Ч. 255 На смену Диане пришла Аврора

Предыдущая страница   http://proza.ru/2021/10/26/1732
 
Вскоре после прихода, Лесовского и офицеров судна  пригласили в императорский дворец, где граф Александр Иванович Медем  представил их императорской чете.

В Рио-де-Жанейро стоял английский пароход под флагом контр-адмирала Уильяма Хендерсона. Лесовский нанёс ему визит и был приветливо встречен адмиралом – война ещё не началась.

Англичанин командовал отрядом крейсеров, которые перехватывали суда работорговцев. Приветливость английского адмирала не ввела Лесовского в заблуждение.

Поэтому он делал всё возможное, чтобы ускорить ремонт фрегата и пополнить провизию. Но это было нелегко.

Неторопливые бразильские чиновники, торговцы и рабочие работали крайне неспешно, Лесовский в рапорте управляющему Морским министерством назвал это «необыкновенной медленностью здешних мастеровых».

А между тем ситуация для русских моряков становилась всё опаснее. 3 марта пришёл английский винтовой фрегат «Президент» под флагом контр-адмирала Прайса, а 7-го марта – французский винтовой фрегат «Ля Форте» - тоже под контр-адмиральским флагом.

Французский адмирал командовал отрядом судов, которые занимали остров Новая Каледония, основывая на нём колонию.

Несмотря на любезность, демонстрируемую по отношению к русским морякам французами и англичанами, Лесовский тормошил бразильских чиновников, чтобы поскорее завершить все дела, связанные с берегом.

Иван Иванович упоминал в письмах, что то немногое свободное время, какое у него оказалось в Бразилии, он провёл в очень познавательных экскурсиях в окрестностях города. Их помог организовать граф Медем, весьма доброжелательно отнесшийся к морякам.

В записках Бутакова нашлось место для описания бразильских лесов. Но они привлекли внимание Ивана Ивановича не с точки зрения красоты или как любителя ботаника. Его интересовало, можно ли использовать местную древесину для судостроения.

Есть, например, такое замечание: «Лес крепкий, но мало смолистых частиц, поэтому винты и гвозди в нём скоро ослабевают».

Время имеет особенность иногда не идти, а лететь, особенно, когда человек занят делом. Стремительно пролетело оно в Рио-де-Жанейро для командира и его старшего офицера.

Командир «Дианы» слушал и анализировал всё, что ему удавалось узнать от английских и французских офицеров. Он выяснил, что силы англичан составляют семь кораблей, а французов – девять.

Кроме того,  и те, и другие ожидали ещё подкрепления. Короче говоря, следовало уходить, и как можно быстрее. А уходить не хотелось: красивые долины, церкви на холмах, воздух, наполненный ароматами цветов, дружелюбное отношение местных жителей. Моряков приглашали в монастырь, в церкви, горожане дарили на память разные вещи.

Офицеры сделали себе запасы бразильского кофе. Многие приобрели для себя то, чего не было в России: очки, защищавшие от солнца. Когда хоронили умершего матроса Захарова, то пастор пригласил к себе домой корабельного священника Василия Махова.

 Пастор сказал ему, что был поражён, с какими воинскими почестями похоронили простого матроса и как щедро командир фрегата отблагодарил за церковную службу при похоронах.

Одежда Василия Махова и его борода вызывали всеобщее любопытство.

Лесовский попробовал «нажать» на священника, чтобы тот сменил одежду при сходе на берег на цивильную. Да и на корабле в своей длиннополой рясе тот мог запутаться и упасть за борт, но священник, побаивавшийся сурового командира, в этом случае проявил упорную неуступчивость, и Степан Степанович махнул на это рукой.

 Матросы в увольнении, конечно, напивались, но не до беспамятства. Драк с иностранцами не было, напротив, с английскими и французскими матросами в тавернах совместно проводили время. Трудно сказать, как, но они умудрялись объясняться друг с другом, видимо, помогало спиртное.
 
Побегов с корабля не было. Возможно, потому что узнали: рабами были не только негры, но белые. Иногда белых продавали в рабство за долги.  Пожилые мужчины или женщины встречались редко. Помимо жёлтой лихорадки, люди погибали от множества других болезней, вызванных антисанитарией.
 
Скрываться в лесах было невозможно из-за ядовитых насекомых, змей, хищных животных. В реках – крокодилы, пираньи. Встреча с индейцами не сулила ничего хорошего, некоторые племена были каннибалами.
 
Чаще всего белых рабов отправляли на плантации каучуковых деревьев. За попытку побега привязывали к столбу у берега реки, где были полчища муравьёв, кровососущих тараканов. Личинки оводов сутуту проникали под кожу. Иногда связывали и бросали в реку с пираньями.
 
Новый год встретили не под ёлкой, а под пальмами. В начале января закончили работы по ремонту фрегата. Провизия была закуплена, запаслись свежей водой.
Лесовский в донесении великому князю Константину доложил, что здоровье команды вполне удовлетворительное, и относил это за счёт того, что морякам «Дианы» сопутствовала, в основном, хорошая погода.
 
В процессе перехода офицеры обучали команду стрельбе из орудий, и абордажному бою. Молодые мичманы и гардемарины веселились по поводу вооружения абордажной команды пиками, называли её членов «пикадорами».
 
Но Степан Степанович откровенно написал великому князю, что «по парусам она (команда – прим. автора) почти также слаба, как была в Кронштадте, по невозможности делать парусные учения во время переходов».
 
6 января 1854 года в Рио-де-Жанейро пришло телеграфное сообщение о блестящей победе русских моряков в сражении при Синопе. Лесовский объявил это на построении личного состава. Троекратное  «ура» разнеслось по всей бухте.
 
Несмотря на исключительную любезность, особенно со стороны англичан, Степан Степанович прекрасно понимал, что, как только сюда поступит телеграфная депеша о войне с великими державами, о любезности все моментально забудут.
 
Соседями «Дианы» на рейде были три французских и три английских винтовых судна. Шансов даже просто оторваться от противника в случае боя не было никаких. Поэтому 7 января 1854 года, махнув рукой на мелкие недоделки, Лесовский приказал сняться с якоря.
 
Провожали моряков много новых знакомых. А почти через неделю в Рио-де-Жанейро пришёл фрегат «Аврора». Командовал им капитан-лейтенант Иван Николаевич Изыльметьев, вся служба которого прошла на Балтике.
 
Весь экипаж оставили практически без изменения, поэтому новому командиру, сменившему капитана 2 ранга  Александра Лавровича Токмачёва, не пришлось, как Лесовскому, столкнуться с необходимостью обучать матросов своим обязанностям непосредственно во время плавания.
 
Тем не менее, плавание «Авроры» началось не очень удачно: у шведского местечка Троллеборг фрегат сел на мель. С помощью двух шведских военных пароходов снялись с мели. 30 августа пришли в Копенгаген. Там Изыльметьев дождался корвета «Наварин».
 
4 сентября фрегат и корвет на буксире датского парохода прошли проливы, после чего следовали самостоятельно. В Немецком море попали в шторм. Крен фрегата достигал 35 градусов. «Аврора» получила много повреждений, поэтому Изыльметьев привёл корабль в норвежский порт Христианзанд для ремонта.
 
28 сентября вышли в море и по прибытии 3 октября в Портсмут стали в док для ремонта. Как всегда, английские кораблестроители обнаружили недобросовестную работу русских мастеровых во время капитального ремонта в Кронштадте.
 
Пришлось ремонтировать не только повреждения от шторма, но и последствия капитального ремонта. Иван Николаевич нервничал, торопясь выйти в море, чтобы не оказаться пленником в случае войны.
 
Фрегат был перегружен имуществом для Петропавловского порта. Груз такелажа пришлось уложить в жилую палубу, ухудшив и без того неважные бытовые условия матросов.
 
В британском порту требовалось быть бдительными, выставлять часовых на верхней палубе: преступность была очень высокая, на судах и в доках крали без зазрения совести. Преступники подплывали на лодках и, улучив момент, поднимались на палубу, хватая всё, что попадалось под руку.
 
Наконец, ремонт окончился, и 25 ноября фрегат оставил Портсмут. Через двое суток вышли в океан. Поскольку на «Авроре» был опытный экипаж, в основном, из поморов, то никаких проблем, подобных тем, что были на «Диане», не возникало.
 
Продолжение http://proza.ru/2021/10/30/752