***

        Всем привет!
Это Степаныч!
            Друзья, очень хочется, чтобы повесть вышла в свет отдельной полноценной книгой, вместе с Митрохой и другими моими героями, но у меня на это нет средств. Хотелось бы снова попросить друзей и неравнодушных подписчиков откликнуться и помочь. Хотелось бы и тираж побольше, чтоб выслать всем желающим. Обещаю, всем кто откликнется, выслать с автографом. Может, найдётся спонсор, я буду ему очень благодарен и выполню все его условия. Сумма зависит от тиража и от качества обложки. Прошу ещё раз извинить, но очень хотелось бы, чтобы книга увидела свет!
Ваш Степаныч
                20.Роман

       Роман поговорил с отцом и глубокой осенью повесил на баню замок, чтобы отец не мог снова туда пристроиться и перевёл его в дом. Толян простыл, много и сильно кашлял. На работу уже не ходил, болел, но к врачам не обращался. Так перезимовали. Ромка за зиму отучился в Автошколе, получил права, и весной купили подержанные "Жигули". Радости не было предела. Но отмечать, обмывать и права и машину не стали, отец сильно расхворался. Положили в больницу, подлечили. Выписали, и врачи предупредили о болезни, что её нельзя запускать. Пока, мол,  только воспаление лёгких, но при рецидиве может стать и хуже. Беречься, беречься и беречься, врачи строго предупредили, но разве русская душа выдержит!
        К осени у Романа родилась дочка, решили собрать родственников и отметить. Роман на машине летом вместе с женой возили фрукты и овощи в Москву на рынки, торговали, баба Нюка научила. Всё шло пока нормально. Толян поправился, вышел на работу, на железную дорогу. На рождение дочки деньжат подсобрали, сами приоделись. Обмыть «копытца», как говорят, собралось немного родни. Посидели, выпили, поздравили. Толян впервые после болезни, снова напился. Наутро все отправились в церковь, перекрестить девочку. Покрестили и вечером снова выпили. Пили Ромка с отцом, за дочь и за внучку. И всё, снова с катушек, снова баня, а время осень, холодрыга. Снова больница, снова лёгкие простужены, но теперь уже серьёзно. Начальная стадия туберкулеза и, как следствие, инвалидность, пока третья группа и на год. Когда выписали, снова предупредили, чтобы не переохлаждался и проводил курсовое лечение два раза в год, в тубдиспансере.
          Но снова очутившись дома, Толян то и дело срывался, выпивал. На лечение не ездил, и как следствие, снова простуда и тубдиспансер. Провалялся три месяца, сильно похудел, и  уже Вторая группа инвалидности и последнее предупреждение не пить и не переохлаждаться. Инвалидность уже дали пожизненно. Хотя врачи сказали, что это не заразно и можно общаться с родными и близкими, Роман, когда привёз отца домой, отвёл ему уголок отдельно, где спать. Посуду тоже отдельно, чтобы не пользовался другой, пометили. И попросил поменьше общаться с внучкой и не трогать её вообще. Этого, как приговора, Толян не смог выдержать. Он теперь всё лето целыми днями проводил на рыбалке, на пруду. Домой старался заходить всё меньше и меньше, и снова баня. Теперь уже его не могли выкурить никак. Он на рыбалке, сноха уберёт все его вещи из бани в дом, в его угол, он же, придя с рыбалки, молча собирал свои вещи и снова перебирался в баню.
           На зиму баню снова закрыли, а Толяна отправили в диспансер, на лечение. Врачи только ахнули, он уже начал кровью харкать. Зиму снова отвалялся в больнице, стал как тень, ослабел. Врачи весной выписали снова его домой, может, на свежем воздухе поправится, главврач сказала, что у него сердце крепкое, что его и держит, другие на его месте уже давно там, и она показала пальцем вверх. «Если будет соблюдать наши советы, может и поживёт ещё, хотя... – и, повернувшись, ушла в корпус.
– Если что, везите, – и лечащий врач закрыл за ними дверь.
        До августа Толяна выводили на улицу погреться, два раза Роман свозил его на рыбалку. В середине августа снова пошла кровь, кашель стал непробиваемый, и Толяна повезли в диспансер. Врач осмотрела, велела взять у Толяна анализы, а Ромке на прощание, но уже без Толяна, сказала: «Готовьтесь к худшему, дела совсем плохи».
      Через две недели Толян умер, в диспансере... Тело привезли домой. Погода была ненастная, ветер, дождик. Дом стоял почерневший, как бы в трауре, потерявший хозяина. А ведь кажется совсем недавно, в этом большом доме было столько радости, шума, веселья, детских голосов. И места в этом большом когда-то красивом доме, хватало всем. И казалось, что так будет всегда, вечно, и молодость, и красота и жизнь!
         И стоял тот большой дом под дождём, ссутулившись, и лил дождь по окнам слёзы, от горечи, разлуки. Дом плакал, вместе с родными, провожая в последний путь своего хозяина. Когда занесли тело Толяна в дом, Ромка вышел на крыльцо, закурил и сквозь слёзы ему показалось, что стоит на дороге, напротив дома, бабушка Шура и тоже плачет. Потом, перекрестив его вместе с домом, пропала. Ромка даже вздрогнул от такого видения, так это было все реально...

Дмитрий Беляев
Дядя Володя, спасибо. Читаю с удовольствием. Ещё что меня поразило, дядя Толя посадил две ели в палисаднике около дома: одну при рождении Инны, вторую при рождении Ромки. Ели выросли очень большие и сильные. А затем... сначала одна погибла, после вторая...

Владимир Зацепин
Друзья, повесть ещё не закончена, завтра продолжение.

Ольга ))) ответила Дмитрию
Я всё время вспоминаю дядю Толю, так он мне нравился. Шутил всегда, а с Ромкой мы играли в детстве, когда к бабе Сане приезжали... Инну помню плохо, помню что красивая была.

Александр Виноградов
Друзья, конечно, жаль Толяна, Царствие Небесное, но что за фигня?! Дом постарел, мол, осунулся… А почему, ведь в доме этом живут Ромка с женой и ребёнком, значит, жизнь продолжается, смех и радость, чаяния и надежды! Владимир, не сгущай краски! Как я и говорил, Толян был виноват в бедах своих родных, виноват и в своей смерти, слушался бы врачей, подольше бы пожил! Зря он так!