Глава первая. Леденец на палочке

В супермаркете народу было немного. Он взял чечевицу, бананы, плитку горького шоколада и подошёл к кассе. За ним в очереди стояла суровая женщина средних лет, с тележкой, доверху наполненной свёртками, пакетами, банками и коробками, а за ней пристроилась, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу, маленькая девочка. В руке она радостно держала конфету - леденец на палочке.

"Вставай сюда" - произнёс Ульваур, беззвучно, одними губами, однако, девочка не только услышала, но и поняла: она улыбнулась, сделала несколько шагов и стала впереди обратившегося к ней человека, который перевёл взгляд на тележку и подумал: "Да, может, и вообще не заметит..."

Но женщина с тележкой - заметила.

- Ну, и куда ты её пропустил? - раздражённо начала она. А меня что, не надо спрашивать?

- Логика подсказывает, что вы не должны возражать: у ребёнка - одна конфета, не более пятнадцати секунд на кассе задержится. Зачем ей ждать, примерно, десять минут, пока кассир будет пробивать все ваши продукты? - спокойно сказал Ульваур. - Впрочем, есть ещё вариант: я могу стать в конец очереди и тогда вы не только не потеряете, а даже выиграете некоторое время - у меня ведь целых три покупки, а не одна. Если сильно торопитесь - я не против.

Женщина тяжело и громко вдохнула, а потом стала медленно и протяжно выдыхать:

- Ага, добрый такой, значит, хороший, правильный, а я злая и плохая... Да я на работе, может, умоталась, с ног валюсь! А эта пигалица - от чего устала? Чего ей не подождать десять минут? Стой, где стоял, ты...

Она всё больше и больше распалялась, словно в недрах её организма включился и заработал неудержимо неведомый, но грозный механизм. Иногда она умолкала на секунду, явно ожидая ответа, а потом начинала снова и снова произносить слова - злобные, грязные, оскорбительные...

Но Ульваур ничего не отвечал и даже не слушал её: он смотрел, как из говорящей головы медленно появляются тонкие, визуально - будто бы шерстяные, нити, которые сплетаясь между собой, постепенно образовали некое существо... Женщина всё говорила и говорила, а существо с каждым её новым словом вырастало всё больше и становилось всё отчётливее.

Наконец оно отделилось от головы и устремилось к человеку, который тоже принимал участие в его зарождении. Существо знало: сейчас он должен быть или раздражён, или возмущён, или оскорблён. Но главное, что в любом из этих состояний - беззащитен. А значит, оно легко проникнет внутрь его естества, невидимо осядет там ядовитой, разъедающей нервные клетки пылью, и будет ждать. И обязательно дождётся, когда очередная глупая обезьяна, не умеющая владеть ни своими эмоциями, ни своими мыслями, начнёт в свою очередь выплёскивать пропитавшую его ядовитую субстанцию на кого-нибудь ещё - возможно, не сразу, не сегодня, но это обязательно произойдёт, потому, что так происходило всегда. И будет происходить вечно. Именно люди их порождают, питают и обеспечивают бессмертие их великому роду. Рабы. Говорящие рабы. Главное проклятие которых - умение говорить.

Но на этот раз всё произошло по-иному.

Дело в том, что Ульваур не был ни раздражён, ни возмущён, ни, тем более, оскорблён. Да и вообще находился в других координатах пространства, где подобные порождения не могут причинить никакого вреда. Поэтому он спокойно смотрел, как мутное облако медленно приближается к его лицу.

А вот существо заволновалось. Ему стало казаться, что человек видит его! Это невозможно, но... Ближе, ещё ближе... Зеленовато-голубые глаза и ясный взгляд - один из признаков, однако, ещё не факт. Но что это? В правом глазу, над самым зрачком, отчётливо темнеет ровное, коричневое вкрапление... Не может быть! Древний знак – «тигровый глаз», или "поцелуй Бога"! Неужели они ещё остались, эти проклятые, почти неуязвимые твари, с незапамятных времён бросающие вызов им, истинно разумным, рациональным существам, настоящим хозяевам и повелителям этого мира? Облако сжалось, ещё более уплотняясь, и снова попыталось приблизиться...Нет, бесполезно и даже небезопасно: ему не удастся проникнуть внутрь этого человека. Значит, придётся вернуться домой...

Когда отвратительное создание, медленно и нехотя заползало ей в рот - женщина всё ещё продолжала говорить. Она, конечно, ничего не увидела и, практически, не ощутила, Только, вдруг, поперхнулась, закашлялась и, неожиданно для себя, замолчала...

"Да, милая, сегодняшним вечером тебе повышенное давление, мигрень и тахикардия обеспечены!" - с сожалением подумал Ульваур. - "А если ещё начнёшь рассказывать подружкам, какой тебе однажды гадский негодяй и урод конченный в магазине попался - может и чего похуже образоваться - хроническое и неизлечимое."

"Не то, что входит в уста оскверняет человека, но то, что выходит из уст его" - наглядное подтверждение древнего утверждения - продолжал размышлять Ульваур, направляясь к выходу. А вот предъявить - невозможно: примитивная мы, всё же, цивилизация - ерунды всякой наизобретали, а нормальной видеоаппаратуры - до сих пор не придумали!"

На крыльце стояла девочка и с наслаждением грызла леденец.

- Спасибо, дядя! - замурлыкала она, - ты хороший!

- Кому-то и так, деточка, а кому-то и как! - с улыбкой сказал Ульваур. Кушай конфетку - зубки только не сломай.

- Зубки нужны, чтобы грызть! - внушительно сказала девочка. - А ещё мама говорит, что сейчас у меня молочные, а потом вырастут настоящие! А если другие всё равно вырастут - зачем же эти беречь?

"Вырастут, вырастут" - подумал Ульваур, - и не только зубки: новые ощущения, новые эмоции, новые понимания, новые принципы... И ещё много чего может... повырастать.

Он провёл ладонью над головой ребёнка и пошёл домой.



Не то, что ты хочешь

Ему исполнилось пятьдесят три года, но на взгляд, максимум - сорок, и то из-за обильной седины. Светлое лицо, без морщин. Крепкая, подтянутая фигура.

Недавно он в очередной раз пытался устроиться на работу. Крупная компания разместила в интернете вакансию, для получения которой нужна была "грамотная речь, опыт, презентабельная внешность." Этот набор гарантировал соискателю очень высокую, даже по столичным меркам, зарплату. Ульваур отослал своё резюмэ, его пригласили на собеседование, которое завершилось фразой: "Вы нам подходите! Трудовая, паспорт у вас собой? Тогда можете оформляться прямо сейчас, я позвоню в отдел кадров. Второй этаж, пятый кабинет."

Предупреждённый кадровик встретил его радушной улыбкой, взял документы, раскрыл паспорт - улыбка стала испаряться.

- Извините, но я не могу вас оформить: сорок пять - предельный возраст для этой вакансии, внутреннее распоряжение руководства... Он причмокнул губами и виновато нахмурился.

Ульваур улыбнулся.

- Понимаю. Всего хорошего.

В этот момент в кабинет зашла симпатичная женщина лет тридцати. Она посмотрела на незнакомого мужчину долгим, внимательным взглядом, поправила волосы.

- Вы к нам на работу устраиваетесь? - спросила она.

- Хотел бы, но не получается.

- А почему не получается?

- "Не то, что ты хочешь, но что Бог даст." - сказал Ульваур.

- Да, да, очень может быть... - рассеянно отозвалась женщина.- Так почему не получается? - на этот раз она задала тот же вопрос нахмуренному сотруднику, который нахмурился ещё больше.

- Вы же знаете, Елена Александровна, что у нас есть возрастные ограничения для определённых должностей... А этому человеку уже больше пятидесяти...

- Неужели?! - она ещё раз смерила взглядом неудачливого соискателя. Не каждый может находиться в такой форме даже в тридцать пять!

- Не каждая птица долетает даже до середины Днепра,- сказал Ульваур, - не говоря уже о более дальних расстояниях.

Елена Александровна улыбнулась - не широко и очень аккуратно: такая улыбка позволяет избегать преждевременного появления носогубных складок.

- И чувство юмора имеется. Правда, насчёт птицы... Мне кажется, у Гоголя было: "Редкая птица долетит..." Ну, это не важно. Можно посмотреть вашу трудовую книжку?

- Конечно - ответил Ульваур и протянул ей довольно потрёпанный документ ещё старого образца.

Елена Александровна стала быстро перелистывать страницы, но на восьмой остановилась.

- Центральный Департамент Контроля, руководитель пресс-службы - серьёзная контора и солидная должность! - сказала она и снова повернулась к сотруднику компании.

- А если трудовой договор заключить?

Сотрудник поправил очки.

- Реально, в принципе, но не на эту вакансию. И на какую же тогда?

- На место моего помощника! - уверенно сказала женщина.

Кадровик удивлённо развёл руками.

- Но ведь у вас есть помощник! Грамотный, профессиональный, опытный...

Женщина неопределённо пожала плечами.

- Его, как специалиста, рекомендовали генеральному, а мне он не нравится.

- В каком смысле, Елена Александровна?

- Как специалист! - уточнила женщина. Ведь может начальнику не нравится его помощник - обратилась она к Ульвауру - как специалист? Обычный вопрос, если бы не очевидный подтекст вместе с игривой ноткой, проскользнувшей в её голосе.

Ульваур кивнул.

- Конечно, может. И часто бывает: два сотрудника, оба профессионалы, оба знают своё дело, оба мужчины. Но один - не нравится начальнице, как специалист, а второй - очень даже. Это нормально.

Он умышленно заменил обобщённое "начальник" на конкретное "начальница". Кадровик не обратил на это внимание, но Елена Александровна - обратила.

- Я рада, что мы быстро находим качественное взаимопонимание. А если так - можно подробнее обсудить и принципы нашей работы. - сказала она, делая особое ударение на словах "качественное" и "принципы". Интонации её голоса изменились - они стали начальственными и даже немного повелительными. - Вот мой телефон, позвоните сегодня, в восемь вечера, - она протянула визитку. - Сегодня, в восемь, - строго повторила Елена Александровна не оборачиваясь, уже выходя из кабинета.

Ульваур ничего не ответил. И не позвонил.


Следующей оказалась совсем небольшая фирма, где его встретил энергичный директор: сразу попросил трудовую книжку, паспорт, посмотрел, потом перевёл взгляд на соискателя, хмыкнул.

- Меня зовут Анатолий Константинович. Я читал ваше резюме, оно впечатляет. Не сомневаюсь нисколько в вашем профессионализме. Но! - директорский указательный палец встал вертикально. - У нас не просто редакция, а креативное агенство, понимаете? Мы создаём особые статьи - с прямой рекламой, скрытой...

- Размытой - машинально произнёс Ульваур.

- Что вы сказали? - уточнил директор.

- Не обращайте внимания. Я внимательно слушаю.

- Наш основной конёк - создание рекламных слоганов, креативных рекламных слоганов. И рифмованных - тоже! Чтобы в короткой фразе, или нескольких стихотворных строчках, была заключена вся суть деятельности той, или иной компании. Вот, например, одна фирма, продающая стиральные машины, заказала нам слоган, чтобы вообще не был похож ни на какой другой, понимаете? И у нас - получилось!

Анатолий Константинович пошарился в своём компьютере.

- Вот:

"Если в чём-то прав был Дарвин Саша -
Все машины вымрут, кроме нашей!"

Он торжественно посмотрел на посетителя.

- Валера Куракин придумал - талантлив, до умопомрачения: и прозой может удивить, и стихом тоже! Каково, а?

- Грандиозно! - Ульваур был монументально серьёзен, только искорка в его правом глазу стала мерцать и переливаться. - Но почему Дарвин - Саша? Он же вроде как, Чарльз?

- Чарльз не рифмуется с "нашей"! - важно заметил директор, удивляясь про себя тупости и непонятливости спросившего. - И какая разница, кто он на самом деле? Хоть Иннокентий Сигизмундович! Здесь главное - нестандартный ход, а мелочи всякие - не важны! Ещё хотите?

- Безусловно. Глоток прекрасного - амброзия для души.

Руководитель агенства снова погрузился в компьютерные дебри.

- Одна крупная контора заказала - производят солнцезащитные тенты. А в этой сфере большая конкуренция! Вот они и попросили: чтобы их продукцию - возвысить, а конкурентов - принизить. Слушайте: всего две строки, но какая ювелирная работа!

"Наших тентов - лучше нет!
Прочь с дороги, конкурент!"

На этот раз Анатолий Константинович уже по-императорски взирал на собеседника.

- Знаете, сколько времени мы над этим коротким слоганом голову ломали, чтобы его заказчик одобрил?

- Тоже Валера Куракин породил? - вкрадчиво поинтересовался Ульваур.

- Нет, это коллективно придумывали, но он тоже участие принимал - ответил директор, не среагировав на вкрадчивость вопроса. - Что скажете?

- Насчёт Саши Дарвина - абсолютно шедеврально, даже спорить глупо. А вот в следующем - не всё гладко: можно и подправить. Немного.

- Неужели? - директор презрительно откинулся на спинку кресла. - И каким же образом? Да и что здесь может не нравится? Объясните!

- Во-первых - неточная рифма: "нет-конкурент". В таком коротком... произведении, особенно - в рекламном слогане - абсолютно недопустимо; снижается уровень восприятия. Во-вторых, восклицание "Прочь с дороги, конкурент" очень банально звучит и, в некоторой степени, пародийно.

Анатолий Константинович насупился.

- Ну, и когда вы сможете представить изменённый вариант, чтобы можно было сравнить? Через неделю?

- Зачем через неделю? - удивился Ульваур - и прочитал:

"Наш непревзойдённый тент
Купит даже конкурент!"

- Видите: всё соответствует желанию заказчика: их продукцию - возвысить, конкурентов - принизить. Непревзойдённый - самый совершенный, достигший крайней степени. Настолько крутой, что его купит даже тот, кто производит похожую продукцию, но не такую совершенную. Да и рифма - железобетонная: "тент - конкурент". Вы не согласны?

Директор ошалело посмотрел на посетителя.

- В принципе, можно согласиться, отчасти... Но что-то у вас быстро получилось - так не бывает! Креатив - он требует работы, обсуждения, движения многих мыслей, чтобы из них и появилась, выросла, в конце концов, одна - та самая, неповторимая и нестандартная! Да и вообще - руководитель агенства снова начинал наполняться своей обычной самоуверенностью - это не считается: вы же на готовом фундаменте свой вариант соорудили! А вот скажите: был в вашей практике такой креативный подход к решению поставленной задачи, который одновременно понравился бы заказчику и сработал на результат? Был? Ответьте, только честно!

Ульваур знал заранее весь этот текст ещё до того, как его начал произносить энергичный директор. Как всегда, заранее, почти дословно, знал, что скажет главный редактор газеты "Наше право". И в тот день, двадцать три года назад, он говорил то же самое, что и всегда.

- Я считаю - бессмысленно абсолютно: всё равно они не начнут ремонт больницы! Через пару месяцев снесут её потихоньку и построят элитное жильё. Место какое: речка рядом, берёзовая роща. Три статьи уже опубликовали на эту тему - и что толку? Они вообще не реагируют. А ты предлагаешь четвёртую - зачем?

Специальный корреспондент был категорически не согласен с главным редактором.

- Опубликованные материалы были пресные, прямолинейные, примитивные. В них было много конкретики, включая некоторые фамилии, и как всегда - куча восклицаний: "Доколе!", "Разворовали!", "О народе не думают, сатрапы!" Всё, как вы требуете: без литературной составляющей. Чистая журналистика... А я это называю - без изюминки, извините, конечно. Но в этом случае - она-то, как раз, и нужна! Давайте попробуем креативный подход, нестандартный... Хотя бы разок!

Главный редактор обвёл глазами сотрудников.

- Что думаете? Дадим нашему орлу крылья расправить в полный размах?

Все с воодушевлением загудели:

- Конечно, надо!
- Почему нет!
- Единственная больница на весь микрорайон!
- Народ просит!
- Пусть напишет!

- Ладно, пиши! - снизошёл главный редактор - попробуем. Тем более, наш хозяин всегда требует мочить городскую администрацию любыми способами: надо же ему пространство подготовить перед выборами...


Статья "Генерал-губернатор в царстве Аида" заняла целый разворот. Она представляла собой какую-то немыслимую смесь Салтыкова-Щедрина, Чехова, советских мультфильмов, древнегреческих мифов, христианских апокрифов и ещё неведомых доселе переплетений и аллегорий. Никакой конкретики, ни одной фамилии. Сплошная литературщина. Главный редактор недовольно скривился, но обещанье сдержал: подписал номер в печать и на следующее утро он появился в продаже.

После обеда редакцию стали атаковать звонками.

- А где можно купить свежий номер вашей газеты? Там статья про генерал-губернатора, который в ад провалился...

Секретарь недоумевал:

- Кто провалился? Куда? В ад? Вы ничего не перепутали? Это точно в нашей газете опубликовано? У нас, между прочим, серьёзное издание...

- Да ничего мы не перепутали! Там некий генерал-губернатор ехал в бронированной карете, захотел попить водички и случайно палец порезал о бутылочную пробку. Видит, больница рядом. Зашёл туда - палец перебинтовать, а пол - гнилой! Вот он и провалился прямо в царство Аида! А этот Аид говорит ему: пока больницу не отремонтируют - даже в ад тебе проходу нет: будешь с Цербером спать, у входа, на коврике... Это мне знакомый пересказывал. Я и себе купить хотел, а в киосках говорят - уже нету...

Секретарь стал выяснять и обнаружилось нечто необычное: весь тираж был раскуплен в течение четырёх часов после поступления в продажу. Такого ещё никогда не было, да и быть не могло, в принципе! Но было...

Немедленно заказали в типографии дополнительный тираж - его тоже раскупили. Вскоре, статью читали, обсуждали и пересказывали уже далеко за пределами города.

Через день глава городской администрации вызвал к себе своего зама.

- Читал? - кивнув головой в сторону стола спросил градоначальник. Поверх всех бумаг лежал свежий номер газеты "Наше право".

- Конечно! - осклабился заместитель. Всегда его читаю! Зажигает мой одноклассник! Талант, я всегда говорил! Но в этой статье... Такие образы, эпитеты! А сюжет-то как закручен! Выше головы прыгнул! - он смачно щёлкнул языком.

- А теперь слушай сюда. Я два часа назад общался ... - глава города устремил взгляд в потолок - с собеседником Аида... Знаешь, что он мне сказал? "Ввиду большого общественного резонанса в настоящее время сносить данное учреждение здравоохранения - политически нецелесообразно. Это может окончательно подорвать авторитет..." - и так далее... Врубаешься?

- Пока нет.

- О всех строительных перспективах можно забыть. Нам придётся ремонтировать больницу. И не за бюджетный счёт, потому, что в бюджете на это деньги не заложены. Креативно мыслящий человек, говоришь, твой одноклассник, большой талант? Убивать надо за такой креатив, понял?

- Ну, зачем же сразу - убивать? - попробовал заступиться за своего школьного приятеля заместитель.

Глава города сел в кресло.

- Ты, по-моему, ещё не совсем понял... Ничего, сейчас лучше дойдёт.

Он взял со стола листок, что-то написал на нём и протянул своему заму.

- Это то, что твои фирмы должны вложить в общий котёл - на ремонт.

Заместитель взял, глянул и посерел.

- Вот, блин! А чего так много?

Глава впервые со вчерашнего дня от души рассмеялся.

- Старое очень здание и давно не ремонтировалось: заново, фактически, отстраивать придётся!

- И что - нет никаких вариантов?

- А какие тут варианты? Это не просьба, не пожелание - приказ. И всё из-за этой статейки поганой, которую твой школьный дружок накреативил! Кстати, ты её внимательно читал?

- Внимательно, а что?

- Ты ведь там тоже есть!

- Разве? А я не заметил...

Глава города взял со стола газету.

- "Душевная Нечисть, директор адской бани". А все бани в городе - тебе принадлежат.

- А вы - осторожно поинтересовался заместитель - кто?

- Главнюк, Кощей Бессмертович - мрачно сказал глава. - Тоже не заметил? Или прикидываешься? А я много интересного узнал о своём внутреннем мире. И об яйце.

- О каком яйце?

Глава города вздохнул.

- У того Кощея, из сказки, в яйце смерть спрятана была, а этого, из статьи - совесть. Креативно. Убивать надо за такой креатив, понял? У-би-вать!

Заместитель звучно засопел, но на этот раз возражать не стал.


Примерно, в то же самое время, миллионер, благотворитель и давний оппонент действующего градоначальника, вызвал к себе главного редактора "Нашего права". Миллионер был сосредоточен и холоден.

- Ты чего творишь?

Главный редактор удивлённо поднял вверх обе руки и стал очень похож на немецкого солдата, изображённого на одной из военных фотографий.

- Не понимаю! Вы о чём?

- Да вот об этом - палец миллионера впечатался в свежий номер газеты, владельцем которой он являлся.

- Так вы же сами всегда требуете: мочить администрацию любыми способами. В два с половиной раза тираж вырос после этой статьи!

Владелец газеты скривился.

- Вырос, говоришь? У меня сегодня утром состоялся разговор с тем, кого даже в ад не пускают, пока городские власти не начнут ремонт больницы. Ты совсем дурак, что ли? Как ты мог пропустить такое в печать?

Главный редактор раздавлено молчал.

Владелец газеты заговорил снова.

- Больницу сносить не будут. Принято решение её отремонтировать. Но мне предлагают - точнее, настоятельно рекомендуют, тоже принять участие в этом социально значимом проекте. Ты прикидываешь, во сколько мне обойдётся это участие? И, кстати: там, в статье, персонаж один есть - Лицимер Люциферович. Он тебе никого не напоминает? Хотя бы отдалённо?

Главный редактор громко сглотнул.

- Нет, никого... Я честно сказать, не вчитывался особо - времени не было. Да там много всяких персонажей, но они все - или придуманные, или мифические...

Взгляд владельца газеты стал мраморным. И он начал произносить слова совсем без интонаций, роботобразно.

- Я не считал, сколько там всего персонажей, и не знаю, какие из них придуманные, а какие - мифические. Но Лицимер Люциферович - точно, не мифический, и не придуманный, дурья твоя башка!

Главный редактор похолодел, явно не понимая, что происходит, но всё же сумел выдавить из себя одну короткую, вопросительную фразу:

- Почему - не мифический?

- Потому, что Лицимер Люциферович - это я! - рявкнул стоящий напротив человек так, что в кабинет вбежала охрана.

- И верно - продолжал владелец газеты - верно: мне глубоко плевать, что будет с этой больницей, и где потом будут лечиться эти маразматические старухи, вместе со своими детьми и внуками. И на всё остальное - тоже плевать. А единственная моя цель - занять место Кащея Бессмертовича. И об этом многие говорили и говорят - просто говорят. И даже - пишут, иногда. Просто - пишут. А здесь - он снова ткнул пальцем в газету - это изображено: красочно, наглядно и креативно, как сейчас модно выражаться. Но главное - незабываемо! И как я теперь выставлю свою кандидатуру на выборы? "А, это тот самый Лицимер Люциферович баллотируется!" Убивать надо за такой креатив, понял? У-би-вать!

Он налил себе полстакана коньяка.

- Газету я закрываю: чего мне её финансировать, если я всё равно теперь выборы ни при каких условиях не выиграю? Свободен!

Главный вернулся в редакцию, пригласил сотрудников в свой кабинет. Обвёл взглядом собравшихся.

- А где этот, орёл наш, с нестандартным подходом?

- Да кто его знает - отозвался секретарь - летает где-то: он же не любит на одном месте сидеть.

Главный редактор кивнул головой.

- Ясно. Первая информация: больницу сносить не будут. В ближайшее время там начнётся ремонт.

Все радостно загалдели.

- Ура!
- Классно!
- А что я вам говорил?

- Информацию номер два я изложу более развёрнуто и подробно . - сказал главный редактор.

Когда подробности закончились, наступило всеобщее молчание. У женской половины редакции на глазах появились слёзы.

- Такой вот креатив - резюмировал главный.

- Да убивать надо за такой креатив! - неожиданно выпалил фотокорреспондент, добрейший парень, страстный любитель кошек, хомяков и морских свинок. - У-би-вать!

Главный редактор внимательно посмотрел на него и опустив глаза, медленно, словно бы нехотя, произнёс:

- Согласен. Надо.


Ульваур улыбнулся. Руководитель агенства в недоумении посмотрел на соискателя.

- Вот вы улыбаетесь, а на вопрос - не ответили! Так был в вашей практике такой нестандартный подход к решению поставленной задачи, который одновременно понравился бы заказчику и сработал на результат? Молчите... Критиковать чужое - проще всего, а создать самому такое нечто, чтобы оно насквозь пробивало - не каждому по силам!

- Убивать надо за такой креатив. - негромко сказал Ульваур.

- Что вы сказали? - переспросил удивлённый директор. - Кого убивать надо? За что?

Но его вопросы остались без ответа: тот, к кому они были обращены, видел перед собой покрытые густым кустарником серые холмы и нескольких человек, которые находились на вершине одного из них.

Старший группы, коротко поговорив по рации, повернулся к своим бойцам.

- Скоро они появятся. Всем приготовиться.

Юноша вытер со лба испарину.

- А они точно поедут по этой дороге?

- Точно. Надёжный человек сообщил. Из штаба. Они легко предают своих. И почти всегда недорого.

- А почему ты не взял с собой всех, командир?

- Чтобы не делить деньги на всех. Мы справимся: сегодня нам нужен только один. Он будет во второй машине.

- А почему за него обещают так много? - удивлённо продолжал юноша. - Ведь он не генерал, и даже не офицер! Он вообще не воин - обычный гражданский. И не убил никого из наших. И я слышал его слова: он никогда не оскорбляет ни наш народ, ни нашу веру. И ещё мне рассказали, что однажды...

Старший недовольно остановил его взмахом руки.

- Я тоже знаю. Этот поступок ему зачтётся - на небесах. Но здесь... Он без страха направляется даже в самые опасные места. И забирает страх у наших врагов. А враги, лишённые страха, становятся сильнее во много раз. Так сказали Те, Кто Знают, Что Говорят. А ты ошибаешься, племянник: он - воин, иначе бы его вообще тут не было. И разве не наивысшая честь для воина - умереть в бою?

- Да, - без колебаний согласился юноша, - это наивысшая честь.

По извилистой дороге медленно ползли несколько бронетраспортёров.

- Вот они. Гранатомётчик, цель - второй, огонь по моей команде.

Ехавший в одном из БТРов молодой, темноволосый мужчина, огорчённо рассказывал:

- Подбегает ко мне солдатик и говорит: командиру так понравилось ваше выступление, что он решил сделать подарок и протягивает мне - что бы вы думали? Бронежилет!

- А ты, наверно, ждал, что он тебе тортик бисквитный принесёт? - хохотнул приземистый прапорщик.

- Тортик не тортик, а броник-то мне - зачем? Я этому солдатику так и объясняю: спасибо, мол, большое, командиру передай, и подарок обратно - тоже передай: у меня такая штуковина есть. А солдатик - ни в какую: ваш, говорит, старого образца, а этот - нового! Да и приказ у меня! Короче говоря, положил на землю и ушёл, паразит!

- Ну, и где подарок? - спросил прапорщик.

- Да вот, на мне! Где же ещё? - с обидой в голосе произнёс расстроенный рассказчик. - Не в руках же его таскать! Пришлось надеть второй броник под первый, чтобы командира ихнего не огорчать! Удобно думаете, в двух бронежилетах трястись?

Прапорщик, шутя, легонько ударил прикладом автомата в грудь рассказчика и весело сказал:

- Да ладно, не переживай: в случае чего - теперь тобой будем прикрываться!

Выпущенный из гранатомёта снаряд чиркнул по броне и ушёл в сторону. Прямого попадания не случилось.

- Обстрел! - ровным голосом отчеканил прапорщик. - Все на улицу!

Первым из десантного люка выкатился крепкий, круглолицый сержант, вторым - темноволосый рассказчик. Он хотел сразу же укрыться за бронированным бортом, но не успел: несколько пуль одновременно попали в него и отбросили на камни...


Старший группы отчётливо увидел в бинокль неподвижно лежащего человека, всмотрелся в его лицо...

- Уходим.

Выполняя приказ, все немедленно оставили позиции и скрылись в лесном массиве. Через несколько километров устроили привал: достали консервы, галеты, шоколад.

- Мы выполнили задание, командир? - негромко спросил юноша.

- Да.

- И теперь получим деньги?

Старший утвердительно кивнул.

- Но ведь прежде чем получить деньги, мы должны предъявить доказательства.

- Верно. Отсутствие этого человека в следующей точке их маршрута и будет нашим доказательством. Его больше нет на этой земле, я уверен.

Юноша недоверчиво покачал головой.

- Но ведь на нём был бронежилет. И расстояние...

- Я попал ему в живот и в грудь. И не из автомата, а из пулемёта. В мире нет бронежилета, способного остановить пулемётную пулю.


Ульваур вздрогнул. Холмы и каменистая дорога исчезли. Он снова увидел пластиковые стеллажи, стол, кожаное кресло, склонившееся над ним лицо энергичного директора, который участливо спросил:

- Я вас ничем не расстроил?

- Не умею расстраиваться по пустякам, да и не только. - ответил Ульваур. - Раньше - умел немного, но после одного интересного случая - разучился. Совсем. А теперь даже и не помню, как это делается. Что касается вашего вопроса насчёт креативного подхода к решению поставленной задачи, который одновременно понравился бы заказчику и привёл к положительному результату... Нет, до таких вершин я никогда не дорастал.

- Вот видите! - обрадовался директор, - потому, что непросто! И хорошо, что вы это понимаете и признаёте: не каждому дано! От всей души желаю вам найти более подходящую работу! А креативный подход - удел молодых, извините за откровенность!

- Не сомневаюсь! - улыбнулся Ульваур, - из их голов, иногда, вырастает такая креативность, какую редко удаётся наблюдать при взгляде на более старшее поколение. До свидания!

- А интересный случай не расскажете? - неожиданно спросил энергичный директор.

Ульваур остановился.

- Какой?

- Тот, после которого вы разучились расстраиваться.

- Не думаю, что он будет интересен вам.

- Почему же? - иронически прищурился директор.

- Недостаточно креативный сюжет, - сказал Ульваур, - по сравнению с Сашей Дарвиным.