Глава 2

Начали опускаться сумерки. На горизонте появилась черная туча, подсвеченная всполохами молний. Но грома слышно не было. Тропинка привела его к небольшой горной деревне. Серые дома вырастали один за другим, взбирались вверх по склону. Некоторые подпирали своими плечами скалы. Или скалы держали их, чтобы те ненароком не сползли вниз по склону.

Поравнявшись с первым домом, он заметил женщину, сидевшую ограды. Она неторопливо плела корзину, словно и не приближалась гроза и ночь. Заметив незнакомца, она продолжала некоторое время сидеть неподвижно, но смотрела на него внимательно, не отрывая взгляда. Потом отложила в сторону корзину, подошла ближе, по пути оправляя темное платье, и вытирая руки о передник.Он спросил, не скажет ли она, где здесь можно переночевать, но женщина нахмурилась и ничего не ответила. Судя по всему, она не понимала о чем он спрашивает. В этом не было ничего странного – в горных районах чуть ли не в каждой долине своё наречие. Она внимательно рассматривала его и молчала. Молчание становилось тягостным.

Внезапно женщина встрепенулась, словно что-то в нём заставило её действовать, и что-то быстро заговорила. Заметив, что он не понимает, коротко махнула рукой и крикнула, лишь немного повысив голос. На её зов прибежала девочка лет двенадцати; женщина так же быстро и неразборчиво сказала ей что-то. Девочка испуганно посмотрела на Ярналя. Глаза её округлились – то ли от ужаса, то ли от восторга. Встрепенулась и умчалась вверх по дороге. Дома нависали над дорогой темными массивами и были местами почти неотличимы от скал. Нигде не было видно ни единого огонька – маленькие темные окна выглядели немного жутковато.

Женщина схватила его за руку и повела вверх по дороге, куда только что убежала девочка. Он заметил, что по мере того, как они поднимались, из домов выходили жители деревни – в основном женщины разных возрастов. Некоторые так и оставались у дверей, другие выходили за ограды и даже следовали за ними. Ярналю это не понравилось: нехорошее предчувствие закралось в душу. Оно присутствовало там и раньше, но как-то незаметно, едва слышной искоркой мерцая в глубине. И вот сейчас сомнения и подозрения охватили его. Он почувствовал холодок, пробежавший по спине. И не от взглядов, устремленных на него со всех сторон, а от того, что вдруг понял – его словно тут ждали.

Немая мольба чувствовалась в устремленных на него взглядах, отчего он чувствовал себя крайне неловко. Словно заглядывали в душу судьи и вопрошали, требовали, оценивали.

Они остановились у колодца, и он почувствовал себя бродячим музыкантом или коробейником раз в год поднявшимся в эти горы, вокруг которого собрались все жители деревни. Чувствовалось сильное напряжение. С него не сводили взглядов несколько десятков глаз. Мужчин среди них не было. Несколько подростков, как исключение. Скорее всего, они просто находились на дальних пастбищах: ничего другого в голову не приходило. Решение прийти сюда явно было неправильным. Впрочем, и решения-то никакого не было. Он просто шел по тропинке. Удивительно, ведь это была единственная дорога к селению - и ни разу от неё не отделилась другая.

Пожилая женщина что-то сказала. Ответом была тишина. Потом его привели в дом. На пороге стояла та самая девочка: худенькая, с большими темными глазами. Она улыбнулась ему. Улыбнулась.

Комнату наполнял сумрак и холод. Но женщина не потрудилась зажечь огонь, что было странно. Ему принесли какой-то кислый напиток и пресную лепешку. Подошла девочка с большим одеялом и вновь несколько виновато улыбнулась. Ярналь даже не пытался заговорить ни с женщиной, ни с девочкой: его или не поняли бы, или ответили всё тем же молчанием. Молчание это теперь казалось совершенно нормальным. Пока он сидел и жевал лепешку, его не оставляло ощущение какой-то иррациональности происходящего, словно всё происходило во сне. Или не с ним, а он только наблюдал со стороны: этот темный дом, в углу комнаты печь, но её почему-то не спешили растопить на ночь. И запах. В доме стоял непонятный запах, суть которого уловить он не мог, потому что не хватало сосредоточенности. Он смотрел на силуэт девочки, стоявшей на пороге у приоткрытой двери, и жевал лепешку. Потом девочка как-то внезапно исчезла, хоть они смотрел на неё, но упустил момент, когда та ушла. От этого ему стало не по себе.

Он подошел к дверям и встал на пороге. Женщины собрались у колодца и чуть слышно о чем-то переговаривались: тихо и быстро. Но одно до него донеслось, потому что он совсем недавно слышал его. Имя. Арсей. Неприятный холодок пробежал по спине.

При его приближении, все сразу смолкли и опустили головы, словно избегая взгляда. Тогда он попытался узнать, что им известно о человеке по имени Арсей. Одна из женщин – та, что встретила его - подняла глаза. В них не было ни капли смущения, испуга или иного чувства, что побуждало её опускать до этого голову. Только беспокойство. Крайнее беспокойство. А взгляд был темный, тяжелый, от которого Ярналю стало очень не по себе. Но на вопросы она не отвечала. Ярналь вдруг разозлился. Словно почувствовав это чуть дотронулась до полы его куртки, словно пытаясь успокоить, и вдруг сказала каким-то странным низким голосом:

- Арсей, - и указала в сторону дома.

Ярналь вздрогнул и обернулся, отчего-то ожидая увидеть за спиной человека, встреченного им на дороге. Но позади никого не было.

Женщина жестом пригласила его вернуться назад в дом, усадила на низкие нары и принесла одеяло, словно заставляя его лечь спать. Впрочем, это была вполне разумная мысль. Он порядком устал за день, и уснул сразу, как только голова коснулась подушки.

 

* * *

Проснулся он моментально, сел в темноте на нарах и прислушался. В ночной тиши раздался пронизывающий душу вой: зычный, глубокий. Он далёким жутким эхом прокатился по горам и вернулся обратно и запутался в ветвях чахлых деревьев. Он давил на сердце камнем. По спине побежали мурашки от ледяного страха, закрывшегося в душу. Сколько раз он слышал вой волков в своей жизни, несколько раз даже охотился на них, и не боялся этих животных. А тут вдруг охватил страх. Может, всему виной та гнетущая атмосфера, что царила вокруг.

Больше ничего слышно не было, похоже, волки выли где-то далеко. Снова лег, но сон больше не шел к нему. Он всматривался в потолок и мысли его текли медленно и неторопливо. Было душно и влажно, напряжение не давало не то, чтобы уснуть, но даже расслабиться. Он вышел из дома и сел на высоком пороге. Раздавались глухие раскаты грома где-то над перевалом. Он ненавидел ночные грозы. Тем более в такой странной обстановке.

Потом услышал какой-то крик в отдалении. Совсем слабый. Встал и взволнованно прошелся перед домом в сторону каменного колодца, которого впрочем и видно-то не было. Стояла совершенная темнота. И самое неприятное, что у него не было огня. Вся деревня была погружена в темноту. Почему в доме, где оставили ночевать путника не зажгли огонь, не растопили очаг, чтобы приготовить пищу? Странное поведение женщин вновь раздосадовало и даже разозлило его. Стояли холодные, осенние ночи, наполненные к тому же горными туманами, морозные утренники. И они не разжигали огонь! Впрочем, он собирался воспользоваться огнивом. Вернувшись в дом, достал из сумки огниво, нашел несколько подходящих сухих деревяшек, которые загорелись довольно легко. Через несколько минут огонь весело трещал в печи. Сразу стало как-то спокойней. Огонь всегда согревает душу, не только тело.

Но не успел он подкинуть в печь еще пару поленьев, как кто-то оттолкнул его. В отблесках пламени лицо женщины, которая приютила его на ночь было страшно:искажено гримасой, просто не поддающейся осмыслению, неясная смесь чувств, но больше всего ужаса. Совершенно молча она пыталась затушить разгорающийся огонь. Заметалась по комнате, нашла кувшин, в котором накануне ему подавали напиться, и плеснула жидкость в огонь, который с шипением и дымом погас. Несколько угольков мигнули и затухли тоже. Возникло такое ощущение, что кувшин она боится трогать не меньше.

-Что здесь происходит, - пробормотал Ярналь.

Женщина, продолжая молчать, подошла к нему и стала быстро что-то искать, бесцеремонно шаря по карманам. Потом метнулась к постели, и, невзирая на полную темноту и принялась шарить и там. Он вдруг понял, что теперь она обыскивает его сумку. Что она искала там? Это было уже чересчур! Что-то очень странное было в этой деревне. Пора было уходить. И как можно скорее. Но куда идти ночью? В грозу… Но оставаться здесь ему очень не хотелось.

Не понятно было, нашла она то, что искала, или не нашла, но звуки стихли. Тем не менее, он не заметил, чтобы она выходила из комнаты: ей пришлось пройти мимо него, и он бы это почувствовал. Значит, она была где-то там, в глубине комнаты - ждала или наблюдала. Он не удивился бы, узнав, что её зрение позволяло видеть во тьме.

А между тем гроза приближалась. Громыхало уже где-то совсем близко. Единственным его желанием было побыстрее оказаться снаружи, пусть даже и под дождем. Прочь! Прочь из этого дома. Только вот его вещи - без них он никак не мог уйти. Вновь сверкнула молния мысли: что же она искала? Над головой громыхнуло так, что стены задрожали. В единственном окне полыхнул яркий свет. Он увидел фигуру женщины - она неподвижно стояла совсем рядом. Он отпрянул, точно она была призраком. Нашарил свою сумку на нарах и поспешил к двери. Начинал накрапывать дождь, а ветер гудел в скалах. Несмотря на непогоду, он решил уходить. Здесь он оставаться не собирался. Дождаться бы только рассвета.

Снова огласил воздух протяжный волчий вой, словно из-за ближайшей скалы. Он замер.

 

А потом они напали…

В темноте сверкнули два холодных голубых огонька. За ними еще несколько. Он сначала даже не сообразил, что это волчьи глаза. Их было полдюжины, а может и больше – бледных огоньков в темноте. Их обладатели двигались совершенно бесшумно, и это было страшнее всего. Ярналь сам не заметил, как в руке у него оказался кинжал, тот самый, который оставил Арсей. Но волки, похоже, и не заметили его. При очередной вспышке молнии, он отчетливо увидел темные силуэты, обступившие дом. В доме была женщина. Пусть странная, непонятная, но беззащитная. И еще – как он успел заметить - даже не полностью прикрыта дверь.

Впрочем, он сомневался, что волки будут нападать на человеческое жильё. В раскатах грома он услышал неприятно-пронзительный женский крик. Потом закричал ребенок. Та девочка? Вполне может быть…

Он больше не сомневался. Кинулся к дому, слабо понимая, к чему это может привести. В темноте все преимущества были на стороне хищников. А у него не было даже огня. Огниво! Он забыл его в доме, у печи. Прямо в доме протяжно завыл волк, словно призывая своих собратьев к действиям. Он отчетливо увидел вдруг черные силуэты застывшие неподалеку от входа - сияющие голубые глаза. Сражаться одному с полудюжиной волков? В темноте?

Казалось, они все спокойно стояли и смотрели на него. Но нельзя было мешкать – в доме тоже находился волк. Снова раздался крик. Это подстегнуло его к действию. Он рискнул, и при свете очередной молнии, последовавшей почти сразу за первой, метнулся к дому. Хищники зарычали и бросились на него все одновременно, не успел он даже добежать до дверей.

Пара глаз была совсем близко. Он ударил кинжалом – прямо между ними. Визг. Снова удар. Почувствовал сильный толчок в бок и едва смог удержаться на ногах, полоснул воздух – практически наугад - и снова визг. Потом на него навалились несколько волков сразу, именно навалились: такое ощущение, что они даже не пытались пустить в ход зубы. Он яростно раздавал удары направо и налево. И только один раз почувствовал, как челюсти сомкнулись на его предплечье.

Каким образом ему удалось отбиться от них, он не помнил и даже не понимал, как вообще могло это произойти, но в какой-то момент смог открыть дверь и оказаться в доме, прекрасно понимая, что, скорее всего, опоздал. На него тут же бросился огромный волк, словно ожидал, когда он войдет. Волк лишь придавил его всей тяжестью своего мощного тела. Ярналь ударил кинжалом. Волк взвыл и отпрянул от него, захватив с собой и кинжал, потом снова кинулся – волчьи глаза сверкали словно две лампады прямо у него перед лицом, и пасть полная острых клыков. Безумная мысль – схватить волка за пасть, не давая укусить.

В глубине дома вдруг раздался вскрик, волк взвыл, затрещали кости от удара чем-то тяжелым, и волк обмяк прямо в руках у Ярналя. Хватка его ослабла, и это было ошибкой. Волк метнулся в сторону… назад… с громким рычанием набросился теперь на женщину. Она успела только страшно закричать. Ярналь тоже закричал, бросился вперед. Все происходило очень быстро. Молнии били почти не переставая, раскаты грома оглушали. В свете молний он увидел огромного черного волка, а в следующее мгновение тот уже развернулся, сшиб его своим телом, и выскочил из дома. Удар был так силен, что Ярналь не устоял на ногах, при падении ударился головой о стену. Потом его накрыла темнота.