Воск догаравшей свечи

Виктор Матюк

Воск догоравшей свечи

В холодной промозглой ночи воск догоравшей свечи  медленно застывает,
Он тоску на глаза навевает, в нём проступает та красота, что ранним утром уже не видна,
Она всю ночь тихо мерцала и мрак исподволь разгоняла! Утро настало, сброшено покрывало
С остывшей от перипетий кровати, к нему пристало серое пятно, в ночи не видно вблизи его!
Рядом нет никого, женщина ушла до мужа своего, её дом отсюда недалек, всё, что было,
Прошло, ночь проведена грешно и что? Не наказан никто, повезло, но дальше что?
Страсть мерцала до рассвета, как пламя догорающей свечи, были объяснения в любви,
 Её отблески исходили от гаснущей свечи, слёзы падали с каждой щеки и катились по груди,
И заставляли верность блюсти, отбросить все шалости с избранного в ночи тобой пути,
И продолжать идти, прижав нательный крест к груди! Да, я – слаб, но я - не раб для пришлых баб,
Они могут считать, как им заблагорассудится, но сбудется ли  то, что было обговорено?
Этого не знает никто, одно лишь божество держит наше естество в покорности,
То есть в рамках собственной морали,  в идеале наши наклонности, как мыльные пузыри
Лопаются изнутри, раздался скрип сердца в груди, в паху появились мелкие волдыри!
Как не суди, как не ряди наш разум слабее интуиции, мысли мечутся в исступлении,
Раздираемые страхом перед топором и плахой, голова тихо склонилась в молении 
У святого алтаря, багрянцем небосвод покрыла утренняя заря, вся эта кутерьма,
Как фантазия третьих лиц, напоминает золотой нимб на голове распутных девиц!
Тот, кто к нему привык, сразу не сообразит, что и как? В твоих руках судьбоносный знак,
Им двигает небесный Зодиак, главное -  себя не обобрать,
Не унизить и не ущемить свой  страждущий дух, чтобы огонь в груди тотчас не потух,
А разум совсем не зачах, то есть не попал под колпак разноголосой безумной толпы,
Требующей счастья от рока и судьбы! Увы, мы рождены,
Чтобы сказку сделать былью и обрести белоснежные крылья,
Но не ангелы мы, нам разум небесами дан взаймы, на нас модные в полоску штаны,
И если мы по уш9и влюблены в небесное создание, нельзя заранее
Отвергать грядущие грехи от собственн6ой души! Дарёное не впрок, прахом пойдёт,
Твой монолог был полон тревог, твой долг в нужный момент нажать на курок,
Чтоб ложь отошла в сторону на шаг иль два, тебе трын-трава, как распорядится судьба?
Она вчера твердила одно, сегодня – другое, время шальное делает тебя изгоем,
Ей плевать на твой врождённый дар, ты – немощен и стар, она на свой лад
Будет на всю округу орать, что нельзя талантливому человеку сказать:
«Ты можешь битву проиграть, но как поражения мне избежать?»
Ставки надо повышать, и в поддавки никогда не играть,
Нам не дано заранее знать, где долгожданное счастье искать?
Взрослый человек – мертвец, он – льстец и лжец, в любой момент
Видит творец каждый грех, который совершает простой человек!
Творческая страсть не должна страстное чувство сковывать,
Уметь рисковать, чтобы вникать даже в мелкие детали,
И отвергать распри, ссоры и скандалы! Жить на шару – никому не запретишь,
Дождь капает медленно с покатых крыш, ты клятву женщине не хранишь,
Кутишь и до утра храпишь, но жизнь на одном месте не стоит,
Она, как осиновый лист дрожит, как рыба молчит, слегка приоткрывает своё лицо
И крутит в руке обручальное золотое кольцо!  Воск догорающей свечи потерял  прежний блеск,
В нём мягкость есть, лишь утро минуло, сквозняком со спины потянуло, изморозь стучится в окно
И уже давно, тучек бегущие тени готовы залететь в открытые настежь сени,
Странные разводы появились на оконном стекле, как белый иней на земле!
Второпях делаю шаг навстречу высокому чувству и констатирую с грустью,
Что искусство любви проявляется при ярком блеске вечерней зари!
Шутки прочь! Их поглотила промозглая ночь, вздох глубокого разочарования
Заглушил стон брызг проливного дождя, взгляд, скользя почти шутя
Пронёсся мимо тонущего корабля, и уткнулся в стебли ковыля,
Тропу пыля, душу бередя, принимаю двадцать капель коньяка на коня!
Невдалеке мысли рыщут, что-то они в пожухлой траве ищут, жизнь на публике,
Как в открытом настежь кубрике, ты доступен публике, спрятавшись в толпе,
Не слышен твой голос, ты год назад был холост, ты второпях ищешь связь
Между словами, машешь руками, топаешь ногами, мысль летает под небесами,
А ты перечеркнуть идеалы свои, чтобы в рай честным и безгрешным робко войти!
Неисповедимы Господние пути! Воск догоревшей до конца свечи встал на дыбы,
Когда же затвердел, менять форму не захотел, уж так в то мире заведено,
Когда тепло покидает любое вещество, оно становится твёрдым, как стекло,
Наблюдать за ним со стороны смешно, от него пахнет чесноком или табаком,
Тьма сгущается тут же за окном, ты мельком одним кивком головы пытаешься отойти
 От поднадоевшей беседы, распри и обеты вскользь отходят от обсуждаемой темы,
Не время и не час выставлять свои желания напоказ! Ты тайной идеей одержим,
У тебя домашний режим, ты – один, как перст, желание есть поставить на судьбе крест!
Плавное движение по жизни пытается скрыть явные ошибки, и лишить душу чреды ощущений,
Но без нового озарения не будет вдохновения для ночного стихосложения!
Не храните сосуды высокой любви, запечатанными в хилой груди,
Не говорите слова утешения, не рассеются сомнения до тех пор,
Пока в долгий разговор не вмешаются ложь и позор!
Задача показывать жизнь такой, как есть, а не доказывать,
Что в любви издержки есть! Блуждающий взгляд
Отнимает нежный аромат у живого цветка,
Доля каждого мужика – горька, его душа обнажена,
А ночь темна, страсть свела старика с ума, у него грехов тьма,
Душа вспоминает ненароком все грехи и пороки, она привыкла мечтать,
И на взморье отдыхать, любить и баловать, но не желает ни перед кем шляпу снимать!
Трудно объять непонятное, легче доказать обратное,
Объяснения невнятные вылетают через открытое парадное,
Время безвозвратное движется само по себе, трудно во тьме
Что-то доказывать себе, оказавшись в беде, нельзя крест ставить на судьбе!
В голове гуляет промозглый ветер, желание любви заполняет однообразный вечер,
Она заглушает рокотание моря, волны, с ветром споря, уходят от светского разговора!
Гуляют на просторе, избегают ссоры меж собой, хотя от взора не скроется дым от Беломора,
От умственного затора оберегает природа в любое время года! По воле авторского слога
Он понемногу один выходит на безлюдную дорогу, чтобы на той скользкой стезе
Позволить себе ослабить узы в душе, ему бы сгинуть в стуже лютой и добравшись до сути,
Впредь не терять ни одной свободной минуты! Трудно не жить, а существовать
И для себя открывать высшую благодать мирского бытия, душа устала от вранья, 
Сойти с той стези нельзя, там полыхает пламя до небес, и вот его дым внезапно исчез,
Окрест появилась синь небес, дух заново воскрес, стоит, как Сфинкс с мрачным лицом,
Якобы дискутирует с творцом, но о чём? Ликуя и скорбя, он из меня вытягивает фразы и слова,
Исчез восторг беспредельный, о нём предстоит разговор отдельный, попытаюсь глубже копнуть
В суть происходящего, горе и боль душе приносящего! Повседневность – здесь,
Она не исчезает в момент, в бесконечности сокрыт мираж вечности.
Его здесь нет,  простыл окрест его едва различимый след,
В том повинна тотальная ложь, что посеешь, то пожнёшь!
Через годы, через расстояния остывание страсти к познанию
Деликатных тем, этот процесс  доступен не всем, а зачем?
Всё - тлен, всё – суета, пустой страх, пустая надежда,
Ни суда, ни следствия, кто-то должен отвечать за всеобщее бедствие!
Оно исчезает  где-то в шумной толпе, само себе пишет резюме,
Чтобы поддержать упавшее ниже плинтуса реноме!
 Во время застоя и стагнации никто не думает о репутации,
Все считают ассигнации и читают публикации в жёлтой прессе,
Ду2ша в процессе познания и недопонимания, что и как?
Перед глазами пустота и мрак, всеобщий кавардак
Не желает скрыться с глаз, он выпячивает себя напоказ!
Вот и весь сказ! Была бы кровать, был бы стёганый матрас,
И была бы одна из статных и ярких баб, что к себе божьего раба привлечь,
И сбросить тяжесть с собственных плеч! Ничего лишнего, только то, что позволено Всевышним!
В мире никудышном идёт борьба бескомпромиссная между основами бытия и контурами вранья! 
Сказка – высшая форма бытия, для тебя, для тебя не щажу я себя, оберегаю ото лжи и вранья,
Жертвую обстоятельствами во имя общей судьбы, вот если бы мы Рубикон перешли
Без препон, тогда бы  вечные идеи сопровождали нас от колыбели и не выталкивали в шею
Из шумной толпы, мы все глупы, а наши мечты, как придорожные столпы, сбоку тропы!
Живём, как роты, прячем голову в кусты, дабы человечество на его долгом пути
Само дошло до истины! Знакомство с фактами позволяет расстаться с догадками,
И на новом пути сказать своей судьбе: «Прости! Неисповедимы господние пути!
От греха огради, и позволь веру в свой талант обрести!»  Не желаю пускаться в крайности,
Мысль, как тончайшая нить должна соединить душу с телом,
Они вот-вот исчезнут за необозримым пределом, что там? Неведомо нам,
Быть может, там вертятся каменные жернова, оставляющие грешников без сна?
Там своя есть прелесть, и есть красота, но даль всё так же темна, как беззвучная тишина!
Веса не имеют слова, их не замечают вращающиеся жернова, только рано поседевшая голова
Пытается свой голос  распознать, как состоявшийся факт и написать об этом деликатный трактат,
Но с языка иногда срываются неприличные слова, в уме нечутком не воспринимаются шутки,
Рот забит глиной с привкусом горькой полыни, скопление странных прерывистых линий
В разрезе женского бикини, меняет бежевый цвет на синий, он отражает свет, как иней!
Руки и ноги в стороны разошлись, вот и началась совместная жизнь, выбрит волос на лобке,
Баба вертится на одном каблуке, ты в одной косоворотке с  бутылкой водки в руке,
Твой голос тонет в вихре страстей, а душе, как в гараже – бардак, она не соглашается никак
Не замечать тот прозаический мрак, где грязный башмак, брошенный в пылу страсти под кровать,
Ещё долго будет напоминать, что будущая мать твоих детей должна стать чуточку умней,
Без лишних затей в ней убей бесов и чертей, себя преодолей и  раздави зерно страсти
 В жерновах мимолётной любви! Назад без ужаса не смотри, душевный мир раздроблен изнутри,
Но детородный орган твёрд, он – прям и горд, как английский лорд,
Которого пираты вот-вот выбросят за борт, а на море шторм и качка,
Тебе должна помочь незамужняя вдова-морячка, она попадала не в такие шторма,
Когда была молода, что можно было легко сойти с ума,
Но она выжила и выстрадала лучшую судьбу, не согнулась в дугу,
Пережила и холод, и пургу, и даже спала голышом на снегу, её не согревал расплавленный воск,
Ей не смог помочь никто! Мужской долг без суеты оплачивал женские долги,
От своей судьбы нам не уйти, хотя и не было тех страстных объятий,
Не было ни дрязг, ни проклятий, изменился лишь мир восприятий,
Не стало горячих рукопожатий, каждый платит за всё, 
Что было попутным ветром унесено очень далеко!
Тяжело забыть то женское тепло, если оно согревало твоё нутро,
Нет прежней способности обнажённых тел: постигнуть предел любви своей,
Надо быть скромней и мудрей, чтобы тебя не выгнали взашей из вотчины своей!
Никто не знает будущего своего, преходяще всё, рытвин и ям вокруг полно,
И легко струится красное вино через стремнину страсти, разделяя на части
Душу и плоть, но твой стареющий мозг делает глубокий вдох и вот
Забит последний гвоздь в страждущую плоть, ты распят на кресте,
Вместо того чтобы греться в женском дупле! Любовь осталась наедине,
Она таится вовне, обидно тому, у кого видно, а кого ничего не видно,
Тому не обидно жизнь прожигать, вместо того чтобы стенать и кричать
На всю округу, ты с перепугу суёшь правую руку во все злачные места,
Она тоже ищет тепла, но твоя супруга соображает туго, хотя её душа не подвластна разрушению,
Плоть живёт краткое мгновение, а душа тверда, как длань, держи шире карман, чтобы там 
Исчезла печаль, а в душе вновь зацвела яркая герань! Душа от греха ускользает
И с ним общаться не желает, язык стихотворения позволяет уловить намерения
Своего ваятеля, он творит по воле Создателя, не имея ни малейшего понятия,
Почему ему дан талант - проникать в самую глубину непостижимых вещей,
Ускользающую от взгляда других людей! Мы обречены:  лицезреть  заоблачные миры,
Вечен мир сокровенной мечты, но мы – тленны, простые и обыкновенные,
Изгнанные со сцены творческого вдохновения, авось, будем погребены там,
Куда люди сносят весь хлам, после нас в свой час останется только рваный матрас,
Всё остальное время лихое сольёт в унитаз! Душа вздыхает о счастье, её манит сладострастье
В адов чертог, но у входа стоит на страже Бог, он – придирчив и строг,
Он – знаток человеческих мыслей и дум, нельзя жить наобум и зря поднимать шум и гам,
Слегка прикоснувшись губами к обнажённым женским ногам по дороге в господний храм!
Только там есть возможность поговорить с Богом по душам, стебель памяти толст, но хрупок,
Она не может вспомнить каждый наш поступок, смотрит глупо и тупо на сгусток энергии,
Вылетающей из-под штанов и юбок, только купол небес проявляет неподдельный интерес 
Ко всему, интереса не заслуживающему! Глупец, не таким нас пытался создать Творец!
Порох в пороховницах есть, а вот совесть и честь исчезли из этих мест,
Они поощряли грех, как одно из чудес мироздания,
На него нельзя реагировать с опозданием, не зная заранее,
Чем закончится ночная интрижка, и сколько ты набьёшь шишек на лбу?
Горечь во рту, темно как в дремучем лесу, жизнь невмоготу, живу, как в бреду,
Что-то ищу, найти не могу, гребу из последних сил по бурлящей реке жизни,
Отметаю ошибки, грешные мысли, как грозовые тучи над челом зависли,
Но сверкает жизнь везде, я тоже хожу босиком по холодной росе,
Спотыкаюсь на крутом вираже, но чертовская мысль врезалась в мозг,
Как свист мокрых розг, чтобы сбросить тебя под откос! Глубокий вздох разочарования
Пронзает плоть, в горле застывает влажный комок, но воск догоревшей свечи блести в ночи,
Нет мочи от кровати оторвать уставшие ноги, тьма сгустила краски,
И на всю округу кричит, что не только у тебя душа болит,
Её смиренный вид над твоими строфами парит и кружит,
Как ястреб над гнездом птенца, нет нашим мытарствам ни края, ни конца,
Но на ловца и зверь бежит, земля дрожит, колокольный перезвон нельзя забыть,
Он злобно над ухом гудит или гремит, пытается истину водрузить на пьедестал почёта,
Но ему постоянно мешает кто-то выполнить тяжёлую работу! Быть может, в субботу
Бог грешнику поможет мечту осуществить и искру из своего сердца добыть, чтобы праведно жить!
Что нам день грядущий сулит? Душа болит, и сердце плачет, никто мою судьбу не переиначит,
Никто из местной знати мои долги не оплатит, с меня хватит, нет ни счастья, ни благодати,
Не хлеба ради ушлые и статные бабы дают и спереди и сзади, они блистают на поле рати,
Перед ними на коленях стоят депутаты, только бы одним росчерком многострадальной судьбы
В чужую половую щель, ошалев войти! Она в шаге раскрытой настежь стоит,
Согласна согрешить, но карта бита - нечем крыть!
Уж лучше прошлые грехи вспомнить и забыть,
Чем ныть и выть, как подзаборная собака
После кровавой стычки, без устоявшейся привычки
Не устоять на краю крутого оврага, белоснежная бумага
Желтеет не сразу, она долго переваривает слова и фразы,
И только опосля рыдает, как малое дитя, жизнь черня,
И на песке чертя странные знаки, я же кричать на всю округу
Об этом не буду, уповаю на вселенское чудо, но пока в поход не позовёт труба
И не сгустятся над головой грозовые облака, и не разорвутся звенья между душой и плотью,
Я со злостью грех в сторону отшвырну и ещё глубже в душу копну, серую вуаль с языка сниму,
Пылко и страстно статную бабу обниму и к себе прижму, а потом уеду на холодную Калыму!
Жизнь не научила грешника ничему, не проходит горечь во рту, будущее в дыму,
Вдали не видно ни зги, вот-вот набекрень свихнутся мозги! От себя не уйти,
Я один посреди безлюдной и заснеженной степи, вдали мелькают городские огни,
Не видно отблесков света от догоревшей свечи, он виден только изнутри немощной груди!
Страсть сжимает мир, чтобы её никто не заживо не погубил, нет ни мощи, ни сил,
Чтобы из  морских глубин наверх как-то всплыть, в звуках произнесенных слов,
Чувствуется вдохновение и страстная любовь, но тайный смысл вложен был в стих,
Великое вблизи неуловимо, оно пролетает мимо, как призрак недвижимый,
Как запах трав постылый, он был сожжён на огне столетий, множество междометий 
Сопровождало тот мгновенный полёт, время не ждёт, жизнь состоит из радостей и тревог,
Если ты – философ, тебе зададут множество существенных вопросов,
Ответить без перекосов на них, не сможет захудалый мужик,
Этот недоносок – не Ломоносов, он - потомок выходцев из европейской страны,
Потомки обветшалой старины до сих пор смотрят  со стороны, как все мы,
Присосавшись к женской груди, карабкаемся по тонкой лиане  вверх
В направлении небес, мешает передвигаться грех, ты – простой человек,
Короток твоей жизни век, курам на смех грешный человек готов принять смерть,
Только бы дружбы ложный зов не оставил бы тебя без модных штанов!
Пусть истина ещё не вскрыта до дна, а чужие голоса звучат,
Как одна лопнувшая намедни струна, тебе нужна небесная высь,   
Она и мысль подняли пыль на проторённой стезе, грех держит их в узде!
Воск догоревшей свечи застыл в ночи, заострил свои шипы без особой на то нужды,
Чтобы дело не дошло до вражды с неприятными на вид людьми!
Разум прячет мысли свои где-то там - внутри, «Гори, гори, моя свеча,
Произношу слова, едва шепча, вокруг одна пустота, ни куста, ни деревца,
Везде полынь-трава, в дальнем угле едва горит лампочка Ильича, на душе – тоска,
Холодный пот катится со лба, словеса прячутся за губами, слюна вылетает вместе со словами,
Тучи сгущаются над нами, но мы были в бореньях рождены и в битвах закалены, наши развалины
И весенние проталины образовались на месте упавшей от горящей свечи огромной окалины!
Силы разбаз4рены зазря, потухла путеводная звезда, нет того естества,
Что собой гордилось когда-то, обвожу прискорбным взглядом комариный край,
Как хочешь, так мои слова и воспринимай, но не зевай, в слова моих изложен тайный смысл,
Там есть код-штрих, он спрятан среди поющих рифм! Они изредка поднимают гвалт иль крик,
Присаживаясь на прибрежный риф, у них одних там самый выгодный тариф,
Тот гимн любви звучит от зари и до зари, он неумолим в желании своём,
Он уверен в одном: и ночью, и днём там над всем взморьем царит один закон!
Автора нельзя лишить веры, как землю атмосферы, цвет чёрно-белый настенной химеры
Вредит авторской карьере, но ему плевать на грядущую благодать, хотя она из злата,
И выглядит богато, но даже в ней, как и в когорте приличных людей, угрызение совести есть!
Хвала ему и честь! Рукописи не горят, об этом знающие люди по всем углам твердят,
Даже в аду они находят свой трон и свою судьбу! Успевают всюду, не плюются подобно верблюду,
Очищают душу подобно Библии и Талмуду, и даже излечивают простуду, им некуда торопиться,
Покой им ночами снится, они знают множество способов обращать зверей в людей,
Они своим сучковатым посохом прощаются с ворохом греха, свободная душа
Становится воистину умна, её живое слово творит чудеса, прыгает по бумаге строка, 
И искры летят из-под хромового сапога! Воет ветер, громыхает пурга,
Ты готов выпить брудершафт, чтобы себя в руках держать и видеть тот ландшафт,
Который помогает осознать тот непреложный факт, что кайф для души, как жизнь в тиши,
Где во мраке бытия ты выдавливаешь из себя пришлые выражение и слова, сызнова твоя голова
Пытается сбежать от абсурда, как от несварения желудка, действует культурно, но не огульно!
Жизненный тонус, когда напорист, счастлив и молод и к тому же ещё и холост,
И потому сексуальный голод, как серп и молот на старом гербе в захудалой стране, 
Постоянно напоминали мне и тебе о жуткой и страшной судьбе!
Ты пытаешься хранить молчание, он выражает душе своё сострадание,
Он инстинкт любви и инстинкт самосохранения сокращают расстояние
Между твоим одичанием и постоянным ворчанием на препоны бытия,
У каждого своя доля, своя судьбы, мне не нужен блеск янтаря, мне нужна красная ягода, 
Она для меня, как для буддиста пагода, там согрешить нельзя, судьба загадочна,
И к тому же обманчива, хватит и мне валять дурака, выхожу из-за огромного стола 
И айда открывать для себя непознанный мир разврата, расплата случится в стенах ада,
Голь на выдумку богата, её фантазия похожа на монолог Сократа, когда он опорожнял от яда
Ту злополучную золотистую чашу, которую когда-то принесли оставшиеся в живых солдаты
С поля брани, запах герани, как укус пираньи замедлил глубокое дыхание,
Море разочарования принесли бы душу в аду одни терзания!
Твоя жизнь осталась в прошлом, ты никому не лизал подошвы,
Из двух возможных слов выбирал самое простое – любовь,
Чувство шестое волновало кровь, оказавшись на временном постое
У знакомой вдовы, что долго решал ты, прятал голову в кусты,
Боялся жить среди нищеты! Количество нежности ограничено,
Высокое чувство было возвеличено, в голове такое намешано,
Что тебя внешние силы заставляют по собственным правилам жить, 
То толкать свою ношу вниз, то тащить скрипучую телегу по липкому снегу вверх,
Предвещая успех, ни один человек до конца осознавший собственный грех,
Не был вознаграждён, ибо он рождён был у моря, где волны спорят с огнём,
И песни поют о былом! Прошлое поросло зелёным мхом, тьма сгустилась за коном,
Можно легко низко пасть. Но тяжело с коленей встать, не опираясь на чужое плечо.
Свеча жжёт горячо израненное до крови левое плечо, остроумие далеко не то, что ум,
Раскрепощённый для дум, изобретательность и находчивость сошлись на узкой тропе, 
Чтобы держать себя в узде, но правды нет нигде, ложь ныне главенствует везде!
На дворе глубокая осень, на голове яркая проседь, ты бродишь меж сосен,
Ты брошен всеми, будто проросшее себя в не вспаханную землю!
Жизнь – не бремя, коль есть крылья для творчества, ты уходишь от одиночества,
Находишь нужные слова, опустошая в голове огромные закрома, получаешь их задарма,
Тебе помогает грешная душа, она белее полотна, нежна и грустна, её мысль парит в облаках,
Ей постоянно снится дивный мираж, он запечатлён в стихах, будто отверженный враг!
Придёт время, и взойдёт брошенное в землю семя, не было риска,
Тебя вычеркнула история из наградного списка, судьба – авантюристка
Ведёт себя, как садомазохистка, история свободы – история сопротивления,
Есть вдохновение и ты пытаешься от всеобщих законов творчества уйти,
Но такие здесь никому не нужны, высокое творчество требует тишины! 
Воск догоревшей свечи обнажил мозг, мягкий как расплавленный воск,
Прежний лоск стремглав исчез, время требует существенных перемен,
Ничего не получая взамен, чтобы встать рабам с колен, но тлен и суета
Их будут сопровождать от конца, ты – путник собственной мечты,
Мысли твои обескуражены, путами по рукам и ногам связаны,
Не обезображены, нет, их впредь не будет привлекать звон монет,
Мелькнул просвет в конце тоннеля, впереди гульба и веселье,
И тут же раздаётся чуждый нам глаз: «Те, кто против нас,
Получат удар в пах или в глаз, так что всем оставаться на местах!»
Гул возмущения постепенно угас в не столь отдалённых местах,
Созвездия гибли внутри тебя, сжигали основы жития, радость общения даря,
Убегали чуть свет, чуть заря, а зря! Для меня, для меня, для меня любовь твоя нужна,
Бытность страшна, она словно накипь после игристого вина, душа в своём выборе вольна!
Ранние годы прошли по самому краю проторённой тропы, из-за кромешной темноты
Незаметными остались следы людской молвы, здесь когда-то ходили волхвы,
Они взирали на звёзды, не борясь темноты, делали навстречу полёту звезды
Мелкие шаги, отдаляя свой разум от суеты сует, и в тот же момент слащавый бред 
Вонзил свои когти в худощавый хребет, гарантированный успех стремглав исчез 
За околицей шумного села, туда пришла грозная война, в былые времена
Там главенствовала местная шпана! Она в выборе не свободна, голодна и не благородна,
Охамела от выпитого вина, ей противна безысходность и бесплодность бытия,
Всё так же петляет стезя, с неё сойти никак нельзя, выпьешь на коня,
И твоё нутро стремглав взорвалось и бог весть куда понеслось,
То ли в корчму, то ли в кромешную тьму на сельский погост!
Нет доверия ни к кому, даль в дыму, будущее не подвластно никому,
Бездонность мироздания разум признал с опозданием, и вновь зазвучал его глас:
«Никому из нас не дано осилить очередной соблазн, придуманный для народных масс!
Человеком движет страсть, велика её власть, мы же малая часть мироздания,
Чтобы сделать эти признания небесам пришлось напомнить толпе, что погост
На обычный могильный холм похож, он для взгляда, как для горла рыбья кость,
Застрявшая во рту, когда взгляд был устремлён в высоту, но разум отвергал духоту!» 
 В ревущем пламени и дыме на изломе судьбы пытаемся спрятаться мы от кромешной темы,
Просчитаны ходы рока и судьбы, увы, мы ими порабощены, и не нам решать, куда идти,
Куда шагать, чтобы дни всеобщей любви наверстать на многотрудном пути!
Восковые свечи до утра в православных храмах горят,
Остаётся одно – пока на дворе темно: надеяться и ждать,
Когда же начнёт за околицей светать! В дьявольской лучине
Сразу не увидишь веские причины, почему пленный ими ангел
Он оказался у страстей в плену? Он до последнего отрицал свою вину,
Нет дела никому, что твой взгляд наяву из тьмы и света выдёргивает темноту?
Там каждая частица твоего естества звонит во все колокола, что её ноша слишком тяжела,
Но последняя преграда всё же будет преодолена, но когда? Не может быть применимости
Даже по господней милости между светом и темной, только разум баламутный и чумной
Пройдёт мимо распрей стороной, будто бы – изгой, он лишь ищет для своей души покой!
Сложен путь домой после стольких лет греха, когда жизнь была противоречий полна,
Осыпалась долу вся шелуха с состарившегося рано лица, от былых утех не осталось и следа,
Но нераскаянный грех, как грозовое облако над твоей стезёй завис,
Ты неистово дрожишь, как пожухлый осенний лист, и наблюдаешь из-за кулис,
Куда же катится будничная жизнь! Душе и телу нужен компромисс, без него теряется смысл всего,
Что было, что будет и что бог весть куда ушло, то ли в вечность кануло,
То  ли напомнило перемолотое зерно? От судьбы и доли, оказавшись в неволи
Ещё никто не отказался, только тот, кто духовно сломался, честно признался,
Что жил и грех творил, хотя богу в любви всяк час клялся, пока тромб не оторвался,
И он не оказался на той заповедной меже, где помыслы все по нужде или по желанию
Направлены на предсмертное прозябание! Через годы, через расстояния, по любой дороге,
В стороне другой ты ничего не сможешь поделать ни с роком, ни с судьбой,
Они спорят меж собой при трепете догорающей свечи в промозглой ночи: 
Кто из них двоих здесь главный герой? Взгляд безумный взирает на город шумный
И не может понять, как смог этот  старинный град своё реноме отстоять в кровавой борьбе
Звучных тирад? Два пути открыты для каждого существа: попасть в капканы равновесия
И есть путь мятежа, но туда нельзя входить без обоюдоострого ножа! Там сгорает от огня
Даже толстая береста, а душа моя сгорит подавно, молюсь исправно каждый день,
Не напускаю тень на покосившийся плетень, впритык смотрю на застывший воск
По краю бронзовой лампады, о нём люди когда-то слагали баллады,
Теперь от них осталась только жалкая тень, исчезла дребедень бытия,
Знаю я, что бог во мне, он на небе и на земле, разум выворачивает жизнь навыворот
И ищет повод, чтобы дать поворот от святых ворот, тащит грех за ворот, пинает в пах и в живот,
Чтоб не дай бог, никто в божьем храме известную всем хулу громко не произнёс! 
Безумная логика  широко открывает уста, и что-то кричит сгоряча, не глядя истине в глаза,
А жизнь уже почти прошла, ни кола, ни двора, ни деревца, ни куста, простота мы, простота,
Жизнь оказалась настолько грустна, что невозможно широко открыть глаза, чтобы исчадие злобы
Не пронзило насквозь контуры почти истлевшей утробы! Оно, как зверь косматый
Бьётся лбом в закрытую дверь, не остерегаясь грядущих потерь! Весь здешний мир
Исхожен мной и вдоль и вширь, не найден кумир, грешник свой век в скитаниях прожил,
Много гулял и кутил, во имя Отечества свой живот не щадил, каким он был, таким он и остался,
И внезапно его глас среди трёх сосен затерялся! Он потерял равновесье где-то в Полесье,
Быть может, улетел в поднебесье, и в процессе полёта  ему помешало что-то
Сообщить жёлтой прессе, о новом инцесте, произошедшем на ровном месте!
Потерян резец, несущий людям вместо жизни незавидную смерть, отныне и впредь
Надо пристально под ноги себе смотреть, под ногами множество нечистот
И вдруг какой-то идиот тебя ногами пнёт в живот или в пах, или двинет кулаком в глаз,
Как-то впопыхах исчезнет перед смертью зловещий страх, полыхнёт отблеск гаснущей свечи
И ты вдали увидишь Фаворский свет, предвещающий рассвет в кромешной тьме!
Будет известно тебе, что Бог приходит к страждущим не только во сне,
Он помогает лучшим и удивляет их подходом научным! Он не попытается надругаться,
Не станет головами бодаться, а разберётся по существу, пожурит и плоть, и душу,
А они признаются Творцу, как на духу, что поверили во тьму в ущерб яркому свету,
Отправившись по белому свету в поисках лучшей доли и судьбы! Увы! Мы были рождены,
Чтобы сказку сделать былью и обрести на многотрудном пути ангельские крылья,
Не удалось среди грязного белья, лжи и вранья чем-то обелить самого себя,
Была возможность взглянуть на себя издаля, рассмотреть среди струй проливного дождя,
Отблески старинного янтаря посреди моря лжи и всеобщего вранья!

г. Ржищев
27 октября 2021г.
9:47