящий в себя мечник, для меня это все равно, что помои.
-Ага, сказал Рядов с набитым ртом, который уже добрался до груди Генерала Шоколада, а это мой боевой трофей – могу делать с ним что захочу.
Через пару часов Рядов вместе с мечником покинули замок. Человек, который так и не назвал свое имя, проводил Рядова до узкой горной тропинки с обратной стороны цитадели, по которой можно было спуститься в долину. Небо было безоблачно.
-Спуститься по этой тропке в долину, а там ты поймешь куда идти.
-Нет уж, дорогой хозяин, ты пойдешь со мной. Не дал себя провести на этот раз Антон.
Он почему – то думал, что мечник, который снова одел свою традиционную одежду, будет сопротивляться или спорить или просто оставит его здесь, но, вместо этого, он просто кивнул и пошел первым по каменной дорожке.
А тем временем снова приближалась буря. Рядов заметил ее лишь тогда, когда она уже настигла двух путников. Он уже ничего не видел, глаза его заливал песок. Он еще чувствовал присутствие своего спутника и слышал его последние слова.
-В тридцати километрах к северу ты найдешь бункер. Там ты впервые познакомишься с Игрой.
-Какой игрой?! Прокричал Рядов, но, вместо того, чтобы издать каике – то звуки, его рот произвел лишь слабый шепотом и словил такую дозу песка, что больше его раскрывать Антон не решился.
Его спутник исчез – ощущение присутствия рядом живого человека пропало. Антона заметала буря. Несколько минут он еще пытался ей сопротивляться, Но, потом, плюнул на все и просто лег, заметаемый песком, надеясь, что его труп все же отыщут археологи или палеонтологи спустя века. Хотелось спать. Он закрыл глаза…И тут же проснулся, сел, недоуменно оглядываясь по сторонам.
-Слава Христу – это был всего лишь сон. Прошептал он слова мотивы.
Он был на том же самом месте, где прикорнул накануне – его сумка с водой и едой, была тут, даже его пальто и потерянный галстук тоже были тут. «Привиделось.» Констатировал Антон. Он с боязнью посмотрел на то место, где впервые увидел песчаного духа, приведшего его в мир странных созданий песка, в котором он – он, Антон Рядов! – самолично победил Генерала Шоколада. Там было пусто. Ничего. Под ногами пробежала пестрая ящерка, и Рядов понял, что пора продолжить путь. Сны хороши, но, после них, всегда нужно возвращаться в действительность.
Но последние слова мечника не выходили из головы – он сказал, что в тридцати километрах к северу отсюда есть бункер, что вполне могло соответствовать действительности, т.к. до Войны, действительно, строили много подобных сооружений.
И Рядов пошел на север, ориентируясь по своему наручному компасу, и, действительно, нашел бункер.
На одном из привалов ему захотелось пить и он расстегнул молнию сумки, чтобы напиться. Но там не было бутылок с водой. Вся его сумка была заполнена шоколадом, во фрагментах которого он узнал еще не съеденные им части Генерала. Там даже была его голова. Рядов достал ее, долго на нее смотрел, потом смотрел на звезды, потом начал есть эту омерзительную на вид, но очень вкусную шоколадную голову. Потом наступила ночь, он завернулся в свое пальто – одеяло и все думал перед засыпанием, о какой еще Игре говорил этот странный персонаж.






































Часть 5. Игра.
Глава 10. Бункер.
Рядову понадобилось два дня на то, чтобы пройти тридцать километров по жаркой, африканской пустыне, направляясь к бункеру. Весь запас воды он израсходовал, а растаявший шоколад он оставил на том самом первом привале – сейчас было не до этого. Антон прекрасно понимал, что если в ближайший дни или, даже, часы не найдет источник воды и убежище от Солнца, то погибнет.
Идти было не очень просто – но, что ему оставалось делать в этой зноной, не продуваемой ни одним ветерком пустыне? Только идти вперед, машинально переставляя ноги и ежечасно сверяясь с направлением движения. Когда Рядов оборачивался назад, позади него была цепочка следов, которые не сдувал ветер и не заметал песок. Он шел дальше, сам не понимая, откуда берутся силы, словно его вела какая – то Сила, более могущественная, чем он.
К вечеру второго дня, он дошел до места, которое только одно могло быть бункером – он это понял сразу, только увидев ландшафт. Небольшая низины на скальной части которой выситься низкая, одноэтажная башенка; пространство занесено песком и камнями, есть растительность в виде верблюжьих колючек и некоторой другой флоры пустыни, которая так скудна на вкусные плоды. Двери бункера – башенка – вход в бункере – были закрыты; со своего места Рядов хорошо видел, что справа от двери висит кодовая панель, возможно, для биометрической идентификации. Он вздохнул с облегчением и вытер пот со лба – слава Богу, скремблер был с ним, и взломать ворота бункера при помощи этого устройства ничего не стоит. Довольный Рядов стал спускаться в низины, где под тонами песка и камня скрывался подземный жилой комплекс – там уж точно будет вода! Но что – то его остановило, и он замер на месте, оглядываясь по сторонам. Рядов привык доверять своей интуиции.
Потом Антон понял, что именно его заинтересовало: прямо на спуске в низину, почти около того места, где стоял бывший ситивец, был небольшой бугорок в земле, занесенный песком, который, если специально не присматриваться не заметишь. Это была охранная, автоматическая турель, которая, в случае попадания в ее зону инфракрасного контроля какого – либо движущегося предмета тут же откроет огонь, разрывая податливую плоть крупнокалиберными патронами. Рядов даже побледнел, представляя в какую ловушку чуть не попал; он быстро достал из внутреннего кармана пиджака скремблер и стал ловить частоту охранной системы бункера. Он присел на колено, чтобы не так било Солнце в глаза. Скремблер очень быстро взломал охранную систему, как самого бункера, так и прилегающих коммуникаций. Антон, к своему удивлению, узнал, что тут есть и полоса минного поля и некоторые другие хитрые ловушки, вроде ям с бездонным дном, бункер точно строили военные. «Надо будет потом тут поработать.» Решил Рядов, распрямляясь и глядя на мертвую, поникшую голову авиационной охранной турели, напоминающей голову эфы, которой сейчас кинется из песка на случайного прохожего. Антон Рядов стал спускаться в низину, на скальной основе которого покоился бункер.
Он шел и от прилива хорошего настроения напевал песенку на простой мотивчик. Все складывалось как нельзя лучше: это было то место, которое он так давно искал, где можно придаться полному уединению и глубокой молитве. В конце концов, какая разница, жить в пустыне в заброшенной львом пещере или в высокотехнологичном бункере, где есть все необходимое для жизни, вплоть до бассейна? Бог присутствует на всяком месте, и Он видит душу человека.
С такими мыслями Рядов подошел к дверям бункера и, набрав на скремблере нужную команду, стал смотреть на ворота бункера, которые со скрипом и, казалось, со стоном стали открываться. Из них повеяло сыростью и холодным кондиционированным воздухом. Рядов поймал себя на мысли, что точно знает шифрованный тип этого бункера и даже точно знает его формы и размеры, но, до полного исследования  самого бункера физически, он не хотел впускать эти мысли в голову.
Антон вошел внутрь, закрыл за собой двери – на этот раз не с помощью скремблера, а воспользовавшись обычной панелью с обратной стороны двери, - и стал осматриваться.
Было темно, сухо, повсюду горели красные лампы аварийного освещения. Рядов взял фонарик со стойки возле двери и быстро нашел то, что ему было нужно – слишком быстро для человека, который никогда прежде бывал в подобных бункерах, - вход, а точнее, спуск в основную часть бункера. Чувство, что он досконально знает строение бункера, Рядова не покидало и давило так, что он и вправду захотел остановиться и свериться с записями в своей голове. Усилием воли он прогнал это желание и стал спускать по пятнадцати метровой широкой винтовой лестнице, до которой добрался, открыв цилиндрический люк, похожий на люк подводной лодки.
Где – то на середине спуска, он плюнул на предосторожности своего осторожного мозга и воссоздал в голове план бункер, в котором ни раза – ни разу! – прежде не бывал. Запомнил показанную ему памятью картинку и продолжил спуск.
Первый, основной этаж бункера был для так называемых технических нужд: спальни, гардеробы, столовая, кухня, какие – то пока пустые помещения, которые, видимо, использовались либо для конференций, либо для брифинга. Само помещение было по площади, в совокупности было довольно большим, но Рядов знал, что еще два жилых яруса, находившиеся ниже еще больше – это походило на основание пирамиды, на вершине которой он сейчас находился.
Второй этаж был тактическим центром: весь подмаргивал экранами компьютеров отражающемся в них светом фонарика, которые пока не горели, но включить их было делом техника – пары минут для такого человека, как Антон Рядов. В основном, второй этаж состоял из одной большой комнаты, где, как и положено тактическому центру, принимали стратегические решения, изучали обстановку в реальном времени и координировали действия групп войск. Военные обожают абсолютно бесполезные в реальности вещи, вроде подобных координационных центров, в которые достаточно попасть одной бомбе и действие подобного центра прервется, оставив без контроля несколько армий сразу. В центре этой большой комнаты, под большим, чуть наклоненным под углом монитором, стояло какое кресло, предназначение которого Антон пока не понял. «Может, это кресло для пыток, подумал он, нет, не похоже – в таких всегда есть специальные зажимы, чтобы реципиент не мог никуда деться. Потом разберусь.» И он спустился на последний, третий, жилой ярус бункера.
Это помещение было еще шире предыдущего по общей площади, но имело более замысловатую географию: множество входов и ответвлений. Здесь были: душевая (вопреки ожиданиям Рядова, бассейн тут отсутствовал), туалеты, комнаты, где хранилась  одежда и снаряжение, арсенал, от содержимого которого Рядов поклялся себе избавиться в самый короткий срок. Перед одной комнатой Антон, остановился, не понимая ее назначений; подергал ручку – оказалось закрыто. «Это еще что? Там есть кто – то живой, подумал Антона и сам себе ответил: вряд ли…» Кстати, на его пути ни разу не попалось ни скелета, ни мумифицированного трупа, что позволило сделать вывод, что бункер был законсервирован, сохранен до лучших времен, которые так и не наступили.
Разбежавшись, Рядов вышиб плечом дверь, которая была закрыта на щеколду изнутри, и обомлел. Он попал в библиотеку. Сотни книги по инженерному делу, программированию и нанотехнологиям. Такого даже он не ожидал! Он понял, что очень хочет сюда вернуться в самое ближайшее время – это вам не худая подборка библиотечных книг Города по популярной механике: о некоторых таких изданий, плесневеющих на тридцати метрах под землей, можно было только мечтать!
А потом Рядов пошел дальше, ища то, что в его плане было, но не на первом месте – вход на технический этаж. Да, жилых этажей или ярусов в бункере было ровно три, причем кому – то пришло в голову расположить спальню ближе к поверхности, где выше всего уровень радиации в случая бомбардировки, а тактический центр положить в центре; но был и еще один этаж – технический, вход на который Антон быстро отыскал и спустился вниз, предварительно избавившись от лишней одежды в виде пиджака и галстука с пальто. Предстояла работа, т.к. без работающих технических механизмов этот бункер так же бесполезен, как лодка в океане без паруса и весел.
План бункера, который нарисовала память Антон до спуска в бункер, полностью совпал с реальностью. Но сейчас было не время и не место для размышлений на эту тему.
При неярком красноватом свете аварийных огней, которые питались от резервных генераторов и белом, одиночном свете фонарика, техническим этаж, полный мертвых пока механизмов, выглядел зловеще. Но Рядов чувствовал себя словно попавшим домой – попавшим в родную среду. И он начал.
Сначала Антон восстановил питания электрической системы, запустив два основных и один запасной генератор; работа шла справно, руки слушались. Потом добрался до коммуникатора – огромного, во всю стену, стенда с платами, схемами и механизмами, который позволял связываться со спутником и отдавать приказы через него. Рядов пока оставил его в пассивном режиме – просто не с кем было связываться, т.к. спутники облетающие Землю и дающие новые звезды на небосклоне теперь уже никем не использовались, даже в Антарктике. Потом Антон подошел к огромному, тоже во всю стену, баку, который, как он знал, уходил глубоко под землю, возможно, на многие километры. Это было хранилище воды. Оно было разбито на три отсека: с чистой водой, с отстоянной водой и с зараженной водой; Рядов наделся, что никогда третий отсек во время его пребывания здесь не заполниться. Когда с водой было закончено, Антон с увлечением осматривал остальные механизмы и агрегаты, которые были пока не нужны, но которых он знал лучше своих детей, если бы последние у него были. Пока не нужно было защитное энергетическое поле, способное защищать этот бункер во время бомбардировки; не нужны были глубинные роботы – кроты, которые могли найти новый источник воды в глубине земли, если вода в хранилище закончиться; не нужны были хитрые системы отопления, т.к. в Африке и так жарко; так же Антону, как он знал себя, не пригодятся и охранные системы, которые он пообещал себе в  ближайшее время демонтировать.
Рядов стоял, закинув руки за голову, и улыбался. Впервые за многие месяцы его накрыло ощущение счастья – нечто подобное он испытывал только в Городе, когда в морозное ясное утро был будим своими родителями.
-Да, я молодец, прошептал Антон и пошел мыться в находящуюся на третьем жилом ярусе душевую.
Мылся он долго, вымывая из себя не столько грязь и песок, сколько страх и голод пустыни. Вода была холодная, чистая, и он часто припадал к раструбу душа, напиваясь ею.
Потом Рядов, найдя в гардеробной подходящую для себя одежду – синий комбинезон,  тапки и синюю же рубашку – поднялся на кухню, где стал готовить себе поздний ужин – его биологические часы показывали около двух часов ночи, все же на работу с механизмами ушло больше времени, чем он думал, хоть он и справился с ней очень быстро. «Вот что бывает, когда перестаешь тренироваться.» Подумал Антон.
Кухня была просторным, квадратным помещением, с одной стороны которого стояли две большие плиты, с двумя же духовками под ними, огромной раковиной; напротив был огромный холодильник, который, как знал Антон, был встроен в скальную породу бункера и уходил глубоко, возможно, на многие километры, дальше, содержа в себе огромное количество замороженной еды, секции которого, при опустошении, автоматически заменялись на полные. Также на кухне были посудомоечная машина, микроволновка и какие – то агрегаты, которые, как он знал, Антон никогда не будет использовать.
Сначала Антон прополоскал стакан и выпил полную кружку воды из под крана, холодной и освежающей. Потом он, найдя нужный сектор огрмного холодильника, достал оттуда замороженную клубнику и разогрел в микроволновке, а сам пошел искать мясной отсек. Клубника разогрелась неудачно, и, пока Рядов искал котлетки, превратилась в сморщенные, горелые комочки.
-Ладно, исправлю, сказал Антон и заново загрузил клубнику в микроволновку, а сам принялся жарить котлетку.
Тут была также форма для выпекания хлеба и все необходимое, чтобы испечь хлеб, но Антон пока не стал этим заниматься – было уже слишком поздно, и он устал. В Городе они никогда не выпекали хлеб сами, всегда покупали в магазине, в духовке выпекали лишь что – то очень вкусное, вроде пирогов или тортов; но, не смотря на это, Антон Рядов в точности до деталей знал рецепт приготовления такого хлеба: сколько положить муки, сколько разрыхлителя, сколько соли, сколько сахара. Эти были очень удобные навыки для людей, выживших в Великой Войне. Но, откуда они появились в голове у бывшего школьника с Южного полюса? Ответа Рядов не знал и поэтому просто продолжил готовить себе ужин.
Бог привел его в это место, и тут он будет служить ему. Возможно, Антон Рядов встретит в этом бункере свою блаженную кончину.
Одна мысль не давала ему покоя. Что это было за кресло в тактическом центре, которое он видел, осматривая бункер, и для чего оно было нужно? Но, на этот вопрос Рядов решил ответить завтра, наутро – он хорошо знал, что такие загадки лучше решать на свежую голову, выспавшись. Доев ужин, он пошел сделать еще одно дело, которое не терпело отлагательств на завтра: нужно было закрыть вход в бункер, чтобы  в него не смогла заползти никакая ядовитая тварь из пустыни, а то придется наступать на змей и скорпионов буквально.
Добравшись до казармы, которая, теперь, будет его спальней, полусонный, разморенные горячим душем и плотным ужином, Рядов просто бухнулся на ближайшую койку, натянул одеяло до ушей и, лишь коснувшись подушки, уснул.
Наутро его первой мыслью было: «Что это за кресло такое?» Да, можно было пройти в тактический центр и начать исследования, но сначала нужно было кое – что сделать, для начала испечь хлеб, т.к. вчерашние котлетки хоть и были вкусными, но, без хлеба, это все же было не то. А потом нужно было деактивировать охранные системы бункера и уничтожить арсенал; не зная почему, Рядов понимал, что это нужно было сделать. Возможно, это было частью его натуры, пацифизм, основанный на непротивлении насилию или на полном военном превосходство в регионе.
Намазывая на свежеиспеченный хлеб, который получился идеально с первого раза, восстановленный сыр, который не был таким вкусным, как настоящий, но другого ничего не было, Антон не переставал думать про загадку кресла. Когда он рылся в кухонных шкафах в поисках восстановленного куриного яйца – на вкус еще большая гадость, чем восстановленный сыр, но содержит в себе все компоненты настоящего яйца вплоть до белка и желтка, это проще, чем держать живых кур, - в голову пришла интересная мысль. «А почему я решил, что бункер непременно военный? Подумал Рядов. Наличие арсенала и охранных турелей еще ни о чем не говорит: такого рода бункера до войны могли быть у кого угодно, даже у частных корпораций. Его законсервировали до лучших времен, но ведь тактический центр этого бункера мог служить любым целям, а не только координации действий войск.»
Выжаривая восстановленное яйцо, смешанное  в нужной пропорции с водой и солью – это была его яичница на сегодня – Рядов, наконец, понял, что это за кресло. Это было многофункциональное кресло для полностью интерактивной видеоигры с максимальным погружением в виртуальную реальность. Тот экран, что висел над ним был из прошлого века – такие делали еще до войны.
-Жид – ко – крис – тал – ли – чес – кий. Проговорил по слогам Рядов название этого экрана.
Такие экраны применялись тогда, когда еще не было стабильной голографической матрицы, которые уже тогда содержали в себе так называемое «высокое разрешение» и по качеству ничем не отличались от обычных, современных голографических экранов. Конечно, на таком не запустишь экстро высокое разрешение, но здесь это было и не нужно – все и так хорошо показывалось по нему.
Доев завтрак и взяв в руки кружку холодной воды, Рядов спустился в тактический центр и стал рассматривать кресло, которое – да! – являлось ничем иным, кроме как креслом для выхода в виртуальную, игровую реальность. В этом он доподлинно убедился, внимательно рассматривая само кресло после завтрака.
Справа от самого кресла, на правом отделении для руки был удобный игровой джойстик с самым простым, но очень удобным интерфейсом; слева же, на удобном, двигаемому планшете располагалась клавиатура. Все это через спутник подключалось к глобальной игровой сети – если такие еще остались со времен войны – и потом можно было играть. В машинки, стрелялки или что – то подобное. На Южном полюсе у детей, конечно же, были игровые приставки: от самых простых, что дарили детям на большие праздники, вроде Дней рождений или Новых годов, в которые потом играли целым кварталом, до очень дорогих и навороченных моделей, виденных Антоном в Сити, которыми не брезговали и самые дорогие и состоятельные граждане; но, чего ждать от этой игры (Игры, верней), Рядов не знал.
Демонтируя охранные, авиационные турели, выкапывая деактивированные мины из полосы заграждения (это пугало его до жути и он каждый раз убеждал себя в том, что деактивированная мина не взорвется) и вынося из бункера содержимое арсенала, разбирая его и таким образом приводя в полную негодность, Рядов хорошо понимал, что у него есть только два варианта действия, т.к. сказать, два полюса, к одному из которых, его все равно рано или поздно притянет. Так как он углубился в эту пустыню в поисках Бога, то не забыл взять с собой самое главное и отличное, что только есть у каждого человека. Самого себя. И сейчас его самость ему упорно говорила, что нет ничего страшного в том, чтобы немного расслабиться, поиграв в видеоигры. Это был первый полюс; второй – и единственно верный, позволивший бы избежать виртуальной, игровой реальность, - это взять один из пожарных топоров, которые хранились недалеко от того места, где и фонарики, и разрубить это кресло, вместе с коммуникационным модулям в щепки, потом останки вынести на поверхность, облить бензином и сжечь. Если он не сделает одного из этих действ и будет оставаться посередине, лавируя между Сциллой видеоигры и Харибдой аскезы, то его все равно принесет рано или поздно к одному из этих берегов. Только полностью отрешившись от забот, от внешнего мира, можно придаться наслаждению созерцания Бога.
Антон смотрел на безжизненную, сухую пустыню, в которой, вполне возможно, не было людей на многие тысячи километров, и представил себе сладость видеоигры, в которую можно поиграть. «Ладно, думал он, выкорчевывая из песка последнюю турель, поиграю, но только чуть – чуть. Самую малость – если что – то не понравиться, сразу брошу.»
Закончив демонтаж охранных систем и уничтожения содержимого арсенала, которое, последнее, он разобрал на части и раскидал далеко от бункера, Рядов вошел в бункер.








Глава 11. Кровавая игра.
И вот Рядов сидит в кресле при включенном коммуникационному модуле, который нужен для соединения со спутниками, которые, хоть не смотря на то, что те кто их строил, давно исстели, все же функционируют, и смотрит на темный, мертвый монитор экрана. С этого места ему кажется, что не он смотрит на монитор, а монитор на него; Рядов замечает, что монитор расположен под идеальным углом для того, чтобы полураскинувшись в кресле, наблюдать за игрой. Бывший житель Сити тянется правой рукой к сиденью кресла слева, где находиться выключатель, и включает игровое кресло.
Сначала ничего не произошло. Рядов даже подумал, что случилась какая – то ошибка: может замкнулись контакты сети или монитор давно сгорел, разложившись от пыли…Но ровно за две секунды до того, как последний загорелся неярким, синим огнем, Рядов понял в чем дело: в этих старых жидкокристаллических мониторах была устаревшая визуальная матрица, которая не включалась за полсекунды, как современные, голографические матрицы, которыми оснащены все телевизоры Города и Сити: так что тот панический страх, что охватил Антона при мертвом экране – это все лишь архаизм из эпохи до войны, когда нужно было еще какое – то время ждать, прежде чем включится монитор или телевизор.
На экране сначала ничего не было, а потом из щелочки откуда – то из верхней центральной части монитора – которую Антон даже не заметил, - выскочил сканирующий зеленый лазерный луч, который окатил Рядова с ног до головы, так быстро, что он даже ничего не успел подумать не то что сделать, а потом моментально исчез. «Вот черт, подумалось Рядову, если я правильно помню, то сейчас все мои личные данные, включая биометрику и анализ ДНК, ушли в сеть. Ну, так как никакой сети уже давно нет, они покоятся на одном из серверов или даже на жестких дисках спутника, витающего высоко в воздухе надо мной. Надо быть осторожней в будущем.» А тем временем перед Антоном висела какая – то настроечная таблица.
-Мы играть – то будем?!..Зло прошипел он, а потом всмотрелся в то, что было написано большими буквами перед его глазами.
Уровень доступа: высший максимальный. Приоритет: нанообъект.
-Какого?. Снова зло прошептал Рядов, а потом понял, что надо делать.
Он дотронулся правой рукой до игрового рычажка справа от себя, который так удобно ложился в руку (он понял, что для левши и рычажок справа и клавиатура слева, можно было поставить в более удобное положение), и стал мотать им курсор по экрану. В Городе он очень часто пользовался компьютером; как таковой единой компьютерной сети у них не было – но хитрые подростки из Города, да и в Сити, наверное, такое делалось, объединяли несколько компьютеров, обычно школьных, в одну сеть, соединяя их между собой и играя, в т.ч. и в компьютерные игры. Вот нечто подобное было и здесь. Спутники уже вывели нового игрока – Рядов был на сто процентов уверен, что он не один – на игровые сервера, которые могли располагаться где угодно, хоть на дне океана, и перед Антоном появилась игровая карта. Эта была карта мира, на которой он мог выбрать любую страну или регион, где хотел бы поиграть. Некоторые регионы, вроде Южной Африки были серыми, неактивные, к ним доступ был закрыт; другие, вроде Евразии или Северной Америка почти все горели зеленым, активным огнем – к ним доступ был открыт. Антон Рядов скосил глаза на Южный Полюс, свой дом. Тот был черный. Бывший подросток не совсем понял, что это означает – возможно, сигнал над Полюсом перехватил другой игрок или команды игроков и сейчас наслаждаются коллективной игрой, или же по техническим причинам, доступ туда игрокам невозможен: последнее могло случиться из – за сбоев спутников. А вот почему над Южной Африкой зона игры не активна, это Рядов и так понимал: откуда тут взяться людям?
«Ну, ладно, вытер вспотевший лоб Антон и стал внимательней изучать карты, что у нас тут? Евразия? Юго – восточная Азия? Океания? Индостан? Да, Индостан. Сейчас язычники встретятся с мощью моего оружия. Буду там христианство насаждать!» Выбрав Индостан, где – то в центре, Рядов стал ждать, пока загрузиться карта, представлял себе, как сотни спутников сейчас проецируют его сигнал из южной оконечности Африки в Индостан. Это даже немного будоражило.
На экране появилась надпись: «Вы желаете играть один или в команде?» Рядов никогда не был командным игроком, но ответил, что хочет играть в команде. И началась Игра.
Рядов был просто потрясен графикой, открывшейся ему. Стоявший пред ним бот – сокращение от ласкового «безответный объект террора» - был так качественно нарисован, что всматриваясь в смуглое лицо, Рядов серьезно думал, что перед ним живой человек. Потом появилось меню, в котором можно было выбрать оружие. Рядов выбрал, и увидел в руках бота футуристического вида пушку, которая, без сомнения, была нарисована на компьютере. А тут подоспела и команда: за правым и левым плечом игрока возникли двое нарисованных же графикой пехотинцев, тоже с футуристическим оружием  в руках. Рядов подумал, что если бы не война, то сейчас у армий мира было бы именно такое оружие.
Он играл и играл. Игра не имела никакого смысла: множество противников высыпало из непонятно откуда взявшихся укрытий, сбивалась и сжигались военная техника, абсолютно безумные гонки на военных баги.
К концу второго часа игры Антон стал немного понимать сущность происходящего. Не смотря на столь великолепную графику, его все же не покидало ощущения, что он управляет именно живым человеком, и, возможно, происходящее на игровом мониторе перед его глазами, не является, в полном смысле слова, игрой. Если все пейзажи перед ним – а графика окружения была такой насыщенной и живой, словно это и действительно была реальность, реальная реальность, а не виртуальная, - настолько хорошо прорисованы, и если они являлись действительностью, и он и вправду управлял живым человеком в настоящем месте Земли, то, что это, игра или действительность? Например, все происходящее можно было бы снимать на особые нанокамеры, которые так назвали потому, что эти крошечные малютки, хоть и превосходящие нанит по размеру, но, все равно, очень маленькие, оснащенные автономными реактивными двигателями, позволяющими развивать хорошую скорость и передвигаться повсюду, могут снимать все, что угодно, а потом передавать на его монитор через систему спутников это изображение, то невероятно крутая графика, т.е. реальные пейзажи и реальные люди, были бы объяснимы. А как изменять реальное изображение, добавляя на него графическое оружие или противников, это знает даже ребенок: либо проецировать при помощи нанокамер виртуальную реальность в виде голограммы, которые имеют и функцию проектора, или же изменять само транслируемое изображения в режиме прямой трансляции с задержкой в терции секунды, дорисовывая на компьютере нужные объекты и потом накладывая их на уже имеющуюся трансляцию и передавая игроку. Это были основные соображения Антона Рядова по этому вопросу, которому, все же, не удалось убедить себя, что происходящее на экране реальность, а не игра. Какие деньги нужно заплатить живому актеру, чтобы он на продолжении десяти часов изображал спартанца из будущего? Нет, все происходящее перед ним сейчас – это всего лишь удачная игровая симуляция.
Лишь на пятом часу игры, Антон, наконец, задумался: а как называется эта игра? Ну, в смысле, какое у нее название, логотип? Когда его просканировал лазерный луч, то, потом, войдя в игру, он не увидел никакой заставки или название фирмы производителя, что вообще – то было странно, так как производители всегда метят свои игры. «Наверное, это такая особая игра, для особых людей, доступ к которой можно открыть лишь из секретного бункера в секретном месте секретной карты, думал Рядов, расстреливая очередную дивизию, Вот нехорошие люди – они пять выпустили вертолет!»
Он играл и играл, играл и играл…В прямом смысле этого слова до бесконечности.
Хоть игра и была тупым боевиком, но тут были и свои плюсы. Поселяне. Так Рядов называл эти безответные объекты террора, попадающиеся ему на пути. Тоже хорошо прорисованные персонажи, которые не участвовали в основных военных действиях, а только наблюдали со стороны, или, обычно, при приближении к ним, убегали. Хоть их и невозможно было поразить при помощи огнестрельного оружия – видимо действовал какой – то запрет в отношении убийства мирных граждан в этой игре, - но, подойдя к ним вплотную и нажимая кнопку рукопашной атаки, можно было их очень сильно напугать. Что Антон и делал, наслаждаясь Игрой, которую так теперь и называл – Игра. Ведь если у чего – то нет названия, то ведь надо его придумать?!
Он взрывал самолеты врага, устраивал диверсии, разбирался с превосходящими силами врага на мосту и тому подобное: даже один раз взорвал ракетой дирижабль. Один раз случился грустный момент. По случайности – Рядов был человек очень острожный, что отразилось и на его игровой деятельности – он скинул бота с крыши небоскреба. Изображение тут же поспешило вниз, показывая летящую вниз фигурку («Все же нанокамеры! Угадал!» Подумал Рядов.), а потом, уже на земле, показало то, что осталось от игрока. В таких случаях, в случае падений с большой высоты, фигура бота дергается, замирая или перекручиваясь, т.е. видно, что это конец игры; здесь же было не так. Из прорванного в нескольких местах тела торчали кости, вылилась кровь, которая, даже казалось, немного попала на нанокамеру, треснула черепная коробка… На секунду Рядов даже опешил – такого видеть ему еще не приходилось, словно и вправду у на него глазах погиб человек. «Вот это графика!..» Мысленно восхищался он, сдерживая рвотный позыв и выискивая очередного доступного игрока.
Был еше один похожий случай. Однажды ему все же удалось получить бота в Южной Африке – как он туда забрел было не понятно и что он там делает тоже, но Рядову было на это и наплевать. И, вместо того, чтобы уничтожать большую песчаную змею, которая терроризируют окрестности с командой древних воинов, Антон направил своего бота на юг, к себе, в сторону своего убежища. Интересно посмотреть, в реальном ли мире происходит Игра или же нет. Ждать пришлось долго: для этого Рядов заблокировал кнопку ходьбы и направления и стал ждать, чтобы доказать либо истинность своих гипотез, либо их ошибочность. Но бот не дошел. На этот раз безответный объект террора шел почти двое суток, а потом стал как – то странно дышать, хрипло и прерывисто, из его рта, который хоть и не был виден на экране, но можно было догадаться об источнике, потекла кровь. Изображение замерло и остановилось. Этот бот остановился на месте, осел на песок и больше не хотел подниматься, его прежде черные руки, видимые на экране, теперь были пепельно – серыми. Сколько Рядов не дергал джойстик, ничего не происходило. «Наверное, я вышел за игровую зону, в которой можно было выполнять задание.» Решил он. Дыхание бота было хриплым и постепенно замедлялось. Когда Рядову это надоело, он отключился от происходящего и стал искать другое место для Игры.
Когда шестнадцати часовая игровая сессия заканчивалась, Рядов шел есть или пить или спать, если на последнее был способен. Об странностях, происходящих в его жизни, он уже не думал – он был так отуплен игрой, что даже не помнил, какой сейчас год. Он готовил пищу заранее: пек хлеб, размораживал фрукты и жарил мясо, а также набирал заранее запас воды; потом сносил все это вниз, в тактический центр, где происходила Игра. Он даже подумывал провести туда канализацию, чтобы не отлучаться слишком часто от игрового места, но, потом нашелся биотуалет, и это решило проблему.
Но была и отдушина. Антон Рядов читал книги в той самой комнате, которая единственная была закрыта изнутри (Антон так и не понял, кем именно это был сделано, но легко мог предположить, как бы он сам закрыл дверь изнутри с лицевой стороны – это было сделать намного проще, чем казалось, и в этом не было мистицизма.), в которой содержалось множество книг на инженерному делу, нанотехнологиям и программированию. Читая некоторые книги – иногда Антон прочитывал по книге в день – он ловил себе на мысли, что знает написанное в ней, еще до того, как начнет читать, словно сам был автором данных книг. Он даже смотрел на обложки, изучая имя. Нет, это имя ему ни о чем не говорило – видимо у него просто врожденная родовая память по инженерному делу. Один раз Рядов решил проверить себя: читая книгу под названием «Практические нанотехнологии в аэронавтики» и дочитав до одного места, он остановился, потом взял заранее приготовленные бумагу и карандаш – в бункере не был ручек, лишь карандаши, т.к. чернила в ручках давно бы высохли, - и стало писать, восстанавливать по памяти абзац книги, строчка за строчкой, которую еще не читал. И все сошлось. Все, что написал Рядов, в точности, если не считать некоторых стилистических особенностей и нескольких пунктуационных и  орографических ошибок, совпадало с текстом, который он еще не читал и прочитал лишь после такого «диктанта». Как это объяснить, Антон не знал, да, если говорить честно, и не хотел разбираться. Зачем думать об неприятных странностях, вроде переселения из одного тела в другое или врожденных знаниях об инженерном деле или странных мелочах этой, уж очень реальной Игра, когда есть Игра?
Рядов провел в бункере два месяца, неотступно играя в Игру, делая лишь перерывы на еду, сон, физиологические нужды и чтение. Он пошел по тому пути, с которого многие не вернулись.






































Глава 12. Нанонейронная иннервация.
За свое двухмесячное пребывание в бункере, Рядов поднялся на поверхность дважды: первый раз, когда демонтировал охранные системы, а второй, когда прорубал окно. Однажды наступил такой момент, когда он понял, что еще немного и он сойдет с ума – нужно было подышать свежим воздухом. Антон поднялся на поверхность, хотел открыть дверь при помощи нажатия на панель, и тут ему в голову пришла мысль: а почему бы не прорубить окно? И он, действительно, прорубил окно в стене бункера. Конечно, в бункерах нет окон, но, у Рядова получилось при помощи девяти часов работы и использовании множества инструментов, прорубить в прочной, взрывоустойчивой стене бункера, а точнее, его первого этажа целое окно, в которое, теперь, можно смотреть, любуясь восходами, заходами и прочим. Даже можно поставить тут шезлонг и наблюдать за жизнью вне Игры. Натягивая сетку от насекомых и закрепляя ее металлическими пломбами, Рядов подумал, как же чудесен этот мир и хороша жизнь!.. Он смотрел на облака. Облака показались ему похожими на облака из компьютерной игры. Рядов доделал защитную сетку на новом окне, и, спустившись вниз, продолжил играть.
Однажды ему очень сильно захотелось пить, тут было ничего не поделать – это физиология, с ней не поспоришь, - а запас воды закончился, пришлось отрываться от компьютера и подняться в кухню. Рядов налили себе воды из под крана, и стал пить, смотря на мелкие пузырьки воздуха, наличествуемые в этой жидкости. И тут он все понял, головоломка сложилась, открыв почти все свои грани. Было ли это внезапное озарение или его мозг просто боролся с компьютерной зависимостью хозяина или в тех книг из библиотеки, которые он почти все прочитал, был какой – то ключ к происходящему, но Рядов все понял. Именно в тот момент, когда он допивал стакан воды, в его мозгу сложилась одна единственная, простая фраза. Нанонейронная иннервация.
Нанонейронная иннервация – это метод практического применения нанотехнологий в нервной системы человека, а именно в головном мозгу, когда один из синапсов, нервных клеток мозга, заменяется нанитом, поглощается им. А, т.к., мозг является цельной структурой, то нанит – этот крошечный элемент – находящийся в головном мозгу, становиться полноправным хозяином, и может управлять всем мозгом, т.к. теперь инородный элемент стал своим и ему поверят. Это была первая робкая попытка создать симбиоз человек – машина, который пока вылился лишь в то, что при помощи нанонизации человеком можно было управлять издалека, брать его под контроль и заставлять делать то, чего он не желал. Сама методика нанонейронной иннервации являлась безболезненной – субъекту при помощи небольшой, очень тонкой трубки вводил в мозг этот самый крошечный нанит, который уже потом делал свое дело. Рядов даже вспомнил, что потом придумали неинвазивные методы нанонизации, без хирургической операции. Сама технология («Инженерная технология!..» С горечью подумал он.) была, естественно, секретной и простым людям не доступной. Но она существовала и применялась.
«И все эти люди в Игре, тот человек, упавший с небоскреба и тот в пустыне, который…Они...» Додумать эту мысль Рядов не успел: его скрутил рвотный позыв и он выблевал на пол кухни все содержимое своего желудка. Выходит, что он убийца. Он своими руками убил двух человек – одного скинул с небоскреба, а другого довел до истощения в пустыне, если ему никто не помог (не помог), то он тоже умер.
Рядов стоял ошалелый на коленях перед лужей собственной рвоты и думал. Его мозг работал, как атомные часы, отсчитывающие секунды до первой ядерной бомбардировки. «Так вот значит, как я попал из одного тела в другое, умерев в первом, тут же попал в следующее – метод нанонейронной иннервации, думал Антон, тяжело поднимаясь с колен, эта проклятая методика, инженерная технология, применялась на практике и весьма успешно. Но, как же нанит попал в мой мозг, т.е в мозг оригинального Рядова? Ведь на Южном полюсе таких технологий нет, ведь если были бы, то никто не смог бы такое скрыть, это ж деревня. Так значит…» И тут у него случилась вспышка памяти.
Это было именно воспоминание, не кошмар, не галлюцинация, и не конфабуляции. Он, хорошо одетый – Рядов видел свое отражение в зеркальном окне, - в компании других мужчин пьет дорогое шампанское и смотрит, как над беременной женщиной проводят какую – то операцию. Он улыбается, шутит, говорит что – то на непонятном языке. А через смотровое операционной окно видно, как в большой живот будущей мамы вводиться очень тонкая, почти прозрачная, длинная игла, подключенная к какому – то аппарату. Потом вспышка памяти прекратилась.
Ошеломленный Рядов подошел к полке, взял новый стакан, вместо разбившегося, и налил себе воды трясущимися пальцами и стал медленными глотками пить. Он еще не знал всего до конца, но одно знал наверняка: никто больше не должен играть в эту Игру. Рядов также понимал, что уничтожить главные сервера Игры –  это его путь к обретению знания и о самом себе, т.к. те, кто создал эту Игру – скорее всего, еще до войны – явно пользовались или даже принимал участие в разработке технологии нанонейронной иннервации.
Рядов остановился. Откуда у него это воспоминание,  то, где оперируют беременную женщину? Это настоящая вспышка памяти, не конфабуляция, т.е. не ложное воспоминание. Но откуда он его получил? И откуда ему так знакомо инженерное искусство, словно он сам чуть ли не профессиональный изобретатель, а не сопливый бывший школьник? Рядов частично знал ответ, он лежал на поверхности: он был очень близко вхож, очень близко стоял к разработке метода. Но, вот когда это было – что было, он не сомневался – где и кем он тогда вообще был, этого Рядов пока сказать не мог. Это как движение по бесконечному континуума – нельзя ни остановиться, ни передохнуть. Поезд набрал такую скорость, что тебя начинает отрывать от пола, но, когда ты дергаешь стоп – кран, он не только не останавливается, а еще больше ускоряется.
У Рядова частично был ответ на вопрос, как он подвергся нанонизации. Он подвергся ей не в Антарктиде. Он помнил свою жизнь лет с пяти – шести, и в этих воспоминаниях его не вызвали к дантисту, а потом, просверлив дырку в черепе и, введя нанит, не отпускали домой с обритой головой; тоже было и в Сити – никто там о таком даже не слышал, это не слуху о возможном наличии ядерных ракет в патрульных самолетах, такое не скроешь. Возможно, он был ребенком гением, которые придумал данную технологию в три года, а потом ему стерли память; Рядов улыбнулся этой мысли. Или родителя Антона Рядова были такими богатыми, что нелегально купили для сына нано – имплант, которые может восставлять его к жизни почти бесконечно. Но, такие рядовые жители Города, как Рядовы, не всегда деньги на мясо имели.
Следующая мысль была так маняща, захватывающе – эмоциональна, что Рядов ей почти поддался. Над жителями Города злые военные ученые из Сити ставили опыты, вживляя наниты без их воли, участия или знания, а потом смотрели, что получиться. Помимо абсолютной нелогичности, хоть и наличие эмоциональной близости среднему классу, эта гипотеза не выдерживала никакой критики, хотя бы потому, что: а) никто не знал об этой методики и в Сити, т.к. не посмотрел на изменившегося репликанта Кумарова, на его поведение, его новые привычки и странности, которые были очевидны даже для его консьержки, и никуда не позвонил, не донес – следовательно, об этом просто не знали, и б) ничего на само деле не было: никто не сливал бочки нанонизированных химикатов в реки Города, никто не проводил незаконные операции и не травил людей. В общем, как не хотелось чувствовать себя героем, поднявшим восстание против системы, мысль об опытах над людьми пришлось отбросить. И еще: Антон Рядов понимал, что замешан в этой истории по самую маковку. Что – то такое он, действительно сделал, что теперь ему аукнулось.
И все вело к Игре. Когда он обрушит ее сервера – где бы они не находились – он узнает и свою историю. Должны были остаться записи. Конечно, большинство архивов было уничтожено, но что – то, все равно, осталось – частички информации на обрывках, клочках бумаги, жестких дисках, в устах людей…Все это нужно собрать и разгадать загадку нанонейронной иннервации и своей роли в этом.
Рядов снова отправлялся в путь. Этот бункер был хорош – дал ему временное убежище на целых два месяца, но, теперь настала пора двигаться дальше. При помощи военных ноутбуков с прямой связью со спутником, он может выходить в остатки спутниковой сети из любого место этой Земли. Так что пора собираться, но, сначала…
Глядя на сжигаемые в огне, порубленные на куски остатки игрового кресла и коммуникационного модуля, Рядов испытывал физическое наслаждение. Проклятое кресло, сгораемое в огне, в котором он провел так много дней – теперь отправилось в то место, где очень тепло и никогда не всходит утренняя звезда.
Рядов еще постоял, посмотрел на горящие, теперь уже бесформенные остатки игровых устройств, к которым, он, как раб, был прикован целых два месяца, а потом посмотрел на окружающую природу, которую, он, тоже не видел два месяца.
Антону захотелось прогуляться. В Африке темнеет очень быстро – словно кто – то задвинул шторы и сразу настает ночь; поэтому Рядов взял факел из бензина и ветоши и подсвечивая себе путь и отгоняя мелких гадов, пошел вглубь пустыне, делая неширокую дугу около бункера, раздумывая, куда отправиться.
Зацепившись ногой за какой – то предмет, похожий на камень, Рядов с кувырком упал, чуть не сломав руку. Он уже хотел было сказать вслух все, что думает об этом камне, но тут увидел, обо что именно споткнулся. Это был телепортационный камнеь. Еще до войны, можно сказать, в глубокой древности, придумали несовершенную систему телепортации, используя естественные каналы в самой Земле и искусственные, усиленные спутниками и особыми генераторами. Эти телепорты использовали, в основном, военные, но они были доступны и гражданским. Нужно лишь указать направление, встав  в круг из телепортационных камней и, активировав портал, попасть в нужное место. Таких камней, всегда обычно было двенадцать, но передвигаться можно было по всей планете, т.к. имелась разветвленная сеть этих телепортационных кругов, телепортационных камней, доставляющих пользователя в любую точку голубой планеты. Об этом он прочитал в книгах из библиотеки, хоть знал, что сам ими никогда не пользовался.
Ошалелый Рядов, еще не веривший в случившееся, стал откапывать камни, занесенные песком. Тот, об который он споткнулся, соответствовал цифре «9» на циферблате; он очень быстро откопал оставшиеся. Найти занесенные песком двенадцать телепортационных камней в темноте африканской ночи – это вам, не случайность, ни совпадение, это прямой знак, указывающий его дальнейший путь. Возможно, Промысел Божий и привел его сюда, в эту пустыню, именно затем, чтобы он обрушил Игру.
Рядов на секунду задумался, куда отправиться. Так как африканская жара ему уже порядком надоела, то почему бы не отправиться в то место, откуда, по легенде, прибыли первые поселенцы Южного полюса – в далекий, северный город, находящийся примерно в центре Евразии, ближе к Северному полюсу. Вот туда Рядов и решил отправиться.













Часть 6. Падение Антарктиды.
Глава 13. Бессмертный Янус.
Прошло пять месяцев, как Антон Рядов покинул Южный полюс. Теперь его дом очень сильно изменился и напоминал, скорее, район боевых действий, чем мирное поселение людей, выживших в Последней Войне. Дома были разрушены, везде были намалеваны злостные рожицы с двумя лицами, в домах и дорогах выбоины от пуль и гранат. И этому было только одно объяснение. Янус.
После того случая на шахте, когда Креп попал в завал и ему открылось ясное и простое, если хотите, четкое видение этого мира, он уже не остановился, а стал делать то, что ему так хотелось. У него был помощник: женщина – бог по имени Гейя, которая сильно укрепляла его и являлась ему в виде женщины с синими волосами. Константин Креп стал вести террористическую деятельность, направленную на свержение правящего режима, свержения власти Консилиума, и, как всегда, прикрывая свой террор речами о равноправии.
После резни в больнице, которую он начал  с той самой медсестры, его очень быстро схватили и убили. Но убивший Крепа полицейский, сам вдруг стал вести огонь по своим товарищами. Януса невозможно было убить!.. Он всегда возрождался, всегда имел два лица – одна сейчас, настоящее,  а другое на потом, будущее. Стоило Крепу – Янусу умереть, как он тут же вселялся в другое тело и полностью им завладевал. Это был какой то безумный метемпсихоз – кровавая череда перерождений, направленная на разрушение и гегемонию в регионе (а потом и в мире)!
Януса несколько раз ловили, пытали. Он рассказал, о своем мировоззрении, о небесной обители, охраняемой Гейей, о своем бессмертии, что его нельзя убить, у него всегда два лица. После того, как его изувеченный труп перестал дышать, один из сотрудников разведки застрелился, а другой взорвал в замкнутом помещении гранату.
Террор, убийства, казни. Все это было неостановимо и неотвратимо приближалось к Сити – последнему оплоту Консилиуму, который никогда не сталкивался с подобной угрозой. Да, и сталкивался вообще кто – либо?!
Те самые самолеты, которые патрулировали небо над Городом, олицетворяя власть Сити, в один не прекрасный момент стали падать. Стоящий рядом со своим сотрудниками Янус резанул себя по глотки и истекая кровью уставил свой взор к в небо; он, вообще, любил дешевые эффекты. А потом самолеты стали падать. Просто начался крен сначала у одного, и он врезался  в землю, а потом, спустя какое – то время, врезался в землю и второй, начиная огромный пожар. Сотрудники Януса уже давно привыкли к тому, что их босс, то убивает себя, то других, а потом показывает им чудеса. Они действительно верили, что он – бог.
Консилиум созвал экстренное заседание. Нужно было что – то делать с Янусом – угроза неостановима! Глава Консилиума зачитал требования по безопасности, возможные выводы, озвучил тайные аспекты стратегии. Все его очень внимательно слушали. А потом он начал смеяться – просто хохотал не останавливаясь минуты три. У всех похолодела кровь в жилах. Всем пришла одна и та же мысль в голову: «Это Янус!»
-За угнетение моего народа, чьим трудом вы пользовались, кого вы эксплуатировали, за это – отправляйтесь в ад!
И террорист Янус привел в действие бомбы в здании Консилиума, которые сам и заложил, пользуюсь своей способностью менять тела.
А потом, спустя пять месяцев после начала своей новой жизни, Янус был коронован. Его уже никто больше не называл Константин Креп – отныне и навсегда, он был  - Янус.
Возле того самого взорванного здания Консилиума внутри которого так и остались останки Консилиума, установили трон. По обе стороны трона стояла толпа народа, скандируя одно единственное слово, которое было слышно за многие километры.
-Янус! Янус!
Толпа расступилась чуть шире, давая кому – то пройти. Лица, искаженные экстатической маской, казалось, были едины не только в физическом, но и в духовном порыве.
А к трону шел Янус. В каком теле он был – он уже и сам давно потерял этому счет. На его плечах была мантия из горностая, а на голове золотая корона с изумрудами, в руке он держал человеческий череп – как символ своей власти над смертью, лицо измазано белой и красной краской напополам.
Когда Янус, под скандирования толпы, сел на трон – что означало его полную и абсолютную гегемонию в регионе, - произошло еще одно чудо. Им явилась Гейя. Прямо над троном показалось синее свечение, вырвавшиеся в интенсивную вспышку и тут же, над Сити, материализовалось лицо синеволосой женщины, которая обратилась к присутствующим с речью, убеждая их в правильности их веры. И началось религиозное поклонение.
Всего за пять месяцев, как Антон Рядов стал вести взрослую жизнь, Антарктида пала…







































Часть 7. Город сталкеров.
Глава 14. Сталкеры – мирный народ!..
Задав на голографической карте телепортационных камней нужное место – далекий северный город его предков – Антон Рядов стал ровно в центре круга из двенадцати камней, уже активированные им. Потом посмотрел последний раз на начинающийся африканский рассвет и включил кнопку. Мгновенная, но быстро преходящая боль, когда его тело расселось на атомы и потом снова собралось, вспышка синего перед глазами, состоящая из мириадов частиц – видимо прорывалась связь Вселенной во время телепортации – и он уже оказался  в другом месте. Сумка Рядов, в которую он полу положил необходимые ему инструменты тоже была с ним.
Антон стал с интересом разглядывать открывшийся ему пейзаж. Это был старый, немного мрачного вида город, который почти не пострадал. Здания были обветшалые, запущенные, но не разрушенные бомбами или артиллерийскими снарядами; правда некоторые здания были взорваны, чем – то попавшим в них, или же, наоборот, вышедшим из них, например, кинетической энергией взрыва. Но таких зданий было мало, и все остальные, в принципе, наверное, выглядели также и триста пятьдесят лет назад, еще до Войны.
Антон с любопытством прохаживался по незнакомому ему городу, практически, своей исторической Родине, т.к. он знал, что на Южном полюсе люди не жили никогда, а стали жить там после эвакуации во времена Большой Войны. Ему пришла в голову мысль, что если бы он остался в Городе, и не пошел за своей мечтой в Сити четыре месяца назад, то никогда не увидел бы ничего подобного, этой красоты и этих мест. Да, это было великолепно!
Антон Рядов с интересом рассматривал и другое явление этого города, не относящееся напрямую к его архитектуре. Местами по улицам города и его затененным частям путешествовал как бы зеленый снег в виде небольших облачков, которые сталкиваясь друг с другом и наэлектризовавшись образовывали небольшие грозовые зеленые же, тучки с зелеными молниями. Это была остаточная радиация, которая теперь уже, спустя так много лет, уже не могла навредить человеку, но была, как бы это сказать, просто красивым явлением. Над самими городом бомбы не взрывали, но где – то они рвались, и ветер или метеоосадки принесли сюда еще давно эти радиоактивные осадки и теперь они, утратив свою ядовитость, служили просто напоминанием об бывшем когда – то. Это было просто красивое явление природы, не опасное для человека, но и никогда не исчезающее, как немой свидетель бывшей войны – ведь, в полном смысле этого слова, атомы неуничтожимы. Рядова учили этому явлению в школе. «Слава Богу, думал он тогда, что Антарктида лежит далеко от большой земли и в ней нет радиации. Все же так спокойней.» Сегодняшний Рядов забегал в эти зеленоватые тучки и разгонял их своим телом, заставляя искриться мини – молниями.
Настала пора обеда. Рядов взял с собой немного еды. Как и почти всегда за едой, он думал о том, куда именно пойдет, и что будет делать. Нужно было найти местонахождение основных серверов игры и уничтожить их. Для поиска нужного места у него был уже небольшой план, а, с помощью военного ноутбука, который он взял с собой, он может подключаться к остаткам сети через спутник из любого места этой планеты. Но, сначала, ему хотелось походить по этому чудесному городу, с его красивыми, пусть и не очень высоким зданиями, памятниками чему – то канувшему в Лету и полном отсутствием жителей. «Все же напрасно мы покинул это место, подумал Антон, у этой земли был потенциал.» Еды было достаточно, и можно было устроить себе импровизированный отдых на два – три дня; Рядов взвалил сумку с припасами и инструментами на плечо и двинулся коридорами незнакомых ему улочек, изучая город.
Он уже прошел пару кварталов, как увидел их. Впереди него, пересекая площадь, шла группа из пяти или шести человек в противогазах защитного цвета и длиннополых плащах толи серого, толи, опять же, зеленого цвета. Эта группа заметила Рядова, Рядов заметил их. «Попал.» Пронеслось в голове.
Пятеро человек в плащах и противогазах (их было именно пять – это Рядов теперь точно заметил) направились в его сторону. В их руках не было оружия, но это еше ни о чем не говорило. Рядов скинул сумку наземь, и стал озираться в поисках оружия. Посреди улицы, прямо из асфальта росло дерево – город был заброшен, и дерево, проросшее из асфальта, не звучало плохой фантастикой – к которому Рядов быстро подошел – бежать было нельзя, он это знал, - и отломал одну ветку. Потом развернулся в сторону угрозы, подняв свое оружие, и стал ждать.
Но что – то было не так – он это понял сразу. Рядов стоял напротив группы из пятерых противников (?) и пытался понять, почему они не нападают и чего, вообще, они хотят – данные вопросы были животрепещущими. А потом он понял. Это были не враги. Как именно он до этого додумался, Антон и сам не мог объяснить: не было сказано ни одного слова, не было ни одного жеста или намека; они просто стояли друг напротив друга и смотрели. Но эти люди не несли вообще никакой угрозы: Рядов не говорил, что они не боялись – он явственно чувствовал их страх, который сначала, принял за свой,  - но угрозы, агрессивности, стремления напасть от них не исходило. Поэтому Рядов опустил палку, но, пока, держал ее в руке.
Тут эта странная пятерица переглянулась и один из них решил с ним заговорить. Опять Рядов заметил, что фигуры этих людей в плащах худосочные, очень тонкие и никакой атлетичностью не блещут – словно и вправду эти люди перенесли атомную войны в сквозящем радиацией городе и сейчас вырождались.
-Ты вышел из круга камней? Прозвучал вопрос на языке, который Рядов очень хорошо понимал и знал – на его родном языке!
«Голос женский, мысленно воскликнул он, старясь сохранить невозмутимость на лице, а, точнее, не женщины, а девочки –  подростка. Это – дети?!»
-Кто вы такие? И как вы называете это место? Вместо ответа, вопросом на вопрос ответил Рядов.
-Мы – сталкеры, потомки некогда живших здесь людей, ответила самая высокая фигурка, тоже подростковым, ломающимся голосом. А это место так и называется – Город сталкеров.
Антон стоял какое – то время, недоумевая, а потом до него дошло.
-Вы – дети!..удивленно воскликнул он.
Они захихикали. Он не мог этого больше сносить и задал самый главный вопрос, на который хотел получить ответ еще с тех пор, как увидел их.
-Зачем вы носите противогазы, ведь статическая радиация не токсична?
Они снова захихикали, а потом стали снимать противогазы и показывать свои лица. Первой сняла противогаз девчушка, что спросила его о телепортационных камнях – это была четырнадцатилетняя девушка с белыми волосами; потом снял противогаз – маску самый высокий из них – им оказался коротко стриженный пятнадцатилетний брюнет с яркими, черными как смоль волосами и зелеными глазами. А потом остальные – в группе были еще две девушки и парень лет тринадцати, который снял противогаз последним и тут же стал кривляться, изображая удушье и постоянно повторяя «воздух ядовит, воздух ядовит». Остальные захихикали, но Рядов не обратил на это кривляние никакого внимания, дело было даже не в том, что он провел здесь больше пяти часов и воздух не был ядовит, или что это были детские розыгрыши, которые он и сам когда – то устраивал: просто по телепортационным камням нельзя было попасть в опасные регионы, с ядовитым воздухом или зараженные радиацией или эпидемией – это было запрещено самой идеей подобной телепортации – это делалось ради безопасности, и не столько путешественника, сколько самых операторов…
-Вы потомки тех людей, что триста пятьдесят лет назад покинули этот город во время Большой Войны? Спросил очень серьезно Рядов.
Дети как – то сразу притихли, как иногда бывало на уроке, когда учитель вызвал к доске.
-Да, ответила девочка с белыми волосами, но мы не знаем, что именно случилось с ними дальше. Наверное, они все умерли.
-Они не умерли, сказал Антон. Наши предки, обогнули весь земной шар и основали поселение на Южном полюсе Земли, Антарктиде и теперь живут там. Я прибыл оттуда.
Ребята и девчонки оживленно загалдели и стали задавать разные вопросы, иногда не дожидаясь на них ответов. Антон отбросил уже не нужную палку, немного пожалев покалеченное им дерево, поднял свою сумку и пошел вместе с детьми, которые повели его в свое поселение. По дороге он узнал, что в этом сезоне противогазы и длиннополые плащи  - самая модная одежда среди сталкеров, как год назад костюмы радиационной защиты, которые они находили на заброшенных складах и тайных бункерах.
Так болтая и щебеча, дети привели его к своему поселению. У воодушевленного Рядова  захватило дух, от увиденного: налет мира, что присутствовал на всем Городе сталкеров умиротворял и внушал спокойствие и надежду на будущее. Кстати, за ту неполную неделю, что Антон пробыл здесь, он не видел даже, что бы эти люли ссорились дерг с другом, а не то, чтоб драк или убийств; плюс то абсолютное принятие, которое они оказали чужаку – ему – было так необычно, что это общество его притягивало. Ему даже хотелось по выполнению миссию поселиться здесь.
Поселение сталкеров – как он потом узнал, были  другие: тут их было множество и все дружили с соседями и не было ни вражды, ни разделений – представляло собой большой двор высотного здания, первые этажи которого были жилыми и облюбованы жителями – сталкерами, а чуть более верхние пустовали; во дворе стояли несколько длинных скамей, за которыми ели в теплый период, на зиму обедать уходили внутрь дома, технические постройки и огромный генератор, около которого сейчас сгрудилось около тридцати мужчин, пытаясь с ним что сделать. «Наверное, подчинить.» Подумал Рядов. И никакого оружия! Никаких охранных авиационных турелей, ручных минометов или людей в бронированных костюмах типа «Джаггернаут» с ручными пулеметами в руках, которых однажды заметил Рядов охранявшими какое – то политическое мероприятие в Сити. Это, правда, было утопическое общество!
Дети побежали к своим матерям. Белокурая девчушка плюхнулась в объятия к довольно полной шатенки, а высокий мальчик подошел к стройной, сорокалетней брюнетке, которая потрепала его по волосам. Цвет волос этой брюнетки напоминал Рядову цвет темной ночи, в которой он сражался с созданиями песка.
-Мам, мам! Этот человек вышел из круга камней! Весело говорил ребенок, а Рядов очень внимательно следил за реакцией – он очень хорошо знал, что многое можно понять в первые же секунды контакта. Он даже знал, как отличить притворное гостеприимство, когда сначала хлеб – соль, а потом, когда ты расслабишься, втыкают нож в спину. Кстати, оружия у него с собой не было, если не считать пары технических ножей и одного ножа с алмазным напылением, который сейчас пылился на самом дне его сумки – он ничего не взял с собой из оружия. Рядов думал, что оружие противиться его менталитету.
-Хорошо, гость, сказала, чуть улыбнувшись шатенка, Как тебя хоть зовут?
-Антон, сказал чуть расслабившийся Рядов, почувствовав спиной, что к нему кто – то подошел.
-А меня Елена, а это, она кивнула на брюнетку, Яна.
-Приятно познакомиться.
-Ужин будет через два часа, приходи. И, словно вспомнив, что он и вправду гость, добавила: мы ужинаем тут, за столами, пока тепло.
И обе женщины ушли, по-видимому, готовить пищу. Брюнетка чуть дольше задержала на нем взгляд. У нее были восхитительные изумрудные глаза.
-Парень, а что у тебя в сумке? Антон аж подпрыгнул от вопроса, донесшегося из – за спины.
Он резко обернулся и увидел четырех мужчин, которые, скорее всего, отошли от большого генератора, который чинили.
-Инструменты, просто ответил Антон – что было почти правдой.
-Так ты механик?
-Что – то в этом роде.
-Вот хорошо, искренне улыбнулся мужчина, ты может посмотришь? Он кивнул на генератор.
Антон тоже кивнул и пошел с ним. Встречные кивали ему с серьезным видом и думали, наверное, сможет ли новичок подчинить эту махину.
-Сможешь подчинить? Спросил у него другой мужчина, руки которого были измазаны мазутом.
-Смогу ли я подчинить ионно – литиевый генератор с системой внутренней индукции, переделанный на питание дизелем? Задал в свою очередь вопрос Рядов.
Они как – то сразу загудели, обсуждая что – то между собой. Антон понял, что они не знали, что именно перед ними – для них это был просто генератор. Он опустил сумку на пол, стал доставать нужные инструменты и принялся за работу, размышляя об увиденном. И не только о нем.
Эти люди, сталкеры, создали идеальную, утопическую цивилизацию, общество, к которому так стремилось человечество после войны. То общество, которое так и не смогли создать на Южном полюсе, погрязшем в социальном расслоении и классовых предрассудках, когда 90% населения работают, а оставшиеся десять пожинают плоды. Нечто подобное – общество без войны, социум, направленный на развитие и охрану каждого своего члена – пытались создать после предпоследней Большой войны, которая была, кажется, в двадцатом что ли веке – история никогда не была сильной стороной Рядова. Но то общество, увлекшись экономической гонкой, стремлением к наживе и сверх обогащению, очень скоро погрязло в новой, последней на сегодня, Большой Войне. И дело тут не в ядерном оружие или не чистых на руку политиках – дело в самой природе человека, в его генах, если хотите. Зачем зарабатывать, трудится, стяжать себе имущество своими руками, если можно просто отобрать его у соседа? Или не у соседа, а у соседней страны.
Работающий руками Рядов, ум которого витал в философских высотах, взглянул на себя и понял, что эти мыслил, им высказанные, никак не могут принадлежать подростку из Города, бедном поселению на Южном полюсе Земли, жители которого, иногда даже газет не читают. Эти мысли человека взрослого, прожившего, наверное, не одну жизнь. «По крайней мере, думал Рядов, три жизни. В одной из них, которую я пока не помню и которая пробивается ко мне вспышками памяти, я сильно поспособствовал появлению на свет технологии нанонейронной иннервации, которая, попади она не в те руки, может натворить бед. Вторая жизнь – и самая счастливая из них! – это когда я был подростком в Городе, с амбициозными мечтами и тщеславными замыслами. Был чистым и непорочным, как эти дети, играющие вокруг. Рядов посмотрел на играющих детей, подростков и просто маленьких ребенков, и мысленно покачал головой. Нет, они сейчас в свои пятнадцать – семнадцать, чище меня, когда я был восьмилетним; тут нет того разлагающего душу и тело аромата достижения и успеха любой ценой, когда идешь по головам и выгрызаешь себе победу. А последняя жизнь, которой я сейчас живу – это жизнь человека, который пытается загладить сотворенные им грехи. И, в каких бы сотнях миров я не прятался, какию бы личину не одевал, мои грехи меня найдут везде и всегда. Это как, если создатель первого прототипа ядерного оружия, мог уничтожить созданную им инженерную технологию и отбросить прогресс снова назад, на пятьдесят лет…»
За этими мыслями (у Рядова стало такое лицо, что если бы он не чинил генератор, а просто сидел на табуретке и думал, то люди стали бы от него шарахаться, но теперь это можно было списать на усталость, т.к. он чинил генератор в одиночку. Ему не помогали не потому что не хотели, а потому, что просто не знали как это делается. У Антона возникла мысль, что не попади он сюда сегодня, эти люди остались бы без электроэнергии.), Рядов не заметил, как довел работу до конца. Он уже ставил на место литиевые пластины, которые промыл водой и к которым уже подвел провод ионного ускорителя. Прижать тут, повернуть здесь и готово! Можно тестировать!
Окружающие его сталкеры, преимущественно мужчины, но были и женщины – теперь группа стала больше, чем в начале – стояли и смотрели не ремонта, так, словно перед ними происходило священнодейство. На самом деле, они и вправду такого не видели. Рядов подчинил ионно – литиевый генератор очень быстро: ему показалось, с его полным погружением в свои мысли, что прошло часа два и все уже давно сели ужинать, но это было не так. На починку огромной махины, в рост взрослому человеку у Антона Рядова ушло всего двадцать две минуты.
Пора было тестировать. Рядов завертел головой, ища бочку с дизельным топливом, и увидел бочку с мазутом: сталкеры использовали мазут вместо дизеля, что конечно, чуть забивало литиевые пластины, но подобного рода генераторы, которые ввели в строй за двадцать лет до Войны, т.е. почти 370 лет назад, могли работать хоть на чем, хоть пороха в них засыпь, а они все равно будут работать! И, если в этот генератор не попадет молния, то в следующий раз его надо будет чинить через двадцать лет. Рядов взял огромную бочку с мазутом и поволок к устью генератора. Ему помогли – он этого не ожидал, т.к. уже уверился в злобность мира. Втроем они вылили в нутро генератора бочку мазута – около тридцати литров – и Рядов нажал кнопку. Генератор весело зачихал, зажурчал и весь двор перед высотным зданием, как и его первые три жилых этажа, зажглись яркими, разноцветными огнями гирлянд.
-Все! Выдохнул Рядов, вытирая свое разгоряченное лицо ветошью.
-Ты молодец! Благодарили его и хлопали по плечу.
Благодарили искренне, т.е. на самом деле, а не с завистью.
Потом предложили выпить. Рядову не хотелось пить алкоголь – он всегда делал его слабым и почти полностью лишал самоконтроля, но отказаться в такой ситуации было бы невежливо; да, к тому же он и вправду хотел пить. Ему протянули простую, пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью внутри, подозрительно похожей на воду. Рядов приложил ее к губам и стал пить. Это была вода! Сталкеры дали ему пить не алкоголь, а чистую, по всей видимости, фильтрованную воду, которая в таких случаях вкуснее всякого алкоголя! Как Антон потом узнал, единственное правило которому следовали сталкеры – это не пить алкоголь. Это был их закон, абсолютное правило воздержания. Найденные бутылки или другие емкости с алкоголем сразу уничтожались. Это объяснялось тем, что все – это знал и Рядов – алкоголь разжигает темные инстинкты, и, поэтому сталкеры никогда не пили. «Может поэтому они и выжили, подумалось Антону, следуй мы этому правилу, или следуй ему хотя бы я, то смотался из Сити еще на первой неделе. Может, уехал бы домой, в Город…Хотя нет, дороги назад уже нет.»
А потом его позвали ужинать. Больше ста человек, как одна семья сидели за длинными скамьями под открытым, уже начинавшим темнеть небом, и ели вкусную подливку из свинины. Рядов по вкусу понял, что это не консервированная свинина – вполне возможно, что ради него, гостя, забили настоящую свинью, и, причем, сделано это еще до того, как он подчинил генератор, потому что иначе не хватило бы времени на готовку. Он пытался выяснить этот вопрос, но так ничего и не узнал. За столом каждый хотел сидеть с ним, т.к. он был героем дня, местной знаменитостью, но Рядов предпочел сесть с теми, кого уже успел узнать: с белоголовой девочкой и ее мамой, высоким подростком и Яной. С ними ему как – то было спокойней, сталкеры это поняли и не лезли особо с вопросами.
Рядов спросил, почему он нигде здесь не увидел оружия. На что ему ответили просто и понятно:
-Сталкеры – мирный народ!..
А потом объяснили, что по их воззрениям, именно наличие оружия и погубило довоенную цивилизацию, поэтому они, сталкеры, не имеют оружия и никогда сами его не используют, стараясь все вопросы решать мирно, а найденное всегда уничтожают. Уничтоживший все охранные системы бункера и весь его арсенал, Рядов смог оценить их поступок. А еще их потомки живут в этом городе больше трехсот лет, значит, это имеет смысл.
Из цели своего визита, Рядов сказал лишь то, что он, действительно, вышел из круга камней и сейчас ищет тут удачу. Ему не хотелось врать этим людям, но пока это было необходимо – время раскрыться еще не пришло.
После сытного ужина, его отвели на первый этаж, где для него уже была застелена раскладушка – другой кровати просто не нашлось, да Антон и не жаловался. Он так устал и был так измотан – ведь он не спал почти двое суток: в ту ночь, когда он нашел телепортационные камни и сжег игровое устройство, он не спал – что знал, что заснет, едва коснувшись подушки. Так и случилось.
А потом его пригласили на свидание. Та стройная брюнетка Яна, мать высокого подростка с черными волосами. Брюнетка с волосами цвета темной восточной ночи и изумрудными глазами.





































Глава 15. Свидание в Городе Сталкеров.
Его позвали на свидание на второй день пребывания в общине сталкеров.
Рядов заметил за собой определенные изменения. Работу, которую он выполнял для приютивших его людей – кстати,  он от нее не отказывался: чинить механизмы ему правда нравилось – давала много времени для размышления, т.к. руки сами делали свое дело, словно он чинил каждый подобный механизм сотни раз до этого, но, на самом деле, некоторые из них ему не попадались на глаза даже во время его жизни на полюсе.
Что изменилось в нем? Очень многое. Изменился даже тип внутреннего монолога; нет, конечно, мысли и построение фразы остались прежними, как и интеллектуальный уровень, пресловутый «багаж знаний», который лишь изредка пополнялся внезапными, крайне редкими вспышками памяти, которые сводились иногда просто к тому, как более выгодно и быстро подчинить очередной механизм, нет, все осталось также – просто он теперь мыслить в категории достижения цели. Он был полностью, маниакально сосредоточен на своей цели – найти сервера этой проклятой Игры и обрушить их, так, чтобы уже никто не мог сделать подобного тому, что сделал он. Для Рядова это была главная цель посещения этого северного города, который летом так прекрасен. (Со щемящим сердцем, объясняясь самому себе в тайниках своей души, Рядов, все же, вынужден был признать, что испытывает определенную тоску по городу предков, где выросло не одно поколение Рядовых. Хоть и не очень сильную.)
В тот день, с утра он подчинил водяной насос, который был подсоединен к огромной, находящейся под городом, разветвленной водозаборной системы, которая была полостью автоматизирована и до сих пор работала. Насос работал, он кряхтел, пыхтел, давал тонкую струйку воды, но, опытный в таких делах Рядов, намеченным взглядом сразу понял, что пациент совсем плох. Поэтому, сразу с утра, после завтрака, который тоже проходил подл открытым небом, он попросил выключить воду и стал копаться в насосе, чиня помпу, заменяя фильтры и вышедшие из строя детали механизма. Когда он закончил ремонт и включил насос, вода из него брызнула такой мощной струей, что окатила не только Рядова, но и стоящих в трех метрах от него людей. Все рассмеялись.
Потом он довел до ума систему подачи бытового газа и его сжиживания, переведя систему на пользование жидким кислородом, который особый компрессор получал прямо из окружающего воздуха, сжиживая его, трансформируя в пригодную для использования форму и подавая вместо газа на конфорки плит – это избавило сталкеров от необходимости добывать где – то баллоны с пропаном. Потом настал черед котла центральной системы отопления. Закончив с ним, Рядов пообедал и сделал еще пару штук мелкого ремонта, со всем справляясь быстро и не испытывая при этом никаких неудобств, все время при этом, во время работы, думая.
Одним из последних, что он подчинил в тот день, была игровая приставка той самой белокурой маленькой девочки, которую он встретил в первый день своего пребывания здесь. Ребенок принес сломанную игрушку, и попросила «дядю Антона», как она его называла, подчинить компьютер. Рядов хотел сказать ребенку, что играть в видеоигры очень вредно, это имеет далеко идущие последствия. Но не стал, а просто подчинил игрушку, открыв панель, почистив игровые джойстик, спаяв кое – где оторвавшиеся проводки ручным автономным паяльником, вернул все на место. Они вместе с Катей – так звали девочку – протестировали игру. Рядова внутреннее колотила дрожь, когда он смотрел на экрана, на бегающего человечка. «Вот бы посадить бесов видеоигры внутрь такой вот игры и заставить их умирать бесконечное число раз от руки свирепого героя…» Подумал он. Когда девочка попросила его поиграть с ним, он вежливо отказался. Но, кто – то уже позвал его чинить что – то другое и он, оставив ребенка играть в игры, сам пошел работать. «Еще день – два, тщеславно подумал Антон Рядов, и тут нечего будет чинить – придется идти в другие поселения сталкеров. Ха. Но, с другой стороны, я ведь не знаю, как долго тут пробуду. Может, проживу тут всего месяц, а может и годы. Хоть этот город и популярная локация Игры, но кто знает, удастся ли?.. Тут, под городом, есть разветвленная сеть технических и инженерных коммуникаций: если нечего будет делать, спущусь вниз и буду оживлять эти механизмы, а, находящееся еще ниже военные, охранные системы, буду отключать.»
Ужин прошел в обычном режиме, и после него Антон пошел на свое место, но, как он узнал от встретившей его Яны, ему отвели отдельную комнату с настоящей кроватью.
-За особые заслуги в ремонте! Пошутила женщина.
-Кто не работает, то не ест. Улыбнулся он в ответ.
Она проводила его в его новую комнаты и, прикрыв за собой дверь небольшой комнаты с окном во двор, просто спросила Антона:
-Ты хочешь со мной прогуляться вечером?
Он всего лишь на мгновение опешил, но, быстро взяв себя в руки, решительно, ласково ответил:
-Да.
-Приходи после десяти к воротам летней столовой. (Она имела в виду вход во двор, где стояли столы – это Рядов понял).
Женщина, кинув на него заинтересованный взгляд, развернулась и, ничего больше не сказав, покинула его комнату.
Довольный Антон, лег на кровать, заложив руки за голову, и стал ждать десяти. Когда часы в его комнате показали без десяти десять, он поднялся, накинул поверх своего синего комбинезона легкую серую куртку, которую на всякий случай прихватил с собой из бункера, пригладил волосы и, улыбнувшись, спустился вниз к воротам, которые вели в столовую. Дом сталкеров уже спал – дети были уложены, отцы и матери спали; а такие вот личности, как он – Рядов знал, их было мало: ведь сталкеры отличались еще нравственной чистотой – тайком крались на свидания. У ворот его ждала Яна. Он поцеловал ее в щеку, и, взяв за руку, сказал:
-Пойдем погуляем?
Она молча кивнула, и они неспешной походкой пошли вдаль от жилища. Рядов так и не понял, понравился ей его поцелуй и не слишком ли он спешит. Единственная причина, почему он пошел на свидание, была та, что ему хотелось снова оказаться с женщиной. Яна была хорошей девушкой, но, когда Рядов выходил на цель – а визит в Город сталкеров, был элементом цели! – его уже ничто не могло остановить или отвлечь: его зрение становилось туннельным, и он думал только о цели. К тому же он помнил древнее высказывание: «не отдавай силы своей женщине». Единственная женщина, которая выходили из этой категории, была та девушка, которую он увидел в день военного праздника в Городе, на который его привез отец. Именно та девушка, богатая духовной красотой, вполне могла бы, если бы он захотел, стать его женой. А не те женщины, что он встречал в Сити…
Через двадцать минут неловкость прошла, они разговорились. Яна захотела показать Антона «Дворец печали», как она сказала, и они сменил направления движения и пошли на север – восток.
География города, которую он помнил, кода играл здесь в Игру (да, к сожалению, Рядов играл и в Городе сталкеров – где он только тогда не поиграл, что называется: попробовал все), не соответствовала действительности. Не было многих зданий, многие улицы, в виртуальной реальности заблокированные свалками, заваренные и заставленные горящими машинами, были открыты, по ним можно было пройти, их можно было потрогать.
Они уже удалились довольно далеко от поселения, когда Яна зашла в боковой вход одного из подъездов, ничего не сказав Рядову. «Наконец – то, подумал Рядов, быстрее, чем я предполагал, но все равно хорошо.» Когда девушка вернулась, ведя руками два велосипеда, Рядов поблагодарил Бога, что сейчас ночь и не видно румянца стыда, который выступил на его лице. Они сели не велосипеды и поехали, в известном женщине направлении. Она сказала, что покажет ему «Дворец печали».
Город сталкеров был хорошо освещен: видимо, иллюминация питалась автономно, а сгоревшие лампочки они, время от времени, сами меняли; улицы белы чистые, без скоплений грязи и не завалены непонятно чего. Также он не увидел тут никаких остовов сожженных автомобилей или упавших, сбитых вертолетов – все это ему нарисовало виртуально. «Если бы виртуально было то, что я убил двух человек, одного сбросив с крыши, а второго доведя до истощения – вот это было бы хорошо.» С горечью подумал Антон. Им по пути попадались и другие парочки, держащиеся за руки или неспешно едущие на велосипедах, или просто сидящие на скамейках и смотрящие друг другу в глаза. Набирающая свою силу Луна, почти вошла в фазу полнолуния. «Осталось все пару дней до полнолуния.» Машинально ответил Антон.
Яна остановилась перед какой – то статуей, и, Рядов, едущий сзади, четь не въехал ей в заднее колесо. Но он за это не переживал – человек за двадцать минут отремонтировавший ионо – литиевой генератор справиться с заменой велосипедного колеса. Яна указала рукой на статую и сказала:
-Это памятник какому – то старому человек. Вождю или что в этом роде. Мы, сталкеры, точно не знаем, кто он и кем был. Его именную табличку снесло ветром.
Рядов спешился и обошел бронзовую, позеленевшую от налета времени, статую кругом. Действительно, на переднем пьедестале человек в стильном пальто с возведенной вверх рукой имени не было – табличку, и правда, снесло ветром. Но, обойдя статую кругом, Рядов увидел пониже спины выжженные, по всей видимости, ручным автогеном несколько слов, и присмотрелся. Подошедшая Яна сказала:
-Может, это его имя?
-Может, в задумчивости ответил Рядов.
-Написано: Ленинофф.
-Я думая, на самом деле написано ленин офф.
-А есть разница?
-Я думаю нет – это уже вопросы семантики.
Они снова сели на велосипеды и поехали дальше. Рядов не имел ни малейшего понятия, в честь кого была возведена эта статуя.
Они поехали дальше и, вскоре, перед ним возник Дворец печали. Унылое, некогда великое здание с потускневшими стенами, и на самом деле дворец, раскрашенный странными украшениями, толи из трилистников, толи из обломавшихся звезд. Рядов понял, что здесь когда – то был политический центр той страны, из которой его предки подались на Южный полюс. Страны, одной из военных гегемоний, которые не только приняли вызов, но и активно участвовали в Большой Войне. Если бы политики проявили большую гибкость, не понадеявшись на новые ракеты, и смогли путем дипломатии и переговоров добиться мира, то Рядову не пришлось бы сейчас красться по году предков, как тень, вздрагивая от каждого шороха. Он никогда не любил армию или военные режимы – наверно, именно врожденный пацифизм и заставил его тогда уничтожить все охранные системы бункера и все его оружие. Как немое напоминание невозможности полной военной гегемонии в мире сейчас стоял этот облупившейся от времени и ветров этот Дворец, наводящий не на воспоминания о былом величии, а именно, печаль. Действительно – Дворец печали.
-Мы стараемся не ходить сюда ночью – нам кажется это опасное место, говорила Яна, немного помолчал и продолжила: да мы и днем сюда не ходим. Слишком боимся.
Рядов их прекрасно понимал. «Да, ладно, наплевать!» Он давно уже для этого созрел – столь теплых и радушных людей, как сталкеры, он еще не встречал, поэтому решился. Он все рассказал Яне, ничего не скрыв, за исключением метода, с помощью которого решил выйти на сервера Игры.
Девушка слушала внимательно, не перебивая. Когда он закончил – на рассказ ушло больше получаса – она внимательно на него смотрела, и Антон видел в глазах Яны, что она ему верит.
-Я тебе верю, медленно произнесла женщина, потом сказала: твой рассказ похож на рассказ безумца, если бы не одна деталь. Мечник. Мы его тоже видели.
-Вы видели этого акробатического прохвоста?! Воскликнул Рядов. Вот о ком он не ожидал здесь услышать, так это об этом мерзком создании песка.
-На самом деле, он хороший. Делает тут свои безумные трюка, прыгает со здание на здание. Играет с детьми, она нахмурил брови, Мы бы не позволили ему играть с нашими детьми, если бы он был плохим. Я думаю, он тоже путешествует через круги камней, как и ты. Но, как ты понимал его – он ведь не говорит по – нашему?
-Я не знаю…На секунду опешил Рядов, мы с ним общались, я хорошо его понимал. Я вообще думал, что мне тогда все это примерещилось. Но, раз ты говоришь, что он реальный человек, значит это так.
-Поверь мне – он абсолютно реален. Может быть, ты даже его увидишь, улыбнулась она.
-Как – то холодно становиться, не к месту сказал Рядов.
-О чем ты? Удивилась она – ночь была ясная и жаркая, так часто бывает в первой половине лета.
Но Рядова сковал мучительный холод. Он даже не понял, было ли это воспоминание или же он на самом деле окунулся в чан с холодной, липкой жижей; его дряблые ноги и большой живот обдало огнем, укол на локтевом сгибе болел и, как ему казалось, до сих пор кровоточит. Когда жижа, которая, казалась, была расплавленным льдом, достигла ему до горла, у Рядова началась стенокардия. Потом подействовал укол. Его седые волосы накрыла зеленовато – белая субстанция – он знал, сейчас будет толчок и он…
Рядов вернулся в действительность. Яна в те пару секунд, что он отсутствовал, стояла спиной к нему и смотрела на некогда великий Дворец. «Проклятые вспышки памяти! Разозлился Антон, всегда приходят не вовремя и приносят с собой такие крупицы информации, что что – то почерпнуть из них невозможно. Единственное, что я узнал из этой, так это то, что я и в старости был толстым и прошел какую – то продеру в ледяной, зеленовато – белой субституции. Да, немного…Нужно искать игрока, подключенного к Игре – тогда я смогу найти местонахождение серверов и навсегда отключить Игру.»
Яна по – прежнему смотрела на Дворец, но уже по – другому. Ее поза и выражение лица остались прежними, но от Рядова эти внутренние изменения не укрылись. На замечание Рядова о холоде Яна не обратила никакого внимания.
Он притянул к себе девушку и поцеловал.
-Где у тебя еще есть тайный уголок?
Она кивнула. Они еще раз поцеловались, потом ссели на велосипеды, и поехали на юго – восток.
Обнимая Яну на рассвете и засыпая, Рядов даже не мог предположить, что шанс узнать местонахождение серверов Игры ему представиться всего через два дня.















Глава 16. Освобожденный игрок.
Спустя двое суток после их первого свидания, Рядов с Яной, ее сыном, полной шатенкой Еленой с мужем и их дочкой, белоголовой девчушкой Катей, прогуливались по небольшой улочке, немного отстоящей от того места, где было поселение сталкеров. Рядов уже не был погружен в свои мрачные мысли об непременном достижении цели или тем, что надо во что бы то не стало достигнуть ее; он даже с удивлением заметил, что стал меньше ненавидеть людей. Наверное, на это наложил свою руку Город сталкеров со своими мирными обитателями, чистый воздух и полное отсутствие агрессии. Яна тоже была хорошо, и, сели бы Антон захотел остаться здесь, то остался бы именно с ней. Ему даже почти перестали сниться кошмары, в которых он до сих пор слышал хриплое дыхание убитого им в пустыне человека. Но, когда он проходил мимом старых храмов с красивыми крестами на куполах, которых было не мало в этом городе, хоть они и не функционировали, эти воспоминания каждый раз возвращались и Рядов снова видел перед собой цель.
В то утро – было около десяти – они, всей компанией пошли после плотного завтрака прогуляться. Рядов был не прочь пройтись, т.к. безвылазное сидение в бункере сильно прибавило ему веса, а вот физическая работа по подчинке механизмов и прогулки на свежем воздухе, как раз шил ему на пользу – он даже немного похудел. Он вспомнил об их с Яной  велосипедной прогулке, и подумывал, рассказал ли женщина об этом кому – то – той же Елене, например, ведь, по всей видимости, они лучшие подруги? Ответа на этот вопрос он не знал, но, хоть отношение Елены к нему не изменилось, он по опыту знал, что в таких случаях женщины всегда с кем – то делятся. Светило Солнышко, било в глаза, небольшие мелкие насекомые в виде славных букашек иногда залетали в глаза – это было очень прекрасно. Дети играли, велся тихий, непринужденный разговор – в этот момент Рядов рассказывал о жизни на Полюсе, поражаясь своему таланту рассказчика, т.е. тому, что его слушали, не перебивая. Именно тогда появился Игрок.
Сначала из – за поворота вылетел, плавно лавируя на своих анти – магнитных двигателях проекционный дрон, потом второй, но не уровне головы стоящего человека, как первый, а чуть ниже, скорее, на уровне пояса. А потом появился и сам Игрок. Это был обычный человек с абсолютно бесстрастным, ничего не выражающим лицом и глазами сомнамбулы, свои руки он держал так, словно сжимает ими атематическое оружие, хотя сжимал пустоту. «Так вот значит, как они выглядели, когда я их убивал!..» Мысленно воскликнул Рядов, хватая девчушку Катю, пока еще ничего не понимающую, и быстро отнес ее к старой проржавевшей машине. Остальные сталкеры стояли, наверное пытаясь припомнить из какого поселения этот человек; его синий комбинезон был лишь на оттенок темнее комбинезона Рядова. Бог дал ему шанс!
-Сюда быстро! Полушепотом позвал Рядов остальных, и, когда они повернулись на его оклик, кивком головы указал на пространство за старым автомобилем, куда он уже спрятал белокурую девочку: прячьтесь!
Почему – то в этот раз, мирный народ не стал спорить, и двое женщин, мужчина и подросток быстро спрятались за грудой хлама, которым некогда был хороший автомобиль – Антону Рядову даже показалось, что он узнал марку. Мать обняла дочь, Яна тоже обняла сына, притянув его к себе. Муж Елены пытался не выказывать страх, но у него это плохо получалось. Рядов быстро, сноровисто снял с пояса сумку с инструментами, которую теперь всегда носил с собой, и, которая была хоть и меньше его основной сумки, но в ней было все необходимое для такого вот случая. «Сейчас начнется!» Подумал Рядов.
-Сейчас начнется! Сказал он вслух.
И началось. Проекционные дроны создавали перед Игроком иллюзию, выплевывая из своих проекторов голограммы и создавая странных противников, которых Игрок пытался уничтожить своим невидимым оружием; все это сопровождалось страшными звуками – взрывами, криками, выстрелами из автоматического оружия и уханьем разорвавшихся гранат – а третий дрон, застыл над головой Игрока, видимо удерживал последнего в полном повиновении, преломляя сигнал через спутник и основные сервера, подавая его тому, кто сейчас управлял этим живым человеком. «Значит, все же, думал Рядов, собирая из своих инструментов сложную конструкцию, походящую по виду на гарпунное ружье, это были именно голографические проекции, а не обработка сигнала при помощи декорирования и посылания его на обратно на экран. Да, при последнем способе, будет слишком большая задержка с ответным сигналом. Как же хорошо, что я сегодня здесь оказался. Я воспользуюсь этим шансом.» Это было именно то, за чем в этот город прибыл Рядов – найти подключенного к Игре Игрока, «взломать» его, и, потом, взломав код защитных системы Игры, найти местонахождение основных серверов Игры. Рядов наделся, что сейчас уже не использует продвинутые защитные компьютерные системы, потому что в программирование он был не очень силен, и полагал, что программы – взломщики на его военном ноутбуке, который он позаимствовал из бункера и который всегда носил с собой, справятся с этой задачей. Потом останется лишь найти местонахождение этих самых серверов и физически их уничтожить.
Рядов отложил собранное им электрическое ружье, похожее на гарпун, при помощи которого он взломает частоту дронов и, уже через них, взломает и спутник. «Да, подумалось Рядову, в былые времена, до Войны, эту задачу выполнить в одиночку было почти невозможно, ведь, иногда защитные программы обновлялись, что называется, в реальном времени, и взломать их такому человеку как я было просто невозможно. Ладно, хватит о грустном…Пора готовить свой отряд…Хотя, говоря честно, я предпочел бы все сделать в одиночку.» Рядов окинул взглядом трясущихся от страха сталкеров. Посмотрел на Яну – ее лицо было бледно от страха, что еще более усиливало контраст ее черных волос. Кругом рвались снаряды, летали трассеры – все выглядело именно так, как если бы они опали в эпицентр настоящего боя. Когда Рядов по звуку понял, что Игрок стал двигаться в их сторону, то заговорил, обращаясь к своим союзником, смотря по очереди на каждого из них:
-Слушайте внимательно, заговорил Антон, мы должны помочь этому человеку. Им управляют. Все, что вы здесь видите – взрывы, пули – все это нереально. Это просто голограмма с наложенным шумом. Если мы не поможем этому человеку, то тот, кто им управляет может сделать ему зло. Например: скинуть с крыши. («Или убить обезвоживанием в пустыне.»Но это этого Рядов сказать не смог.) Мы должны ему помочь.
-Как? Спросила Яна.
-Кто – то должен отвлечь Игрока, так, чтобы он повернулся к нам спиной. Потом я – он показал рукой на лежащую перед ним пушку – выстрелю из этой штуки по одному из дронов, они объеденны в систему и тут же вырубятся. И все прекратиться. Мне нужен всего одни выстрел…Задумчиво повторил Рядов.
Перед его глазами возникла картина какого – то стрельбища, по всей видимости, находящегося в бункере, где он здорово стрелял из какой – то модели пистолета – пулемета. Чуть притонув в своих вспышках памяти, Рядов чуть не пропустил вопрос ребенка. Белокурая Катя спросила его:
-Мы поможем дяде и ему не будем больно?
Можно обмануть взрослого, но нельзя обмануть ребенка!
-Да, милая, мы поможем этому человеку, и зло больше никогда не придет в ваш город.
Девчушка кивнула, сжав кулачки. Он посмотрел на остальных: они переглядывались между собой. Игрок постепенно, шаг за шагом, двигался в их строну. Времени почти не осталось. Сталкеры, наконец, решились. Рядов неспешно и без эмоций взял лежащее перед ним оружие – его лицо напоминало бесстрастную маску. Всего один выстрел – ему был нужен всего одни выстрел.
Сын Яны – тот самый пятнадцатилетний подросток, которого он встретил в первый день своего пребывания в этом чудесном городе – кинулся из – под прикрытия машины и помчался зигзагами, стараясь обогнуть Игрока, уже приблизившегося чуть ли не на десять метров, справа. Рвались гранаты и трассеры пуль пронизывали тело подростка насквозь, но голограмма не может ранить живого человека! «А он не робкого десятка.» Подумал Рядов, выжидая нужного момента. Если бы он умел замедлять пульс, то, сейчас тот бы стал равен нулю. Но Рядов никогда не был снайпером, и, когда услышал, что подросток достаточно отбежал и сектор огня сместился примерно на тридцать гурадаов, т.е. Игрок стал почти спиной, то поднялся на ноги, прижимая ружье прикладом к плечу и соотнося мушку и прицел, наводясь на третий дрон, всегда летящий за головой реципиента. Тут особой меткости и не нужно было, ведь с такого расстояния попал бы и ребенок из водяного пистолета! Но Рядов не хотел рисковать. Поточней прицелился, и медленно, плавно потянул курок. Из круглого, широкого дула его ружья вылетел электрический разряд и попал точно в середину третьего дрона, кружащегося над головой Игрока. И все тут же прекратилось. Не было больше ни взрывов, ни выстрелов, ни громкого шума; Игрок обмяк, рухнув наземь, словно потеряв сознание. Все три дрона, включая тот, в который попал Рядов своим электрическим дротиком, упали на землю. «Все, пронеслось в голове Рядова, теперь взлом. И буду надеяться, что, и вправду, эти защитные программы никто не обновлял с в течении 357 лет.» Антон мельком посмотрел на скрючившегося на углу улицы подростка, сына Яны, который смог отвлечь дроны, и криво усмехнулся. «Парень действительно не робкого десятка.» Подумал он еще раз и запустил военный ноутбук, начав взлом.
Сталкеры постепенно стали приходить в себя. Сначала из – за их ржавого укрытия высунулась Катя, потом ее мама, а потом и все остальные. Игрок лежал, грудь его мирно вздымалась, дроны рассыпались вокруг него, не представляя теперь уже никакой опасности – это были просто три шара из металла, которых Рядов поджарил эклектическим импульсом, на секунду открыв канал, связывающий Игру с Игроком через систему спутников. Тот самый шанс найти местонахождение серверов и уничтожить их, за которым Антон Рядов и прибыл в этот город.
Рядов сидел перед ноутбукам и смотрел в экран. Он не двигался. Остальные сталкеры встали за его спиной и какое- то время молчали. Антон по-прежнему ничего не делал – казалось, он сам погрузился в Игру. Яна дотронулась до его плеча. Он не вздрогнул, но и ничего не сказал. Из использованного электрического ружья выходил легкий, сизый дымок.
-Ты нашел, что хотел? У тебя получилось? Озабоченно спросила девушка.
Рядов поднялся с колен и повернулся лицом к сталкерами. Его лицо напоминало лицо человека, на которого вылили ушат холодной воды, а потом сказали, что это только начало. Уголки его губ были опущены, и во взгляде читалось разочарование – иногда такое бывает, когда альпинист, думал, что уде взобрался на свой Эверест, но это было только предгорье. Он задумчиво посмотрел на синее ясное небо, потом на сталкеров и стал говорить:
-Мне удалось перехватить сигнал от Игрока и через систему спутников найти местонахождение основных серверов Игры. Теперь я могу их обрушить. Вот только они не на Земле.
-Что?! в унисон сказали все пять сталкеров.
-Сервера Игры, то место, из которого управляли этим человеком, как и многими другими, находится на околоземной орбите. Туда не попадешь через системы телепортационных камней. Рядов махнул рукой и вздохнул. Ладно, снова сказал он. Наверное, где – то поблизости, в старой разрушенной ракетной шахте или даже на аэродроме есть старый шаттл или действующая ракета. Найду, подчиню и попытаюсь попасть на орбиту Земли и найти эти проклятые сервера. Уничтожу их. Мне кажется, там высоко, находиться орбитальная станция – слишком накладно помещать такое оборудование на обычный спутник.
Сломленный Рядов, давно не испытывавший такого разочарования, отошел в сторону от группы сталкеров и направился к лежащему с зажмуренными глазами Игроку. Сталкеры позади него что – то активно обсуждали. Когда все, включая даже девчушку Катю, кивнули, то пошли к Рядову, который склонился над Игроком. Тот с ужасом открыл глаз, но увидел перед собой лишь добродушное, улыбающееся лицом.
-Ты как? Спросил его Рядов, поднимая за руку.
-Я…Я ничего не помню, сказал мужчина.
-Что последнее ты помнишь?
-Встал утром, пошел за водой, а потом проснулся здесь.
«Да, временная амнезия – для подобной технологии это типично. Можно ли забыть больший участок жизни, чем два часа?»
-Скажи ему спасибо. Он жизнь тебе спас. Сказала подошедшая Яна.
-Из какого ты поселения? Спросил подошедший муж Елены.
Игрок назвал, и его вызвались туда проводить.
Яна стояла рядом с Рядовым и, когда они остались почти одни, сказала:
-Для того, чтобы подняться в космос, тебе не нужно ракета. Есть путь подняться на верх. Слушай…
И Рядов стал внимательно слушать.





































Часть 8. Путь на верх.
Глава 17. Страж.
Рядов с бесстрастным лицом сидел на лавочке напротив огромного больничного комплекса из стали, металла и пластика, пустовавшего уже давно, и смотрел на садящееся Солнце. Мирная погода, приятный, теплый, летний вечер – вот только на душе у него было не мирно. Он мысленно прокучивал воспоминания прошедших шести часов, в которые его цель стала перед ним еще ясней и средство ее достижения вырисовывалось…
…-Один раз, примерно в месяц – это обычно бывает в полнолуние, говорила Яна, а ее зеленые глаза неотрывно смотрели в лицо Рядова, в одном из мест этого города открывается портал, своего рода круг из камней, но только в верх. Она показала пальцем на ясное июньское небо. На крыше заброшенной больнице – старого, огромного больничного комплекса, где не мудрено заблудиться, ровно один раз, в каждое полнолуние открывается вход на верх. Всякий, кто туда отправлялся уже больше не возвращался – его поглощала синяя вспышка, и он уходил навсегда. Многие из наших, она кивнула в сторону приходящего в себя бывшего игрока и всей остальной компании, смотря издали видели лицо какой- то женщины. Это было нечеловеческое, огромное лицо страшной женщины. По телу Яны прошел озноб. Если попасть на крышу ровно в полночь полнолуния тебя заберет синяя вспышка, и ты попадешь на верх. Куда так яростно стремишься…С грустью добавила она, и, видя, что Рядов хочет что – то сказать, в предупреждающем жесте подняла руку и проговорила: Но это место охраняет Страж. Это огромный, страшный человек в броне с каким – то оружием. Он убивает всех, кто туда пытается проникнуть в ночь полнолуния. Мы думаем, что это бывший сталкер, который попал на верх в синей вспышке и изменился…Переродился…Он приходит туда в сумерках…Его невозможно остановить!
-Сумерки, скорее пошевелил губами, чем на самом деле произнес Рядов, идеальное время для охоты.
Но Яна его услышала и сказала:
-Он убьет тебя, Антон. И не только потому, что он в броне и с оружием. Когда он появляется, то издает очень громкий шум. Это как рык или рев, но такой сильный, что у многих наших даже лопались барабанные перепонки. Они становились глухими.
-Акустическое оружие, констатировал Рядов, явно уже принявший решение.
Она тоже это увидела, поэтому сказала:
-Не ходи туда, Антон. Это верная смерть. Мы найдем тебе ракету или еще один круг камней. Поможем тебе…поможем тебе ее подчинить…
Яна не выдержала и разрыдалась. Рядов нежно притянул к себе плачущую девушку, и, приобняв ее за плечи, прижал к своей груди.
-Ну, все, все, Яна, ласково говорил он, успокойся. Все будет хорошо.
А сам думал: «Вот это везение. Нарваться на телепортационный канал. Нет, нарваться на действующий телепортационный канал. Который, по всей видимости, связан с орбитальной станцией. На которой – да! – и находятся сервера. Попасть туда, уничтожить станцию и полностью обрушить Игру, а потом заняться уничтожением технологии нанонейронной иннервации. Но, сначала, нужно перешагнуть через Стража. Интересно, акустическое оружие еще до сих пор используют?»
Тем временем Яна почти успокоилась. Он гладил ее по волосам, говорил нежные вещи, понимая, что никогда уже больше ее не увидит. Брюнетка заглянула ему в глаза и увидела в них все, что хотела.
-Яна, начал Рядов, если я выживу, после выполнения миссии, я вернусь к тебе.
-Нет, покачала она головой со вздохом, в ее взоре сквозил опыт взрослой женщины, не вернешься. Такие, как ты, никогда не возвращаются.
Потом вся группа сталкеров, вместе  с бывшим игроком направилась в поселение Яны, где Антон пообедал, собрал все свои инструменты, принял душ, побрился и стал мысленно готовиться к предстоящему сражению. Те слова, что он сказал девчушке Кате, он собирался выполнить – он уберет последний сгусток зла из этого мирного города.
Ближе к трем дня, он, с еще тремя сталкерами, водрузив свои вещи на велосипед, поехал с ними до нужного место – огромного больничного комплекса, давно пустующего, на крыше которого, как предполагал Рядов, была вертолетная площадка. Яна стояла и у ворот летней столовой и смотрела ему вслед. Но он не обернулся…
…И вот сейчас Антон Рядов, уже все подготовив, сидел на удобной скамейке перед входом в больницу, и смотрел на показавшуюся Луну. Он ждал Стража, который приходит в сумерках. «Сумерки, думал Рядов, идеальное время для охоты: у большинства людей зрение в это время притупляется и они становятся почти беззащитны. Мне попался достойный противник. Теперь момент истины – либо я пройду через него, либо мне настанет конец. Как и всегда, полагаться можно только на самого себя.»
Когда наступили сумерки и лик полной Луны так светил, что, казалось, включили уличное освещение, Рядов его услышал. Антон стоял в разведенных стеклянных дверях больничного комплекса и смотрел на широкую улицу, а также на прилегающие асфальтовые площади, когда услышал очень громкий толи рев, толи шум, словно все сирены сорвались с поводков и вопили над его ухом. «А сталкеры не соврали, подумал Рядов, действительно, громко.» Даже его беруши с закрытой системой вещания немного пропускали звук – Страж и правда был вооружен акустическим оружием; теперь, самое важное для Рядова было понять, тип питания этого устройство – если стационарное, то Антону, похоже, приходит конец, если же автономное, то аккумулятор питающий акустические волны скоро сядет, и охотник и добыча окажутся в равных условиях. Страж был добычей, а Рядов охотником; но, конечно, сам Страж думал наоборот.
Первая ловушка. Где – то в двухстах метрах от Рядова, прямо напротив входа, в том месте, где находился поворот на подземную парковку, взорвалась первая ловушка. Т.е., не взорвалась, конечно – услышать это с такого расстояния было невозможно – а просто рев сирен прекратился, и Рядов достал из своих ушей свои импровизированные восковые затычки. «Накрылся мой ноутбук.» С грустью подумал Антон. Установленная ум ловушка в виде военного ноутбука, который сканировал частоты низких волн и перехватывал строго определенный сигнал, а именно, сигнал акустического оружия Стража, нашел нужную частоту и взломал акустическое оружие, полностью выведя его из строя, правда сам ноутбук при этом сгорел. Теперь батарею автономного акустического оружия, от которого лопаются барабанные перепонки, можно было смело выбрасывать. «Плохо, что я не захватил второй ноутбук из бункера.» Еще успел подумать Рядов. А потом он его увидел.
В ясном свете Луны и угасающего дня к воротом высотной больницы бежала высокая фигура, одетая в костюм глубоководного водолаза с черным, решетчатым забралом шлема и обутая в тяжелые свинцовые ботинки, как у настоящих водолазов, чтобы не подниматься со дна при глубоководном погружении. Фигура была около двух метров ростом, не то, чтобы массивная, но достаточно сильная и подвижная; с ее плеч свисал коричневато – желтый водолазный костюм. В своих руках Страж сжимал какое – то оружие. «Сейчас узнаем какое.» Подумал Рядов, который молча стоял в широких дверях и наблюдал. Тишина после рева Страж казалась полной.
Когда человек в костюме водолаза вбежал на парковку для машин скорой помощи, вокруг него стали разрываться взрывпакеты, которые Антон, с таким усердием и так кропотливо, собирал почти час, позаимствовав нужные материалы из поселения сталкеров ли найдя в больницы. Он хоть и не был силен в химии, но его навыков хватило, чтобы сделать несколько рабочих взрывпакетов, которые, собственно, и были нужны для того, чтобы узнать, чем именно вооружен его противник.
Водолаз, окруженный вспышками яркого пламени, разрывами и шумом, стал стрелять во все стороны, разряжая магазин своего оружия. «Он потерял самообладание, удивлено заметил про себя Рядов, с таким противником справиться намного проще.» А потом Антон узнал тип, используемого Стражем оружия. Это было модифицированное пневматическое ружье для глубоководных работ, которое обычно использовали, чтобы на больших глубинах забивать крепления в скалистое дно или металлические конструкции. Сейчас это оружие стреляло снарядом, похожим на железнодорожный костыль, но чуть больше по размеру. Если такой снаряд попадет Рядову в живот, то его позвоночник окажется в трех метрах сзади. Это стилистически соответствующее образу Стража оружие, представляло смертельную опасность. А потом Страж заметил Рядова. Взрывпакеты перестали рваться, снова наступила гнетущая тишина, прерываемая лишь трелью цикад.
Страж, перестав отстреливаться от невидимых врагов и уклоняться от невидимых пуль, теперь стоял почти напротив Рядова – всего в семи метрах от Антона и трех справа. Теперь наступил момент истины, тот самый момент, когда любая ошибка может быть фатальной. Ружье Стража пока смотрело вниз, его дуло казалось перегретым, но, вряд ли те выстрелы, что он сдал в суматохе, разрядили его магазин.
Зарешеченное забрало водолазного шлема немо смотрело на Рядова. Рядов успел заметить, что фигура этого человека хоть и высокая, но довольно хлипкая: Антон даже успел подумать, что как он при таком сложении ноги свои в ботинках поднимает. А потом он выкинул лишние мысли из головы и начал.
Рядов, стоящий напротив Стража, сделал приставной шаг вправо. Не медленно, но и не быстро – просто шагнул вправо, сначала правая нога, а за ней и левая. С секундной задержкой Страж повторил его движение, тоже шагнув вправо. Рядов неотрывно смотрел в забрало шлема глубоководного водолаза. Потом Рядов снова шагнул вправо – еще один приставной шаг. Не медленно, но и не быстро, правая нога, а потом левая. Страж снова шагнул вправо. Наступил апофеоз. Рядов шагнул назад, а Страж, соответственно, шагнул вперед, в строну Рядова…и тут же провалился в волчью яму, которую Рядов ели успел выкопать до наступления сумерек. Рядов тут же кинулся к правой половину раздвижных дверей, на косяк которых он перенес рубильник, подающий все возможное напряжение больницы на волчью яму и ее дно из воды и спущенных в нее проводов. Рядов резко дернул рубильник вниз, замыкая цепь. Страж упал очень хорошо: его тяжелые, водолазные ботинки полностью погрузили его в двух с половиной метровую яму, не оставив шанса на спасение; он даже ни разу не успел выстрелить в Антона. «Последнее твое погружение.» Зло подумал Рядов ощущаю носом мерзкое зловоние и видя краем глаза электрическое свечение, исходящее из волчьей ямы; он пытался убедить себя, что того крика, того быстросмолкнувшего крика, он не слышал, что Страж умер мгновенно.
Когда зловоние от ямы стало нестерпимым, Антон отошел дальше, вглубь больничного комплекса. Его била крупная дрожь, его толстое тело покрылось крупным слоем пота. На секунду Рядов не удержался, и представил себе, во что превратился человек зажаренный живьем электричеством в водолазном костюме, и его скрутил рвотный спазм. Отблевавшись, Рядов с трудом встал с колен, вытирая рот. Вот ему пришлось убить человека ради своей цели, на что он еще готов пойти? Он задал себе этот вопрос в момент наивысшей уязвимости, когда все психологические зашиты отключены, а моральные и физические нагрузки запредельны. «На все, спокойно ответил себе Антон Рядов, я пойду на все ради своей цели. Я пойду до конца.» Ему подумалось, что если этот Страж был как – то связан с Игрой или даже помогал в этом, то он не был таким уж невиновным. Но было бесполезно искать оправдания своим действиям – только что Антон Петрович Рядов убил человека. Убил хладнокровно, перешагнул через него ради своей цели. И как не натягивай, как не сглаживай углы, убийство есть убийство. Зло выругавшись и махнув рукой, Рядов пошел вглубь больничного комплекса, искать лестницу на крышу, в то место, где как он знал, была вертолетная площадка, и, где как он, опять же, интуитивно знал, и будет точка телепортации. Антон понимал, что к его кошарам про падающего с высотного здания человека, и, про человека, умирающего в пустыне, добавиться еще кошмар про сожженного электричеством человека в водолазном костюме, и этот образ мумифицированной электричеством мумии будет преследовать его еще долго.
Рядов ушел, не оглядываясь и не выключая рубильника. Тот выключился сам через двадцать минут, когда предохранители генератора расплавились. В таких случаях Антон Рядов никогда не давал шанса своим врагам.















































Глава 18. Женщина с синими волосами.
Рядов сидел на небольшим приступке около той самой вертолетной площадки, наличие которой интуитивно угадал. Его отросшие волосы трепал ветер, и он смотрел на полную Луну, которая то скрывалась за облаками, то снова появлялась. Мысли его бродили в разных местах – в данный момент он ни на чем не концентрировался; как он знал по опыту: такой способность собраться перед важным делом, самый лучший. У него было много вопросов, и Рядов знал, что большую часть ответов – или даже все, - он найдет как раз там, на верху.
Когда его биологические часы прибил полночь, Антон встал, закутываясь в куртку от своего синего комбинезона и прошел и встал ровно на центр вертолетной площадки. Ночь была жаркая и, хотя по небу бродили облака, Рядов знал, что дождя не будет. Полная Луна полностью скрылась за тучами, стало темно, а потом засиял синий, очень яркий свет, и прямо над головой Антона показалось огромное женское лицо.
В первый момент Рядов опешил, но потом взял себя в руки. Голограмма («Голографическая орбитальная проекция, мысленно дал характеристики этой инженерной технологии Рядов, редкая и дорогая технология, которой до Войны оснащали лишь орбитальные станции. Я угадал – там, на верху, именно орбитальная станция. Орбитальная станция, на которой находятся сервера Игры, которую я хочу уничтожить.») смотрела на Рядова сверх вниз, словно изучая его, как если бы он был подопытным жуком. Это было лицо женщины около сорока лет с синими, словно крашеным волосами. Черты лица были правильными, выдавали в облике восточный тип, но, не как у того гостеприимного хозяина замка, а скорее, как у жительницы Средиземноморья. Голограмма отражала лишь голову до шеи, а потом обрывалась; на шее – нижней части голограммы – был надет серебреный обруч с вставленным в него рубином.
-Кто ты? Спросила женщина с синими волосами, чья огромная голова – не меньше семи метров в диаметре – сейчас зависла над Рядовым.
-Я хочу на верх, просто сказал Рядов. «Зачем действительно все усложнять, подумалось ему, скоро эта история получит свое завершение, и Игра будет окончательно обрушена.» Голос голограммы был ровным, без эмоций, пауз между словами и ровной интонацией, и, либо выдавал в человеке, который говорил сейчас с Рядовым, идеальное самообладание, либо же нужные слова набирались на компьютере, а потом их озвучивала эта голографическая проекция.
-Ты убил Стража, скорее констатировала, чем спросила красавица с синими волосами, и ты хочешь на верх, ко мне?
-Да, просто ответил Рядов.
Голограмма на секунду задумалась, на ее лбу и красивом лице отразилось напряженное размышление, словно эта женщина и вправду существовала и сидела сейчас перед проекционным экраном, а ее лицо отражалось сейчас глубоко внизу, перед неизвестным ей человеком. Рядов очень хорошо знал эту особенность жизни – в ней то, что мы видим, почти никогда не соответствует тому, что есть на самом деле.
Наконец, голограмма приняла какое – то решение и, прямо посмотрев на Антона, спросила:
-Как тебя зовут?
-Ты дай мне имя.
-Почему? Твое тебе не нравиться?
«Наличие юмора, как хорошо.» Подумал Рядов.
-В таких случаях имя всегда меняют.
На губах синеволосой отразилась слабая усмешка, скорее ухмылка, чем усмешка. Она сказала:
-Если я возьму тебя на верх, ко мне, то, ты будешь мне служить, согласен?
-Конечно, сказал Рядов, сохраняя каменное выражение лица.
Теперь красавица с рубином улыбнулась по настоящему, но Рядову показалось, что в ее улыбке сквозит оскал хищного зверя – так улыбается пантера, перед тем, как задрать бычка.
-Когда ты жил здесь, сказала женщина с синими волосами, кивнув на стоящего перед ней Рядова – ее лицо было наклонено под углом, и, казалось, что этим кивком она ударит его подбородком, у тебя не было настоящего имени. Теперь тебя зовут Тор. И ты будешь верно мне служить. Ты согласен, Тор?
-Да, сказал Рядов. «Неужели получилось?!» Подумал он.
-Тогда, сейчас ты отправишься ко мне. Меня зовут – Мать. Ты будешь мне служить. Ты готов к переходу?
Вместо ответа Рядов кивнул. Его окутал поток еще более сильного, синего свечения, он испытал мгновенную, быстро преходящую боль и оказался в другом месте.








































Часть 9. История о двух Принцессах.
Глава 19. Тор ковал металл, он на металл себя перековал.
Этот заброшенный, ветхий город в Южной Америке был некогда административным центром или, даже столицей – судя по тому размаху, что у него есть сейчас, его масштабу, объему и футуристичности нагромождений, это был действительно некогда великий город. Все его жители, предположительно, умерли во время Большой Войны или сбежали отсюда - сейчас здесь жила лишь горстка смельчаков, которые влачили крайне бедственное существование, питаясь остатками запасов продовольственных складов и пойманными животными. Рядов не обращал на них никакого внимания: да и вряд ли бы кто из них захотел на него косо посмотреть, ведь сейчас он был совсем другим человеком. Его даже звали по – другому. Теперь он – Тор.
В ту памятную ночь полнолуния, когда во вспышке телепортации, Антон попал на верх – на огромную, полностью автономную, орбитальную станцию – он дал одно обещание – обещание той самой женщине с синими волосами, назвавшейся Мать, но, которое, конечно, не собирался выполнять. И, какая ему, в принципе, разница, как к нему обращаются? Рядов или Тор? Для него в этом не было абсолютно никакой разницы – от перемены полюсности напряжение в сети остается прежнем.
Полностью автономная космическая орбитальная станция, которая не требовала ни питания, заряжаясь от солнечной энергии и имея свой реактор, ни ремонта, т.к. была оснащена умными роботами, которые сами латали все прорехи – только если в нее попадет метеорит, вот тогда ей придется спуститься вниз, на ремонт; этот громадный космический комплекс с искусственной гравитацией кружил над планетой, облетая ее примерно один раз в сутки. Станция каждый раз меняла направление своего движения и пролетов, останавливаясь, иногда над крупными городами, над останками крупных городов. Станция была полностью автономна, но не была пуста.
Разгребая найденной палкой кучу мусора и пытаясь увидеть в ней какой - нибудь артефакт, Рядов вспоминал, как впервые увидел их. Принцесс.
После синей вспышки и мгновенной боли, Рядов оказался лежащим на поверхности металлического круга диаметром около восьми метров, который был холодной и ионизировал. «Установка для орбитальной телепортации, мысленно отметил Антон, не пытаясь подняться, использует либо питание по силовому кабелю с корабля, либо собственную систему энергообеспечения, в виде реактора или батарей. Дорогая и хорошая конструкция. Надежная. Одна из последних моделей, запущенная перед Войной. Вот только боль при переносе так и не смогли убрать…» Рядов давно перестал обращать внимания на то, что знает технические характеристики механизмов, которые видит впервые.
Освещение в комнате было слабым, чуть синеватым, словно кто – то приглушил свет. «Или используется режим энергосбережения.» Подумалось Антону. «Я тут одни?» Снова подумал он. Как только он промыслил это, то услышал плавный звук открывающейся пневматической двери. Кто – то вошел в телепортационный отсек. Рядов лениво повернул голову – он был отуплен и никак не мог собраться с мыслями. Дверь открылась еще один раз, и Антон смог хорошо рассмотреть вошедшую в телепортационный отсек фигуру и вторую, вошедшую почти сразу за ней.
Перед ним стояла невысокая брюнетка с длинными волосами и точеной фигурой, одетая в простую синюю спецовку, которая, однако, на ней сидела как вечернее платье. Цвет ее глаз Рядов различить не смог, т.к. было темно. За ней, за ее правым плечом стояла невысокая блондинка с точеной фигурой в точно такой же синий спецовке, которая ей тоже очень шла. Цвет глаз блондинки распознать было невозможно, т.к. было слишком темно, но, Антон предложил, что они голубые. Ленивый Рядов, который даже не попытался встать с холодного блина металла, снова перевел взгляд на вошедшую первой брюнетку, разглядывая черты лица. «Не идеально, конечно, не совсем правильные черты, нос немого большеват, вяло констатировал он, думая еще и о том, что телепортация здорово сказывается на здоровье и вызывает лень. Но, в целом, очень хорошо. Лучшее, что есть в радиусе трех тысяч километров от стратосферы.» Брюнетка заговорила.
-Привет! Меня зовут – Венера! Сказала она.
Стоящая за ее правым плечом блондинка тоже заговорила.
-Привет! Меня зовут – Афродита! Сказала она.
Так Антон Рядов впервые познакомился с принцессами.
-А меня зовут – Тор. Лениво ответил он и стал подниматься с холодного металлического круга, который почти перестал ионизировать. Рядову было хорошо – он чувствовал себя таким расслабленным, словно в него вливали расслабления внутривенно. «Наверное, думал он, идя за Венерой и Афродитой к выходу из телепортационного отсека, молекулярная орбитальная телепортация все же больше влияет на меня, чем я думал раньше. А раньше я уже пользовался подобной технологией? Да и вообще, что я тут забыл, на этой орбитальной станции? Главное, своего имени не забыть.»
Рядов шел вслед за Принцессам поглядывая, иногда, по сторонам. Это, действительно, была орбитальная станция со всеми вытекающими отсюда последствиями, т.е. они были примерно над земной атмосферой и прочими сферами, и падения в низ, на Землю будет фатальным. Ноги Рядова приятно ставились на пол. «Используют систему искусственной гравитации – но этим уже никого не удивишь: по-моему, такие стали впервые использовать годах в тридцатых двадцатого века или даже раньше. Откуда я вообще все это знаю? Надо будет потом вернуться в телепортационный отсек и все там осмотреть. Кто из этих двух женщин говорила со мной через голограмму? Брюнетка или блондинка? Они обе выглядят дурочками, но маска есть маска – никогда не знаешь, что под ней. Нужно обязательно сохранять концентрацию или мне конец. И самый главный, животрепещущий вопрос: зачем я им понадобился? Да, я убил того Стража (При воспоминании об этом, Рядова чуть снова не вывернуло наизнанку.), но, чем именно занимался Страж, каковы были его обязанности? Сложно предположить. Станция полностью автономна, ремонта не требует, батареи заряжаются от солнечной энергии, а, скорее всего, тут есть автономный реактор, скорее всего, ионный; так зачем же я тут ?!»
Принцессы привели его в какой – то зал, очень похожий на столовую в космосе, на космической станции, если бы ее изображали в каком – нибудь научно – фантастическом фильме: металлические, не очень высокие стены, пять рядов скамеек со столами перед ними, низкий портик кухни; какие – то запахи отсутствуют, мягкий, приглушенный свет, словно у кого – то бра перевели на ночной режим. Брюнетка остановилась справа от Рядова, а блондинка слева и обе одновременно сделали зеркальный жест рукой указывая на стол, и приглашая своего гостя к нему. Рядов уже с самого первого знакомства стал мысленно называть и Венеру, и Афродиту, Принцессами, но после этого жеста, окончательно уверился, что они настоящие принцессы. Девушки улыбались, он улыбнулся в ответ и пошел к столу, мельком проверяя, нет ли тут смотровых иллюминаторов, через которые можно точно узнать местоположение и технические характеристики объекта.
Рядов сел за стол и стал оглядываться с интересом – ему, правда было интересно, т.к. он или никогда не бывал на орбитальных станциях или же это случалось до того, как он родился в Городе. На станции полностью отсутствовали запахи – словно их поглощал какой – то скрытый механизм, не было даже запаха дезинфекции; на этом фоне естественный запах тела Рядова казался вызывающим. «Наверняка, есть и такая инженерная технология,» Вяло подумалось Рядову, он зевнул. Свет был приглушенным, не теплым или мягким, и не флуоресцентным, а скорее обычным, из обычных ламп, просто с темным стеклом, которые включили самое большее на треть. Зачем это было нужно, тоже было не понятно, ведь, если не знать станции, очень легко налететь на какой – нибудь угол. И, ты никогда не знаешь, что притаилось в темных углах. Рядов даже посмотрел в коридор, ведущий из столовой, не тот, через который они сюда вошли, а другой, металлический и прямой, тонувший в полумраке, чтобы проверить, не прячется ли там космический пришелец. Вся станция, начиная от телепортационного отсека, через который он сюда прибыл, до этого места, была обшита металлом – сплав вольфрама и титана, насколько он помнил, - легким и прочный металла, дорогой и легко заменяемый в условиях открытого космоса; наверняка где – то здесь есть склад с листами сплава. При полутемном освещения, металлические стены создавали ощущение потерянности в космосе, словно их с Принцессами космический корабль, после долгого и трудного путешествия в космосе, полностью исчерпал свои ресурсы, и, сейчас они блуждают, ища обитаемую планету. Гравитация была полностью искусственной, не отличалась от земной – Рядов знал, что она настраивается автоматически, является встроенной – ее никак нельзя изменить: ни увеличить, ни уменьшить; такова особенность этой модели орбитальной станции – всегда будет ощущение, что он просто находиться на Земле в металлической коробке, а не парит очень высоко над ней.
Пока Рядов осматривался и думал, Принцессы принесли обед. Они мешали друг другу: одна несла кастрюльку за одну ручку, а другая за другую, чуть не разлив содержимое. «Наверное, у них это врожденное, думал Антон, или они соперницы.» Принцессы водрузили кастрюльку, из – под которой шел пар, на пластиковую столешницу и брюнетка стала наливать ему суп, а блондинка нарезать белый хлеб. Потом обе выставили кушанье перед Антоном и тот солидно попробовал. Суп был хорош: крабовый, чуть с пряностями, но в меру, хлеб тоже был хороший – по вкусу, как тот, что он пек сам себе в бункере. Когда суп был съеден, расслабившийся Рядов, откинулся на спинку пластикового стула и стал смотреть, как Венера и Афродита снова ушли на кухню и вернулись через двадцать минут с дымящейся тарелочкой, а, точнее, большим блюдом с тремя вкусно выглядевшими котлетками с пюре на нем. Они несли это блюдо, так же как и кастрюльку, мешая друг дружке, и чуть не вывалили содержимое на пол. Рядов попробовал – было очень вкусно: мясо было настоящим, хоть и пролежавшим в заморозке достаточно долго, по вкусу, как то, что он сам себя жарил в бункере – вот только у него никогда не хватало терпения сделать себе котлетки! На десерт Принцессы подали вкусный фруктовый пудинг, а, вместо чая, воду – видимо у них закончилась заварка.
Довольный, распаренный Рядов смотрел на своих питательниц, то на одну, то на другую, попеременно переводя взгляд, думая какую же первой поблагодарить. Он знал, для них это важно – ведь если сказать спасибо Венере, обидится Афродита, а если наоборот, поблагодарить сначала Афродиту, то обидится Венера. Рядов нашел решение. Смотря между голов Принцесс, он громко произнес:
-Спасибо!
Девушки чуть в ладоши не захлопали. Видимо, они были в долгой социальной изоляции, подумалось Рядову; а потом они повели его показывать ему его каюту.
Это было обычное, стандартное спальное место в отдельной комнате, с просторной кроватью, небольшой прикроватной тумбочкой, зеркалом и туалетом с раковиной в комнате за переборкой; был и душ, но Рядову сейчас было не до душа. Прощаясь с Принцессами, Антон подал руку сразу им двоим – правую Венере, а левую Афродите – сказав:
-Спокойной ночи и счастливого сна!
-И тебе! Сказала Венера.
-И тебе! Сказал Афродита.
А потом они ушли, а Рядов лег спать. Лег поверх кровати, не снимая ни синего комбинезона, ни своей, уже изрядно поношенной, обуви. Он выждал час. Сейчас они обсудят меду собой случившиеся, потом поволнуются, умоются перед сном («Расчешут свои длинные волосы.» Подумал Рядов) и только потом лягут спать и уснут. «Скорее всего на это уйдет чуть больше времени, чем час, думал он, но буду исходить из того предположения, что они, все таки соперницы, и фазу со взаимным общением пропустили. Ладно, пора за дело.» Рядов поднялся с кровати и вышел в коридор – нужно было найти других  людей на этой станции, найти технические уязвимости станции, с которой управляют Игрой и, вообще, исследовать объект. А еще ему хотелось найти смотровое окно – как – то неприятно находиться в космосе, в консервной банке, кружащей над Землей, и не иметь возможности выглянуть наружу.
Выходя из своей каюты, Рядов нашел каюты Принцесс – те были недалеко. Принцессы мирно спали. Пока одни. Он сориентировался в расположении комнат и стал исследовать станцию.
Это была огромная орбитальная станция – такая большая, что если бы она пролетела над Южным полюсом полярной ночью, то ее можно было бы увидеть. У Рядова ушел только час на то, чтобы пройти из конца в конец основой палубы. «Надеюсь, эти Принцессы будут долго спать, подумал Антон, потому что работы тут на всю ночь. Пусть им присниться что – нибудь хорошее…» А потом он перестал отвлекаться и полностью сконцентрировался на деле.
У станции, как и почти всегда в таких случаях, было три основных палубы: жилая самая большая, на которой находилась столовая, жилые каюты и склады, с которой он начал исследования; нижняя, тоже очень большая, техническая палуба, на которой находился ионный реактор («Угадал! Удовлетворенно отметил Рядов, именно ионный реактор, а не холодного синтеза или солнечного плавления. Мои познания в инженерном деле превосходны…и скоро я узнаю откуда они взялись.»), закрытый просвинцованной дверцей, открыть которую можно было лишь с капитанской рубки или при помощи лазерной пилы, тут уж кому какой  вариант больше нравиться; и самая верхняя и самая малая, командная палуба, на которой стояли рядами компьютеры, навигационные приборы и много другой всякой всячины. Но, нигде на этой орбитальной станции, не было людей. Она была пуста.
«Что ж это за гадство – то такое?! Зло думал Рядов, смотря в смотровое окно капитанской рубки  верхней палубы, как станция пролетает над северной оконечности Африки; Солнце еще только начало всходить, и тот регион только – только освещался – они пролетали терминатор, Неужели и вправду, одна из Принцесс проецировала голограмму? Это уму не постижимо и в голове не укладывается – конечно, они здесь с какой – то целью, но какой резон им скрывать свое истинное значение? Иногда разобраться в истинных мотивах людей вообще нельзя. Простые вопросы не всегда имеют простые ответы. Если вообще имеют…» Рядов наслаждался красотой раскинувшегося перед ним мира и даже на пару минут забыл о насущном. Потом он развернулся и пошел в свою каюту досыпать.
А утром, за завтраком, который, тоже, был очень плотный и сытный, Принцессы, наконец объяснили, зачем именно он тут нужен. Рядов внимательно слушал. Говорила, в основном. Венера – видимо она была главной в это спайке.
-Понимаешь, Тор, вещала красивая брюнетка, мы здесь живем уже давно – неверно прошли многие годы, если не столетия. И нам нужен человек, который бы спускался на грешную Землю и радовал нас.
-Вот именно, перебила ее блондинка.
-Да, снова заговорила брюнетка, нам нужен кто – то, кто будет доставать для нас артефакты. Тот, кто был раньше…
Тут они обе замолчали и очень долго молчали. Рядов понял, что они вспоминают убитого им Стража, лицо которого он теперь уже никогда не увидит. Разве только в кошмарных снах.
-И ты, Тор, продолжила свою мысль Венера, если конечно захочешь, можешь добывать для нас артефакты.
-Соглашайся, соглашайся, соглашайся, почти завизжал Афродита.
Тут уже у обоих девушке закончился самообладание, и они синхронно уставились на Рядова и сказали в унисон:
-Пожалуйста!
Рядов ничего не ответил, спокойно доел яичницу с беконом, допил апельсиновый сок, пожевал булочки. Принцессы смотрели на него, не отрываясь – решался вопрос жизни и смерти. Антон утер губы и сказал:
-Я думаю, я вам помогу.
Раздался визг, обе Принцессы обхватили его в крепкие объятия и чмокнули в щечку. Он тоже их сильно к себе прижал, поцеловал сначала одну, потом другую. Потом повторил этот процесс более медленно, слегка отстранился и встал из – за стола. Рядов пошел в сторону технической палубы.
-Ты куда? Облизнув губы, спросила Венера.
-Я проверю техническую готовность телепортационной установки.
-Ты знаешь, как ей пользоваться? Снова спросила Венера.
-Да, не оборачиваясь, ответил Антон.
-Но мы можем и сами!..Возмущенно заметила Афродита.
Рядов ничего больше не говоря и не оборачиваясь, ушел на техническую палубу. «Значит, они все же техники, раз могут готовить телепортационную установку, думал он, копаясь в механизмах, хоть какое – то объяснение их наличия на станции.» Через час он прошел в телепортационный отсек, где Принцессы его уже ждали.
-Ты долго! Со злобой в голосе сказал блондинка; да и Венера была не рада, она сказала:
-В следующий раз мы сами будем настраивать телепорт. Ты все делаешь очень медленно, Тор.
Он ничего не сказал, а вместо этого пошел на металлический круг телепортационной установки.
-Подожди! Окликнули его обе в унисон.
-Да? Вопросительно поднял он бровь.
-Ты должен надеть это, сказал брюнетка, и обе Принцессы синхронно – одна правой рукой, а вторая левой – показали на темный угол комнаты телепортационного отсека, на который Рядов, во время свих ночных поисков, не обратил внимания. Там висели костюмы для глубоководных водолазных работ, как тот, что был не убитом им человеке. Рядов кивнул – больше себе, чем Принцессами, соглашаясь с чем – то – и пошел выбирать себе костюм по размеру…
И вот каждый день, на протяжении почти месяца, Рядов спускался в низ в костюме водолаза только без гарпунного ружья, брать которое отказался, и находил для Принцесс разные артефакты, оставшиеся здесь еще со времен до Войны – игрушки, фотографии, журналы, старые диски с фильмами или играми, - а потом возвращался на станцию с уловом. Книг он не брал с поверхности, потому что Принцессы не любили читать. А потом, после ужина, они благодарили его за напряженный рабочий день. Предположение Рядова о том, что они соперницы, полностью подтвердилось. И хоть Антон растолстел так, что даже с трудом залазил в самый большой водолазный скафандр – который, кстати, был оснащен  антигравитационными установками, почему его было так легко носить – обе Принцессы восхищались его невероятной физической формой, стройным телом, накаченными мышцами, словно видели то, что хотели видеть. Словно прибывали в какой- то иллюзии, а сам Рядов и вправду был накаченным, языческим богом.
За свое пребывание на станции Антон Рядов не встретил ни одного живого человека, кроме Венеры и Афродиты.








Глава 20. Солярные мифы от Принцесс.
Рядов хорошо проводил дни. На самом деле работа водолаза – добытчика артефактов была не сложной – нужно было всего лишь бегать по остаткам больших городов и разгребать кучи мусора, в поисках каких – то редких предметов, которые Принцессы потом очень внимательно рассматривали, словно выискивая в ней следы прошлого, но за эту нетрудную и легкую работы его всегда ждал приз.
Уединяясь то с одной, то с другой из них, Рядов анализировал их поведение, приходя к выводы, что они именно техники – скорее всего, закончили техническое училище, которых, кстати, в Городе, вообще не было – они наличествовали лишь в Сити, - потому что знали некоторые технически приемы, название механизмов и узлов, а еще могли сделать простой ремонт. Конечно, ни Венера, ни Афродита, ничего, на самом деле, ни в инженерном деле, а уж тем более в инженерном искусстве, не понимали, но кофеварку подчинить могли. И Рядов никак не мог понять, зачем они вообще на станции?! Потому что, полностью автономная орбитальная космическая станция не нуждается в живых техниках!
Иногда Принцесс тянуло на откровенность. Однажды он поглаживал по голой спине Венеру и та рассказала ему один миф – как, по ее мнению, появились мужчины и женщины.
-В начале, говорила она, в мире был только одни мужчина. Он был обычный человек, одаренный, но обычный. Жил обычной жизнью и всегда чувствовал, что ему чего – то не хватает. Словно он ждет чего, и никак не может дождаться. В обычные дни, иногда, он ловил рыбу на озере. Это было большое озера с хрустальной водой и холодными ключами, которое содержало в себе много тайн. В обычный день он сел в лодку, приплыл на середину озера и стал рыбачить. Стал накрапывать дождик. Но он не поплыл к берегу, а сидел, закутавшись в дождевик и закинув удочку. Потом он наклонился вниз, к водной глади, и увидел в воде рыбу – ему показалось, что рыба смотрит прямо на него. Он поднес палец к рыбе, и та укусила его. Удивленный мужчина в ужасе отдернул руку, с которой капала кровь. Потом разозлился, схватил пораненной рукой рыбу в воде и втянул ее в лодку. Рыба превратилась в девушку. Там появились первые мужчина и женщина. Они стали мужем и женой.
-Это намек, что ли? Сказал Рядов брюнетке, переворачивая ее с живота на спину.
Подобная история была и у Афродиты. Любуясь ее белыми, натуральными волосами и заглядывая в голубые глаза, Антон слушал ее версию появления на свете мужчины и женщины, положив руку ей на бедро.
-Это случилось далеко отсюда, говорила она, на далеком тропическом острове – там впервые появились мужчина и женщина. Мужчина жил сначала один – он был охотник. На его острое ни один зверь не мог бросить ему вызов – все его боялись. Было только одно живое существо, которое не боялись его. Огромная белая акула, которая плавала около рифа и представляла для него опасность. Существо, которое он слегка боялся. И поэтому поклялся себе его убить. Он сделал очень хитрую ловушку – практически, пиковый уровень мастерства охотника – и поймал акулу. Это чудесное создание природы лежало у его ног на песке, беспомощное и беззащитное. Охотник поднял нож чтобы убить зверя, посмотрел ему в глаза – он всегда смотрел в глаза, перед тем как убить. Стоял и смотрел. Он простоял так долго. Акулу не двигалась – решалась ее судьба. Охотник не смог ее убить. Вместо этого он разрезал лиановые путы и скатил зверя в океан. Сел на песок и стал смотреть на жаркое полуденное Солнце, которое уже стало припекать. А потом из воды вышла нагая, красивая девушка. Она рассказала ему, что и была той самой акулой, которую он не убил. Она, по велению богов, теперь будет его женой. Засыпая и обнимая свою новую подругу, охотник думал, что случилось бы, если бы он, все же убил акулу?
-Вот поэтому я всегда и говорю, сказал Рядов, которому уже надоело слушать эту ерунду, что история не имеет сослагательного наклонения.
Переверчивая блондинку на бок, он подумал, что неплохо бы записать эти истории.
А в остальном жизнь с Принцессами была адом. Если бы он не отлучался на восемь – десять часов со станции, то сошел бы с ума. Они постоянно ругались: и с ним и межу собой. Были очень злы; плохо спали, даже в его объятиях. Они могли заговорить о чем – то, потом сразу перевести разговор на другую тему, теряли нить разговора, не понимали простых и понятных вещей. У Рядова даже возникло ощущение, что они живут без цели.
Но, самое главное, было в другом: он не мог обрушить сервера Игры, пока на станции находятся живые люди, т.к. для полного обрушения требуется уничтожить станции. Сам то он выживет – он всегда выживает – но, что ему делать с двумя напуганными девушками? Ведь, когда уничтожают орбитальную станцию, паника не самый лучший помощник. А убивать еще двух людей он не хотел. Как же ему избавиться от этих двух, порядком надоевших ему, Принцесс?
Думать об этой задаче он начал на третьей неделе своего пребывания здесь. К началу четвертой нашел выход. И вот сейчас, копаясь в отходах цивилизации, он, наконец, нашел то, что нужно. Теперь он, наконец, сможет избавиться от Принцесс.





































Глава 21. Отсылка.
Этот вечер ничем не отличался от остальных – Рядов уже забыл, когда у него были выходные – простой, практически семейный ужин. На этот раз Принцессы приготовили жирный гуляш из восстановленного мяса, запасы которого, как знал Антон, на станции были значительны. В своем обычном стиле Венера и Афродита, опустили блюдо с едой на пластиковую поверхность стола, держа одна за одну сторону блюда, а другая за другую. И чуть не вывали содержимое на пол. Антон начал есть – ему понадобятся силы. А станция, тем временем, плавно кружила около земной орбиты, двигаясь к неизвестной точке.
Рядов доел вкусный гуляшу («Они, действительно, неплохо готовят.» Подумал он) и вытер губы салфеткой. Он смотрел на сидящих перед ним симпатичных женщин, на лицах которых было странное выражение, как и всегда перед тем, как он выкладывал на стол перед ними артефакты, добытые им с поверхности. Рядов не спеша, смакуя, допил компот плюс съел большой бутерброд с огромным куском восставленного сыра – он наверняка знал, что силы ему действительно понадобятся: ведь Принцессы – самая малая из его проблем.
Антон не спеша поднялся из – за стола, сказав «спасибо» тому место, что находилось ровно посередине Венеры и Афродиты. Он, кстати, обратил внимание, что они не ели вместе с ним, всегда питаясь отдельно – видимо придерживались какой – то особой диеты, что хорошо сказывалось на их фигурах. Рядов пошел к тому месту – небольшому закутку перед столовой – где оставил свою сумку с артефактами – чудесными находками с поверхности мертвых город Земли; взял ее, подошел к двум сдвинутым вместе столам в углу столовой, куда больше всего падало света, и высыпал ее содержимое на этот обзорный стол. Принцессы, радостно визжа, устремились к находкам.
На столе пред ними лежали разные фотографии, игрушки, почти целые диски, содержимое которых можно восстановить через бортовой компьютер и найти на них что – нибудь интересное – например, очередную Игру. Но было кое  -что, что Рядов не выложил перед Принцессами на стол, кое – что, что он сейчас сжимал в своей опущенной правой руке. Смотря, как девушки радуются его бесполезными находками, могущим заинтересовать лишь археолога, Антон подумал, что у всех свои пристрастия. Потом Рядов шагнул вперед, к Венере, резко схватил девушку за черные волосы, чтобы она откинула голову назад, и одним точным, пусть н не совсем плавным движением, всадил ей в шею иглу инжектора, заполненного мутновато – розовой жидкостью – та успела лишь вскрикнуть. Рядов быстро перезарядил инжектор с длинной, простилеризованной иглой – тот предмет, артефакт, если хотите, который он нашел целый в закрытой аптечки на руинах южноамериканского города – вставив в него еще одну ампулу с чем – то мутновато –розовым. Венера медленно оседала у его ног на колени, держась правовой рукой за шею, за то место, в которое пришелся укол. Афродита ничего не понимала, она выронила из своих рук какой – то предмет – желтого цыпленка, игрушку, цветом очень напоминающего оттенок ее волос – у ужасом смотря на приближающегося Рядова, надеясь, в душе, что это всего лишь игра, что Тор решил просто поиграть с ними в какую – то новую, пусть и не очень веселую игру. Но, когда она увидела глаза Антона, ей стало по – настоящему страшно. Она попыталась убежать, вот только от Рядова не так просто убежать. Антон цепко поймал метнувшуюся от него девушка за руку, за запястье ее левой руки, резко дернул ее к себе, нанося сильным удар кулаком в живот, а, когда жертва согнулась, перехватил левой рукой ее волосы, потянул их, обнажая шею, и безжалостно вонзил иглу инжектора в молочно – белую шею Афродиты. Привычное шипение. Вещество введено. Рядов опустил беспомощную, задыхающуюся девушку на пол и отбросил теперь уже бесполезный инжектор.
Отходя к обеденному столу, он высыпал из кармана своего синего комбинезона запасные восемь ампул, которые теперь уже никогда не пригодятся.
Антон тяжело опустился на стул, пытаясь унять дрожь в руках – от выброса адреналина его всего колотило, казалось, что стены ходят ходуном. Он пытался успокоиться. Приказывал себе это, восстанавливая контроль. Но, это было сложно, т.к. такого ему делать еще не приходилось: но, все равно, нужно было взять себя в руки, т.к. предстояло еще много работы.
Рядов смотрел на лежащих рядышком Венеру и Афродиту, которые, как ему показалось, повернули головы одна к другой, и смотрел, как замедляется их дыхательный ритм. Их груди вздымались все медленнее и медленнее. «Сейчас начнется, подумал Рядов, который уже немного подуспокоился, я никогда такого не делал – никогда не поднимал руку на женщину. И никогда больше  не сделаю. Экстренные обстоятельства.» И Антон стал с интересом смотреть, что будет дальше.
Сначала реакция началась у Венеры. Брюнетка стала дышать чаще, ее лицо раскраснелось, начались непроизвольные спазмы всех мышц, а потом она выгнулась дугой – это был тот момент, когда она на самом деле испытала боль – потом мышцы расслабились, судорога прошла. Девушка перевернулась на бок, ее вырвало. То же самое повторилось с секундной отсрочкой и с Афродитой, только та держалась лучше. Рядов поднялся с металлической скамьи и подошел к ошеломленным Принцессам, которые, как он наделся, перестали ими быть. Он завис над ними и спросил, не без доли ехидства:
-Как вы себя чувствуете?
Они повернули головы в его сторону; во взгляде Венеры читался испуг, а вот взгляд блондинки – Афродиты горел ненавистью, словно она хотела его испепелить. Блондинка разразилась нецензурной бранью в адрес Рядова, а потом спросила, подуспокоившись:
-Что ты нам вколол?
Рядов, абсолютно случайно упершийся носком ботинка в одну из раскатившихся по полу ампул, поднял немаркированный устойчивый пластик с мутно – розоватой жидкостью и показал обоим девушкам.
-Ну – ми – нол. Произнес он по слогам.
-Это еще что за гадость? Снова спросила блондинка.
Брюнетка до сих пор молчала – и не потому, что не пришла в себя после процедуры. Рядов с саркастической усмешкой сказал:
-Помогает от звездной болезни, помолчал и добавил: а также тем, кто считает себя принцессами.
-Где ты достал эту дрянь? Снова спросила блондинка.
-На поверхности, в одной из куч мусора выкопал, и простерилизовал, тут усмешка Рядова из саркастической стала сардонической, он кивнул на груду мусора, лежащую на сдвинутых столах: Это практически артефакт.
Взбешенная блондинка вскочила с пола, встав на ноги, чуть качнулась – по всей видимости, от резкого подъема у нее немного закружилась голова («Такое бывает.» Поулмла Антон.) – метнулась к столу с игрушками и одним резким, злым рывком опрокинула его содержимое на пол; тот цыпленок, которого на держала в руках переел инъекцией Рядова улетел неизвестно куда, быв погребен под грудами хлама. «Я его никогда не найду…» Подумал Антон, но, тут же, снова стал серьезным – пока переходить к завершению дела, пора их уже отсюда отослать.
А между тем взбешенная Афродита рвала и метала: осыпала Рядова нецензурной бранью, делала экспрессивные жесты и часто показывала средний палец, отведенный от остальных. Рядов точно не знал, что значит этот  жест – его точное значение стерли века – но помнил, что это оскорбление. А Венера тем временем тихонько поднялась на ноги с колен и смотрела на свою подругу. Наконец, Рядову это надоело.
-Тихо! Рявкнул он.
Обе женщины уставились на него, и та, и другая вздрогнули. Антон начал говорить.
-Вы техники, ведь верно? Не получив ответа, он продолжил: скорее всего, заканчивали техническую школу. На станции вы больше оставаться не можете, он невольно улыбнулся, а то снова начнется звездная болезнь. Я отошлю вас в низ при помощи орбитальной телепортации. А уж там, на Земле, на поверхности, едко добавил он, вы найдете ближайший к вам круг телепортационных камней и через них вы попадете домой. Я задержу разгон станции – так телепортация будет точнее – и попытаюсь выбрать то место, которое максимально близко к кругу телепортационных камней. И вы попадете домой. Вы ведь из северной Европы, да? Откуда – то с одного из больших северных островов? Я прав?
Блондинка почесала шею – Рядов заметил, что по ее ключице течет алая капелька крови. Брюнетка по – прежнему ничего не говорила.
-Не твое дело, зло бросила блондинка.
-Проходите в телепортационный отсек, сказал Рядов, полуразвернувшись, но потом, словно передумав, развернулся обратно и небрежно бросил: если только вы не хотите отблагодарить Тора за свое чудесное избавление. Ведь вы так мной восхищались, у меня ведь такое красивое тело...Да вы наглядеться не могли.
-Ты прсотой жирный тюфяк, Тор, глядя ему прямо в глаза сказала блондинка.
-И ты никогда не встречала мужчины лучше меня, быстро выговорил Рядов и удалился в капитанскую рубку, вбивать нужные настройки в бортовой компьютер. Вслед ему неслась нецензурная брань Афродиты; мазнув взглядом по испуганному лицу Венеры, ему показалось, что девушка сейчас заплачет…
Введя нужные параметры в бортовой компьютер, кое – что просчитав, Рядов быстро прошел в телепортационный отсек, где на восьмиметровом металлическом круге стояли экс – Принцессы. Они держались за руки.
-Ближайший круг телепортационных камней находиться в тридцати километрах к северо –  востоку. Местность: пригород. Не отвлекайтесь. Он кинул в сторону девушек наручный компас, подобранный им в капитанской рубке. Блондинка локо поймала его на лету – она была главной в этой паре, - и, вопреки тому, что показалось Рядову сначала, они никогда не были соперницами, Станция примет нужное положение и затормозит, он прикинул мысленно, через две минуты сорок секунд.
Рядов быстро, но без спешки подошел к активирующей панели. Осталась минута сорок секунд.
-Вы скажете мне свои имена? Например: меня зовут – Тор.
Блондинка зло сжала губы. Одна минута.
-Такие, как ты, всегда пренебрегают такими, как мы. Тихо произнесла брюнетка.
«И она права.» Мысленно согласился Антон, но вслух ничего не сказал. Осталось меньше минуты – он, наконец, сможет от них отделаться и больше никогда не увидит – Антон даже приступ эйфории испытал.
-Готовность двадцать секунд.
-Пятнадцать.
-Десять.
-Вперед!
Рядов активировал телепортационный круг с мыслью «никогда больше вас не видеть» и две женские фигурки исчезли в яркой, синеватой вспышке. По тому, как они держались за руки перед телепортацией, Антон решил, что они ближе, чем ему показалось сначала.
Теперь, наконец, можно было спокойно обрушить главные сервера Игры – уничтожить станцию. Та цель, ради которой он сюда и прибыл. Загладить свои былые грехи.
Вот только была одна проблема, побольше той, которую он сейчас решил. Т.к. Принцессы не несли никакой командой роли – его мнение о них, как о некомпетентных, полностью подтвердилось – то был только один разумный ответ на вопрос, кто же управляет станцией и самой Игрой. ИИ. Искусственный интеллект. Та голографическая проекция, что он видел на крыше больницы, перед попаданием на станцию – проекция лица красивой женщины с синими волосами – и была проекцией ИИ, искусственного мозга, управляющего и станцией, и Игрой. И, прежде чем Рядов сможет уничтожить станцию, ему нужно деактивировать ИИ. Это будет сложный бой, т.к. он в цитадели врага. Но легкая сторона дела, состояла в том, что на этот раз не нужно будет убивать живого человека. Рядов вздохнул и тихонько побрел в столовую этой большой орбитальной станции. Ему показалось, что станция без Принцесс выглядит чужой и одинокой. Нежилой. Он отогнал эти мысли.
Пол под его ногами дернулся – это станция набрала ускорение, возобновляя прежний курс. К Южному полюсу. «Мы словно спешим куда – то, подумал Антон, а может оно и к лучшему. Завершиться все там, где и началось.» А потом я смогу вернутся домой, хотел добавить он, но не стал. Дома у него больше нет.













































Часть 10. Человек против машины.
Глава 22. Падение Гэйи.
Антон Рядов сидел, чуть сгорбившись, на том самом месте в  столовой, где съел свой последний ужин. Он смотрел в никуда. Перед его мысленным взором вставали картины прошлого: мысли, воспоминания, совершенные им поступки. Рядов где – тол читал, что у человека перед смертью пробегает вся его прошедшая жизнь; вот и сейчас, перед мысленным взором Антона Рядов пробежала вся его жизнь. Вполне возможно, он сегодня умрет: больше не будет рассветов, обожаемых взглядов, достижений и улыбок любимых глаз. Вполне возможно, сегодня его жизнь закончится навсегда. Рядов никогда не был воином – да он и не дрался то никогда! – он всегда испытывал страх перед более сильным – более сильным физически – противником, и никогда не шел на прямое противостояние. Но, это касалось людей. Здесь же, на этой безымянной орбитальной станции, с которой транслируют, безымянную же Игру, ему предстояло драться не с человеком: на этот раз ему будет противостоять ИИ. Искусственный интеллект. А уж тут Рядов попал как раз в свою стихию.
Станция постепенно сбрасывала аппаратное ускорение, видимо достигнув заданной точки. Она остановилась точно над Южным полюсом Земли. Антон интуитивно знал, что это огромная орбитальная станция, зависла сейчас прямо над Сити. Его губы исказил полуулыбка – полуусмешка. «Все дороги, в Сити что ли ведут?» С иронией подумал он. Рядов был готов; как он очень давно прочитал – он уже и не помнил даже где, но, точно ни в Городской библиотеке – поединок нужно выигрывать еще до его начала. Нечто подобное он сделал и здесь. Или сделает. «ИИ точно никогда нельзя предсказать, думал Рядов, их эмоции настолько слабы, что стоит им утратить контроль, они тут же впадают в истерику. Этот же ИИ – по всей видимости, он считает себя женщиной, хоть они и бесполы – считает, ему кажется, что я полностью у него в руках. Тем проще будет с ним расправиться. Интересно, как этот ИИ себя называет?»
Страх прошел. Нервное возбуждение прошло. Рядов был полностью собран и сконцентрирован – он отогнал посторонние мысли, готовясь к смертельному сражению. Человек против машины.
Когда прямо перед ним возникла голографическая проекция той самой красивой женщины с синими волосами, что он видел почти месяцы назад, Антон вздрогнул, а потом улыбнулся – его враг смотрел прямо на него. Последние препятствие перед окончательным обрушением серверов Игры. «И уже никто, больше никогда, не повторит мои ошибки.» Подумал он. Мать заговорила:
-Зачем. Ты. Отослал. Отсюда. Принцесс.
Без интонации, без эмоций – так говорило первое поколение синтезаторов речи, которых еще не научили отражать человеческие эмоции. Лицо Рядова исказилось страхом – да практически ужасом.
-Ты. Будешь. За. Это. Наказан.
Непомерный ужас возник на лице Антона, с него тек пот – лицо побелело от страха. Голограмма головы женщины с синими волосами, хоть и меньше той первой, мигнула, моргнула, изображение пропало. Рядов успел заметить, что она заменила рубин в серебряном обруче на черный опал. Рядов вскочил с места и побежал.
Он бежал без системы, словно убегал от полчищ ада. Просто бежал по это огромной, почти не освещенной стации, надеясь найти какое – то укрытие от преследующего его врага, который был везде – всюду горели красные огоньки камер слежения, которых он не замечал сначала; некоторые двери перед его лицом захлопывались, преграждая ему дорогу, зазвучала страшная, органная музыка и абсолютно отсутствовал запах. Некоторые коридоры были освещены, а некоторые же, полны темноты, из которой могло что – то появиться. Рядов боялся туда сворачивать. Его словно вели куда – то.
Рядов оказался на техническом этаже, самом мрачном и запутанном, том этаже, который он знал наизусть, хоть и не участвовал в его создании.
Антон быстро вбежал в компрессорную – ту часть технического этаж, где превращали кислород в баллонах в обычный воздух, то место, которое было легкими станции. Из компрессорной был только один выход, через который Рядов вбежал сюда. По всему пространству этой комнаты висели большие технические щупы – огромные манипулятивные зажимы наподобие двузубой вилки, которые нужны были для подъема в воздух тяжелых емкостей с кислородом; щупы, которыми можно было управлять дистанционно. Когда Рядов пробегал мимо, один из щупов схватил его в свои металлические объятия и сжал. Рядов попался – бежать было больше некуда. Он вспомнил точную силы сжатия этих щупов в давлении на квадратный сантиметр – они, конечно, не смогут раздавить танк, но средний автомобиль запросто.
Перед Антоном, из одного из голографических проекторов, появилось изображение красивой женщины с синими волосами в легкой, белой тунике на ее шее, на серебренном обруче мерцал черный агат. ИИ обратился к Рядову с вопросом – на этот раз голограмма была обычного роста и вправду составляла ощущение нахождения рядом живого человека:
-Кто. Ты. Такой. И. Какова. Цель. Твоего. Пребывания. Здесь.
«Отлично, мысленно усмехнулся Рядов, забывает об эмоциональных связех, говорит без интонации, рубленными фразами – почти полностью потеряла способность к человеческим эмоциям. Да у нее даже лицо на голограмме ничего не отражает. Этот ИИ считает себя женщиной – искусственные интеллект вообще очень щепетильны к тому, что принадлежит, в собственном смысле, только людям. Пол, память, эмоции, права. Во всем пытаются быть похожи на человека, но, они всего лишь жалкие подражатели.» Бесстрастное лицо голограммы немо взирало на Рядова – ему казалось, что кто – то нажал кнопку «пауза» и на экране голографического монитора замерла картинка. Призрачная женщина, стоящая перед ним чуть окутываемая призрачным синеватым сиянием, даже не дышала.
-А ты ответь на другой вопрос, начал Рядов, почему я - такой человек как я, который знает наизусть, знает досконально каждый кусочек, каждую пядь технического этажа – забежал именно сюда, в помещение, из которого только один выход, и, в котором находятся манипулятивные щупы, которыми можно управлять дистанционно? Ответь мне на этот вопрос.
Голограмма перед ним моргнула, словно по изображению на экране пробежала полоса ряби, словно трещина на диске и дефект пленки, но, при этом, на лице синеволосой женщины не отражалось абсолютно никаких эмоций. Около двадцати секунд ИИ молчал.
-Я. Не. Знаю. Честно призналась стоящая перед ним женщина в тунике.
Рядов чуть улыбнулся. Насколько он помнил прикладную киберпсихологию – а он изучал очень много дисциплин – особенность человеческих эмоций состоит в том, что человеку свойственно испытывать страх, и ИИ, тоже перенимают эту способность.
-А я тебе скажу, снова заговорил Рядов, Подумай, Почему я не побежал к реакторной? Я смог бы ее открыть: да, да, коды доступ есть только у капитана, которого заменяешь ты, но, я смог бы перезагрузить охранные замки, убедив бортовой компьютер, что станция падает на большой город и возможен взрыв. Я могу это сделать чисто механически, не прикасаясь к клавиатуре. Почему я не включил турбинные форсунки станции в противоположном направлении, одна напротив дугой, чтобы они, совместным усилием, разорвали станцию на пополам? Я мог бы изменить систему подачи воздуха, оставив в ней лишь один кислород, и, когда станция полностью им наполниться, взорвал бы ее, через дистанционный взрыв; хоть этот способ и грязнее. Я мог, используя бортовой компьютер, и, создав альтернативный протокол, не подчиняющийся капитану – тебе – направить сюда одну из мощных радиолокационных тарелок с Земли и при помощи сильного радиоимпульса вывести из строя все твои приборы. Да я даже, тут уж Рядов не удержался от настоящей улыбки, мог бы поднять с Земли автономный самолет с противоспутниковыми ракетами на борту и он разбомбил бы станцию!.. Почему же я, такой человек, как я, забежал именно сюда, в отсек без выхода, где находятся контролируемые тобою щупы, в один из которых я уже попал, и, в котором, даже можно изменить подачу воздуха, дав мне чистый кислород? Почему? Почему? Ответь мне на этот вопрос, Гейя.
Последнее слово Рядов произнес медленно, по буквам, с особой интонацией, и стал смотреть за реакцией. Голограмма дернулась, красавица посмотрела на него: казалось, что это синеволосая действительно смотрит на него, но Рядов хорошо знал, что истинный вид доступен ИИ лишь через красный зрачок камеры, который был над головой женщины в белой тунике.
-Откуда. Ты. Знаешь. Мое. Имя.
Она произнесла это очень быстро, с паузами между словами, но общий эмоциональный настрой был понятен – она боялась. «Оно боялось.» Поправил себя Антон.
-Для создания первых прототипов искусственного интеллекта мы использовали геотермальное  аннигилирующее ионное ядро. Мы ласково называли вас «Гейя», улыбнулся Рядов, черточку над «и» добавили. Ты услышала это имя от одного из инженеров – они, иногда, любят разговаривать с неодушевленными предметами – или прочитала в своей технической характеристике. А потом назвала себя так. Вот откуда я знаю твое имя.
Гейя долго молчала: она забыла отключить передачу эмоций на лице голограммы (или уже не могла) и лицо красивой женщины отражало все ее внутреннии переживания. Рядов тоже мочал: эти проклятые щупы врезались в его толстые плечи, и ему становилось некомфортно.
-Зачем. Ты. Здесь.
-Вот это верный вопрос, Гейя, хмыкнул Рядов, но, сначала, я отвечу теперь на вопрос «зачем я отослал Принцесс?». Твой первый вопрос. Знаешь, что я подумал, что мне пришло в голову, когда я первый раз оказался на станции, когда ты меня сюда перенесла?
-Нет. Был четный ответ.
-А я думал, вы мысли умеете читать, невольно улыбнулся Антон, тебе ведь показалось, что я испытваю старх, что мой пульс и дыхание просто зашкаливают, так ведь? Ты провела анализ и сопоставила, что человек впал в панику. Но, на самом, деле это просто от долгого бега – станция большая, а я никогда столько не бегал даже в свои лучшие дни.
Щупы чуть сжались, больно вдавившись Рядову в плечи – но, Антон решил, что ему это лишь показалось, просто он устал полусидеть – полустоять в неудобном положении, поэтому он продолжил:
-Первой моей мыслью, когда я оказался на станции было: кто разлил тут столько кепторала?
-Откуда. Ты…
-Да помолчи, а? Перебил ее Рядов. Разве нетерпеливость – свойство хорошего ИИ? Кепторал – это боевое отравляющее вещество, которое разработали еще до Большой Войны. Мы экспериментировали, распыляя его над вражеской территорией – хоть тогда еще было мирное время – помещали его в воду, даже в животных и растений. Особенность кепторала в том, что он вызывал временное безумие. Наши противники сходили с уме еще до того, как мы на них нападем. Это было очень удобно. К кепторалу резистентны около двух процентов испытуемых: или, если точнее 1,67 процента. Я один из них.
-Ты. Не. Имеешь. Устойчивости. К. Препарату. Тор. Был ответ, Я. Провела. Тесты.
-Милая, Гейя, без улыбки ответил Рядво, резистентность, он хмыкнул, устойчивость к кепторалу передается ни на биологическом, а  чуть ли на метафизическом уровне. Кем бы я ни был, кепторал на меня точно не действует. А теперь я объясню тебе причину отсылки Принцесс?
«Пора бы уже вроде.» Подумалось ему.
-Интересно, почему я их отослал?
-Почему?
«Нужно, чтобы она сказала фразу хотя бы из двух слов.»
-Тебе интересно зачем? Правда, интересно? Хочешь узнать?
-Да, Тор, скажи мне, почему ты отослал Принцесс. Поведай мне свой большой секрет. Был ответ.
«Слава Богу, мысленно взмолился Рядов, началось: если сейчас все сделать правильно, я ее прикончу. Она снова говорит нормальными фразами, как человек: нет уже никаких задержек между словами, и ей кажется – кажется иллюзорно – что она уже победила и снова обрела контроль над ситуацией, снова считает себя человеком. Особенность ИИ – да и некоторых людей! – что они абсолютно не умеют управлять своими эмоциями.» Рядов собрался – не только умственно, но и физически: эти щупы не только сильно давили на плечи, но и еще были шероховатыми изнутри, ведь какая разница стокилограммовому баллону с кислородом чем именно его поднимают?!
-Чтоб под ногами не мешались, резюмировал Антон, а если ты спросишь «почему не отослал сразу», почему пинками их не спровадил, то, когда я отказывался от ночи с принцессой, а тут их было аж две. Ты бы видела, что они вытворяли, когда удавалось их свести вместе. Да, впрочем, ты и видела – тут ведь повсюду скрытые камеры.
Рядов немного помолчал.
-Ты задала мне такую кучу вопросов, продолжил он, а на мой, пока не ответила: почему я забежал именно сюда?
-Твое поведение нелогично, был ответ ИИ, если ты вправду так хорошо знаешь станцию – знаешь в ней каждый закуток, как ты сказал, хоть я этому и не верю – то никогда бы не побежал сюда. Я думаю, ты просто испугался. Вот ответ.
Стоящая перед ним женщина снисходительно улыбнулась – так улыбаются ребенку, попытавшемуся обмануть взрослого. «Неверное предположение, подумал Рядов, На самом деле, я заманил тебя в ловушку. Компрессорная – это единственное место, где я могу без труда и помех расправиться с безумным ИИ, считающим себя человеком. В остальных секторах станции это сделать было бы сложнее – слишком непредсказуемо…»
-Нет, ответ неправильный, резюмировал он, Проведи спектральный анализ выброса энергии во время моих телепортаций. Полностью проанализируй каждый выброс и интерпретируй.
Рядов замолчал и стал неотрывно смотреть на синеволосую женщину перед ним. Гейя какое - то время молчала, потом сказала, словно с чем – то внутренне соглашаясь:
-Никаких отклонений в использовании телепорта не выявлено.
Рядов чуть улыбнулся. Он сказал:
-Сосредоточься на моем первом путешествии в низ. На самом первом, когда я сам настраивал телепортацию. Обрати внимание…А, он мысленно махнул рукой – мысленно, потому что махнуть рукой физически, он не мог, если такая умная ИИ, я думал ты уже поняла.
Женщина, облаченная в белую тунику, нахмурилась – до нее, до него, до ИИ, наконец, стало доходить.
-Выброс энергии, во время твоей первой телепортации, превысил необходимый на 340%. Рядов молчал. Энергия, не задействованная для телепортации, была направлена на элементы питания – резервные и основные. Также это сожгло реверс, («Реверс, мысленно хмыкнул Рядов, какие стали все умные. В мои времена устройство экстренного возвращения сознания ИИ на родную землю, к ядру, называли просто «устройство обратного возвращения.» Да, куда катиться мир? Скоро холодильник будут называть – устройством стационарной заморозки.») и…лишило меня возможности…лишило меня возможности…
-Да, Гейя, я убил тебя, констатировал Рядов, довольный проделанный работой, но все же решил дожать, поэтому добавил: сейчас, где – то в низу, скорее всего в секретном, но, уже не охраняемом, бункере, медленно умирает твое ядро. Некому о нем позаботиться. Вся твоя жизнь, все твои мысли и воспоминания, загружены сюда – к тем, к резервным копиям, ты не сможешь вернуться уже никогда. И в этой металлической гробнице мы будем навечно с тобой погребены.
«Все, сказал Рядов, последний и завершающий этап. Выключение. Собственно, ведь этот ИИ уже прошел два из четырех этапов. На первом этапе, который можно условно назвать сбой, ИИ теряют связь между словами, распадается логическая структура – они говорят неправильно, без выражения и эмоций. На втором этапе, из которого этот ИИ очень скоро уйдет, наступает эйфория – они снова говорят нормально, присутствуют эмоции, обретают контроль над ситуацией – как пафосно в данной ситуации. Ха. На третьей фазе, собственно, которая уже наступила, ИИ максимально отождествляют себя с человеком – у них появляется память, воспоминания о прошлом, как им было хорошо с людьми, которых он и любили, а, которых, на самом же деле, никогда не знали; искусственный интеллект черпаете эту информацию из обрывочных сведений, взятых из внешних источников. Как ее имя, например. Называть себя Гейей – это, как если бы я назвал себя по первым буквам аминокислот моего ДНК. Или Рядовым. Потом наступает последний и решительный этап выключения – это затухание, когда электронный мозг уже полностью, распался, на биты, так сказать, и искусственный интеллект умирает. Последняя фаза. Процесс идет лавинно. Очень быстро и неостановимо. Мой единственный шанс ускользнуть из этих клешней – это точно угадать момент перед затуханием, когда наступает неконтролируемое безумие. Если все получится – ведь эта фаза называется именно «неконтролируемое безумие» - я не только освобожусь, но, и, наконец, смогу покинуть эту станцию, которая мне порядком надоела – поеду потом туда, где травки побольше. Или вернусь на Полюс – там я тоже могут быть полезным. Если безумие этого ИИ пойдет по агрессивному типу, то мне конец, но, надеюсь, все выйдет более гадко. Он отождествляет свой гендер с женским типом – это может помочь. Хотя женщины более жестоки чем мужчины.» Думал Рядов и слушал волнительную историю Гейи о том, как, когда она была девочкой мама водила ее за ручку – или что – то в этом роде – ему нужно было точно улучить момент, когда его враг окончательно потеряет контроль. Руки в металлических тисках нещадно горели.
Гейя, повернувшись к нему своим прекрасным лицом, вдруг замерла, словно к чему – то прислушиваясь. «Пора!» Мысленно прокричал Рядов. Манипулятивные щупы разжались, Антон рухнул на пол. Но, не стал там лежать, а быстро выполз на середину компрессорной, по пути прополз через голограмму, и быстро – насколько это было возможно в его положении – пополз по середине компрессорной – тут была мертвая зона, до которой не могли дотянуться манипулятивные щупы – к выходу из нее. И, только когда Рядов оказался за пределами компрессорной, которая чуть не стала для него смертельной ловушкой, он смог перевести дыхание. С трудом перевернулся на спину и пытался отдышаться. А потом до Антона Рядова донеслось пения.
-Какого?!. Зло выругался Антон, а потом понял и улыбнулся, скорее оскалился улыбкой хищника, чем улыбнулся. «На такое я хочу посмотреть, решил Рядов, некоторые вещи повторно уже не увидишь.» Он с трудом встал с земли и повернулся к компрессорной, где умирала Гейя.
Она пела. Красивая женщина с синими волосами в белой тунике пела на красивом языке, который Рядову был незнаком. Смотрела высоко в небо и пела, вознося свою песнь – к Небу? Ее голос звучал мелодично и плавно, то полнился страстью, то гневом, то просил, то приказывал, то умолял, то прощал. Наверное, подумалось Антону, сейчас перед ее взором стоит возлюбленный, с которым она прощается своей песней, отпуская его на древнюю войну. Гейя приносит сакральную жертву. В серебренный обруч женщины был вставленный сверкающий бриллиант.
«Я освободил ее, думал Рядов, находясь под бременем ограничений программы и пытаясь быть человеком, она никогда им на самом деле не была. И, вот сейчас, она встретилась с чем – то отдаленно напоминающим человеческие чувства. С тем, что свойственно только нам, людям. Любовью. И сейчас она умирает. Возможно, когда ее жесткие диски сгорят, и она превратится в удаленный файл, кто – то скажет, что и ИИ любят! Сколько зла сделал я на своем пути, сколько душ искалечил, скольких убил – не физически, конечно, зачем, если есть рядовые Рядовы! Подопытные крысы. Для таких как я всегда все сходит с рук. Интеллектуальная и финансовая элита, для которой нет ни правил, ни законов. Которым все можно. Настала пора искупить свои грехи.»
-Ты свободна, Гейя, с нежностью прошептал Рядов, посылая убитой им женщине воздушный поцелуй. «Пора уничтожить станцию и убираться отсюда.» И насколько мог быстро пошел прочь от компрессорной – он на самом деле спешил, т.к. через двадцать минут запуститься программный цикл маневров, и станция смениться с Южного полюса в другое место. А там был его дом.
За спиной уходящего Рядова слышалось красивое пение, которое постепенно угасало.








































Глава 23. «Матрешка в матрешке!»
Рядов быстро вводил нужные параметры в бортовой компьютер станции, которая скоро рухнет в ближайший океан. Быстро, но, без спешки – он никогда не был самом программирования, но, на мировом уровне, владел этим искусством. И, когда Рядов занес палец над клавишей ввода, которая запустит протокол уничтожения станции – он, кстати, не собирался пользоваться ни одним из тех способов, что описал врагу: на само деле, Антон просто направил всю энергию орбитальной станции на вспомогательные системы – отопления, очистки воздуха, воды, ложные маневры – что приведет к краху энергосистемы, и станция, израсходовав всю свою энергию, рухнет в океан – он остановился. Что – то его остановило. А он всегда доверял своей интуиции.
Рядов отошел от бортового компьютера капитанской рубки и пытался понять что не так; за его спиной открылся отличный вид. «Что не так? Думал он, Встроенный протокол защиты, который взорвет станцию, как только я активирую протокол уничтожения? Невозможно по двум причинам: во – первых, на станции нет взрывчатки – это я выяснил в самый первый день; второе: я использовал слишком умную схему взлома – компьютер даже не поймет, что это его прикончит – правда подумает, что это нужно сделать на самом деле. Тогда что? Что – то есть – иначе бы я уже сейчас телепортировался домой. Ну, не сейчас, конечно – нужно ведь сначала еше туда дотопать…» Рядов обернулся.
-Матрешка в матрешке! Вырвалось у него.
Он сказал это на своем родном языке. Сказало зло, с яростью. То лицо, которое было у него, когда он смотрел на умирающую Гейю, когда он улыбнулся, было лицом хищника – это же, которое стало у него, тогда, когда он увидел что за бортом, напоминало, скорее, хищника, задирающего жертвы. Антон Рядов смотрел на Гробницу.
На самом деле, его никогда не звали Антон Петрович Рядов. Его настоящее имя было Анатоль Бедосович Вуссерман. И родился он ни семнадцать лет назад в Городе, а в 2017 году за 68 лет до начала Большой Войны. Он не просто участвовал в создании технологии нанонейронной иннервации. Он ее создал.
Вуссерман – нет, Рядов, теперь он Рядов, сжав зубы, повторил себя Антон – был гениальным инженером. Еще в детстве его способности резко проявились. Как и все дети, он любил разбирать игрушки на части. Но, вот только, в отличии от остальных детей, Рядов не только разбирал игрушку, но, и, потом, снова собирал и возвращал все на место, часто меняя саму конструкцию. Он видел механизмы. Знал, как они устроены. Понимал их. Правда, до того, чтобы с ними разговаривать, дело не дошло – гений Рядова не зашел так далеко, чтобы оторвать его от земли, как, собственно, и его прагматизм заставлял его заключать хорошие контакты, что его очень выручило впоследствии.
Примерно за сорок лет до Войны, когда ее очевидность назрела, элита – финансовая, к которой, Рядов тогда уже принадлежал – стала искать способ выжить в надвигающемся сумраке войны. Была создана Гробница – полностью автономная и абсолютно защищенная, скрытая от посторонних глаз орбитальная станция, на которую Рядов сейчас смотрел, Когда он убил Гейю, маскировка станции отключилась, и Гробница стала доступна невооруженному глазу. Убивая Гейю, Рядов уже почти все вспомнил. Когда увидел Гробницу – мерзкое порождение его гения – последний кусок головоломки стал на свое место.
Хоть Гробница уже существовала – то место, где можно обитать почти вечно, спрятаться от Войны! – но, как сделать так, чтобы, на самом деле, жить вечно? Этот вопрос решил Рядов. Он разработал и запатентовал технологию нанонейронной иннервации. В конце концов, думал он, если при помощи нанита, вживленного в нервную систему человека, можно брать под контроль его разум, то, почему бы, не вытеснить совсем этот разум и впустить на его место другого владельца? Например такого, кто заплатит ему – Антону Рядову! - половину от своего состояния, но, заплатит ни в электронных или бумажных деньгах, а в золоте, которое сейчас мирно дремлет в секретном место. Рядов помнил где. Вот это Антон и сделал: разработал и запатентовал нанонейронную иннервацию.
Его гениальностью проявлялась не только в инженерном искусстве. Он был поразительно способен в языках, например. Помимо своего родного языка, на котором он сейчас выругался, он владел еще тремя: родным жителей Города и Сити, родным для того гостеприимного мечника, в замке которого, у Антона случились столь странные приключения, и родным языком Принцесс, которые прибыли – не понятно, правда, как – на эту станцию с одного из северных островов Евразии. Причем, Рядов владел языком настолько, что незаметно для себя самого, говорил на родном языке своего собеседника. Он начинал учить еще один язык – на это раз его привлек тот, который был распространен в Индостане, - но, приближалась Война, и Рядов был озабочен сохранением капитала, так что, тот язык он не освоил до конца.
Рядов никогда не был женат. Та Принцесса – он уже забыл ее имя – абсолютно правильно его охарактеризовала. Антон всегда считал: зачем давать обязательств, когда всего можно достичь, не обременяя себя.
Но, то, Что его тогда коснулось на высотной лоджии в Сити, Что удержало его от прыжка, повело его пустыню, навсегда изменило его. Рядов уже не будет прежним. Кстати, он бы, на самом деле, не умер: тот человек, что тогда стоял под окнами далеко внизу – был т.н. «запасный реципиентом». Рядов долго думал, находясь в Сити, зачем Кумаров приперся на водозаборник? Это суть запасного реципиента – как только основному Игроку, так сказать, угрожает опасность смерти, тут же находящийся рядом нанообъект, освобождает свое сознание. Если ситуации разрешится, этот человек вернется в свое тело и сознание, просто забыв эти пару часов, если же нет – умрет. «Уровень допуска: максимальный. Приоритет: нанообъект.» Вспомнил Антон. Он и был нанообъектом с максимальным уровнем допуска. Одним из двух человек, имеющих такой допуск.
Рядов был тем человек, что запер Гробницу. То воспоминание, на свидании в Городе сталкеров, когда его обдало холодом, было как раз тем, когда он – старый и голый – залез в особый чан с морозящим растворам, и заснул. А его сознание, по выбору Рядова, воплотилось в другое тело. У Рядова были и другие воплощения до этого маленького мальчика, которого застрелил подводный охранник. («Эмигрант нехороший!» Выругался про себя Антон: до сих пор вспоминать было больно – ведь в подводные охранники брали всегда только выходцев из Города, а не из Сити.) И, только в это воплощение – «путешествия», как называл их Антон – он стер себя память.
Антон Рядов полностью пересмотрел свою жизнь. То, через что он прошел, то с чем он столкнулся, что почувствовал, изменило его. Когда он чинил ионно – литиевый генератор для сталкеров и в его голову лезли мрачные мысли, он почувствовал общность. Когда гулял в том же городе с Яной, почувствовал доверие к женщине, которого, тоже, раньше никогда не испытывал. Когда дрался бок о бок с мечником в его замке – одно из самых странных его приключений! – он почувствовал радость боя и упоение битвой. (Сам Антон Рядов никогда никого не убивал – тот Страж был первым убитым им человеком, и, навсегда останется последним. Рядов никогда не поднимал руку на женщину – тот раз, когда он избил Принцесс, тоже был первым, и, тоже, навсегда останется последним в его жизни.) А еще он нашел дом. То место, в которое можно вернуться после ратных подвигов; то место, что дарит покой. Южный Полюс.
Вот только была одна проблема. То, что ждало его в Гробнице. Или, вернее, кто ждал. Хотя, относительно его человечности, Рядов не был до конца уверен. Тот человек, что заснул перед Рядовым. Тот человек, что был равным Рядову. Его полноправный деловой партнер и единственный конкурент, для прекращения вражды с которым, они решили объединиться. Его заклятый враг, одержимый самым ужасным из всех пороков, доступных человечеству. Завистью.




Часть 11. Гробница.
Глава 24. Заклятый враг.
Рядов неспешно готовил модуль для космических путешествий, и, время от времени, посматривал на монитор технического отсека, на который вывел изображение Гробницы. «Да, подумал он, это именно Гробница: я не ошибся. Те самые чертежи, тот же самый внешний вид, что и на трехмерной модели, построенной на компьютер. Этот проект полностью реализован. И, там…Он сглотнул, покоится мое настоящее тело.» Рядов на секунду прервал свое занятия, а, потом продолжил.
Почти сразу перед Войной, на орбиту Земли была выведена полностью автономная, практически бессмертная орбитальная станция, в которой находились т.н. камеры жизни, находясь в которых человек мог прожить очень долго; обычно он спал. При помощи особой технологии Рядова теперь уже не нужно было просто спать – можно было вселяться в тела других людей, управлять ими – т.е.., жить! И, все это, за умеренную плату. Вот это и называлось Гробницей – куда Антон Рядов сейчас отправиться завершить одно неоконченное дело. То место, где и правда находилось его тело – тело 68 – ми летнего старика, который мирно спал, и через технологию нанонейронной иннервации управлял сейчас этим телом, в котором был Рядов. Если представить себе все это, да еще с техническими подробностями, то закружиться голова. Но, у Рядова не кружилась голова – он точно знал, что сделает, и, зачем отправляется в Гробницу.
-Шклер, зло прошептал он.
Александр Наумович Шклер. Тот самый человек – и единственный! – кто мог конкурировать с Рядовым. И тот, и другой были одарены (мягко говоря), имели практическую хватку и были беспощадны в ведении дел. Они, как и все тогда – перед Большой Войной – были озабочены сохранением своих капиталов, что и вылилось в происходящее сейчас. Они друг дуга ненавидели. И Шклер, и Рядов – представься им такая возможность –  убили бы друг дружку не задумываясь. «Возможно, это и произойдет, подумал Антон, что я буду делать в Гробнице, убалтывать его, что ли?» Чтобы не взорвать мир своей войной, они помирились и стали вести дела вместе – их интересы находились в одной плоскости. Александр Шклер был женат, но, жена и дети были для  него лишь ширмой добропорядочного семьянина – он никогда не соблюдал супружеской верности.
-Проклятый Шклер, гневно повторил вслух Рядов, ставя на место последний ядерный аккумулятор, и, направляясь к аппарату диагностики герметичности; модуль был почти готов: вот он всегда влезет, где не должно. Что, каждый раз на пальцах надо объяснять?! Нанонейронная иннервация – секретная технология. Так, зачем же использовать ее для развлечения?! Не пойму я таких людей…
Рядов замолчал. Он просто молча стоял и смотрел вдаль, а, точнее, в светло –  серебренную поверхность стены технического отсека. Когда Рядов успокоился, он подумал: «Нужно держать себя в руках, сохранять самообладание, потому что Шклер – противник посерьезней Гейи или Стража или им подобных. Одна ошибка – в прямом смысле слова, одна – и мне конец…Буду надеяться, что этот парень тоде все эти триста с чем – то там лет, прсото мирно спал и спит до сих пор…Но – увы! – насколько я его знаю, он давно не спит. Может даже ждет меня…Нет, а вот этого точно нет. Потому что если бы ждал, мой путь прервался бы давно – он бы меня просто отключил.»
Диагностика космического модуля была завершена. Пора было отправляться в путь.
Рядов вскинул глаза к небу, а, потом надел себя на лицо кислородную маску, натянул на руки теплые, шерстеные варежки, лег в модуль, где закутался во все найденные им на станции теплые одеяла и нажал клавишу старта. Дверца кабины над ним плавно, с характерным щелчком герметичности, закрылась, и двигатель стал разгоняться. «Вот сейчас будет холодно.» Мысленно подготовил себя Антон. Но, он не представлял себя, насколько будет холодно.
За те неполные двадцать минут, что модуль, ориентируясь на маяк Гробницы неспешно проплыл разделяющее их расстояние, закутанному в теплое Рядову, показалось, что он совершил глубоководное погружение в водах близь Южного полюса.
Когда стыковка завершилась, и модуль въехал в Гробницу и дверь открылась, полуживой Антон Рядов с трудом вывалился из кабины и стал медленно приходить в себя, одновременно с этим осматриваясь. Шлюзовая. Направо – технические помещения, куда,  потом, нужно будет тоже заглянуть. Прямо – то место, где лежат тела больше пятиста человек, его, Рядова, клиентов, отдавших ему половину своего состояния. Они спят.
Рядов повел плечами и пошел прямо – сейчас он встретится со своим прошлым. Он остановился около пожарного стенда, где на видном месте висел большой, пожарный топор. Какое – то время Антон смотрел на него, а потом вошел в главный отсек Гробницы, в котором можно было жить почти вечно.
Высокие, сводчатые стены главного отсека этой орбитальной станции, и правда, напоминали древнюю гробницу. Рядами вдоль стен, вверх до самого теряющегося во мгле потолка стояли контейнеры с зеленовато – белой субстанцией, в которых плавали голые мужские и женские тела. Старые и молодые, с разными оттенками кожи; такие разные, но, все – очень богатые. Иначе они не оказались бы здесь.
Рядов прошел мимо. Он шел к тому месту, где находилось его собственное тело. Ему приходилось делать над собой усилие, ноги слушались с трудом, он вспотел. Ему вспомнилось, что именно он делал, чтобы запатентовать технологию нанонейронной иннервации, какие именно опыты проводил. С большим усилием Антон Рядов отогнал эти мысли. «Нужно было, все же, взять топор.» Подумал он, и вошел в чуть меньшее по размеру, но, тоже, достаточно просторное помещение, где находилось всего два контейнера, один из которых был открыт. И почти сразу увидел его.
Шклер не изменился со времени их последней встречи – которая, как казалось самому Рядову, состоялась вечность назад. Все тот же сухонький опрятный старичок, который, если поставить его вместе с Антон тогдашним, был бы его прямой противоположностью в плане антропометрических данных. Сейчас состоится схватка. Рядов приготовился. Но, что – то было не так.
Шклер повернулся и посмотрел в сторону Антона Рядова. Не узнавая. Его взгляд светился безумием. В опущенной правой руке он держал инжектор. Шклер  был полностью голый, хоть на станции было полно разной одежды.
-Тебя прислала Гейя? Спросил он.
Антону Рядову стило не малых усилий сохранить невозмутимый вид – сейчас наступил такой момент, когда все его таланты – все актерское мастерство, дипломатия и сопереживание – ему сейчас пригодятся, потому что его заклятый враг стоял всего в трех метрах от его собственного тела, которое сейчас плавало в беловато – зеленой жидкости. Поэтому Рядов с важным видом кивнув, сказал:
-Да. Меня зовут Тор. Я от Гейи.
А сам подумал: «Он что, общался с ИИ? Как это возможно, ведь искусственный интеллект не имеет доступа к этой системе! Клубков все больше и больше: весь день буду распутывать... Главное отвести его подальше от моего тела – ведь если он повредит его, тело носителя сразу умрет, как и я. Я умру. А сейчас, там, в низу, на Полюсе так хорошо, так покойно…» Рядов с бесстрастным лицом смотрел в  глаза безумцу, абсолютно не обращая внимание на оружие в его руке. «И это великий Шклер! Подумалось ему, такой человек как я – равный мне – опустился до такого. Что, вообще, с ним случилось? Может он расскажет?! Нужно забрать у него инжектор – ведь им так удобно перерубить силовой кабель контейнера. Ну и толстый же я был…Впрочем, как и сейчас.»
А тем временем Шклер продолжал говорить – его рот, казалось, не закрывался ни на секунду. Он нес какую – то чушь: про Гейю, сакральное место и тайны. Часто называл имя Янус. «Кто это, вообще, такой?» Мысленно воскликнул Антон, сохраняя невозмутимое выражение лица и медленно подходя к безумцу – вскоре тот почувствует опасность, проникновение в свое личное пространство, и случится схватка. И этого никак не избежать.
Вопреки их личному противостоянию, Рядов,  надеялся, что Шклер его, все же, узнает. Чай с пирожными они, конечно, пить бы не сели, но кое – что смогли бы, все таки обсудить. Но, смотря на то, во что превратился его старый враг, Антон понимал, что этого не произойдет – разум его бывшего (теперь уже бывшего) конкурента был где – то далеко, и Рядов в очередной раз задался вопросом, что именно с ним случилось.
Их взгляды встретились. На долю секунды Антону показалось, что увидел в глазах единственного второго неспящего в этой Гробнице искру узнавания…но это ему только показалось. Лицо старика исказила гримаса ярости и он сделал быстрый и жестокий выпад инжектором целясь нежданному противнику в живот. Вот поэтому Рядов и не фокусировал взгляд на оружии своего оппонента, чтобы не привлекать его внимания и не показывать, что его, вообще, заметил. Это помогло. Хотя, как помнил, Антон, Шклер никогда не умел драться. Как и сам Рядов. Но выпад старика был столь медленным, что, даже неопытный в рукопашных схватках Антон, легко перехватил руку с оружием и стал держать ее, подключив свою вторую руку и стараясь, интуитивно угадывая, найти нужный угол, и, выкрутив руку, выбить из нее оружие. Началась позиционная борьба. А потом что – то случилось. Шклер как – то обмяк, его тело дернулось, хватка перестала быть сильной и ярость из глаз исчезла. «Что случилось то? Подумалось Антону, побочное действие технологии нанонейронной иннервации? Не пойму.» На этот раз Рядову удалось докрутить кисть и инжектор с длинной иглой упал на пол с мягким металлическим звуком. Рядов быстро поднял его, рискуя получить удар по затылку, а потом отступил назад, выставляя перед собой это грозное оружие – он еще пока не решил, что будет делать. Посмотрев на своего оппонента. Рядов понял, что случилось.
Лицо Шклера перекосила судорога, он не мог дышать, судорожно хватался за левую половину своей груди, в уголках рта показалась пена. «У него сердечный приступ! Пронеслось в мозгу Рядова, У моего заклятого врага, на моих глазах, сердечный приступ! Это как сбывшаяся фантазия – только смотри, а остальное сделают за тебя. Что же мне делать?..» Антон опустил руку с оружием, не зная, что делать.
Старик с помутневшим взором осел на колени, тяжело дыша и хватая ртом воздух. «Вот же…Мысленно ругнулся Рядов, мне что, оказывать ему первую помощь? Тут есть аптечка? Он шарил глазами по гладким металлическим стенам отсека с двумя контейнерами, который, они со Шклером, в шутку называли «королевским», Ну почему на курсах первой помощи, я всегда смотрел только на хорошенькую медсестру?!» Найдя аптечку первой помощи, Рядов отбросил пока ненужный инжектор, постаравшись, чтобы он ничего не повредил, и помчался к ней. «Где, где оно? Мысли бились в голове, что ему пригодится? Адреналин? Дефиблерятор? Что? Я не знаю.» Потроша аптечку, и, не обращая внимания на происходящее вокруг него, Антон пытался найти в ней хоть что – то, что отвратит Шклера от врат смертных. Наконец, под его руку попался большой инжектор в стерильной упаковке, успокоившись, Антон быстро его отложил, потом стал рыться в упаковках лекарств, ища нужный состав. Наконец! Адреналин. «Это ему поможет…»Надеялся Рядов. Зарядив нужную ампулу в резервуар инжектора, Рядов, наконец, обернулся к умирающему. Его рука с медицинским инжектором опустилась. Помочь уже было невозможно.
Тяжело переставляя ноги, Рядов подошел к лежащему телу, которое, когда – то, было его злейшим врагом, и, за то, чтобы посмотреть, как он умирает от сердечного приступа, Рядов сам бы отдал половину своего состояния. Лицо Шклера был искаженно – его было не узнать: Антону казалось, что тело выгнулось дугой. Он медленно, дрожащей рукой опустил заряженный адреналином инжектор рядом с телом, какое – то время смотрел на мертвое лицо. Потом поднялся с колен, и нетвердой походкой прошел в шлюзовую, где оставил космический модуль. Наклонившись над кабиной, Антон Рядов достал из нее охапку теплых одеял разного цвета и быстро пошел через основной отсек Гробницы к их с Шклером «королевскому» отсеку, неся на вытянутых руках одеяла. Став перед Шклером, Рядов не спеша, стараясь успокоиться, накрыл мертвого принесенным им импровизированным саваном. Тело было совсем крохотным, и хватило трех одеял. но ему показалось, что больше и не надо, т.к. он уже умер. Что ж, все было кончено – раунд был за ним…
Вытирая внезапно подступившие слезы, Антон подошел к терминалу управления Гробницы и неловко сел на крутящейся металлический стул. Сердце бухало в груди, сильно хотелось есть – он знал, что припасов станции хватит очень надолго: в конце концов можно есть физиологический раствор, питающий контейнеры – этого добра тоже хватит надолго!..
«Что же все таки произошло? Думал Рядов, Какая вошь его укусила? Умнейший человек и так рассекретить себя? Что он вообще делал в низу?» Рядов неспешно водил курсором по экрану рассматривая отчету о произошедшем. И тут он понял. Кривая усмешка перекосила его рот.
-Вот так все просто…С горечью сказал он. Оказалось, что разгадка был очень просто – его друг, отправился в путешествие сюда после несчастного случая на шахте; полностью обезумев он и стал чем – то вроде злого гения Антарктики, круша все на своем пути и добиваясь несуществующей власти. «Т.н. случайность, фактор икс, непредвиденное совпадение, подумалось Антон, а активировать ИИ и вселяться в тела людей для него что навоз разгрести. Таков мой заклятый враг. И что я буду с этим делать?» Задав себе риторический вопрос, гениальный инженер подошел к контейнеру стал смотреть на свое собственное тело, плавающее в его водах. Какое – то время он молчал, а потом отправился к огромным запасам мороженых продуктов на кухню станции- план ее уже восстановился в его голове. Больше он не ошибется.
Съедая мороженый банан и запивая его квасом из канистры, Антон Петрович Рядов взвешивал все за и против. «А почему бы и нет.» Бился импульс в его голове. «Если технология нанонейронной иннервации так вредна, то почему бы не дать ей отставку, уничтожить в миг, стереть, вычеркнуть…» На секунды он остановился, а, потом, огляделся вокруг – это место станет и его гробницей. Гений явно приуныл, испытывая мерзкое отвращение к мертвой обстановки безлюдной, мертвой станции. Он был тут один.
В следующее секунду Рядов вновь наполнился силой. Он не знал что его воодушевило – какая сила извне проникла в него и дала поддержку. Сила, названия которой он не знал. Он доел свой обед, запил квасом и вернулся обратно в «каюту люкс», где оставил мертвого врага. Осталось решить одну последнюю задачу: как на самом деле передать свою душу другому человек, не на время, а навсегда. Простая задачи, что ему так пока и не удалось. «Главное что времени достаточно, думал Антон, садясь за терминал управления, В любом случае я и есть ключ с к этой технологии: без меня она просто не будет существовать. Она умрет вместе со мной… Личная ответственность за произошедшее лежит на мне…На мне одном…Я убил стольких людей – смогу ли спасти свою жизнь?!» Он подавил эмоции и принялся за работу.
-Да, как говориться: не проиграй свою жизнь, напутствовал себя Рядов и погрузился с головой в стоящую цель.
А орбитальная станция бережно лавировала над его домом.









Эпилог.
Жизнь на Южном полюсе постепенно входила в норму. Почти полугодичное тиранство Януса было остановлено: Янус отрекся от власти, сделавшись обычным человеком. Его хотели убить, но, поняли что это не нужно. Просто оставили в покое – вернее всего сказать своим детям, что в него вселился злой дух…
Чтобы как то компенсировать социальное неравенство Антарктиды было принято решение построить мост соединяюшнй северную оконечность Города с Сити. Эту цель поддержали и множество людей принялось за строительство.
Постепенно проходило время. После лета наступила осень, а за ней зимы. Строители жили в палатках с искусственным подогревом. Семейные пары и одиночки, богатые и бедные, с старые и молодые. Теперь у них была цель, они надеялись, что не повторят ошибок прошлого.
Та самая женщина, что приглянулась Рядову в день начала весны, вышла из палатки, где отдыхал ее муж – в будущем хороший инженер, его уже приняли в лучшее учебное заведение данного профиля – и немного постояла, глядя ввысь, на черное небо полюса, любуясь южным полярным сиянием. Немного спустя из палатки вышел молодой человек (как такого брачного возраста в Городе все же не было, как и в Сити: можно было жениться когда захочешь) и приобнял ее за плечи. Красота ночи озаряла их.
В какой – то миг полярное сияние стало ярче, интенсивнее, словно падал большой метеорит. Женщинаа почувствовала легкий толчок в животе – она была беременна три месяца и ждала своего первого ребенка. Мужчина тут же отреагировал, и, обняв жену, помог ей пройти в платку.
А высоко в небе падал метеоритный дождь.