Нежеланный попутчик

               
               
           Вагон резко вздрогнул и многолюдный перрон вокзала медленно поплыл, увлекая за собой провожающих. Блуждающими взглядами они всматривались в окна уходящего поезда. Кто-то энергично взмахивал вслед вытянутой рукой, другие душевно прикладывали пальцы ладошки к жарким губам, посылая прощальный, воздушный поцелуй. Иные же, просто молча провожали взглядом набирающий скорость состав.

            Вот уже быстрее замелькали фонари перрона, какие-то привокзальные сооружения и ритмичный стук колес привычно вторгся в пространство оживленного вагона своей долгоиграющей пластинкой.

            Пассажиры суетливо устраивались на своих местах. Полная, пожилая женщина, раскрасневшаяся, видимо от волнения, всеми силами пыталась поднять свой увесистый баул, что бы забросить его на третью полку. Застыв с поднятыми руками на полпути, в районе вторых полок , она все-таки дождалась неожиданной помощи. Проходивший мимо молодой человек, в камуфляже, вовремя подхватил увесистую сумку, едва не свалившуюся на колени сидевшей на нижнем сидении молодой девушки. Женщина, тяжело дыша, искренне поблагодарив бойца, плюхнулась на свое место.

            Кто-то заполнял своими вещами откидные нижние сиденья, другие принялись сразу же стелить постель, снимая с верхних полок видавшие виды матрацы с тощими подушками. А некоторые, не нарушая неотъемлемый дорожный ритуал, спешно выкладывали на столик съестное, аккуратно завернутое в пищевую пленку, или сложенное в пластиковую посуду. Одни, как и в старые, добрые времена, торопились занять очередь в туалет, чтобы переодеться, другие же, кто без комплексов, переодевались прямо в купе, слегка прикрывшись простыней. Все были в движении.

             Татьяна не спешила снимать верхнюю одежду. Поставив небольшую дорожную сумку под ноги, она присела на край нижней боковушки, в ожидании пассажира, которому эта полка предназначалась. Как говорится, по закону Мерфи, ей, как всегда доставались верхние боковые. «Слава Богу, что хоть не возле туалета», - сказала она кассиру, когда покупала билет.

            Наблюдая за всей этой пассажирской возней, Татьяне прежде всего бросилось в глаза то, что большую часть пассажиров составлял военный контингент, видимо возвращающийся домой по ротации из зоны АТО на Донбассе. Непривычный для слуха украинский говор не оставил сомнения, что бойцы были с западной Украины.

              Многие из них были молодые ребята, скорее всего отбывающие службу в ВСУ, другие же были намного старше, возможно контрактники, решившие подзаработать на чужом горе. Ведь не зря же поговорка – «Кому война, а кому мать родна». К последним у Татьяны было особое чувство презрения.

               Сердце вдруг снова пронзила острая, неутихающая боль невосполнимой утраты. Ведь это они, сидящие сейчас перед ней, улыбающиеся, оживленно обсуждающие свои боевые геройства, взяли в руки оружие и пошли убивать своих же сограждан, пусть и с востока.

                Перед глазами снова предстал ее разрушенный дом, растерзанные осколками на куски отец и мать. Они не успели добежать до подвала. Позже, когда немного утихли обстрелы, соседи собрали их останки и закопали там же , в своем дворе, потому, что не было другого выхода – бомбили днем и ночью с небольшими перерывами.

                Все это было так свежо в ее воспоминании и никак не сочеталось с сложившейся ситуацией. Сейчас она находилась рядом с теми, кто вольно, или невольно принес в ее город, в ее дом смерть, стал причастен к ее разрушенной жизни. Сгусток боли, словно удавка, перетянул горло и слезою выступил в воспаленных глазах.

               Татьяна встала, не спеша сняла куртку и повесила на крючок. На душе было тоскливо и мрачно. Прислонившись головой к обивке вагона, она уставилась в окно, погружаясь в преследовавшие ее воспоминания.

                Ближе к вечеру в вагоне стало более оживленно. Бойцы уже в очевидном подпитии бродили туда-сюда, расслабляясь после нескольких месяцев военных действий. Один из них - молодой, довольно симпатичный, с аккуратной черной бородкой, неожиданно подсел за столик напротив нее. Он так же был слегка подшофе и в руках держал стакан горячего чая. Татьяна  строго взглянула на нежеланного попутчика и демонстративно отвела взгляд снова в окно.

- От улыбки станет всем светлей, - продекламировал он, глядя на нее в упор серьезным, но заметно хмельным взглядом. Татьяна заметила это боковым зрением, не отрываясь от созерцания мелькающих за окном деревьев.

-Вы знаете эту песню? – продолжал боец, по-прежнему не отводя от нее глаза.
-Знаю. –Вскользь взглянув на него и непринужденно улыбнувшись уголком рта, Татьяна снова уставилась в окно. «Этого мне только не хватало»- подумала про себя.

- Ну, что вы такая грустная? – не унимался он. Татьяна поняла, что в молчанку играть бесполезно и надо было что-то говорить.
-Да устала немного. Дорога очень долгая и болит голова, – ответила Татьяна, давая понять, что совсем не расположена к разговору.
-Може я чимось вам допоможу? – перейдя на украинский язык, продолжал он, - ви розумієте українську мову?

-Розумію,- ответила ему Татьяна, устало взглянув на него.
-Так ви лягайте,-еле ворочая языком, настаивал он,- отдохните,- снова заговорив на русском, не унимался боец.- Давайте я вам помогу разложить полку.

-Да нет, спасибо. У меня верхняя.- Татьяна сдвинула брови и прикрыла глаза, стараясь показать, что ей нездоровится. А голова у нее действительно разболелась.
,-Може вам якісь ліки потрібні, так у мене є? Я ж медичний закінчив, та ось прийшлось воювати.

-Ні,- вздрогнула Татьяна,- не треба. У мене є. Я цитрамон п’ю, коли голова болить.
            Татьяна уже не знала, как отвязаться от его предложений. Во-первых, она терпеть не могла пьяных мужчин, а во-вторых, абсолютно не хотела беседовать с человеком, косвенно причастным к ее бедам. Что она могла сказать ему здесь и сейчас? Когда-то военные вызывали у нее симпатию и уважение. Теперь же, любой человек в военной форме, да еще с оружием, вызывал у нее отвращение и неприязнь. А еще – страх. И ничего она не могла с этим поделать.

               В этот момент к ним подошел мужчина и разложив на столике сувенирные магнитики с изображением городов Донбасса, предложил ему купить какой-либо . Заинтересовавшись, боец стал рассматривать предложенные ему вещички.
- Вот, возьмите «Донецк».
- Нє. Це погане місто.-отказался боец.
- -Почему?- удивился тот.
- -В цьому місті загинуло багато моїх друзів, - с нескрываемой печалью в глазах, произнес он.
- «А скольких ты, возможно, убил мирных жителей, не военных? Тех, ни в чем не повинных » - подумала Татьяна, стиснув от отчаянья зубы.
- -Ну, тогда вот, Славянск могу предложить, или Артемовск.
- -Славянск візьму. Красиве місто. – Он достал из кармана деньги и расплатился.
-             Мужчина пошел дальше по вагону со своим товаром, который в основном покупали военные, наверное, как памятные подарки своим родным.
- -А я вісім місяців дома не був,- снова обратился он к Татьяне.


  –Андрію! - вдруг его окликнули сослуживцы из соседнего купе .- Що ти там робиш?

- - Що-що? Розмовляю.- Поднимаясь ответил он.

- - Якщо вам щось треба буде, ви звертайтесь. Я ось тут, поруч, - сказал он, направляясь в свое купе,- и не грустите, все будет хорошо. Он улыбнулся и пошатываясь, с недопитым стаканом чая пошел к друзьям.

-               Татьяна с облегчением вздохнула, и взобравшись на свою верхнюю боковушку, лежала до самой станции. Уже выходя, мельком взглянув на свого нежеланного попутчика, мирно спавшего в соседнем купе, поймала себя на мысли, что пожелала ему доброй встречи с его родными.

-                Проводница, с заспанным лицом, выйдя в тамбур, открыла дверь вагона и Татьяна , сойдя на перрон, торопливо направилась в сторону автобусной остановки. Город еще спал тихим, мирным сном.



                иллюстрация: инет.