Пьонг-Янг, Восточная Корея

    Ким Чим Гым откинулся на своем кресле и мерзкая улыбка раскроила его круглое, блинообразное лицо на две, практически идентичные части. Все идет просто идеально. Осталось только разобраться с этим проклятым Чиндаем, и затем можно смело штурмовать Восток, а затем и старушку-Эвропу. Зря весь мир насмехался над ним, ох, зря! Помнится, президент Хирана, сидящий в своем Персеполе, покрытом песками, посмел заявить, что лидер Восточной Кореи сошел с ума. И это после грандиозной статьи в Интернете о том, что гениальные ученые из Пьонг-Янга собираются отправить экспедицию к главной звезде человечества. Ким Чим Гыма абсолютно не смущал тот факт, что раскаленный гигант из гелия и водорода превратит любой подлетающий к нему объект в пылающую головешку, ведь они, такие умные, прилетят к Солнцу ночью, когда оно ляжет спать.
    Недооценили правители соседних государств его, и посему они все расплатятся за то, что не воспринимали его всерьез. Ким Чим Гым не намерен отступать. Неважно, сколько людей выживет в финале. Имеет значение только победа, даже если после войны на земле не останется никого. Он будет полноправным и единоличным властителем Эмблы!..
    - Господин, - в кабинет вбежал тоненький, смахивающий на богомола секретарь и, запыхаясь, отвесил глубокий поклон. - Происходит нечто странное! Наши люди пропадают!
    - Что за чушь! - взвизгнул Ким Чим Гым, трясясь от возмущения и делаясь похожим на говяжий студень. - Как они вообще смеют пропадать?
    - Никто не отзывается. господин. Как вы и велели, мы сосредоточились на мерзком Чиндае, но полчаса назад наши солдаты перестали отвечать, рации работают с перебоями, а телефоны и вовсе перестали ловить связь. Мы выслали им подмогу час назад, но и эти ребята словно канули в Лету!.. Похоже, не считая вашей личной охраны и пары десятков солдат в чиндайских провинциях, никого не осталось! Все словно вымерли, о, мой драгоценный повелитель!..
    - Пусть моя стража соберется в главном зале, - сурово распорядился Ким Чим Гым, нервно постукивая пухлыми пальцами по обтянутой черным сукном столешнице. - Я спущусь через десять минут.