Алиса, больно!

      Алиса приказала мне раздеться догола, встать посреди комнаты, повернуться к ней спиной и низко нагнуться. Докурив сигарету, она встала с кресла, примерилась как следует и дала мне пинка в голый зад. Я знал, что Алиса будет делать со мной, но все-таки не ожидал удара такой силы – я отлетел к стене и врезался в нее лицом, разбив себе лоб.
      С громким стоном я выпрямился, откинув волосы с лица и приложив руку ко лбу. Алиса велела мне опустить руки, потом на секунду задумалась, дав мне возможность еще раз полюбоваться ее красотой. Возможно, она не хотела сразу пускать мне кровь из носа, чтобы не пачкаться, поэтому размахнулась и закатила мне ослепляющую пощечину правой рукой. От этого удара у меня сразу загорелась щека. Алиса тут же дала мне такую же пощечину левой рукой, потом положила мне растопыренную ладонь на лицо и с силой оттолкнула назад. От неожиданности я не устоял на ногах, оступился и оказался лежащим на полу. Алиса приказала мне подняться.
      Когда я выпрямился, Алиса приблизилась вплотную ко мне, глядя мне прямо в глаза, и неожиданно плюнула мне в лицо. Потом она повторила плевок, затем еще раз и еще. Я ждал, что будет дальше. Алиса протянула руку и размазала свои плевки ладонью по моему лицу. Затем она сжала руку в кулак и резко ткнула меня в живот.
      От ее первого удара в солнечное сплетение я согнулся пополам. Алиса дала мне время, чтобы прийти в себя. Я задыхался, хватая ртом воздух, Алиса разглядывала меня с презрением. Когда я пришел в себя и снова встал перед ней во весь рост, красотка снова стукнула меня в живот и опять подождала, пока я отдышался. Она повторила это три или четыре раза.
      Затем Алиса взяла меня за прядь волос и резко потянула по направлению к стене. Я не успел даже понять, что случилось, как врезался щекой в стену и больно прищемил себе ухо. Алиса снова рванула меня за волосы и вывела обратно на середину комнаты. Теперь она рывком бросила меня на колени, а носком туфельки дала нового тычка в пупок. Я закашлялся и замер, стоя на четвереньках, пытаясь прийти в себя. Алиса дала мне такую возможность. Потом, когда я, пошатываясь, поднялся на ноги, парой пощечин она привела меня в чувство.
      «Пожалуйста, Алиса, бей меня еще!» – попросил я шепотом. Моя безжалостная красавица тут же выполнила мою просьбу: она сжала кулак и попала мне точно в лицо. Удар пришелся ниже левого глаза. Следующий удар разбил мне губы. Еще раз примерившись, Алиса подбила мне и правый глаз. Я держался на ногах и тяжело дышал, думая, что же будет дальше. У Алисы от возбуждения тоже участилось дыхание, я видел, как у нее раздуваются ноздри.
      Теперь она вновь перешла на плевки в лицо. Она плевала точно и ни разу не промахнулась. После пяти или шести раз брызги ее слюны попали мне в глаза, и теперь я не мог догадываться, что собирается делать Алиса в следующую секунду, а утираться уже боялся. Это значило, что я не смогу даже увернуться в последний момент.
      Снова взяв меня за волосы, Алиса запрокинула мою голову назад. Это дало ей возможность неожиданно и точно нанести удар коленом мне между ног – прямо по мошонке. Я громко застонал и согнулся, присев и хватая ртом воздух, надеясь, что Алиса даст мне хотя бы минутную передышку, чтобы прийти в себя после такого удара, хотя он и не был слишком сильным. У моей красотки хватило жалости, чтобы подождать даже немного больше, позволив мне собраться с силами, снова встать перед ней прямо и подавить почти непреодолимое желание соединить руки перед собой, чтобы прикрыть промежность от нового удара.
      Алиса в задумчивости сделала несколько изящных коротких шажков по комнате, словно раздумывая, с чего ей начать снова. Мои мысли были заняты только одним – сколько я еще выдержу и что будет со мной, когда я не смогу больше терпеть. Между тем Алиса, как будто дело происходило на ринге, решила продемонстрировать силу своих рук и по-боксерски точно нанесла мне несколько ударов сжатыми кулаками в грудь, в том числе по соскам и выше. Это было легче терпеть, чем удар коленом по мошонке, но все же я с трудом устоял на ногах. Алиса заметила это и, заломив мне руку, заставила тем самым развернуться к ней спиной, после чего дала мне еще более сильного пинка ногой под зад, так что я пробежал по инерции через половину комнаты, и только стена остановила мое падение. Перебирая руками по стене, я кое-как удержался и повернулся лицом к Алисе.
      Я понимал, что Алиса еще только начала избиение, но был уже не в силах заставить себя подойти к ней. Пальчик Алисы тут же поманил меня к себе, и я с трудом, запинаясь на каждом шагу, приблизился к моей жестокой повелительнице. Алиса встретила меня новым ударом кулака по губам, и я почувствовал вкус крови на языке. Дальше Алиса опять взяла мои волосы и, дернув без всякой осторожности, протащила меня через всю комнату от одной стены к другой, потом обратно, потом стукнула коленом сзади по ляжке и попала настолько точно, что я сразу захромал, однако был ей в тот момент невероятно благодарен, что не получил удара по гениталиям.
      Локтем правой руки я скорее инстинктивно, чем осознанно стер с лица плевки, прежде всего для того, чтобы протереть глаза от слюны. Алиса немедленно наказала меня за это тремя горячими пощечинами, каждая из которых была сильнее предыдущей, и от последней прибавилось крови на моих губах. После этого она взяла меня пальцами за подбородок, заставила открыть рот и плюнула туда. Для меня это представлялось скорее наградой, чем унижением, но следующие удары – снова кулаками – были чрезвычайно болезненными. Они пришлись мне на обе руки чуть ниже плеч, и поскольку они были очень сильными, тем самым Алиса лишила меня возможности свободно двигать руками и заслоняться от ударов во время дальнейшего избиения. Вслед за тем она не отказала себе в удовольствии еще сильнее разбить мне кулаком губы. Вероятно, она заметила, что в моих глазах все остальные чувства сменились страхом, поэтому решила сделать паузу, отошла, зажгла сигарету и затянулась. По тому, как Алиса раскраснелась за время побоев, я догадался, что главное еще впереди.
      Пока я приходил в себя, Алиса с удовольствием курила, небрежно держа сигарету красивыми и, казалось бы, такими слабыми пальчиками. Я мучился догадками: что же моя возлюбленная сделает со мной дальше?
      Мне не пришлось долго ждать: Алиса, докурив, опять встала передо мной, так что я почувствовал аромат ее духов и даже легкий запах ее пота. Я ощущал ее дыхание на своем лице. «Алиса, пожалуйста, бей сильнее!» – прошептал я. Мой член начал слегка подниматься. Алиса заметила это, опустила руку и слегка щелкнула меня пальцами по мошонке, сбив мою эрекцию, а потом снова начались пощечины. На этот раз она вновь и вновь била меня по лицу и долго не останавливалась. Пощечины были звонкими и очень болезненными, а когда рука Алисы попадала мне по губам, на ее ладони оставались чуть заметные следы крови. Не помню, сколько пощечин я получил на этот раз – может быть, сорок, а может быть, пятьдесят или больше. Лицо горело, даже голова слегка кружилась. Алисе очень нравилось бить меня, несколько раз она даже слегка постанывала от удовольствия. Когда ей это надоело, она крепко взяла меня за шею и нагнула так, что я снова вынужден был стать на четвереньки. У меня почему-то возникла уверенность, что теперь меня ожидают настоящие страдания, и я не ошибся.
      Алиса, как будто в задумчивости, прошлась взад и вперед мимо меня, затем сбросила туфлю и поставила босую ногу мне на поясницу. Ее пятка нажала мне на копчик. Затем ее нога стала медленно съезжать вниз по ложбинке между моих ягодиц, я ощущал прохладную пятку Алисы уже у себя в промежности, пока наконец она не коснулась моей мошонки и здесь ненадолго замерла. Дальше Алиса стала голой пяткой слегка постукивать по моим болтающимся яичкам. Я понимал, что сейчас произойдет, и считал каждую секунду, надеясь оттянуть ужасный момент как можно дальше. Алиса медлила, наслаждаясь моим страхом. Она несколько минут поглаживала мою мошонку своей ножкой, как будто нежно лаская. Затем без предупреждения легонько стукнула пяткой по моим гениталиям, и у меня вырвался громкий стон. Алиса продолжала, стоя надо мной, играть с моими яйцами, она делала это постепенно все более грубо, но до последнего держала меня в неизвестности: когда?
      Алиса так долго медлила, что у меня появилась надежда, не обойдется ли моя жестокая красотка без боллбастинга хотя бы на этот раз? Тем самым ей удалось добиться главного – эффекта неожиданности: после долгих, медленных, почти незаметных движений она вдруг резко взмахнула ногой и ударила меня по мошонке. От ужасной боли у меня сразу потемнело в глазах, я скорчился на полу со сдавленным криком, и первые минуты, задыхаясь, вообще ничего не соображал. Потом я начал приходить в себя, лежа на боку и с трудом шевеля руками и ногами, и видел над собой Алису, которая с явным удовольствием смотрела сверху вниз на мои страдания. Я знал, что сегодня Алиса будет избивать меня еще долго, а между тем мне казалось, что если все это не прекратится прямо сейчас, я не смогу больше терпеть ни минуты. Но Алисе было наплевать, могу я терпеть или нет. Что она тут же и продемонстрировала: когда я сел на полу и собирался встать, Алиса нагнулась, взяла руками мою голову, заставив открыть рот, и спустила мне в разбитые губы длинный тягучий плевок. После этого Алиса пронаблюдала, как я неуверенно поднялся, приблизилась ко мне, внезапно нанесла локтем сильный удар по ребрам и тут же ее нога, уже снова обутая, врезалась мне в голень ниже колена спереди, вырвав у меня новый крик боли. Я согнулся пополам, схватившись руками за ушибленные места, а моя повелительница с минуту раздумывала, что со мной делать дальше.
      Наконец Алиса будто что-то вспомнила, сбросила обе туфли и встала босыми ножками на пол. Обе ее туфли валялись передо мной, а Алиса с минуту прохаживалась мимо. Затем она подняла одну из туфель, взяла ее за каблук, подошвой прикоснулась к моему лицу. Я догадался, что предстоят новые пощечины, а когда заметил, что Алиса рассматривает и острый каблук, собираясь пустить его в ход, то от страха уже не мог смотреть Алисе в глаза, и чувствовал, как у меня подкашиваются ноги.
      И действительно, если тебя собираются бить женской туфлей по лицу, это уже само по себе вызывает трепет, а если предстоит избиение острым каблуком по всему телу, у тебя есть все причины опасаться за свое здоровье. Но Алису было бесполезно просить о пощаде. К тому же я только что попросил ее ужесточить истязание.
      Алиса размахнулась и ударила меня подошвой туфли по щеке. Боль не была очень сильной, но от сознания, что меня бьют по лицу уже не ладонью, а грязной обувью, удар ощущался едва ли не сильнее. А Алиса повторила вновь, потом в третий раз, потом в четвертый, и дальше продолжала не останавливаясь, раз за разом попадая мне то по щекам, то по губам, один раз промахнулась и ударила по шее, потом вдруг ткнула мне кончиком туфли так, что засунула его глубоко в рот, и я ощутил вкус ее обуви и подошвы. Дальше Алиса, держа в руке туфлю, снова пнула меня ногой, теперь уже босой, и попала мне в левый бок, заставив скрючиться. После этого она резким движением взяла меня за мошонку и сжала ее, вынудив от боли и страха замереть на месте и только молящим взглядом стараться дать понять безжалостной красотке, что я обещаю стоять спокойно и в крайних мерах нет необходимости.
      Теперь Алиса встала ко мне вплотную, взяла меня левой рукой за шею, чтоб я не дергался, а каблучком туфли, которую держала в правой руке, с силой ударила мне по заднице. Острый каблук попал мне сначала по одной ягодице, потом по другой, а затем и по анусу, последний удар заставил меня громко закричать. Отпустив мое горло, Алиса оттолкнула меня, а потом стала бить каблуком туфли по всему телу. Она попадала то по плечу, то по груди, то по животу, то по бедру, то по лопатке, я извивался от боли, но несмотря на свои мучения, понимал, что должен быть благодарен Алисе за то, что она все-таки сдерживает свои удары, они могли бы быть еще ужаснее. Тем не менее я громко стонал и всхлипывал, приплясывая на месте. Мое тело было уже мокрым от пота, как это обычно бывало со мной во время сильной порки. Про себя я молился о том, чтобы Алисе как можно скорее надоело держать в руке туфлю, хотя понимал, что и это не остановит моих мучений, а скорее всего, они еще усилятся. Тем не менее Алиса обрабатывала мое тело острием своего каблука довольно долго, до тех пор, пока не попала по сфинктеру. На этот раз удар пришелся по касательной, сверху вниз, однако именно теперь я почувствовал, что кровь начала капать еще и оттуда.
      Устав бить меня туфлей, Алиса не стала обуваться. Теперь она решила продемонстрировать мне, что пальчики на ее ногах настолько сильны, что при попадании по телу причиняют не меньше боли, чем обутые ножки. Первый такой удар снова пришелся в живот. Я зашатался, согнулся, меня затошнило и чуть не вырвало, но на этот раз я сумел сдержаться. Когда я пришел в себя, то получил пинок по ноге, затем сзади – в зад и чуть выше – по почке. Вслед за тем Алиса взяла меня за ухо, сдавила его в пальцах и потащила меня через комнату к дальней стене, заставив вприпрыжку бежать, не глядя перед собой, и наконец, я врезался лицом в стену. Это было очень больно и чрезвычайно унизительно, но увы, жестокое сердце Алисы и в этот момент не смягчилось.
      Кажется, Алиса рассчитывала, что она, приложив меня лицом о стену, разобьет мне нос до крови. Этого у нее не получилось, однако Алиса тут же довела дело до конца. Трижды она изо всех сил била меня в нос кулаком, пока струйка крови не потекла у меня по губам, по подбородку и ниже. Кровь закапала на пол. Алиса была вполне удовлетворена таким результатом и даже дала мне несколько минут отдыха, которые позволили мне хотя бы немного приготовиться к продолжению.
      Новые побои начались со смачного плевка в лицо. На этот раз я уже не вытирал со своего лица ни кровь, ни слюни, потому что Алиса не разрешила. Она приблизила свое лицо вплотную к моему, пальцами оттянув мою нижнюю челюсть вниз, так что мой рот опять оказался широко открытым. Я ожидал очередного плевка, но Алисе на этот раз захотелось туда сморкнуться. От неожиданности я закрыл рот и вновь поспешно открыл после жесточайшей пощечины. Алиса еще несколько то сморкалась, то плевала мне в рот и прекратила только после того, как увидела, что я покорно глотаю все, что там оказалось. 
      На пару минут мне показалось, что взгляд Алисы немного смягчился. А новый удар ее босой ноги по моему животу был настолько слабым, что на секунду я вообразил, что красотке надоело меня мучить. К сожалению, Алиса просто промахнулась. Словно рассердившись, что не сумела точно прицелиться, она дала мне такого пинка по гениталиям, что я сразу же без сознания рухнул на пол, и пришел в себя, видимо, лишь через несколько минут. Когда я очнулся, то увидел, что грязная босая подошва Алисы стоит на моем лице, ерзая взад и вперед и прижимая мою голову к полу. Яички болели, дышать было трудно, но мои стоны Алиса как будто не замечала, вытирая ногу о мое лицо и размазывая кровь, все еще сочившуюся у меня из носа. Потом она встала мне ногой на грудь, другой на живот, и минуту или две я задыхался под этой тяжестью, почти не в силах дышать. Алиса, видимо, почувствовала, что я сейчас опять отключусь, поэтому сошла с моего тела опять на пол, затем повернулась ко мне и, глядя на меня, поманила пальцем, требуя – в который раз уже – подняться и встать в ожидании.
      От нового жестокого удара в лицо я пошатнулся, но устоял на ногах и лишь отступил на пару шагов. Алиса подошла ко мне и снова с размаху попала кулаком по губам, и снова я отступил, шатаясь. В следующие минуты так повторялось несколько раз: Алиса била меня то по ребрам, то в зубы, то по плечам, то в ухо, и каждый раз я пятился на несколько шагов назад. Я понимал, насколько позорно мое поведение, но уже не мог терпеть. Наконец Алисе надоело гоняться за мной, она крепко схватила меня за волосы и начала таскать то за собой, то перед собой, мотая мою голову из стороны в сторону. Убедившись, что я не пытаюсь вырываться, она начала протаскивать меня волоком от одной стены к другой, не отпуская мои волосы и время от времени пиная меня ногой по бедрам, по икрам или по щиколотке. В завершение Алиса подвела меня к стене, и в следующую секунду я с размаху врезался в стену разбитым лицом. Мне было очень больно, кровь из носа потекла еще сильнее, 
      Левой рукой Алиса прижала меня к стене, а правой держала мои волосы и раз за разом била меня окровавленным лицом о стену. «Алиса, больно!» – простонал я распухшими губами, но моя возлюбленная ничего не ответила. Когда она меня в очередной раз отпустила, кровь потекла из моего носа теплой струйкой. Я стонал и всхлипывал, уже не задумываясь о том, как я выгляжу в глазах Алисы.
      Взяв меня за руку, Алиса вновь развернула меня спиной к себе. И снова от ее пинка в задницу я пролетел через всю комнату, спотыкаясь и хромая. Алиса внушала мне уже такой страх, что я впервые не подчинился ее жесту, которым она требовала подойти поближе. Я знал, что сейчас мне будет еще хуже, но не мог пересилить себя. Алиса не спеша приблизилась, я отступил к стене, прижался к ней и только втягивал носом воздух, пытаясь остановить сочившуюся кровь. Алиса протянула руку и щелкнула меня пальцами по горлу, заставив дыхание прерваться. Вслед за этим она нанесла мне еще несколько ударов – по ребрам, по печени, ниже пупка, а затем со всего размаху снова попала кулаком по зубам. От этого я опять ударился о стену, теперь уже спиной, и съехал на пол, раскинув ноги и не пытаясь прикрываться руками. Придя в себя, я почувствовал, что пальчики своих изящных ножек Алиса поставила на мою мошонку, медленно, но верно прижимая ее к полу. Я задергал ногами, пытаясь вырваться, но Алиса в ответ только усилила нажим, и я перестал шевелиться и замер в надежде, что самого плохого не случится. Мои надежды на милосердие Алисы все-таки оправдались: подержав ногу на моих яичках несколько минут, вдоволь насладившись моим страхом и беспомощностью, она убрала ногу и не била меня снова, пока я с трудом, цепляясь за стену, снова вставал перед ней во весь рост.
      И снова Алиса пинками гоняла меня от одной стены к другой, а я с трудом сохранял равновесие и, громко всхлипывая, старался не упасть. Я больше всего боялся, что она вновь возьмет в руку туфлю или еще какой-нибудь твердый или острый предмет, и тогда мне придется совсем уже плохо. Поэтому я больше всего надеялся, что своим видом вызываю жалость и презрение, и что моя покорность избивающей меня девушке будет ею все-таки оценена. Однако я уже понимал, что Алиса остановится только тогда, когда сама захочет. Когда ей надоело пинать меня в зад, она стала целиться по ногам, по локтям, по пояснице, а когда я в полном бессилии привалился лицом к стене, с трудом удерживаясь, чтобы не сползти по ней на пол, Алиса подступила сзади, уперлась коленом мне в промежность и начала раз за разом короткими толчками бить то между ягодиц, то по яичкам, не настолько больно, чтобы я потерял сознание, но настолько, чтобы мои громкие крики боли доставляли ей удовольствие. Когда Алиса отпустила меня, я встал перед ней на полусогнутых ногах, обхватив руками живот – не для того, чтобы защититься, а просто инстинктивно. Алиса была беспощадна. Она насильно опустила мои руки вниз одну за другой и, оставив мой живот беззащитным, примерилась и дала мне самый жестокий удар под ребра. Я согнулся пополам и упал на колени, меня вырвало. Я почти не мог дышать, пока блевотина, смешанная с кровью из носа, вытекала через рот и через носоглотку и лилась на пол. Алиса смотрела, как меня выворачивает, со смесью любопытства и отвращения, но дождалась, пока рвота прекратится и только тогда, зайдя сзади и позволив мне встать с колен, очередным пинком сбила меня с ног.
      «Не надо, Алиса, пожалуйста, не надо, больно!» – я с большим трудом выговорил эти слова, лежа на полу и еле шевеля рассеченными губами. Конечно, Алиса не собиралась выполнять мою просьбу. Ее новый пинок по моему колену означал приказание встать. Я поднялся на четвереньки, но уже не имел сил, чтобы выпрямиться во весь рост. Единственное, что мне удалось – это хоть немного отдышаться, пока Алиса не возобновила избиение.
      Стоя на коленях и локтях, я пытался прикрыть лицо ладонями, что и побудило Алису проверить, сможет ли она бить меня по лицу ногами. Она, конечно, не торопилась. Сперва она зашла справа и пяткой стукнула меня по ребрам, потом встала сзади меня – я уже ее не видел, но чувствовал раз за разом удары ногой то по бедру, то по голени, то по щиколотке, то опять прямо в зад. После этого Алиса обошла меня спереди, поставила ногу сверху на мою голову и стала медленно давить ее вниз, пока не прижала мое разбитое лицо к полу. Я не пытался вырваться, а Алиса продолжала вдавливать мою голову ногой в пол, так что нос и губы испытали еще и это воздействие, и когда Алиса, насладившись, убрала ногу, капли крови вновь закапали из моего носа. Теперь я стоял на коленях, а голову боялся оторвать от пола, тем самым подняв голый зад вверх, как будто специально, чтобы Алиса обратила на него внимание. И она, конечно, обратила – через минуту я опять почувствовал в промежности пятку Алисы, ласкающую мои гениталии, и опять нежная игра сменилась ударом по мошонке, после которого я со сдавленным криком скорчился на полу и еще долго ничего не соображал. Я уже перестал прикрываться – просто ждал, когда все это кончится.
      Теперь Алиса пожелала, чтобы я вновь поднялся на колени, и хотя я уже не мог стоять в полный рост – меня трясло и я шатался, а из глаз катились слезы, – она заставила меня еще немного подержаться на ногах. Ей захотелось попинать меня коленом, и она, держа меня то за волосы, то за уши, наносила удары то по губам, то по животу, то по ребрам, то по почкам, то наступала мне на пальцы ног, то тыкала мне большим пальцем под горло. Несколько минут она забавлялась, давая мне щелчки своими пальчиками то по носу, то по губам, которые уже были до того разбиты, что от этих щелчков то начинала снова идти кровь, то текли из носа сопли. Алиса довела меня до такого состояния, что мне было уже абсолютно все равно, как я выгляжу и что она обо мне думает. Когда она отпустила мои волосы, я упал перед ней на колени. И снова она избивала меня по лицу, а затем высоко подняла ногу, поставила ее мне на лоб и толкнула не слишком сильно, но так, что я сразу свалился на пол. Алиса вновь закурила, и это опять дало мне передышку, но я уже без сил лежал перед ней навзничь, не пытаясь собраться с силами, не пытаясь даже свести ноги, меня трясло и от боли, и от холода.
      На этот раз Алиса не просто курила, а встала прямо надо мной и пыталась точно попасть мне в рот, стряхивая пепел. Увидев, что это у нее не получается, она присела и следующую порцию пепла насыпала прямо в мои распухшие окровавленные губы, а дальше ей захотелось оставить на них еще и ожог, что и было сделано немедленно, после короткой затяжки. «Алиса, больно! Пожалуйста, умоляю, больно!» – простонал я сквозь рыдания, но Алиса не обращала внимания, прижигая мне сначала нижнюю губу, потом верхнюю, потом уголок рта, – мне повезло, что сигарета быстро дотлела, иначе мои страдания были бы еще более жестокими. Впрочем, Алиса могла бы достать еще одну сигарету и продолжать, но ей больше нравилось бить меня. Новые пинки по ногам дали мне понять, что Алисе хочется снова поднять меня на ноги, однако у меня уже не было сил. Единственное, на что я мог надеяться – что Алиса сама утомилась за время побоев: на ее сострадание я уже не рассчитывал.
      Видя, что пинки на меня не действуют, Алиса ногой перевернула меня со спины на живот, а потом опять стала пинать, но сумела лишь заставить меня подняться на локти и колени. Вслед за этим она попала мне сначала в бок, а затем в живот большим пальцем ноги. Меня снова скрутила рвота, однако на этот раз Алиса даже не ждала, пока я приду в себя – она встала между моими ногами и пнула по мошонке не слишком сильно, но очень точно. От этого удара я обмочился, и на полу образовалась небольшая лужица. Алиса на секунду подняла меня за волосы, еще раз поставила на ноги и толкнула так, что я попал ногой в лужу собственной мочи, поскользнулся и свалился на пол. Мои стоны и всхлипы, кажется, начали раздражать Алису, и она стала бить ногами так, что я почти не успевал дышать. Едва я набирал воздуха для следующего вздоха, как меня настигал новый удар. Алиса еще раз попала мне ногой в зубы (я уже чувствовал, что они шатаются, и кровь сочилась не только из моих губ, но и из десен) и с особой беспощадностью несколько раз ткнула пяткой по гениталиям. Каждый раз я задыхался, в глазах темнело, и я с трудом соображал, что происходит.
      Наконец, Алиса поняла, что я уже не чувствую большинства ударов. Тем не менее жестокости ей хватило еще и на то, чтобы парой пинков по ребрам заставить меня откатиться к стене, а потом в угол. Туда я отполз, уворачиваясь от новых ударов ногами, стараясь прикрыть лицо и защитить гениталии. Лишь тогда Алиса решила, что на сегодня можно прекратить избиение.
      Я лежал на полу в углу комнаты, голый, перепачканный своей кровью и грязью с пола, мое тело было покрыто ссадинами, а кое-где кровоподтеками. Алиса обула ноги в туфли, стоя на середине комнаты, еще раз посмотрела на меня и вышла. Прошло много времени после ее ухода, прежде чем я решился вновь подняться на ноги.