Оскар Уайльд. Цитаты и афоризмы. от Р до Я

Работа – последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет.
Разбитой можно считать лишь ту жизнь, которая остановилась в своем развитии..
Разводы совершаются на небесах.
…Романы, настолько схожие с жизнью, что решительно никто не поверит в вероятность того, о чем повествуется.
 Рассказать – значит пережить сызнова. Поступки – первая трагедия жизни, слова – вторая. И слова, пожалуй, хуже. Слова жалят.
Религия – распространенный суррогат веры.
 Религии умирают тогда, когда бывает доказана заключенная в них истина. Наука – это летопись умерших религий.
Религия умирает в тот момент, когда доказана ее непогрешимость..
 Родственники – скучнейший народ, они не имеют ни малейшего понятия о том, как надо жить, и никак не могут догадаться, когда им следует умереть.
 Руководствоваться рассудком – в этом есть что то неблагородное. Это значит – предавать интеллект.
– Вы совершенно в этом уверены?
– Совершенно уверен.
– Ну, в таком случае это только иллюзия. Как раз того, во что твердо веришь, в действительности не существует. Такова фатальная участь веры, и этому же учит нас любовь.









С дурными женщинами не знаешь покоя, а с хорошими изнываешь от скуки. Вот и вся разница.
С нынешней молодежью просто сладу нет. Никакого уважения к крашеным волосам.

Самая прочная основа для брака – взаимное непонимание.

Самое непростительное в фанатике – это его искренность.

Самый большой порок — поверхностность.

Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений.

Самопожертвование должно преследоваться по закону. Оно деморализует тех, ради кого идут на жертвы.

Самопожертвование – это остаток дикарского ритуала членовредительства, напоминание о том преклонении перед болью, которое в истории принесло столько зла да и сейчас каждый день требует новых жертв, воздвигнув свои алтари.

Самопожертвование следовало бы запретить законом. Оно развращает тех, кому приносят жертву. Они всегда сбиваются с пути.

Самое верное утешение – отбить поклонника у другой, когда теряешь своего. В высшем свете это всегда реабилитирует женщину.

Сегодня у каждого великого человека есть ученики, а его биографию обычно пишет Иуда.

Секрет сохранения молодости в том, чтобы избегать некрасивых эмоций.

Семья распадается гораздо чаще от здравомыслия мужа, чем от чего нибудь другого.

Серьезность – последнее прибежище заурядности.

Свет создан дураками, чтобы умные люди могли жить в нем.

Своих мужей ревнуют некрасивые женщины. Красивым женщинам не до того - они заняты тем, что ревнуют чужих мужей.

Святость создается любовью. Святые – это люди, которые сильнее всего любили.

Сделать человека социалистом – пустяк, но сделать социализм человечным – великое дело.

Сказать человеку в глаза всю правду порою больше, чем долг, – это удовольствие.

Скептицизм — начало веры.

Сколько времени ты мог бы любить женщину, которая тебя не любит?

Скука – единственный грех, которому нет прощения.

Слушать – это очень опасно: тебя могут убедить. А человек, который уступает доводам разума, очень неразумное существо.

Слезы – убежище для дурнушек, но гибель для хорошеньких женщин.

Случайное освещение предметов в комнате, тон утреннего неба, запах, когда то любимый вами и навеявший смутные воспоминания, строка забытого стихотворения, которое снова встретилось вам в книге, музыкальная фраза из пьесы, которую вы давно уже не играли, – вот от каких мелочей зависит течение нашей жизни.


Смех — неплохое начало для дружбы, и смехом же хорошо ее закончить.

Смотреть на что то далеко не то же самое, что видеть. Не видишь ничего, пока не научишься видеть красоту.

Сопереживать страданиям друга может всякий, а вот успехам — лишь натура необычайно тонкая.

Современные женщины все понимают, кроме своих мужей.

Со свободой, цветами, книгами и луной — разве можно не быть счастливым вполне.
 
Современные мемуары обыкновенно пишутся людьми, совершенно утратившими память и не совершившими ничего, достойного быть записанным.

«Совесть» – официальное название трусости, вот и все.

Совесть делает нас всех эгоистами.

Советовать людям, что им читать, как правило, бесполезно либо вредно. Но вот сообщить людям, чего читать не следует, – совсем другое дело, и я охотно предложил бы включить эту тему в факультативный университетский курс.

Согрешив, человек избавляется от влечения к греху, ибо осуществление — это путь к очищению.

Споры – крайне вульгарная вещь. В хорошем обществе все имеют в точности одно и то же мнение.

Существуют два способа не любить искусство. Один из них заключается в том, чтобы его просто не любить. Другой в том, чтобы любить его рационально.

Судя по их виду, большинство критиков продаются за недорогую цену.

Старинные историки преподносят нам восхитительный вымысел в форме фактов; современный романист преподносит нам скучные факты под видом вымысла.

Старики всему верят, люди средних лет всех подозревают, молодые все знают.

Стоит делать лишь то, что считается невозможным.

Столетия живут в истории благодаря своим анахронизмам.
 
Счастье женатого человека зависит от тех, на ком он не женат.














Техника – это на самом деле личность художника. Вот почему мастер и не способен ей обучить, а подмастерье не в силах ее перенять, понять же ее может критик художник.

Теперешние журналисты всегда с глазу на глаз просят у человека прощения за то, что сказали о нем во всеуслышание.
– Неужто вы верите всему, что пишут в газетах?
– Верю. Нынче только то и случается, чему невозможно поверить.
– Я читаю все английские газеты. Они очень интересны.
– Ну, значит, вы читаете между строк.

…Та любопытная смесь плохой работы и хороших намерений, которая дает у нас право художнику считаться типичным представителем английского искусства.

Твердое правительство – пустая надежда тех, кто не понимает, насколько сложно искусство управления.

Тот, кто желает вести народ за собой, вынужден следовать за толпой.

Творчество всегда тащится за своим веком. А направляет этот век Критика. Дух Критики и Всемирный Дух суть единство.

Творчество суживает пределы видения, созерцание же их раздвигает.

Только ведущий аукциона способен одинаково и беспристрастно восхищаться всеми школами искусства.

Творчество суживает пределы видения, созерцание же их раздвигает.

Только ведущий аукциона способен одинаково и беспристрастно восхищаться всеми школами искусства.

Только неглубокие люди знают самих себя.

Только у людей действия больше иллюзий, чем у мечтателей. Они не представляют себе, ни почему они что то делают, ни что из этого выйдет.

Только не торопитесь со мною соглашаться. Когда со мною соглашаются, у меня всегда такое чувство, что я где то напутал.

Только по-настоящему хорошая женщина способна совершить по-настоящему глупый поступок

Терпеть не могу логики, она всегда банальна и нередко убедительна.

Только у людей действия больше иллюзий, чем у мечтателей. Они не представляют себе, ни почему они что-то делают, ни что из этого выйдет.

Тех, кто притворяется хорошим, свет принимает всерьез. Тех, кто притворяется плохим, — нет. Такова безграничная глупость оптимистов.

 Только по настоящему хорошая женщина может совершить по настоящему глупый поступок.

Теперь ведь женщине не разрешается флиртовать раньше сорока лет и питать романтические чувства раньше сорока пяти.

Тем, кто верен в любви, доступна лишь ее банальная сущность. Трагедию же любви познают лишь те, кто изменяет.

Теперь все женатые мужчины живут как холостяки, а все холостые – как женатые.

Теперь хорошее воспитание – только помеха. Оно закрывает перед вами множество дверей.

Тех, кто притворяется хорошим, свет принимает всерьез. Тех, кто притворяется плохим, – нет. Такова безграничная глупость оптимистов.

Тот, кто видит какое либо различие между душой и телом, не имеет ни того ни другого.

Тот, кто смотрит на дело с обеих сторон, обычно не видит ни одной из них.

Только великим мастерам стиля удается быть неудобочитаемыми.

Только два сорта людей по настоящему интересны – те, кто знает о жизни все решительно, и те, кто ничего о ней не знает

Трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он душой остается молодым.

Три письма, которые вы мне написали после нашего разрыва, так хороши и в них так много орфографических ошибок, что я до сих пор не могу удержаться от слез, когда перечитываю их.

Тот, кто так озабочен просвещением других, никак не выберет времени для собственного просвещения. Истинным идеалом для человека является рост его собственной культуры.

Тот, кто оглядывается на свое прошлое, не заслуживает будущего.

Трудно избежать будущего.

Тот, кто смотрит на дело с обеих сторон, обычно не видит ни одной из них.

Труд – проклятие пьющего класса.

Трагедия старости не в том, что ты стар, а в том, что не молод.

Трагедия бедняков – в том, что только самоотречение им по средствам.

Трудно избежать будущего.

Тщательнее всего следует выбирать врагов.









У всякого святого есть прошлое, у всякого грешника – будущее.

У женщин просто удивительное чутье. Они замечают все, кроме самого очевидного.

У женщины с прошлым нет будущего.

У красоты смыслов столько же, сколько у человека настроений. Красота – это символ символов. Красота открывает нам все, поскольку не выражает ничего.

У многих женщин есть прошлое, но у нее их, говорят, не меньше дюжины.

У современной демократии есть только один опасный враг — добрый монарх.

У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всём, кроме самого очевидного.

У меня непритязательный вкус: мне вполне достаточно самого лучшего.

У юности целое царство впереди. Каждый из нас родится царем, и многие, подобно царям, умирают в изгнании.

Убийство – всегда ошибка. Никогда не следует делать того, о чем нельзя поболтать с людьми после обеда.

Уверяю вас, что пишущая машинка, если на ней играют с чувством, надоедает ничуть не более, чем пианино, за которым сидит сестра или кто то другой из родни.

Увы, половина человечества не верит в Бога, а другая половина не верит в меня.

Умеренность – роковое свойство. Только крайность ведет к успеху.
 
Ужас, как женщины стали расчетливы. Спору нет, нашим бабушкам тоже случалось пускаться во все тяжкие, но их внучки непременно сначала прикинут, что это им даст.
– А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень.

 Учить искусству надо не в Академии. Художника создает то, что он видит, а не то, что он слышит.

Унизительно сознавать, что все мы вылеплены из одного теста, но куда же от этого деться? В Фальстафе есть нечто от Гамлета, а в Гамлете немало от Фальстафа.

Ученый разговор – занятие умственно безработных.

У нас, англичан, с американцами теперь и вправду




Философия учит нас с невозмутимостью относиться к неудачам других.

Философские системы рассыпаются, как песок, религии падают одна за другой, как сухие осенние листья; но то, что прекрасно, есть сокровища вечности и — радость на все времена.

Философия учит нас стойко переносить несчастья других людей.

Филантропы, увлекаясь благотворительностью, теряют всякое человеколюбие.
 
Фундаментом литературной дружбы служит обмен отравленными бокалами.
















Ханжа – преинтересный предмет для психологов, и хотя из всех видов позерства моральное всего отвратительнее, умение встать в позу уже чего то стоит.

Хорошие мужья невыносимо скучны, плохие – ужасно самонадеянны.
 
Хорошие советы я всегда передаю другим. Больше с ними делать нечего.

Хорошо завязанный галстук – это первый важный шаг в жизни.

Хотите понять других – пристальнее смотрите в самого себя.

Храни вас боже оказаться рядом с человеком, всю жизнь стремившимся образовывать др угих. До чего узок горизонт этих людей! До чего утомляют они и нас, и, должно быть, самих себя, до бесконечности повторяя и пережевывая одни и те же мысли!

Христос умер не для того, чтобы спасти людей, а для того, чтобы научить их спасать друг друга.

Хуже несправедливости только справедливость без карающего меча.

Хуже Несправедливости лишь одно – Справедливость, из чьих рук вынули меч.

Художники, как и боги, никогда не должны покидать свои пьедесталы.

Художник не стремится что либо доказывать. Доказать можно что угодно, даже несомненные истины.

Художники академики, чью полную неспособность к живописи мы можем ежегодно видеть в мае за шиллинг

Хуже брака без любви может быть только брак, в котором любовь существует лишь с одной стороны.



Ценность идеи не имеет ничего общего с искренностью ее глашатая.
Циник знает всему цену, но не знает ценности.

Циник — человек, знающий цену всему и не ценящий ничего.

Цель жизни — самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность — вот для чего мы живем.

Цель жизни – самовыражение. Высший долг – это долг перед самим собой.

Цель искусства – раскрыть красоту и скрыть художника.
 
Цель критика в том, чтобы запечатлеть собственные импрессии. Это для него создаются картины, пишутся книги и обращается в скульптуру мрамор.
 


Чего нет в творце, не может быть и в творении.

Чем более искусство подражает эпохе, тем менее передает ее дух.

Чудаки, право, эти художники! Из кожи лезут, чтобы добиться известности, а когда слава приходит, они как будто тяготятся ею. Как это глупо! Если неприятно, когда о тебе много говорят, то еще хуже – когда о тебе совсем не говорят.

Членам палаты общин сказать нечего, о чем они и говорят.

Чем меньше наказаний, тем меньше и преступлений.

Чистая и простая правда редко бывает чистой и никогда простой.
 
Чувство долга – это как раз то, что мы хотим видеть в других.

Что такое циник? Человек, знающий всему цену, но не знающий ценности.

Чтобы приобрести репутацию блестяще воспитанного человека, нужно с каждой женщиной говорить так, будто влюблен в нее, а с каждым мужчиной так, будто рядом с ним изнываешь от скуки.

Что бы быть эгоистом, надобно иметь эго. Отнюдь не всякому, кто громко кричит: «Я! Я!», позволено войти в Царство Искусства.

Чувства людей гораздо интереснее их мыслей.

Честолюбие – последнее прибежище неудачника.

Чувствительная особа – это тот, кто непременно будет отдавливать другим мозоли, если сам от них страдает.

Чужие драмы всегда невыносимо банальны.

Чтобы хоть отчасти понять самого себя, надо понять все о других.

Человек бывает наименее естественным, когда говорит от своего лица. Человек не может быть достаточно осмотрителен в выборе врагов.

Чувство тревоги несовместимо с чувством свободы.

Чтобы быть естественным, необходимо уметь притворяться.

Чтобы вернуть молодость, стоит только повторить все ее безумства.

Чтобы вернуть свою молодость, я готов делать все – только не вставать рано, не заниматься гимнастикой и не быть полезным членом общества.

Человек менее всего оказывается самим собой, говоря о собственной персоне.
Позвольте ему надеть маску, и вы услышите от него истину.

Человек может поверить в невозможное, но никогда не поверит в неправдоподобное.

Чудеса! Я не верю в чудеса. Я слишком много видела чудес.

Что есть Истина? Если дело идет о религии, это не более чем известное мнение, которое сумело продержаться века.

Человечество преувеличивает свою роль на земле. Это – его первородный грех.

Человек, который может овладеть разговором за лондонским обедом, может овладеть всем миром. Будущее принадлежит денди.

Что касается честной бедности, то ее, разумеется, можно пожалеть, но восхищаться ею — увольте!

Чтобы завоевать мужчину, женщине достаточно разбудить самое дурное, что в нем есть. Ты делаешь из мужчины бога, и он тебя бросает. Другая делает из него зверя, и он лижет ей руки и не отстает от нее.

Человек должен вбирать в себя краски жизни, но никогда не помнить деталей. Детали всегда банальны.


Шпионы – вымирающая профессия. За них теперь все делают газеты.

Экзамены ровно ничего не значат. Если вы джентльмен, то знаете столько, сколько нужно, а если не джентльмен – то всякое знание вам только вредит.

Это прямо чудовищно, как люди себя нынче ведут: за вашей спиной говорят о вас чистую правду.

Эхо  часто прекраснее голоса, которое оно повторяет.

Этика искусства – в совершенном применении несовершенных средств.

Эстетика выше этики. Она принадлежит сфере более высокой духовности. В становлении личности даже обретенное ею чувство цвета важнее обретенного понимания добра и зла.

Эта неопределенность ужасна. Подольше бы она не кончалась.

Эта гувернантка слишком красива, чтобы ее можно было держать в порядочном доме.

Эти папиросы с золотым ободком ужасно дороги. Я курю их только тогда, когда я по уши в долгу.

Это не мое дело. Поэтому оно меня и интересует. Мои дела всегда нагоняют на меня тоску. Я предпочитаю чужие.

Это ужасно тяжелая работа – ничего не делать.

Эгоизм не в том, что человек живет как хочет, а в том, что он заставляет других жить по своим принципам.

Эгоист это тот, кто любит себя больше чем меня.

Эгоизм — это не значит жить так, как хочешь, это требование к другим жить так, как вы этого хотите.

Это хорошо, что вы курите. Каждому мужчине нужно какое нибудь занятие. И так уж в Лондоне слишком много бездельников.
 
Юноша хочет хранить верность, да не хранит; старик и хотел бы изменить, да не может.
 

Я бы назвал критику творчеством внутри творчества.

Я согласен отнюдь не со всем, что я изложил в данном эссе. Со многим я решительно не согласен. Эссе просто развивает определенную художественную точку зрения, а в художественной критике позиция – все.

Язык – не сын, а отец мысли.

Я еще могу примириться с грубой силой, но грубая, тупая рассудочность совершенно невыносима.

Я могу устоять против всего, кроме соблазна.
 
Я всегда так поступаю с добрыми советами: передаю их другим. Больше с ними нечего делать.

Я не люблю принципов. Мне больше нравятся предрассудки.

Я ненавижу драки, независимо от повода. Они всегда вульгарны и нередко доказательны.

Из письма Уайльда Аде Леверсон:
Я читал Алфреду отрывки из его собственной жизни. Это был сюрприз для него.
Каждый должен вести чей либо чужой дневник; надеюсь, вы будете вести мой.

Я – единственный на свете человек, которого мне бы хотелось узнать получше.

Я люблю сцену, на ней все гораздо правдивее, чем в жизни..
 
Я люблю говорить ни о чем. Это единственное, о чем я что нибудь знаю.
– Только вы один и говорили все время, не закрывая рта.

Я не верю ни единому слову из того, что вы мне говорите… или я вам.

Я обычно говорю то, что у меня на уме. В наши дни это большая ошибка: тебя слишком часто понимают неправильно.

Я живу в постоянном страхе, что меня поймут правильно.

Я люблю послушать, как злословят о других, но не обо мне, – последнее не имеет прелести новизны.

Я люблю званые обеды в Лондоне. Умные люди просто не слушают, что им говорят, а глупые не говорят вовсе.

Я люблю знать все о своих новых знакомых и ничего – о старых.

Я никогда бы не стал его другом, будь я знаком с ним. Это очень опасно – хорошо знать своих собственных друзей.

Я неизменна во всем, кроме своих чувств.

Я считаю, что если мать каждый сезон не расстается по крайней мере с одной дочерью, значит, у нее нет сердца.

Я люблю слушать себя. Для меня это одно из самых больших удовольствий. Порой я веду очень продолжительные беседы сама с собой, и, признаться, я настолько образованна и умна, что иной раз не понимаю ни единого слова из того, что говорю.

Я никуда не выезжаю без дневника. В поезде всегда надо иметь для чтения что– нибудь захватывающее.

Я знал одного молодого человека, которого разорила пагубная привычка отвечать на все письма.

Я всегда удивляю сам себя. Это единственное, ради чего стоит жить.

Я могу справиться со всем, кроме искушения.

Я всегда удивляю сам себя. Это единственное, ради чего стоит жить.

Я обожаю мужчин за семьдесят. Они всегда предлагают женщинам любовь до гроба. По моему, семьдесят лет – идеальный возраст для мужчины.

Я не желаю знать, что говорят обо мне за моей спиной. Это слишком мне льстит.
Чтобы быть естественным, необходимо уметь притворяться.

Я всегда очень дружески отношусь к тем, до кого мне нет дела.

Я слишком люблю читать книги и потому не пишу их.

Я знаю, как весело бывает подобрать какую либо кличку и носить, как розу в петлице. Именно так обретали названия все крупные школы в искусстве.

Я глубоко сочувствую английским демократам, которые возмущаются так называемыми «пороками высших классов». Люди низшего класса инстинктивно понимают, что пьянство, глупость и безнравственность должны быть их привилегиями, и если кто нибудь из нас страдает этими пороками – он тем самым как бы узурпирует их права.

Я правил свое стихотворение полдня и вычеркнул одну запятую. Вечером я поставил ее опять.

Я никогда не хожу пешком и переписываюсь только по телеграфу.

Я уложил все системы в одну фразу, и всю жизнь – в один афоризм.

Я люблю мужчин с будущим и женщин – с прошлым..

Я не одобряю длительных помолвок. Это дает возможность узнать характер другой стороны, что, по моему, не рекомендуется.

Я не говорил, что он женится. Я сказал только, что он собирается жениться. Это далеко не одно и то же. Я, например, ясно помню, что женился, но совершенно не припоминаю, чтобы я собирался жениться. И склонен думать, что такого намерения у меня никогда не было.

Я человек женатый, а в том и состоит прелесть брака, что обеим сторонам неизбежно приходится изощряться во лжи.

Я хотел бы напомнить тем, кто насмехается над красотой как над чем то непрактичным, что безобразная вещь – это просто плохо выполненная вещь.
 
Я не верю в прогресс, но верю в постоянство человеческой глупости.

Японцы – это творение определенных художников. Сказать по совести, вся Япония – сплошная выдумка. Нет такой страны, как и такого народа. Желая ощутить специфически японский эффект, не следует уподобляться туристу и брать билет до Токио. Напротив, следует остаться дома, погрузившись в изучение творчества нескольких японских художников, а когда вы глубоко прочувствуете их стиль, поймете, в чем особенность их образного восприятия, как нибудь в полдень ступайте посидеть в парке или побродить по Пикадилли, – если же вам не удастся распознать там нечто чисто японское, значит, вы не распознаете этого нигде на свете.