Очень странное кино - двадцать шесть

     Таясь во тьме, я слышал, как они лениво перебрасываются многозначительными словами и целыми выражениями, кривя свои обвисшие слюнявые губы. Самодовлеющий идиотизм и мелкобуржуазная шизофреническая трихотомичность были самыми простыми из известных в этом мире слов, а губы говорящих напоминали мне нервно сжимающееся колечко ануса Сарумана - я раз подглядел, как зловещий старец срет. Укрылся в кущах и смотрел, как он восседает на толчке, выпятив горделиво седую бороду, проклиная эльфийские чары, сжимая кулаки, отплевываясь от безумно кружащих над его островерхим колпаком пелгрейнов. Мудак.
     - Мы будем передвигаться неслышно, как тени, - услышал я.
     - Ты это уже говорил.
     А это голос Илайджи, сратого по горбу зафуфлыжника, стремного маньяка из холливудской подделки под просто нормальное кино. Говенные америкашки. Вечно накидывают в наш мир тонны кала, то гламуря чоткий нуар золотой эры, то внедряя мифы о Зорро в подкорку отчаянных домохозяек Ребекки, вконец спятившей с карандашными эскизами ужасных обликом старых толстух. Не у Пронькиных ! На то и бабье, чтоб идти в рост, как волосы. Или ногти. Каждый день появляются целые толпы страждущих приобщиться старлеток, а уж по милости поганых технологий всякая мандавошка считает крайне необходимым заселфить свою сраку или титьки. Тьфу, мерзость.
     - Гы ! - реготнул толстый хоббит, услышав оттопыренным, заросшим мохом ухом мои причитания, я, как обычно, разговаривал сам с собой. - Ишь, как вывертывает Смеагола - то, только не срет калабашками, но ярится знатно.
     - Говноед, - отозвался Вуд, сморкаясь в костер, - Смеагол твой.
     - Чего это он мой ? - удивился толстяк, подкладывая в угли картохи. Славно запахло жареным навозом. Я подменил им пасленовые Кристобаля Коломба на конские яблоки, подобранные на тропе Минас - Тирит - Ынгы - Жопуа, щедро присыпав перхотью. Жрите, милые хоббитцы, может, завернутся у вас кишки и не надо мне будет выкалывать вам глазцы. - Он такой же мой, как и твой, масса Фродо.
      Твою ж ты мать ! Чую, что сценарист вконец сбрендил. По - ходу, нагнули его раком еврейские продюсеры, принудив к любви, не удивлюсь, если прямо вот сейчас вот из того куста выскочит в женском платье толстая трансуха и начнет алчно отсасывать у снимающего на смартфон все это блевотное непотребство мужа. А затем выпрыгнет оттуда же канадская лесбиянка и тоже усосет под немигающим зрачком вебки у лысого долбацкого супруга. Зритель же станет блевать, визжать кошачьими голосами, а потом, прокляв Цукерберга, поломится регистрироваться за доллар на сайт какого Нетфликс.
      - Даешь Беломор - канал ! - загремел проснувшийся Арагорн, вонзая жало меча в обвисший живот толстого хоббита. - На, сука !
      - А, мамыньки, ухойдакали ! - закричал Гендальф, ковыряясь мизинцем в своей заднице. - Мокруха в Оксфорде прям.
      - Говнокино, - подтвердили подошедшие к костру Блум и гном, - как тысячи других проектов, спроектированных не нами, но наше участие в них лишь усугубило тот приторный привкус жидкого говна, что и возникает у всякого тинейджера.
      - Да, - завизжал я, вылетая к костру неистовым нетопырем кинематографа, развеваясь ушами, - посмотри на них, Икебод Крейн !
      Из - за скалы вышел мордатый бивень, умудряющийся в себе одном совмещать триста разных дураков. В общем, все умерли. А я попер, зачесав волосы назад, на телеэфир к американскому Урганту, надо же вписаться в хвост Инглунда, а то всю жизнь прошароебишься по съемочным площадкам, оставаясь неузнанным на улице. Хотя можно сфотать свой хер смартфоном, надо лишь раздобыть в реквизиторской школярскую юбчонку Кейси Киссес и сфотаться, б...дь. Потом запилю фотку в соцсеть, напишу хлесткий пост, разоблачая режимы, и пойду посру рядом с Саруманом, воздвигая умом и сообразительностью из нашего совмещенного говна Третью башню.