Terra incognita

Он нашёл её на пожарной лестнице, закутанную в плед, с большой чашкой кофе в руках.
— Не спится? Чего бы тебе не отдохнуть немного? Операция закончилась. Всё в порядке. В родзале - тихо. Зачем пить холодный кофе в три часа ночи?, — анестезиолог забрал чашку и тоже сделал глоток.
— Откуда ты знаешь, что кофе - холодный?
— Потому что это мой кофе! Мой! Я его сделал три часа назад, а теперь уже полчаса ищу свою чашку, пока не сообразил, что она у тебя. — Он нахмурился, — У тебя измученный вид. Что-то случилось, чего я не знаю?

Она переодевалась на дежурство, стараясь одновременно запрыгнуть в хирургический костюм и рассказать своей соседке о преимуществах гормональной контрацепции по телефону.
Её раздевалка находилась этажом ниже родзала, но даже сюда были слышны крики роженицы. «Почему они не сделали эпидуралку?», — думала она, влетая в родзал с озабоченным лицом.
— Привет! И не надо так на меня смотреть! Эта роженица от всего отказывается. От эпидуральной анестезии, в том числе! Так что, теперь это твоя головная боль, — дежурный врач, так знакомо помятый после суток, с лёгкой небритостью на уставшем лице, привычно чмокнул её в щёку.
— А у тебя уже и борода, оказывается, седая, — пробубнила она.
— Ты тоже не молодеешь, между прочим. Пошли, я тебя познакомлю с этой красавицей. Она хорошо рожает и через час - полтора должны уже начаться потуги. Но как ты выдержишь этот час, я не знаю.

Женщина лежала на кровати, выгнувшись дугой. Её пальцы рук сильно сжимали руку мужа. Лицо было красное. В глазах слёзы.
Она повторяла, что не хочет рожать, не хочет жить, ничего не хочет. Только хочет заснуть, чтобы не чувствовать эту боль.
Плёнка монитора была идеальной. Регулярные схватки. Красивая, разнообразная, абсолютно правильная кардиограмма сердцебиения ребёнка.
Женщина опять начала кричать «Я хочу умереть», — отчётливо сказала она, кусая губы до крови.
Врач сделала тише звук кардиомонитора, присела на кровать, взяла беременную за руку и посмотрела ей прямо в глаза.  Женщина так сильно сжала её кисть, что она моментально побелела и противный холодок вместе с сильной болью распространился не только к кончикам пальцев, но и до самого локтя.

Врач стала говорить тихим монотонным голосом, на фоне ритмичного стука сердца плода:
— Мне сейчас очень больно. Тоже очень больно. Когда больно, я пытаюсь заснуть и слушаю часы. Нужно обязательно слышать часы. Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так.
Мне даже кажется, что они идут быстрее, чем обычно. Наверное для того, чтобы время шло быстрее и боль быстрее прошла.
Тик-так, тик-так, тик-так…
Тук, тук, тук, тук, тук, тук — сердце плода на мониторе вторило словам врача.
Тик-так, тук,тук, тик-так, тук,тук, тик-так, тук,тук, тик-так — уже было непонятно, то ли это стучит сердце ребёнка, то ли, действительно, здесь, в предродовой, появились большие часы, которые так ритмично стучат, убыстряя ход времени.
И всё проходит, всё проходит, всё проходит, всё проходит….
Тик-так.

Женщина уже давно отпустила её руку. Она дышала ровно и спокойно. Она спала.

— Ты мне рассказывала, что владеешь этой методикой, ну и что в этом плохого?, — анестезиолог уже допивал последние капли кофе из безразмерной кружки, которая у обычных людей предназначена для заварки чая на трёх человек.
— Ну как владею... Я просто знаю алгоритм. Но, понимаешь, вот в чём штука - у неё пропали схватки! Она проснулась через час, открытие шейки матки восемь сантиметров, ребёнок себя чувствует отлично, практически уже опустился в таз, а схваток - нет! Роженица улыбается, а мы вынуждены капать окситоцин… Мы капаем час, второй, а схваток - нет! Вот и пришлось прооперировать.
— А как ты думаешь, почему исчезли схватки?
— Я много чего думаю. Ведь боль от схваток - это сокращение матки под действием окситоцина, который вырабатывается в гипофизе. А сигнал идёт из коры головного мозга. Процесс родов - это процесс, состоящий из многих составляющих. Я для себя выделила две - мотивационную и гормональную. Должна быть сумасшедшая мотивация помочь родиться малышу в сочетании со сложной работой гормонов. Это и родовая доминанта в коре головного мозга, и выработка окситоцина в подкорковых структурах, и рецепторы матки, воспринимающие свой собственный окситоцин. На каком этапе произошёл сбой? В какие процессы я вмешалась?

— Ты забыла ещё про одну составляющую, — он поднял голову вверх и прищурился, — Может быть про ту самую, Божественную, которая «рожать детей будете в муках»? А может у неё изначально не было мотивации и схватки на фоне такого поведения затихли бы сами и ты бы всё равно пошла на кесарево сечение?
— Ну, «муки в родах» мы уже нивелировали, предлагая всем подряд эпидуральную анестезию, но механизм действия эпидуралки хорошо изучен, в отличие от… , — она забрала у него пустую чашку и попыталась словить губами последнюю липкую холодную каплю настоящего бразильского кофе, — Хотя в медицине, то, что сегодня хорошо изучено, иногда, лет через пять, переворачивается с ног на голову и возникает уже другое - диаметрально противоположное, но тоже хорошо изученное.
А теперь у меня голова болит впридачу. Вроде тоже боль. Только природа этой боли другая. Совсем другая.
Но что «было бы, если бы» - мы уже всё равно не узнаем.

— Давай поменяем тему. У меня есть к тебе шикарное предложение!
Пошли сейчас ко мне в кабинет и я тебя угощу потрясающим коктейлем собственного приготовления - «парацетамоловый ночной». Тебе понравится!, — он сделал очень серьёзное лицо, — А потом ты на расстоянии загипнотизируешь отдел госпитализации, чтобы они тоже заснули и забыли про нас до утра.