Короля играет окружение

Короля играет окружение

15 глава из книги "Юнона и авось, или Развод длиною в четверть века"

Признаком первоклассных мозгов является
способность держать в голове две
взаимоисключающие мысли одновременно,
не теряя при этом способности соображать
– Скотт Фицджеральд


Год 2008. Эпизод из тех, что врезался в память, наверное, навсегда. По крайней мере, до тех пор, пока будет помниться Юнона.
В офисе на улице Средиземноморской фирмы Андрея размещались на двух этажах. Кабинетик Юноны находился рядом с его кабинетом. В один из дней в фирму приехал сотрудник телефонного оператора, с которым фирмы россиянина имели корпоративный договор, чтобы согласовать максимально выгодные для клиента условия перехода на новый тариф. Юнона и её гость довольно долго согласовывали детали, подбирали наиболее подходящий для корпоративного пакета услуг тариф и наконец подошёл момент подписания окончательной формы договора. У Андрея на столе зазвонил телефон – по внутренней линии Юнона попросила прийти в её кабинет: документы, мол, готовы, всё разложено, надо только подписать. Он, хоть и уделял большое внимание внутренней дисциплине и понятию служебной иерархии, никогда не перегибал палку и не старался разыгрывать из себя «великого шефа». Андрей искренне считал, что знаки уважения и некоего пиетета (если можно так выразиться) должны естественным образом следовать из реальных, а не создаваемых напоказ действий. Короче говоря, в современном обществе это принято определять словами «демократичный шеф».
Итак, Андрей вошёл в кабинет, где за столом сидела Юнона, а напротив неё за тем же рабочим столом – гость. Они разговаривали. Андрей присел на стул, кторый стоял с торца стола Юноны – по правую руку от неё. И вот последующие пять секунд и запомнились ему как образец того, чего не должно быть никогда в отношениях начальник–подчинённый, а уж тем более – в отношении Юноны именно к нему.
Произошло следующее: ни на секунды не прерывая разговора и самое главное – даже на взглянув на присевшего к её столу шефа и владельца фирмы, его сотрудница, его так сказать «правая рука» своею правою рукою подсунула в сторону Андрея разложенные к подписи бланки распечатанных договоров, а сама как ни в чём не бывало продолжала горячо обсуждать с «телефонистом» какие-то ньюансы выгодных тарифов. У Андрея аж вскипело всё внутри.  Можно было, конечно, при чужом человеке поставить забывшуюся подчинённую на место, можно было развернуться и уйти в свой кабинет, велев принести документы к нему на подпись. Много чего можно было. Но... как часто бывало, сдерживающим фактором оказалось нежелание россиянина терять лицо фирмы перед каким-то, пусть и незначительным, но тем не менее посторонним человеком. Стиснув зубы от внутреннего бешенства, Андрей, внешне спокойный, молча поставил свои подписи в нужных местах и, не говоря ни слова и не прощаясь, вышел из кабинета своей «потерявшей берега» помощницы.

Когда гость ушёл, Андрей вызвал Юнону к себе и высказал всё, что думает о ней и создавшейся ситуации. При этом попытался объяснить так, чтобы она поняла на будущее, что подобное поведение выставляет всю фирму в невыгодном свете перед посторонними людьми, которые являются свидетелями того, как сотрудники относятся к своему шефу. Как это часто уже бывало, Юнона выслушала его монолог с покорным выражение лица, но трудно было понять, доходят ли до её сердца слова, понимает ли вообще – в чём проблема.
Андрея же, кроме всего прочего, «накручивало» ещё и то, что так себя вела по отношению к нему именно Юнона, которую он привык считать самым близким себе человеком во всей этой чужой Польше. Ведь всех случаев не предусмотришь, для сотен различных потенциальных ситуаций инструкций поведения не сотворишь, поэтому самым простым и натуральным казалось, что человек, который называет тебя своим близким, по зову сердца, так сказать, поведёт себя так, чтобы его словесные декларации об уважении и тому подобное подтверждались ещё и поступками. Короче говоря, «короля играет окружение»... И если прочие сотрудники могли просто действительно играть, то от Юноны Андрей ожидал, конечно же, значительно большего – искренности. Но... такие эпизоды, как вышеописанный, лишь вносили полный раздрай в его картину взаимотношений с Юноной. Когнитивный диссонанс, выражаясь по-умному.

Вообще-то, вопрос воспитанности и культурного, так сказать, уровня польского окружения россиянина на протяжении многих лет не переставал удивлять. Иногда самым нгеожиданным образом выяснялось, что взрослые люди не имеют понятия об элементарных правилах поведения, приличий, хороших манер. Например, работал некоторое время в фирме Андрея толковый парень по имени Ростислав. Воспитанный, корректный. И вот однажды, стоя в кабинете шефа и рассказывая о какой-то рабочей ситуации, Ростислав машинально сунул руки в карманы брюк и некоторое время пребывал в такой позе. Андрею было неудобно сделать немедленное замечание этому довольно культурному, в приниципе, молодому человеку. Просто он очень удивился, но поскольку случай был единичный, нестандартный, то россиянин решил не поучать сотрудника. По-видимому, новые стандарты жизни и поведения в современной Европе постепенно выветривали те понятия воспитанности, которые прежде казались всем очевидными.
То, что «современная молодёжь» (как ни смешно звучит этот избитый штамп, переходящий из столетия в столетие с тем же самым негативно-снисходительным оттенком) имеет всё более смутные представления об элементарных понятиях хороших манер россиянин убеждался потом и на примере новых сотрудников. Самое смешное (или грустное – это уж как кто предпочитает воспринимать) было то, что это, в общем-то, были культурные люди.
Один из них, принятый на работу в фирмы россиянина в двадцатилетнем возрасте, проработав у него несколько лет и став довольно ценным кадром, освоился, окреп в своей уверенности и вполне нормальным считал, войдя к шефу в кабинет, первым протянуть руку, чтобы поздороваться. Россиянин стерпел раз (парень, в общем-то, был хороший, старательный, муж сестры Юноны, кстати), стерпел другой, но как-то не выдержал и сделал ему замечание. Поляк искренне удивился. Оказывается, ему никто ни в школе, ни в семье, ни в костёле никогда не объяснил этого простого принципа: руку первым подаёт старший человек. Или начальник. Но уж никак не молодой подчинённый старшему от себя владельцу фирмы. Россиянин списал это на наивную простоту – что ж с них взять...
Но, прошло несколько месяцев, и машинальная привычка инициатора рукопожатий, к великому огорчению Андрея, вернулась к тому сотруднику. Это уже надо было исправлять кардинально, и россиянин в более резкой и доступной форме высказал своё замечание невеже. Подействовало. Видимо, медицинские особенности памяти требуют иногда более эффективных форм воздействия на «корочку» мозга, чтобы рефлекс закрепился, раз уж самого знания в виде простой информации оказалось недостаточно.
Такого типа воспитательных процедур приходилось шефу фирмы проводить ещё несколько. И не то чтобы Андрею нечем было заняться, или он имел какой-то «бзик» на пункте величия своей особы, требующей оказания каких-то знаков внимания или, упаси Боже, почитания. Просто россиянин ЗНАЛ, что если сразу не поставить точки над «ё», сразу не объяснить детям, что «что такое хорошо и что такое плохо», потом придётся значительно труднее – сядут на голову, фигурально выражаясь, и исправлять манеры будет значительно труднее.

Был и второй аспект таких воспитательно-просветительских действий: сразу можно было понять, насколько искренне сотрудник старается воспринимать замечания и сделать так, чтобы шеф имел о нём лучшее мнение. Определённый тест на равнодушность в отношении к начальнику, фирме и своему положению в ней.

Ярким примером извращённых понятий о хороших манерах россиянину всегда служил обычай поляков вести себя при пользовании лифтом. Если вы, находясь в Польше, будете вести себя при посадке в лифт так, как это предписывает протокол дипломатического корпуса (а также здравомыслие), то моментально можете быть восприняты как невежа, некультурный, невоспитанный человек. Дикарь, короче.
Дело в том, что вопреки логике безопасности в Польше принято пропускать женщину вперёд даже при посадке в лифт – галантность, пани и панове! То есть, правило пропускать женщину всегда вперёд доведено до абсолютного и оттого достигло степени абсурда. Самое забавное, что если в лифт набивалось несколько человек, пропущенные вперёд женщины оказывались в глубине кабинки, а ведь выпустить их, согласно общепринятым манерам, также надобно было первыми. И доходило до смешного перетасования в лифте – бочком, бочком галантные мужчины, не желая быть обвинёнными в невоспитанности, рокировались с женщинами, чтобы пропустить их к выходу.
Ничего удивительного поэтому, что в обществе с такими специфическими традициями, касающимися норм поведения, объяснять приходилось порою самые элементарные вещи. Например, что хорошо бы встать, если владелец фирмы вошёл в твою комнату и обращается к тебе. Оказалось, что девяносто процентов поляков не имело об этом ни малейшего понятия.

Впрочем, не только поляков. Видимо, дело всё-таки в новой генерации (опять-таки приходим к заезженному «современная молодёжь», ну что ж поделаешь...). В 2020 году принял Андрей на работу в одну из фирм молодую женщину – белоруску Катю, которая вышла замуж в Польше. Смышлёная, хоть и абсолютно без стажа офисной работы. Но старательность её перевешивала для россиянина недостаток опыта. Этой женщине Андрей был вынужден, как и прежде – польским сотрудникам, объяснять, что положено вставать при разговоре с шефом. Это замечание было воспринято без каких бы то ни было проблем. Но вот спустя пару недель произошёл случай, который, несмотря на незначительность свою, мимолётность, живо, ярко и до деталей воскресил в памяти Андрея эпизод с Юноной в офисе на улице Средиземноморской.
А дело было так: приехав в офис, россиянин поднимался себе по лестнице в свой кабинет и проходил через секретариат, где сидели Катя и ещё одна сотрудница. Женщины что-то активно обсуждали. Речь шла, к счастью, о работе. В моменте, когда шеф проходил мимо них и поравляся с Катей, она на секунду (дословно -  на секунду!) прервала разговор, повернула лицо к Андрею, вежливо сказала: «День добрый», тут же повернулась к собеседнице и продолжила передавать той что-то важное, рабочее, служебное. Владелец фирмы ответил Кате: «День добрый», –  и прошёл в свой кабинет этажом выше. Но для себя отметочку сделал и на следующий день, пригласив Катю для разговора, мягко и тактично, но веско объяснил молодой сотруднице, почему такая форма приветствия выглядит не совсем подходящей. Терпеливо, как ребёнку, он объяснил Кате, в чём заключаются нюансы выдерживания паузы после приветствия шефу, почему это выглядит невежливо, почему надо было не спешить продолжать начатый разговор, даже если он был служебный и по делу. Катя смешалась и сбивчиво объяснила, что она понимает, о чём с ней говорит Андрей, но она как раз боялась, что если разговор оборвётся, то у шефа может возникнуть обманчивое впечатление, что они разговаривали о чём-то личном, не относящимся к работе, а при приближении шефа испуганно замолкли. Россиянин объяснил запереживавшей Кате, что он понял мотивы, но тем не менее более правильным было оказать знак уважения тем, что после приветствия сделать паузу и подождать – а может быть, начальство имеет что-то сообщить или дать поручение одной из собеседниц?
В принципе, этот микроэпизод был мелочью, но он затронул незаживающее воспоминание о хамоватом поведении Юноны в далёком 2008, и Андрею очень не хотелось, чтобы опять в его фирме начинало прорастать то же самое.

Скачать и прочитать правильно отформатированную книгу целиком можно на Литрес.ру