Суженый

ЖАВОРОНОК

Звенит и звенит вверху, высоко в небе, трепещет крылышками малая пичуга, жаворонок. Возьмёт паузу, проверит, как там подруга на гнёздышке, подкормит букащками и снова в небо, и звенит, звенит, в небесной выси, как верный страж.
Михей уже привык к нему и гнёздышко обнаружил, на соседской меже, но знал, что пичуга, может бромить гнездечко, если часто надоедать. Он занимался своими делами - участок, девять соток, явоялась склоном, к болотистой Убеди, когда-то речке, сейчас - ручью. Он нашёл, под дёрном, лёс и теперь таскал ведром, удобрение, на огород.
Жили плозо, без урожая, на одсобном участке, совсем голодно будет. Старался, после удобрения, окучил картошку, под щебет птахи, после работы, пришёл оьец, помог закончить работу.
А вечер наплывал, с сиреневой дымкой, с горячим закатом. Шли усталые, но радостные, удовлетворённые огодой и светом божьим.

Юлькина бабука Саня, жила в лесной сторожке. Дед был лесником, потои воевал, не вернулся с фронта. Юля часто бывала, у бабушки, как Красная Шапочка). А последнее время Михей провожал её, до леса и обртно - поговаривали, что появились волки и бандюки шалили, по ближним  лесам.
Бабушка была счастлива, когда они приходили, Ребята слушали - она говорила, казалось, откуда ей всё это знать?
Когда Михей выходил наколоть дров, или грибков набрать - баба Саня, говорила внучке:
- Ты держись, девка, Михея, он в тебя влюблён, так что, Богом данный, суженый. Много, о чём переговоренно ими, обо всём и разном.А в посёлке бабку звали ведьмой. "Ну какая она ведьма - вседа с улыбкой, радостная и добрая"- думал Михей, опираяь на булаву, с пять. сучками на конце. Юлька стала серьёзной, не побалуешь, останавливала пока, Иихея, взглядом...
Что-то пошло, не так, заболела бабушка  "испанкой", посопливилась, покашляла, уже и облегчение наступило. Лечилась отварами трав, да кипятком... А тут пришли, а они холодная... Вызвали участкового, а тот явился с  врачом, написали бумагу - разрешение на погребение. Похоронили, как положено.

Утром, только свет наступил, явилась Юлька.
- Михей, делай мне предложение.
- Счас, штаны натяну... Он зашёл в палисад, срезал все розы и приволок ей.
- Чего ещё?
- Надо бы расписаться.
- Так попроси подругу, пусть распишет. Нашли телегу погрузили тёплые вещи, да инструмент и уехали в сторожку.
Михей решил нчать день с наведения порядка, за пол года всё заросло. Выкосил траву, разредил кусты - сразу стало просторно и ветерок потянул...
За пеньком осины, он обнаружил, кустик синих колокольчиков, выкопал и посадил на могилке бабы Сани.

Юля ходила по двору раздобревшей утицей, Михей любовался любимой.
- Не гляди, Михей, достань мои лыжи... Пора нам выходить...
Он накинул ружьё, взял "малый запас". Не пришлось доехать.
- Всё, ставь воду.
Михей, срубил куст крушины, с листьями, бросил свою фуфайку, укрыл, Юлю, а через час, завязал пуповину и передал первенца матери.
- Торопиться надо, до темна, в посёлок.
- Не торопись, забирай сына и пойдём домой.
Всё нормально.
Полежала пару дней и жизнь входила в новую кодею - сын!

Опомнились...

В сторожку доставили повестку. "До ставили - надо идти, а там послали на комиссию, прошёл, когда обнаружиди запись в паспорте, что у нег дыое деток и жена дмохозяйка. Председатель комиссии возмутился:
 - Зачем людей отрывать от дела? Им и по местам заботы, по уши.
Посадили Михея, "на бронь" и отослали, по месту работы. Теперь он, "основного пастуха подпасок", в отставке. Рожалел впустую ушедший день, взял ружьё, "большой запас" - на неделю и пошёл по дальней тропе. Михей давно, не пользовался блокнотом - всё держалось в голове, до самых мелочей. А по возвращении появлялась скупая фраза, о походе и всё.
На третий день похода, он добрался ло летнего чума,Ю из лозы обмазаной глиной, под камышовой крышей. Поставленная наспех семь лет назад, на удивление выручала в походах..
Михей только разложил по местам, вещи, как услышал зовущего зверя, на помощь.
- Косуля?
Взял ружьё, которое оставил, у ольхи, подошёл к осинке, а там стальная петля, почти отрезала копыто животного, ещё молоденького, только начинавшего жизнь. Перекусил проволоку, поднял косулю, она особо и не брикалась, дошёл до ручья, попоил её, взял ружьё и потопал к  мазанке. Долго возился, пока снял остатки петли, замазл макзью рану, объвяза старой шкуркой беличьей, принёс сочных ивовых веток и отавил одну, сам занялся углом крыши, где ветер поднял и унёс старый камыш. Когда заходил в чум - заметил, что пострадавшая, пыталась встать на ноги, но была ещё так слаба, что попытки так и остались попытками. Он проверил повязку, на ноге и успокоился, корма, не было и он сходил и принёс добрую охапку, на ночь. Поставил миску с водой.
Через пару дней, косуля вырвалась в дверь и дала стрекоча, в лес, но к вечеру явилась сама, постояла, зашла в чум, попила воды и улеглась на своём месте - она поверила человеку., а на четвёртый день они гуляли в окрестьях разом. Она ещё накульгивала, на раненную ногу, но была весёлой, даже местами выбрикивала, как молодой жеребчик.
Михей собрал вещи и вышел на тропу, пора было и Косуле, в сои дебри., но, к вечеру обнаружил её присутствие. Улыбнулся. "Ишь ты, на называют зверем..."
В очередной избе, она сама определила своё место, ветки съела, от воды отказалась. "Значит попила, из болотца"...
Так они и домой пришли разом. Сынишка гугукал, у Юли, на руках. Косуля покосилась сначала, но поняла, что врагов нет и подошла к маме с сыном, обнюхала, постояла, потом ткнлась Юльке, под мышку, Ромка почесал её меж рожек... И лучшие друзья. Так и прижилась Косуля на дворе. Михей, меж делом, смастерил ей загородку с крышей и та поняла, что это её, вселилась, без возражений.

Шелом, сынок!

- Шелом, сынок, туда попал?
- А куда надо, дедушка?
- Так Миняй мне нужен.
- Если Михей то - это я.
- Вишь ты, свиделись, правнучек, не прогонишь?
- Да проходите пожалуйста, дедушка - сказала Юля - Вот сюда, в красный угол.
Тот уселся, в картузе и безрукавке
- Батьку то Апанасом звали?
- А то...
- Знать всё путём. Я богатенький, не буду объедать.
- О чём вы, Господи! Чем рады.
А тот потешил мальца, угосил конфеткой.
- А пой, Михей, погутарим, о делах госодних и хлебе насущном...

МАСТЕРОВОЙ

Евсей намекнул Мхею, о старинном, родовом кладе. Ему, ещё в детства, дед Осип, говаривал о том же, ещё, о том, что они обедневшие отприски богатых деловых людей Востока..
- Евсей, и ты туда же? Брось дурные мысли, занимвайся любимым делом и радуйся жизни.
- Лады... Знаешь кузнеца проню?
- Знаю.
- Надо бы навестить.
- Так каие проблемы? Счас заведу "ижа" и покатим
 Уехали и задержались  на пять дней, но вернулись весёлые, с двумя наборами инструмента, по резке дерева и кости..
А когда Михей увидел первые поделки, то загорелся желанием, построить Евсею сетлую мастерскую. Лезал заготовленный лес на баньку. "Потерпим ещё годик-второй".
А начал с крыши, окна заказал мастеру, когда положил роследнюю гофру оцынковки, то легко вздохнул и принялся, за перемычки, а Евсей понял, что это его резиденция, с утра и до темна, расположился ы глухом углу, изредка наблюдая, как трудился Михей. Через тмесяц поделок некуда было девать.
- Дед, куда твои шедевры девать?
- Надо бы на базал.
- Сам поедешь?
- Вместях, внучок, быстрее будет.
Взяли только из берёзы, получилась полная люлька "ижа"
Евсей зашёл в магазин "ФИрма". Скоро вышли с пожилым евреем, тот глянул на товар, привёл клерков.
- Аккуратненько, ребята, не повредите. Расплатился щедро. Может ещё чего найдется?
- Есть, резьба по кости, но дорогое
- Мастер тот же?
- Да.
- Продашь?
- Если сами заберёте.
- Заберём и впредь закажем, не сомневайтесь.
- Тогда по рукам.

Вернулись на "виллисе" - махнули на мотоцикл, привезли разных подарков и гостинцев.
Приехал лесничий, привёз помощника, только закончил курсы по озеленению.
- Как здоровье, Михей?
- Ничегь, тьфу-тьфу. Вот придётся Петру сторожке построить, Сидорович.
Тут подошла косуля, потёрлась о Михея, подошла к лесничему, фыркнула пару раз - куревом воняет...
- А это чудо откуда?
Рассказал коротко о петле...
-Надо же... Вот тебе и зверь, Петро, слышал? Секи, парень.
- Мужики, мойте руки, стол накрыт, борщ стынет
- Так чего же в избе то? Давай, хозяюшка, на свет божий. Погодка самое то. А мы поможем...
До самых зорь договорились. По такому случаю заночевали, утром попили чайку и, с божьей помощью, разъехались...

НАСЛЕДНИК

Прошло около пяти лет...
Евсей становился задумчивым, часто взбирался на бугор, сиживал на пне, установленном Михеем...думал, а как-то утром, не явился на чай. Михей сходил, открыл дверь....
Приепхал, из посёлка рабо, читал псалтыль, разговаривал с Богом, пока мужики копали могилу. Похоронилды, там же, на бугре, где он любил поиживать, помянули работягу Евсея добрым словом и крепкой медовухой, съеди всю мацу и стало вновь тихо на заимке. Рабо, уходя, обнял Михея и тихо молвил:
- Ты, чадо, гляди тут. Охраны, не занимать... Тайну носишь, а тайна сам знаешь, дело опасное. Как-то зайдёт к тебе человек, назовётся Апрстолом, послушай и запомни - повторять, не станет. Ту тайну, ипередашь младшенькому. Я всё сказал. Живи долго. Евсей, видишь, не дождался...

Незнакомец заглянул на пару минут и сказал то три слова, но каких... У михея остатки волос дыбом стояли.
Пока переваривал услышанное, незнакомца и след простыл. Даже Барс, не кашлянул, Косуля, не выскочила....
- Дела твои, Господи...
- Чего смуоный, Михеюшка?
- А, не бери в голову, показалось... Что-то проголодался я, что там в печи, на стол мечи.
- И правда...садись к столу, как раз и вчерять пора. Эй, орава! Где притаились? Руки мыть.
Изба наполнилась шумом-гамом, пока Михей, не взал липовую ложку, с Евсея изразцом. Приучены есть молча.

Теперь на заимке часто появлялись люди, вроде бы и без дела, воды зашли попить, а на самом деле - охрана, не сидели зря - трудились, кто чем. Незнакомцев провожали до самого некуда. Народец вроде и смирный, а вглазах огонь в колодце.
Стояла очередная осень, красивая - все оттенки золота собрала, пышалась богатством, капала кленовыми листьями, осыпала берёзовыми, рябины, убрались тёмной киноварью и красной ягодой. Прозрачные небеса нырнули в озёра остоявшиеся в тиши, ели уже грустили слегка, а сосны пошумливали верхушками, как парусами, клонились, за ветром следом...
Шли с Петром, из дальнего угла, подтопленного бобрами, которые устроили плотину, у скльного берега.
- Погубят лес, Михей Панасыч, и урон большой, надо что-то решать, понимаю - зверь, но больно много развелось их.
- То-то что... И так плохо, и та нехорошо. Поедем в зиновьичу, потолкуем. Если взять в федеративном масштабе - сотни милионов урон, а может стать и прибылью, если правино подойти...На заимке, собирались домой очереднаые сторожа. Вас покормили, ребята?
- Спасибо, Панасович, не голодны, прошевайте.
- Юлюшка, привет, птица моя. как ребяты - всё ли путём?
- Мой руки, а где Петя? Ребята в здравии. Старших, из школы отпустили, карантин там.
- Спасибо, хозяйкка, а вы чего смурные_
- Тятя, мы тоже в школу хотим.
- Так похоже, что школу  сюда перевести надо... Карантины больно чсто бывают. Тут чистый воздух. Надо поговорить с председателем.
Начнём сейчас, к учебному году и закончим здание... Посёлок и три села поместятся и домой вполовину ближе ходить.

ТРИ ЗНАКА.

Он появился, ниоткуда... Просто, зашумер куст орешника в нём, почти прозрачный образ иока и тихая речь...
- Слушай, чадо, раз говорю запомни, там где клад стоят три знака: "стоп",  "запрет курить" и "проворот налево". Рядом серый камень.
Пока Михей пытался запомнить - образ пропал...
А он пытался вспомнить, где видел, когда-то эти знаки. Никак, не получалось, Михей присел на пенёк, снял малахай и вдруг, как проявилась картинка - военный, заброшенный лагерь!

С утра собрались, после пятиминутки, начальник милиции, представители финансов и три милиционера, сели в машину и отправились на место событий.
Камень скатили с места, общими усилиями.
- Копайте здесь - сказал Михей.
И глядя, на нерешительность ребят, взял лопату и стал потихоньку углубляться в землю, потом его сменили храбрые органы.. Добрались до дерева и поняли, что это перекрытие, под верхним щитом лежал старый жупан, польского шляхтича, под ним открылся лаз. Осветив подполье фонариками, поняли, что неглубоко. Первым спустился Никита Ильич, начальик милиции. Только ахнул открыв крышку ближнего сундука.
- Давайте верёвки и в помощь, спускайся, Никифор.
Когда всё было поднято и финансы занялись составлением ведомости о приёмке, а Никифор ещё, не поднялся - Михей подал ему лопату.
- А пошыряй, хлопче, дно да стеночки.
- Ишь ты, а ты прав, батя, что-то есть таки. Тогда запригнули ещё двое, и пошли новые находки...

Вернулись поздним вечером, так до конца и, не подбивши бабки.
А клад оказался таки весомым. Оприходовали, сказали Михею, что положена ему баснословная сумма.
- Ишь, как хорошо то, как раз школу новую построим.

И построили, учатся детишки, знакомятся с лесом, ждышат кислородом, набираются сил на созидание...

А время, нге спит, время неумолимо. Разбежались дети, по институтам. Петя женился, хорошую девушку нашёл. Помогает похозяйству.
Сидит старый Михей, у могилок. Как-то силы сразу ушли, как праздничный шарик сдулся, сморщился, а чего-то хочется, пока оно расплывчатое - это...
И как вспышка! Всю жизнь от отбивался от этого, а теперь, кто ему мешает?
Он зашёл в мастерскую Евсея, где сейчас обитал. Достал большую папку, которую опасался доставать. Там ютился набор карандашей, мелков-угольков и  коробка акварели.
У Михея подрагивали руки, он вытащил пару листов ватмна и вернулся на любимое место, сразу же нанёс штрих угольком и уже,
не останавливаясь, закончил эскиз. Рука потянулась за другим листом и до темна, появился явор, старая изба, проглядывающий ручей, меж веток кустов.
Он всю ночь, не спал, даже вскакивал, разглядывал эскизы, вроде успокаивался и только, под утро смежил глаза.
Петро, как всегда, без стука, зашёл поздороваться, увидел эскизы...
- Где купил, Михей - но увидев уголёк, всё понял.
- Так плохо?
- Рисуй...   29.10.21