Гл. 17. Путешествие души

Всего пять гривен
(Повесть-притча)
 
Глава 17. Путешествие души.

Когда сознание вернулось к Серёге, он сразу вспомнил о случившемся, но было ощущение, что с тех пор прошли сотни лет. Он попытался сосредоточится, поскольку не сразу понял, что происходит.

Серёга увидел троих людей в белых халатах. Пожилой мужчина, видно, был врачом, а две девушки, одна из которых держала наполненный шприц, походили на медсестёр. Все они стояли возле постели больного, который лежал неподвижно на больничной кровати. Врач держал его за руку, щупая пульс, а медсестра со шприцом смотрела на врача, как бы спрашивая: "Колоть или не колоть?"
 "Значит я в больнице, - подумал Серёга, - а моему соседу по палате явно нездоровится. Кто это, не Моня ли?" Серёга внимательнее посмотрел на больного. Лицо его было белым, как бумага, и каким-то совсем неподвижным. Оно было явно знакомым, но это был не Моня.
 Врач отпустил руку больного и безнадёжно махнул рукой, показывая медсестре, что, мол, поздно уже, и зря только перевели лекарство.
 Тут Серёга всё понял, и от этого понимания его охватил такой ужас, что опять захотелось погрузиться в беспамятство. Но сознание не уходило, а только становилось всё отчётливей. Он уже безошибочно узнавал это белое лицо - его собственное лицо, которое прежде никогда не доводилось видеть с закрытыми глазами. Значит, он умер. Иначе бы врач не уходил сейчас от его тела.
 "Не уходите! - закричал Серёга. - Я не хочу умирать! Сделайте мне этот укол!" Но его отчаянные крики не слышали ни врач, ни медсёстры. Он вспомнил рассказы о людях, переживших клиническую смерть. Там было что-то подобное. Значит, может, ещё не всё потеряно!
 Он уже смотрел на своё тело и троих медиков откуда-то сверху, как бы с потолка. Но потолка в комнате, похоже, не было, так как расстояние между ними увеличивалось, а он продолжал их видеть.
 "Сейчас должна быть длинная чёрная труба со светом в конце тоннеля", - вспомнил он продолжение всех подобных историй. Вот уже его тело и трое медиков превратились в одну смазанную серую точку, а он всё поднимался и поднимался.
 Во всех рассказах о переживших клиническую смерть говорилось, что вышедшие из тела испытывали необыкновенную лёгкость. Однако Серёга ничего подобного не чувствовал. Наоборот, на его душе висел какой-то невидимый груз, усугублявший страх перед неведомым.
 Он летел в пространстве, и ощущение полёта напоминало парение с парашютом. Парашютным спортом они с Моней увлекались ещё в студенческие годы, и Серёге это состояние было знакомо. Всё отличие заключалось в том, что летел он не вниз, а вверх. Это, возможно, даже было бы приятным, но мешало неконтролируемое и всё возрастающее волнение, как перед очень важным экзаменом.
 Внезапно Серёга обнаружил, что летит прямо под большим белым  телом,  напоминающим  самолёт  или,  по  крайней  мере, дельтаплан. Он сообразил, что сам движется, скорее всего, влекомый этим телом.

Посмотрев вверх, Серёга увидел, что у этого тела есть лицо, сияющее, как солнечный диск. Поначалу он и принимал это лицо за солнце, находящееся на небосводе, но сейчас понял,  что  никакого  небосвода  уже  нет,  а  летят  они в тёмном пространстве. Потом Серёга обнаружил, что оно не было совершенно тёмным, так как в нём были видны другие люди, летящие впереди и сбоку от него. Оглянувшись назад, он увидел их и сзади. Но над ними он не заметил никаких тел, похожих на самолёт. Он видел только людей, и люди эти были ужасны.

Если бы кто-то спросил у него, были ли это такие же люди с руками ногами и головой, как те, что окружали Серёгу на земле, он удивился бы такому вопросу. Они не были такими, но он точно знал, что это люди. Они не были одеты в земную одежду, но не были и голыми. Сама мысль о рубашках, брюках и ботинках показалась бы здесь нелепой, но во что были они одеты, тоже было неясно.
 Серёга мог различить мужчин и женщин, молодых и старых, но по каким признакам он это делал, даже вопроса не возникало. Серёга видел, что все они тоже очень волнуются, и страх искажает их внешность.
 Были, правда, исключения. Некоторые из людей проносились мимо в противоположном направлении. Их вид очень отличался от вида тех, кто летел с Серёгой в одну сторону. У встречных на лицах наблюдалось явное облегчение и некое умиротворение, но таких было гораздо меньше.
 Тяжесть, давившая Серёгу, казалось, возрастала, и он решил попытать счастье и спросить что-то у существа, которое влечёт его в неизвестность.
 - Вы ангел? - спросил он жалким и подавленным голосом.
 Серёгу немного удивило то, что сама мысль о реальном существовании ангелов его вовсе не удивляет. Он даже отметил, что подобное заключение, похожее на каламбур, наверное, прежде вызвало бы у него улыбку. Однако сейчас было не до смеха, да и сам смех здесь, как и земная одежда, воспринимался неуместным. Ещё Серёга вдруг осознал, что существование Самого Бога кажется ему совершенно очевидным. Он подумал, что совсем недавно уже испытывал подобное состояние, и сразу вспомнил, что это было в лифте Руслановой "шестнадцатиэтажки", когда ему показалось, что лифт падает.
 В это мгновение Серёга испытал удивление, услышав, что существо, к которому он обратился, отвечает каким-то нечеловечески-незлобным голосом:
 - Можешь называть меня ангелом.
 Тогда Серёга задал ему следующий вопрос:
 - Я что, умер?
 - Об этом знает только Господь, - ответил ангел, - а моё дело тебя к Нему доставить.
 - А куда вы меня везёте? На Суд? - спросил Серёга.
 - Это тоже знает только Господь. Если ты умер - то на Суд, а если милость к тебе будет продлена, то у тебя ещё останется шанс на Суд не попасть.
 - А что, на Суд не все попадают?
 - На Суд попадают язычники, а верующие в Агнца Божия на Суд не приходят.
 - А я язычник?
 - Ты знаешь.
 - Да, - согласился Серёга, - я об этом узнал совсем недавно, прямо перед этой нелепой случайностью.
 - Случайностей не бывает. Пришло твоё время.
 - А кто эти люди, летящие рядом с нами? Они тоже летят к Господу?
 - Да.
 - Почему они летят сами?
 - Их тоже несут, но тебе не дано видеть их сопровождающих.
 - А кто те люди, которые летят нам навстречу?
 - Это те, кому Господь продлил Свою милость.
 И в этот момент Серёга увидел мужчину, летевшего навстречу, который показался ему очень похожим на Моню.
 - Моня! Это ты? - закричал Серёга. - Тебе позволили вернуться? Мужчина посмотрел на Серёгу сочувственным небезразличным взглядом и пронёсся мимо, возможно, даже не услышав Серёгин крик.
 - Если это действительно Моня, и его отпустили, то у меня дело обстоит не так плохо, - сказал Серёга.
 - Почему ты так думаешь? - спросил ангел.
 - Потому что я, хоть и грешник, но не такой, как Моня.
 - Об этом тоже может судить только Господь, - сказал ангел, - а ты с такими мыслями имеешь мало шансов.
 - Почему? Я никого не убил, ничего не украл. Жил честно.
 - Господь тебе покажет все твои грехи, так что самообман рассеется. Тебя оценят не по тому, что ты сделал.
 - Их тоже? - спросил Серёга, имея в виду других людей, направляющихся в ту же сторону.
 - О них я не знаю ничего, - ответил ангел, - а тебе говорю то, что мне позволено сказать, если ты спросишь.
 - Значит, я должен покаяться? - уточнил Серёга.
 - Здесь покаяться ты не сможешь. Покаяние возможно там, где вера, а не виденье. Здесь оценится твоё желание покаяться и ещё что-то, что знает только Господь.
 У Серёги как-то полегчало на душе, хотя, он не обнаружил в себе особого желания в чём-нибудь каяться. То, что он помогал Моне скрываться, это была лишь забота о ближнем, делалось для спасения Мони от смерти. Моня, конечно, убийца, но он сделал это от безысходности. И если это действительно он пронёсся мимо, то значит, его уже простили. Словом, Серёга понял, что и по этому поводу у него есть ответ, когда спросят.
 Серёга вдруг заметил, что ни впереди, ни сбоку уже нет ни единой души. Оглянувшись назад, понял, что нет никого и сзади. Впереди действительно обнаружился яркий свет. Он быстро приближался и увеличивался.
 - Наш путь заканчивается? - спросил Серёга ангела.
 - Да, - ответил тот.
 Внезапно тьма полностью рассеялась, и яркий свет залил всё пространство.

Свет исходил от Того, Кто и был Господь. Серёга это понял сразу. Это было видно в поведении ангела, который явно испытывал необычайный трепет от присутствия Владыки. Это отражалось во внешнем виде Того, Кто сейчас находился перед Серёгой.

Если бы Серёгу попросили Его описать, тот, наверное, не нашёл бы ни единого слова, кроме: огромный, великолепный, ярчайший. Было несомненно, что Господь имеет вид человека, но, вместе с тем, было совершенно ясно, что ни один человек не имеет такого вида. Всё пространство вокруг говорило Серёге о том, что перед ним Творец Вселенной, Законодатель материального и нематериального мира.
 Ангел оставил Серёгу в том месте, где остановился, и, не переставая испытывать трепет, удалился куда-то за пределы светового пространства.

Серёга остался один на один с Господом. Он чувствовал, что каждая его клеточка бешено колотится, хотя он и сомневался, что то, что он сейчас собой представляет, состоит из клеток. Господь смотрел на Серёгу всепроницающим взглядом, но Серёга явственно ощущал, что Тому вовсе не надо было на него смотреть. Господь и так знал о нём всё, до единой мысли и мельчайшего желания.
 Молчание продолжалось и было для Серёги настолько мучительным, что он понял: если это молчание продлится хоть одну минуту, его разорвёт на кварки, или кванты, или ещё неизвестно на какие части. Чтобы этого не случилось, он сам начал разговор:
  - Меня доставили к Вам, сказали, что пришло моё время стать перед Вами. Меня зовут Сергеем, но я знаю, что Вы всё это и без того знаете. Я всё это говорю, потому что очень боюсь сейчас молчания.
 - Почему ты обращаешься ко Мне на "Вы"? - спросил Господь на удивление тихим голосом. - Прежде ты ко Мне обращался по-другому.
 - Я не помню, Господь, когда я к Вам вообще обращался, - сказал Серёга.
 В это мгновение он будто раздвоился. Один Серёга остался здесь же, а другой оказался в кабине Русланового лифта. Тот, второй Серёга ощущал те же волнения, что и в памятный воскресный вечер, когда, несмотря на все переживания, связанные со злополучным сном, он всё же сел в лифт и нажал на кнопку первого этажа. При этом первый Серёга испытывал те же ощущения, что  и  второй.  Когда  он  проговорил  в  неистовстве:  "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!", а потом стал осознавать, что не сходит с ума, а говорит что-то наполненное настоящим смыслом, второй Серёга исчез, и первый уже в точности знал, о каком прежнем общении говорил ему Господь.
 - Ты можешь говорить со Мной, как и прежде. Это Меня не ущемляет.
 - Хорошо, Господи, я постараюсь. Ангел мне сказал, что это сейчас не Суд. Это правда?
 - Да, пока это не Суд, но в данный момент решается твоя судьба. Чего ты хочешь?
 - Я прошу вернуть меня на землю. Я ещё мало пожил и мало сделал.
 - Что ты скажешь о прожитой жизни? Ты ею доволен? – спросил Господь.
 Серёга растерялся, не зная, что ответить. Когда жил на земле, был доволен, за исключением некоторых моментов. Многие люди были гораздо более недовольны жизнью, чем он. Но теперь он не находил в своей прожитой жизни ничего, о чём сейчас можно было бы сказать, что он доволен. Наука, диссертация, прочитанные книги, добрые дела - всё это в присутствии Господа было лишено всякого смысла.

Вспомнил, что в последние дни был доволен свалившемуся на него богатству. Сто тысяч доларов в коробке для летней обуви и миллион евро в тайнике небольшого домика, где они ночевали, доставляли ему в последние два дня жизни немалую радость. Однако упоминать об этом сейчас было очень стыдно, хотя, он был уверен, что Господь и об этом знает.
 Серёга опустил глаза и ответил:
 - Ты знаешь, Господи, что нет.
 - Чем ты недоволен? - спросил Господь.
 - Я не знаю, что на это ответить, но понимаю, что всё в моей жизни не имело смысла. Я не могу ничего и вспомнить, чем я был доволен, кроме того, за что стыдно.
 - Зачем же ты хочешь вернуться?
 - Может, мне удастся что-то изменить, - ответил Серёга. - Ведь должен быть в жизни какой-то смысл!
 - Ты знаешь, что если милость к тебе не будет продолжена, то ты попадёшь на Суд? - спросил Господь. – Есть ли тебе что сказать на Суде в своё оправдание?
 - Я об этом особо не думал, - ответил Серёга. - Я не совсем понимаю, в чём я виноват.
 - Расскажи немного о своих грехах, - сказал Господь.
 - Ну, эти... - Серёга замялся, - Ты Сам знаешь, мне стыдно о них говорить. А остальное... Матом иногда ругался, но сейчас все ругаются. Моне вот помогал скрываться, а он убийца. Но это както не кажется особым грехом. Маме грубил, бывало. А так... не пьяница, не курю, ничего не украл.
 - Я тебе сейчас в течение минуты покажу, что такое ад, - сказал Господь.
 И опять первый Серёга остался там же, а второй оказался где-то в другом месте. То, что он там пережил за одну минуту, видно, было столь ужасным, что первый Серёга завопил:
 - Господи! Господи! Не надо! Это невыносимо!
 Когда Серёга пришёл в себя, Господь сказал:
 - Это место создано не для людей, а для дьявола с его демонами, но люди, имеющие грех, тоже последуют за своим господином в это место. Ты безгрешен?
 - Нет, Господи, Ты же знаешь!
 - Тогда после Суда ты попадёшь туда.
 - Не надо, Господи, не надо! - завопил Серёга. - Что же делать, чтобы этого избежать?
 - Избежать этого можно только, приняв правильное решение в земной жизни. С Моей стороны для этого сделано всё.
 - Господи! Верни меня на землю. Я больше не буду грешить, - заверил Серёга.
 - Ты не сможешь не грешить. Да ты уже и так нагрешил. Достаточно было совершить один грех, чтобы попасть в ад. Для спасения нужно совсем другое.
 - Верни  меня,  пожалуйста,  на  землю.  Я  буду  искать  тот единственный путь, чтобы перестать быть язычником. Я буду читать Библию, буду молиться, как дед Кирило.
 - Почему Я должен тебе верить? - спросил Господь.
 - Потому что я тебе это обещаю, - ответил Серёга. - Я умею держать слово.
 И тут же второй Серёга опять оказался в лифте. Он снова переживал падение и просил, чтобы Господь Иисус Христос помиловал его. Он опять увидел образ распятого Иисуса с искажённым болью лицом. Иисус шептал ему что-то, и потом Серёга понял, что шепчет он два слова: "Пять гривен". И тогда Серёга заорал, что отдаст пять гривен. Всё закончилось, и опять перед Господом находился только первый Серёга.
 - Ты уже просил меня о спасении и что-то обещал. Я тебя спас. Это не было спасение от ада, потому что ты не об этом просил. Ты попросил избавить тебя от гибели в лифте и не разбился. Выполнил ли ты своё обещание?
 - Нет, Господь, - виновато ответил Серёга. Я не успел.
 В это мгновение второй Серёга оказался в "Волге" рядом с Моней, когда тот закончил рассказ о своих злоключениях, и Серёга переговорил с шефом о командировке. Он тогда опять вспомнил о пяти гривнах и решил, что "фиги две их отдаст". Он их воспринял,  как  начало  финансового  благополучия.  И  тогда  он крепко прижал к себе пакет со ста тысячами долларов.
 Второй Серёга опять исчез, а первому было нечего сказать. Стало очевидно, что он не забыл, а просто отказался отдавать эти пять гривен.

Он хотел, было, сказать, что задним числом его обещание в лифте показалось ему суеверной глупостью, но тут же сообразил, что Господь сразу спросит, откуда у него уверенность, что он не скажет то же самое о теперешнем разговоре, если Серёгу вернут на землю. И он тут же понял, что Господь видит эти его мысли, как на ладони.
 - Так ты говорил, что ничего не украл, - сказал Господь. - А как же пять гривен? - Да, - согласился Серёга, - но это же всего пять гривен. Я не думаю, что они у женщины были последние. И она сама тоже виновата, что ошиблась. Ты же простил Моне гораздо большее, ведь правда?
 - Я его действительно простил, - ответил Господь, - но у Меня для этого были основания. В твоём случае их нет. И говорить о них с тобой мы не будем. Сейчас не идёт речь о твоём прощении, а о том, чтобы умолить Отца продлить к тебе милость. Получить прощение можно только на земле, если ты о нём попросишь.
 - Господи, - спросил Серёга, - а Ты действительно считаешь, что убийство нескольких людей и кража пяти миллионов может сравниться с тем, что я не вернул всего-навсего пять гривен?
 - Я не вижу особой разницы между кражей пяти миллионов евро и пяти гривен, а не убил ты никого только потому, что Я этого не допустил.  Кроме того, пять миллионов Моня взял у язычников, а пять гривен ты забрал у моей ученицы. Пять миллионов пошли бы на то, чтобы ещё больше увести людей от истины, а женщина  пережила  из-за  пяти  гривен  огорчение.  Обижающие Моих овец обижают Меня.
 - Я отдам ей пять гривен, Господи! - воскликнул Серёга. - Вот увидишь! Сейчас уже не обману! Да я отдам гораздо больше!
 - Ты не сможешь ей отдать ничего, что не дал тебе прежде Я, - сказал Господь. - Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдёт в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Хорошо, Я верну тебя на землю. Отец позволит Мне это. Только чтобы у тебя сохранилась память о твоём обещании, ты останешься без правой ноги. Ты согласен?
 - А без этого нельзя? - просительно обратился к Нему Серёга.
 - Лучше, чтобы погиб один из членов твоих, - ответил Господь, - а не всё тело твоё было ввержено в геену.
 И в этот момент Серёга увидел тёмную комнату, в которой у кровати в ночной рубашке на коленях стояла женщина лет тридцати пяти. Она закрыла глаза, но это не мешало ей смотреть на Господа. Она воодушевлённо говорила Ему: "Господи! Прости меня, что я так переживала из-за этих пяти гривен. Я дошла до того, что желала этому человеку зла. Прости мне этот грех и помилуй того парня. Спаси его по милости Твоей, ибо он не ведает, что творит. Сохрани его от всякого зла и страданий. Аминь".
 - Хорошо, Таня, - сказал ей Господь, - по твоей просьбе Я помилую его. Ложись спать с миром.
 Комната исчезла, а Господь обратился к Серёге:
 - Вот ещё одно основание, чтобы продлить к тебе милость. Она простила тебя и просит сохранить тебя от страданий. Ты останешься с обеими ногами. Но смотри, чтобы не случилось с тобой чего худшего!
 - Нет, Господи, я учту все мои прежние ошибки и исправлюсь, - радостно ответил Серёга.
 - Запомни, - сказал Господь в заключение, - это здесь ты видишь Меня, и у тебя не возникает никаких сомнений, а там правят другие духи. Там найти спасение невозможно без веры.
 Серёгин ангел уже навис над ним, и они пустились в обратный путь. Видя бесконечную встречную вереницу людей, летящих туда, откуда он возвращается, Серёга испытывал необычайное облегчение.  Он  сочувственно  смотрел  на  их  искажённые страхом и неуверенностью облики и думал, что сделает всё, чтобы обрести на земле прощение.
 Когда они оказались в палате с его телом, врача и медсестёр уже не было. Последнее, что он увидел в таком состоянии - это собственное лицо, мертвенно белое без кровинки. Потом всё расплылось и померкло.
 
(Продолжение следует).