Глобус

— Я пришёл подать в суд.

Борис Витальевич, 30-летний адвокат, занимавшийся иногда делами интеллектуальной собственности благотворительности ради, не для наживы — авторское право тут считалось чем-то смехотворным у людей, ни разу ничего в жизни самостоятельно не придумавших, и поэтому радостно нарушавших его при первом же позыве, поставил подпись в очередном бланке и поднял глаза. Затем поднялись его брови, но уже самостоятельно, настолько был удивителен облик его очередного посетителя. Тем не менее, Борис Витальевич был профессионалом и мигом усмирил свои брови. В его сфере деньги могли принимать совершенно разную форму, поэтому, какая разница, даются они человеком в итальянском костюме или же вот таким вот крупным дедом с бородой и длинными волосами, одетым в холщовый мешок?

— Добрый день! Присаживайтесь, пожалуйста. — Борис Витальевич вежливо привстал из-за стола и приглашающим жестом указал на стул посетителю. Тот тяжело ступая, подошёл к стулу, грузно осел на него и внимательно посмотрел на адвоката своими чернющими глазами. Борису Витальевичу стало не по себе. При том, что он в своей практике неоднократно имел дело с таакиииими людьми (тут Борис Витальевич обычно многозначительно тыкал указательным пальцем в небо), этот дед, похоже, сам был одним из тех, на кого таакиииие люди указывали пальцем вверх.

— Я хочу подать в суд на производителей глобуса. — Из-за густой бороды и усов губ посетителя не было видно, и казалось, что его тяжёлый голос рождается прям из воздуха вокруг его головы.
— Кх-кхм-кх! — Борис Витальевич закашлялся. Тем не менее он опять взял себя в руки, хотя в этот раз времени на это потребовалось немного подольше. — На какого производителя? И в чём вообще проблема?
— Нарушение авторских прав.
— Скопировали вашу карту?
— Вообще всё скопировали. Всю концепцию. Весь замысел! — Дед загудел будто улей крупных пчёл и замахал мозолистыми руками, оглаживая невидимый шар перед собой. Глаза его искрились, как пантограф трамвая о высоковольтные провода на лихой колдобине под рельсой.

Борис Витальевич встряхнул головой. Что за наваждение! Откуда искры в глазах у человека? Наверное, надо раньше ложиться спать и завязывать с барами. И в отпуск наконец-то съездить. А с женой или с Катей? Ещё один неразрешимый вопрос...

— ... и поэтому я решил обратиться к вам. Я хочу засудить все заводы в мире, выпускающие глобусы. Вы возьмётесь за это дело?

Борис Витальевич глубоко вздохнул и сконцентрировался:
— А вы как-то регистрировали свои авторские права? Есть вообще доказательства, что все глобусы копируют ваше изобретение?

Дед гулко загрохотал, и Борис Витальевичу почудились звуки грома:
— Конечно, есть! Вы всё найдёте тут. — Он извлёк откуда-то из-за пазухи толстую, очень древнюю, судя по изрядной потёртости, книгу, и положил её на адвокатский стол. Обложка книги явно была сделана из телячьей кожи, а таких букв адвокат не видел никогда в жизни, несмотря на то, что сам свободно разговаривал на трёх языках, а на всех остальных языках мира отлично умел молчать.
— Вот задаток. Действуйте. — Перед Борисом Витальевичем появился тяжёлый мешочек, перевязанный у горловины тонкой кожаной полоской. Он развязал узел и вытащил из мешочка тяжёлую, неровную, всю в щербинах, слегка погнутую по краям золотую монету с выдавленными на ней такими же непонятными буквами. Таких монет в мешочке был с десяток.
— А обычные деньги у вас е... — Борис Витальевич поднял глаза, но в комнате никого не было. Книга на столе была, мешочек с золотом был, было даже на редкость тревожное чувство долга перед клиентом в груди, а самого клиента не было. Похоже, вместо отпуска опять будет работа. И какая-то бессмысленная.

Виталий Борисович схватился за голову: "Господи, за что ты так со мной!?"