Бал. После бала не по Толстому. Сельская экономика

БАЛ





Наступил, наконец, долгожданный день уездного бала в дворянском собрании. С утра погода не задалась, чем доставила молодежи много переживаний, но к вечеру тучи рассеялись,   между ними стало проблескивать солнышко и  всем подняло настроение. Всем, кроме генерала. «Не понимаю, прочему нельзя сделать все заранее , и надо   так суетиться в последний момент  . Как при ловле блох,- ворчал на домашних Василий Сергеевич, видя, как  хлопочут на женской половине дома. (Только один Аркадий  был невозмутим. Его в общество  по понятным причинам не брали: не хватало еще оскандалиться перед всем уездом. Зато  в качестве компенсации удовольствий было разрешено вечером  дополнительно поездить на пони под присмотром генеральского денщика, и Аркадий с нетерпением теперь ожидал отъезда домашних у город.)
Генеральша , выразительно посмотрев на мужа, на обидные  упреки  смолчала .Не объяснять же ему, что сделать заранее прическу невозможно, а дополнительно  подгладить подготовленные на манекенах платья в сырую погоду просто необходимо. Ему не понять: парадный мундир в таком уходе не нуждается… Как и начавшая редеть у висков шевелюра…

Господа офицеры, проверив перед зеркалом  парадный вид и оставшись собою довольными,  коротали время за картами  в столовой, пока их сестры  еще были в приготовительных хлопотах.
- Интересно будет посмотреть, кто соберется в этом году, - рассеянно бросил Михаилу Всеволод, отбиваясь от подкинутого ему короля треф козырной десяткой,_- они играли в дурачка.
-Да те же лица. Только на год старше,- философски ответил Михаил. – Мы, к сожалению, не молодеем.
-Да уж  ладно тебе, старичок,- усмехнулся Всеволод,- О чем заговорил в свои девятнадцать…
-Неполные девятнадцать, кстати…,- заметил Михаил небрежно, раздумывая, стоит или нет подкинуть еще карту.
-Тем более,- развивал тему его  визави._- Тебе-то как раз сейчас и держать позу перед публикой. Первый раз в офицерском мундире…Красавец!- цокнул  языком Всеволод, многозначительно посмотрев на братца.
Михаил, сдержанно улыбнувшись похвале , тем не менее,  признался сам себе, что Всеволод   прав: в новом качестве он выходит в дворянское собрание впервые, а  парадный мундир сидит на нем очень даже хорошо.
-Так и тебе есть чем блеснуть в свете,- кивнул он в ответ на туркестанскую медаль Всеволода.
- Ага-ага, петушка хвалит кукуха за то, что хвалит он петушку,- откликнулся братец любимой шуткой и оглянулся, нет ли рядом племянника, которому легко попадают на слух такие вот невинные пассажи.
     Доиграть партию  им  так и не удалось: как вихрь промчались по лестнице дамы , и к парадному стремглав подали пролетки. Кортеж генеральской семьи отбывал из имения.



       Те же приготовления в семье фабриканта проходили на порядок спокойнее и размереннее, что свидетельствовало о особом стиле жизни патриархального семейства. Мужчины во фраках  вышли из своих комнат ровно к моменту, на который был назначен отъезд. Дамы одевались и причесывались каждая у себя и без суеты по всему дому. О том, какой наряд был выбран каждой, семья узнала только к моменту выхода из парадного. У фабриканта издавна была заведена бОльшая, чем в иных семействах, женская самостоятельность, и даже Зинаида, на правах старшей сестры, не старалась давать советов Софье. Бал же воспринимался ими как непреложное , хотя и приятное, приложение к светской жизни.


     Дворянское собрание было уже полно народу.
-Дааа, разросся уезд, - протянул Артемий Иванович то ли с удовлетворением, то ли с удивлением, когда, выйдя из экипажа, увидел заполненный  публикой зал основного здания. Поискав глазами знакомых, он с удовлетворением отметил, что даже сейчас сумеет, наверное, решить походя несколько хозяйственных дел.
     Раскланиваясь со знакомыми, фабрикант во главе семейства, под руку с женою двинулся в залу.

     На правах хозяина гостей встречал улыбающийся направо и налево князь Агарин.
 По его виду можно уже с порога было определить, что все идет по нотам. Паркет  начищен  и блестит так, что в нем отражаются многочисленный яркие лампионы, на которые не поскупилось местное земство при непосредственном  финансовом участии и самого  князя.
 Из Москвы привезен нанятый в дорогом ресторане большой  оркестр. Зал украшен скромно, но со вкусом. Кругом довольные лица  ждущих привычного, но не теряющего своей прелести развлечения . Вот и генерал П*******ский с семейством прибыли…
      Генерал степенно и даже нарочито медленно вошел в залу, ведя под руку супругу. Рядом с не потерявшей грации и красоты Аполлинарией Павловной он теперь казался помолодевшим лет на десять. За ними, как это было в семье принято, парами шествовали Алексей Георгиевич с Верой Васильевной, Всеволод  с  Ольгой и Михаил с  Варварой. Василий Сергеевич с довольным видом взирал по сторонам. Пусть де соседи посмотрят, какой цветник молодежи привез он нынче на уездное торжество!
Встретившись с князем, генерал представил ему дебютантку -  младшую дочь, которая ныне выехала в свет впервые. Теперь уже генерал шествовал со своей  младшенькой, на которую были устремлены взгляды публики. А Алексей Георгиевич, скрепя сердце, по протоколу  принял на себя заботы об Аполлинарии Павловне. Зато без пары остался Михаил, которого сие нимало не смутило. Напротив, увидев знакомые лица уездной молодежи, он поспешил присоединиться к ним и всласть попозировать в новом парадном мундире.

 Пока оркестр настраивался, а дамы занимали удобные места по периметру зала на банкетках и диванчиках, мужчины потихоньку передислоцировались, отступая в сторону буфета , где можно было не только освежиться шампанским, но и кулуарно побеседовать. Многие из них,  живя по соседству и занимаясь хозяйством, почти не встречались нигде, помимо таких вот грандиозных мероприятий. И особенно интересно было видеть здесь новые лица. Среди таковых был  вытребованный Зинаидой  в обязательном порядке  из Москвы для бала её 
  нетанцующий муж, Александр Алексеевич Остр********мов.  Без него являться в общество  было бы не очень прилично.
   Размягший после пары-тройки бокальчиков шампанского, которым он изволил только что угоститься в буфете, и прошедший обязательный официальный тур вальса с супругой,  Александр Алексеевич беседовал  теперь  в приятном обществе тестя и местного бомонда. «Ты тануцй, танцуй, Зинок, на меня не смотри, -ласково  уговаривал он подошедшую  жену.-  Знаешь ведь, я кавалер для танцев никудышный: не  обучен. В бурсе  танцевать не учили, мы все больше- по Писанию да логике упражнялись. А ты себе в удовольствии не отказывай, принимай приглашения. Вот господа офицеры- они поболе  меня умеют . У ваших сыновей, Василий Сергеевич,  танцмейстером  в училище  ведь Ермолов  Петр Алексеевич  был, если не ошибаюсь? Ну вот, куда ж мне до них….- Вон, как ножками молодыми бьют- кивал он в сторону зала, где уже  звучала мазурка и видны были танцующие пары
-… И ты танцуй, Зинок. Я не обижусь .
Добродушный доктор,   чуть щуря близорукие глаза, с улыбкой смотрел на свою молодую симпатичную жену и искренне радовался, что у неё появилась возможность развеяться в свете.
   Участь его самого в местном обществе  была предопределена заранее, да он и не пытался её избежать: знал, что сие бесполезно: как только господа узнали, с  кем имеют дело, сразу разными путями, по любому поводу пытались проконсультироваться  у московского медицинского светилы по своим хворям. О******мов уже успел поставить пару-тройку диагнозов,  развеять одно ложное опасение и дать дюжину рекомендаций.
 – Ну, милейший! Тут -  либо перст пополам, либо ноздря надвое! Попробуем еще одно средствице – последнее!..- советовал он  местному городскому голове,  мучавшемуся с застарелым радикулитом и перепробовавшим все народные способы. А когда благодарный голова настойчиво пытался заплатить за консультацию отказывающемуся  от гонорара  эскулапу,  то ли смехом, то ли серьезно  во всеуслышание выдал: .» Уже если вам, любезный, непременно хочется истратить эти деньги, так устройте на них у себя в квартире теплый ватер-клозет, а то у вас вместо сего учреждения,  наверное, простудное гнездо!»,- намекая на связь радикулита с возможной бытовой неустроенностью. Вот во всем он был такой, этот профессор О******мов. Язык у профессора медицины  был семинарский, жаргонный, добродушно-веселый и  тяжеловесно-острый.
   Отыскавший взглядом Остр***ова   генерал поспешил к нему – еще раз засвидетельствовать свою благодарность.
В ответ на неё доктор кивнул в сторону зала, где уже вовсю  танцевала   молодежь:
-Ну и славно, что все  так  скоро прошло. Вижу, младшенький ваш  в абсолютном порядке. Голова у него теперь  только вот если  от вальса кружится.
-Да, слава Богу.  Никаких последствий, как Вы и пророчили. А, главное, за супругу мою, Аполлинарию Павловну, спасибо Вам сказать хочу. Она ведь больше Миши, глядя на него, старадала. А после Вашего приезда как-то сразу успокоилась. Такую веру вы в неё вселили, что все пройдет благополучно… Она мне каждый день теперь твердит, что лучшего профессора медицины  за всю свою жизнь  не видела, так вы на нее благотворно повлияли… А она у меня дама скептическая…
-- Меня считают хорошим диагностом, - прервал монолог благодарного папаши-генерала польщенный Александр Алексеевич. - А знаете, почему я хороший диагност? Потому, что хорошо учился логике. Да! Законом исключения третьего вертеть умею и в силлогизмах собаку съел. Большинство моих коллег зарылось в сугробах специального знания до того, что с головою в них провалилось. Есть много врачей, знающих больше меня, но они не логики. А я логик. Большим диагностом без логики быть нельзя. Диагноз - торжество силлогизма и закона исключения третьего.
- Логика- это важно, это хорошо, куда ж без неё. Но ведь и практика… Сколько случаев вы видели.
-Да, несомненно… Но!  Проклятая практика! - вырвалось у него . - Если бы я мог вернуть свою молодость, я заперся бы в лабораторию. Я рожден для кафедры и кабинета. И только там счастлив.
      - Господа! Что же вы скрылись здесь?  Дамы возмущены- и абсолютно справедливо!- это князь Агарин , явившиися в буфет, нарушил мужское объединение по интересам.
-Скажу вам по секрету, нас ждет приятная встреча! Только что сейчас я видел, как подъехала карета нашей дорогой Екатерины Кирилловны!
Новым лицам, посетившим уездный бал в первый раз, Агарин откомментировал чуть шире, но по-французски: « C* est une dama d*une famille tres noble» ( эта дама принадлежит к одной из самых аристократических фамилий)
 -Пойдемте  её  встречать!

    Такой почетной встречи удостоилась Екатерина Кирилловна К********ва, урожденная княжна Вад****ская,  у которой в уезде была вотчина, исключительно  редко ею посещаемая.   Явилась она на бал с некоторым опозданием. Надо думать, для того, чтобы все непременно её заметили. И явилась не одна.
     Об этой знатной и уважаемой гранддаме следует рассказать особо.
    Екатерина Кирилловна была дочерью князя Вад****кого, владевшего в уезде 30% земель,  и  в свое родовое  имение приехала теперь, в конце лета, чтобы уладить некоторые имущественные дела, не требующие отлагательства и желающие непременного личного её присутствия, а именно – продать  часть пустошей, которые теперь, после крестьянской реформы, будучи неугодьями, абсолютно стали  ей бесполезны, а более того – тяготили.
Нкатерина Кирилловна  уже давно вдовствовала. Её муж, известный в свое время в дипломатических кругах  и богатый К*****в, оставил супруге большое наследство и единственную дочь, которая, презрев мезальянс и волю  родителей,  очень рано выскочила замуж за небогатого, но родовитого и  доброго тверского дворянина, главным достоянием которого была незапятнанная родовая честь, родила ему дочь и овдовела. Утешилась молодая вдова быстро, не выдержав положенного двухлетнего траурного срока, вновь вышла замуж и уехала с супругом  в одну из западных губерний, забыв забрать с собою малышку. Так на попечении Екатерины Кирилловны осталась внучка Анночка. С тех пор они были неразлучны, и относились друг к другу как мать и дочь. Екатерина Кирилловна прекрасно понимала, что её собственная дочь не блещет развитой нравственностью и не отличается материнским инстинктом, более того – равнодушна к своему ребенку и эгоистична. Поэтому  все заботы о девочке она взяла на себя. 
       Почти сразу любящая бабушка увезла внучку за границу. Еще со времен дипломатической службы мужа в Европе у неё остались определенные связи , да и  жизнь тамошняя  ей  нравилась . Париж, Бонн, Женева….   Анночка росла при бабушке, как у Христа за пазухой, прекрасно выучила европейские языки, многое повидала, но не стала избалованным ребенком. Напротив, жила почти затворницей и всем развлечениям предпочитала домашние задушевные беседы с любимой и любящей её бабушкой. До 16 лет она училась дома, но затем Екатерина Кирилловна рассудила, что пора  на родину. Так они вернулись в Петербург. Северная Пальмира приняла европеек сурово: климат Балтики сразу отразился на самочувствии той и другой, и бабушка поспешила перебраться  в первопрестольную. Здесь она определила внучку в Екатерининский институт, дабы  завершить  её  образование в русской огранке. К радости и гордости обеих, проэкзаменованная перед поступлением Анночка показала великолепные знания , была определена  сразу в выпускной класс, и   таким образом попала в среду девушек, бывших  одним-двумя годами старше. Бабушке, чье имя было еще на слуху в просвещенных кругах Москвы,  удалось  получить преференцию : по  её настоятельной просьбе сделали неслыханное  исключение-  Анночка могла не посещать  пансион, а приходить в институт только на занятия. Таким образом, она была избавлена от  сомнительного удовольствия спать в общем дортуаре и кушать из институтского котла, а самое главное – общества соучениц, которое в тесном круге бывает весьма обременительным. Анночка, в характере которой общительность не была сильной стороной,  была всем этим счастлива.  Правда, целый год ей пришлось жить на съемной квартире с гувернанткой, пока Екатерина Кирилловна  в Петербурге решала накопившиеся за годы отсутствия в России дела и в Москве бывала наездами . Ко времени выпуска внучки из института бабушка окончательно переехала в Москву, которая была ей весьма по душе , где  купила, хотя и маленький, но не лишенный духа роскошества особнячок. Анночка вышла из Екатерининского института с шифром, и, к удивлению всех,  дающими им широкими карьерными  возможностями – поступить на придворную службу, например- отнюдь не воспользовалась. Их с бабушкой жизнь опять потекла размеренно и уединенно.
     Несмотря на то, что Екатерина Кирилловна внешне ничем не проявляла беспокойства, и , казалось, положение вещей их обеих вполне устраивало, в глубине души она страдала от мысли о том, что внучка при живой матери – сирота, и случись что с нею, бабушкой, останется одна-одинешенька. Значит, единственным правильным решением было – выдать её поскорее замуж за надежного человека. С некоторых пор это стало тайной идеей фикс Екатерины Кирилловны. И идея эта требовала широкого общения в свете, чем она  и занялась. Не пренебрегала бабушка в связи с этим и уездным балом в Д*********ве.
   Ко всему тому справедливо будет заметить, что Анночка была невестой с хорошим, да что уж там скрывать , скажем прямо- богатым  приданым: все свое большое состояние- собственное приданое, наследства, оставшиеся от  отца  и мужа , Екатерина Кирилловна  подписала, к огромному неудовольствию дочери,  не ей, а любимой внучке. Да еще, хоть и небольшое, Анночкино  отцовское наследство чего-то стоило… За имущественную сторону вопроса беспокоиться  отнюдь не приходилось.
   О том, что Екатерина Кирилловна К******ва приехала в свое имение с внучкой,  в уезде уже знали, поэтому  при их  появлении в дворянском собрании среди собравшихся, особенно в кругу дам, сразу пошли приглушенные разговоры. Урожденную княжну  рассматривали если не в упор, то весьма и весьма пристально, а на Анночку глядели  и вовсе не стесняясь: её здесь видели впервые. А та, замечая  эти любопытные нескромные взгляды, смущалась и прятала лицо за большим роскошным перьевым  веером ( наверное, французской работы)

Василий Сергеевич не видел  Екатерину Кирилловну много лет: они были хорошо знакомы и по молодости по-соседски приятельствовали.  Эх, сколько воды утекло… Постарела, но все так же аристократически хороша… Узнает ли она его теперь?
 Гранддама узнала – и Василия Сергеевича, и Аполлинарию Павловну,  и их многочисленное потомство,   Разговорились, генерал представил Екатерине Кирилловне своих детей.
- Севочку я помню,- улыбалась К******ва, рассматривая семейство Василия Сергеевича. - Такой был хорошенький, спокойный мальчик в лиловом платьице… Он и теперь очень мил…
-И все так же спокоен,- завершил польщенный генерал, пытаясь за шуткой спрятать свою отцовскую гордость и удовлетворение.
- И старшего вашего, серьезного  Сережу, тоже  ,- продолжала Екатерина Кирилловна. - Он теперь в Польше?  А Миша тогда совсем младенчик был.  Помню, вынесла его кормилица – такой пухленький крепыш в беленьком  кружевном чепчике…
Воспоминание гранддамы про кружевной чепчик вызвали улыбку у  Аполлинарии Павловны , барышень и самого генерала- и несколько смутили обладателя приснопамятного головного убора, нынешний вид которого  плохо связывался с образом детских вещичек. 
-Вот видишь, что обычно замечают дамы,- потихоньку толкнув Михаила в бок, ехидно заметил, еле сдерживая смех, Всеволод. – Кружева, чепчики, вышитые слюнявчики и что там еще…, а вовсе не твои золотые  аксельбанты…
-Он ведь только  немного старше моей Анночки? ,- между тем  заинтересованно спросила Екатерина Кирилловна . И , получив утвердительный ответ Аполлинарии Павловны, добавила: …Кажется, всего ничего времени прошло – а  уже офицер… .- Она  высоко подняла голову, чтобы рассмотреть статного Михаила Васильевича получше.
-Да,_ гордо сиял генерал.- Сыновья все  выросли, да и дочки…   Михаил нынче в офицеры вышел, Всеволод уже год прослужил в Туркестане, теперь готовится в Николаевскую Академию,  а у Вареньки, младшей моей,  сегодня первый выход в свет.
-Поздравляю, поздравляю! Которая из них Варенька?  Оленьку я малышкой помню, а вот Вареньки  тогда еще и на свете не было. Дайте мне её получше рассмотреть: какая милая девочка!
Гранддама щедро  расточала комплименты и не обошла своим вниманием никого.
 -И моя Анночка сегодня тоже на  первом своем взрослом балу…,- начала было Екатерина Кирилловна, но больше про внучку  ничего не успела рассказать. Ей, конечно, хотелось многое вспомнить, но бал – не место для задушевных бесед…Уже играли ритурнель к полонезу. Им официально начинались большие танцы.
        В хаотично движущемся пространстве залы начали выстраиваться пары: первая- князь Агарин с Екатериной Кирилловной, которой он выказывал большое почтение. Генерал с супругой, чета фабрикантов…,  Алексей Георгиевич с Верой Васильевной,  Зинаида Артемьевна вытащила-таки доктора из кресла, где он надеялся тихонько отсидеться…Был замечен среди танцующих и веселый  господин Фейхтниц . Молодежь тоже быстро разобралась попарно.  Старинный полонез открыл бал.
      После полонеза началось самое интересное. Дебютанток на балу оказалось две: Варвара  и Анночка. По старинному этикету первый танец девушка, впервые выехавшая на бал, танцует с отцом. Генерал давно уже отрепетировал с дочкой их парадный выход и теперь не  особенно беспокоился, чего нельзя было сказать о Варваре.   Кавалером Анночки стал, разумеется, распорядитель бала князь Агарин. После того, как они  на виду у всего бомонда благополучно  прошли два  круга по зале, в вальс вступили  остальные пары. Ольгу к её большой радости сразу же пригласил Сергей Артемьевич. Еще с первого визита к П*****ским он поглядывал на среднюю дочку генерала, но случая даже перекинуться парой фраз с нею до сих пор не выпадало. А вот теперь можно использовать момент.
 Софья, как и рассчитывала, удостоила чести Всеволода Васильевича.

Было тесновато, но, в общем, весьма уютно . Первый вальс короткий. Пары не успели устать, но небольшой передышкой между танцами воспользоваться все были рады.
   А Зинаида Артемьевна – так та и вовсе ждала от бала именно этого момента. Когда можно вот так – непринужденно поболтать с соседками – буквально ни о чем и совсем по чуть-чуть. Но с результатом.
Чуть-чуть с Верой Васильевной – о детях… Они у обеих сверстники, значит, и интересы одинаковые. «Нужен её совет – удастся ли найти здесь, в уезде, толкового учителя по фортепиано для Ванечки? Он серьезно занимался дома, в Москве, а с переездом на фабрику уроки прекратились, и это уже сказывается на технике игры, чем озабочены родители, и опечален сам Ванечка. И еще любопытно узнать, где удалось приобрести такую миленькую пони…? Дети прозудели отцу все уши, просят такую же лошадку, как у младших П*********ких…»
Чуть-чуть с Антониной Антоновной, женой помещика Толмачева… «Так рада познакомиться с приятной соседкой… Брат, Сергей,  теперь директорствует  на фабрике, поэтому он здесь очень надолго, будет вести строительство… А знает ли милейшая Антонина Антоновна, что её супруг отказался от здравой идеи продать   Сергею Артемьевичу  абсолютно никчемную, лысую и неказистую глиняную горку? Вот уж, право, так непрактично с его стороны! Вряд ли кто еще предложит такую выгодную сделку. И хочется полюбопытствовать, им-то, Толмачевым, эта горка зачем? Вон – даже богтая К*******ва, урожденная княжна В********ская, и та- пустошь продает. Отец собирается на днях оформить сделку.
    И ведь есть же высшая справедливость! Именно  тогда, когда  взбешенная  Антонина Антоновна, узнавшая, от какого выгодного предложения отказался её недотепа-муж   сейчас, когда они нуждаются в деньгах , ибо заневестилась старшая дочка, еле сдерживая гнев, уже выглядывала своего Толмачева в окрестностях буфета, пред ней появился распорядитель бала и тоже завел разговор о горке! И даже со своей стороны, предводителя уездного дворянства,  пообещал протекцию по определению сына в московскую гимназию ( не в уездном же четырехклассном училище ему прозябать?) на казенный счет ( что было бы весьма кстати…). Конечно, при условии если горка будет продана Сергею Артемьевичу… Потому что он, как предводитель , кровно заинтересован в строительстве здесь  кирпичного завода.  Словом, глядя на решительный после всего услышанного вид госпожи Толмачевой , в успехе коммерческого предложения молодого директора мануфактуры  можно было не сомневаться.
     Между тем большой уездный бал продолжался. Варвара Васильевна делила внимание публики с Анночкой. 
    Второй вальс она танцевала с братом Мишей. Это было очень кстати, так как Михаил доселе был самым частым кавалером Варвары в танцах. Обоим было всегда кстати лишний раз порепетировать фигуры и отточить мастерство, и каждый отлично чувствовал своего партнера. Михаил и тут нашел возможность для баловства.
-А теперь, сестренка, мы с тобой немножко полетаем,-склонясь к   головке невысокой Вареньки, озорно говорил ей на ухо Михаил и, под такт музыки, легко обнимая её за талию  и  удерживая на левой руке, приподнимая над полом, кружил. Варенька  сердилась ,когда её ноги напрочь лишались опоры, вспыхивала ,протестовала, но затем покорно отдалась воле своего взбалмошного братца. В конце концов, его танцевальные выходки были ей хорошо знакомы, а со стороны сей пассаж выглядел даже , как говорила Ольга, красиво.
    Всем было весело, и только  Всеволод Васильевич  в некотором замешательстве стоял за колонной. Минуту назад его планы потерпели фиаско. Рассчитывая как минимум на три танца с Софьей Атемьевной, и уверенно пригласив её на второй вальс, он неожиданно получил отказ: Софья Артемьевна, как оказалось, уже обещала этот танец князю Агарину… И следующий, кстати, был  обещан  тоже.  «Вот, пожалуйста – они записаны в её бальной книжечке… Разве что последняя кадриль?»
 Когда она могла успеть? И говорила   слишком равнодушно,  торопливо,  стараясь скорее отделаться, что было особенно обидно. Последняя кадриль?! Ну, спасибо и на том…
Всеволод с детства был чуток  к  взглядам, интонациям, недомолвкам. Душу его легко ранила любая бестактность. С годами он научился с этим справляться, но, когда ситуация складывалась, как сейчас, врасплох, не всегда мог хорошо владеть собой. Вот и теперь он боролся с желанием сию же  минуту  покинуть собрание и отправиться прямиком домой, в свою хлолстяцкую комнату, дабы привести в порядок чувства. И сдерживался только, сознавая, что такой афронт  с его стороны отнюдь не понравится отцу  и маман .
За этими мыслями его застал генерал, неожиданно появившийся  рядом .
- Своим глазам не верю! Уже устал?!
Всеволод только успел отрицательно мотнуть головой, что, мол ,не устал, как отец  настойчиво продолжил.:
-Тебе стоит сейчас пригласить Анну Андреевну,  внучку Екатерины Кирилловны, - безапелляционно заявил он и также решительно удалился.
«Вот еще», взбунтовалась Всеволодова душа. «Отец теперь будет за меня решать, с кем мне танцевать!» Но его известное здравомыслие   взяло верх: «Почему бы и нет… с другой стороны- очень даже  и удачно будет. Принципиально не стану  пропускать этого танца»,- определился он окончательно.
Во Всеволоде громко  кричала  его уязвленная гордость, и он через зал наперерез   двинулся к уютному уголку, где на диванчиках устроились его мать , Екатерина Кирилловна и её внучка. 
     Во время представления семейства Екатерина Кирилловне он Анночку как следует разглядеть не успел: мысли были заняты Софьей Артемьевной.  ( При всех его некоторых действительных недостатках, ветреником Всеволод Васильевич  не был .) И сейчас никаких соображений кроме того, как бы удачно поместиться среди танцующих рядом с интересующей его парой,  да так, чтобы эта пара его хорошо видела, у него не было. Галантно , по всей форме ангажировав Анночку на следующий танец, Всеволод остался ожидать его начала за её креслом.
      Заиграли ритурнель к мазурке, и, прежде чем  вывести даму, он  расслышал, как Екатерина Кирилловна  тихонько сказала внучке: Allons, ma petite bijou  Courаge! ( Ну же, смелее, моя маленькая драгоценность!)
Это был его конек! Всеволод любил мазурку и был в ней искусен  .
« Мазурка? Тем лучше!» - с облегчением решил он, красиво подав руку Анночке, чтобы вести её в середину зала, где уже выстраивались пары, и перехватил удовлетворенный  взгляд отца. «Доволен послушным сыном?» - подумал он и ответил на его взгляд своим взглядом  с вызовом, но изучать реакцию родителя на происходящее было некогда:  он бережно и галантно вел Анночку через зал, умудряясь при этом глядеть мимо её головы. Его интересовала совсем другая персона.  До  острого  слуха Всеволода  доносились обрывки французских фраз, сказанные окружающими их , по-видимому, о нем и о его даме:
-«…si jeune et si d;cоre» ( так молод и так награжден!) 
Это про него… Рассмотрели боевую медаль… Да, сейчас награды за участие в боях у молодых офицеров – редкость, если только они не служили  в Туркестане. Российская империя много лет живет в мире.

«elle est charmante cette orphelin». ( она очаровательна, эта сиротка) А это уже про его даму… Но почему сиротка? Ах, да, говорили, что её отец давно умер, а мать живет далеко и вторым браком…

-«demоdee» ( старомодна), Это опять про неё?… Всеволод, наконец, внимательно посмотрел на Анночку и не заметил никаких признаков старомодности. Напротив, её платье было сшито по «последнему Парижскому писку», как говорили сестры, успевшие оценить голубой изысканный наряд.
«Тelle m;re telle fille», снова уловил он  несущуюся вслед концовку фразы.  ( какова мать, такова дочь) А это уж совсем непонятно…
Началась мазурка. Этот польский  танец насколько красив, настолько и сложен.  Всеволод вспомнил, как выбивался из сил   господин Ермолов, преподававший  в  их  военном училище , показывая юнкерам coup de talon, "голубец" –  прыжок с щелчком каблуками- и говоривший: "Лишь часть мазурки можно выучить, остальное  изобретается...»

pas de basque, pas glissй, coup de talon, tour sur place….. Их, будущих  офицеров, учили по Целлариусу, и учили неплохо. Вот и сейчас Всеволод легко и уверенно повел свою даму в променаде.  А она, к его удивлению,  делала  длинный глиссад вперед и затем
немного подскакивала на той же ноге; это конечно много легче, но весьма неправильно… (pas de basque считался более благородным и сложным), хотя  простым "бегом" мазурку уже  танцевали во всех слоях общества, и  он слышал от одного своего товарища, учившегося в пажеском , что и  дамы из императорской фамилии пользуются  именно простым вариантом pas couru…


Эффектно  сделав очередное  аssemblе, Всеволод заметил, что Анночка  опять путает фигуры… И при этом очень смущается. Она как будто извинялась перед своим кавалером одними глазами и  покорно вздыхала., поднимая вверх оба нежных плечика, прикрытых  тюлем декольтированного платья.  Это было так мило…  Так прелестно!
Нет большего оружия перед мужчиной, чем женская слабость. Она тогда этого еще не знала. И хорошо. Иначе, собрав  всю свою волю, не показала бы слабости, даже прерпутав па…
- Oh, la petit bijou!, - вырвалось у улыбающегося  Всеволода вслух , и он очень надеялся, что его дама не расслышала этого исполненного нежности порыва откровения.  Он сбавил скорость , насколько позволила музыка,  перестал делать сложные па, упростив фигуры до минимума, чему Анночка  была  благодарна, и дело сразу пошло на лад. Благополучно закончив мазурку, они вернулись к диванчику. (Только тут Всепволод вспомнил, что совсем упустил из виду возможность увидеть Софью Артемьевну с её кавалером в мазурке… )
Одновременно туда же привел Варвару князь Агарин.  Видимо, у этой пары танец сложился удачнее. Потому что, усаживая Варвару Васильевну в кресло подле матери, князь с широкой улыбкой, обращенный то ли к ней., то ли в Аполлинарии Павловне, а точнее – к обеим, сказал:
-«Vous dansez comme une f;e». ( вы танцуете как фея)
  И  уже конкретно  генеральше:
«Votre fille est charmante».(Ваша дочь очаровательна).
.  Варварин дебют состоялся удачно.      Ей было проще, нежели Анночке,  ведь имея старших братьев,  всегда был случай потренироваться и в вальсе, и в кадрили, и в мазурке дома.  Анночка же, живя вдвоем с бабшкой , была  лишена  такого удовольствия . А уроки танцев в институте    богатой практики дать не могли.
Софья Артемьевна была довольна этим балом:  востребованность её не знала границ. ею не был пропущен ни один танец. Она ощущала себя королевой вечера.
  А Ольга злостно нарушала этикет. Уже четыре раза подряд она танцевала с одинм кавалером! Разумеется, им был Сергей Артемьевич. Они как  начали болтать в первом вальсе, так и не могли остановиться… И пусть маман смотрит на дочку пристальным взглядом  и мечет молнии. Им не достичь цели. Все её упреки и обвинения она выслушает потом. А сейчас- будь что будет. Он такой занятный, этот молодой директор мануфактуры. Нет, в этих промышленниках определенно есть что-то этакое… Некая обаятельная простота. До смерти надоели звон сабель и блеск эполет, эти отточенные повороты и офицерская  выправка братьев и их товарищей… А он такой естественный, свободный, так простодушно хохочет над её остротами. , так мягко ведет в вальсе, совершенно не думая о фигурах, импровизирует на ходу и отнюдь не смущается этим.  Он в этом танце живет… Потому что дух его не зажат дисциплиной .Потому что  ему его папенька  не талдычил   с детства про устав и не заставлял на счет отрабатывать повороты и отдавать честь.  Как с ним интересно!


Ольга Васильевна торжествовала. Какой приятный кавалер этот Сергей Артемьевич! Ведет непринужденно, все время развлекает ненавязчивой болтовней и даже поет куплеты из водевилей. Вот и сейчас, несмотря на то, что русская мазурка сложна и экспрессивна, он игриво напевает ей вполголоса в такт музыке:
Если любовь твоя век неизменна, женщина, женщина к ней холодна,
Если ж мазурку ты пляшешь отменно, женщина будет в тебя влюблена!
Ну вот что ему на это ответить? Промолчать? Подумает, что я не поняла его намека и вообще туго соображаю. Споосить напрямки, что значат сии слова?  Решено!
- И  как же, Сергей Арьемьевич, мне понимать слова куплета? На что вы изволили намекать?
- да это всего лишь   ария из нового водевиля. Там тоже мазурку пляшут, вот и вспомнилось, - ловко уворачивается  Сергей Артемьевич и переходит на отрывок из другой арии.
-Нет, вы-таки прямо  намекали. Не отпирайтесь!,- упрямилась Ольга. Ей хотелось вывести кавалера на откровенность.
-Намекал на то, что мазурку танцую хорошо. Вы ведь не можете на это возразить?
Если исполнен ты чувств благородных, женщина будет к ним холодна,
Если ж мазурку ты пляшешь свободно, дерзость любая простится тогда
На это возразить она не могла. Молодой директор фабрики танцевал не хуже её братьев.
-А какие Вам оперетты нравятся, Ольга Васильевна?
  А Ольга  вовсе не видела опрететт. Родители брали дочек с собою только в оперу. Но признаться в этом она не хотела  и ответила  уклончиво:
-Разные… Но мне больше нравятся оперы. Вот Вы  слушали «Иоланту?»
- «Кто может сравниться с Матильдой моей»,- звучит ей в ответ, и Сергей Артемьевич легко поднимается  с  коленопреклоненного мазурочного  па.
 И как только он умудряется  и петь, и танцевать одновременно?


А что же Софья Артемьевна? Кому она отдала свою  мазурку?  Всеволод был  очень удивлен увидеть  её в паре с братом.  После танца они не вернулись к креслам , где располагалось семейство фабриканта, а направились к буфету. Что ж , это было вполне в стиле Михаила. Да и, как оказалось, Софьи Артемьевны.  Прохладительное их отнюдь не интересовало, им  просто  хотелось поболтать без надзора старших.
     Разговор шел про…. спиритизм.   Это было новомодное увлечение в свете, и оно не могло пройти мимо Михаила Васильевича, теоретически.  Как оказалось, Софья Артемьевна тоже имеет представление о том, что такое общение с духами и верчение блюдечка. И тоже теоретически. Обоим хотелось хоть чуть-чуть,хоть  из-за портьеры, на секундочку, увидеть все  своими глазами. Как оказалось, Софья Артемьевна была дама не робкого десятка и заявила, что если такая возможность представится, она непременно ею воспользуется. Её кавалер по мазурке обещал все устроить.  Разумеется, родителей, которые этого не одобрят, посвящать в подробности готовящегося мероприятия не стоит.

Обещавший публике танцевать до упада князь, похоже, держал слово. Вспомнив про свои обязанности распорядителя, он , едва переведя дух, объявил: «La valse s'il vous pla;t, ( Вальс, пожалуйста!) а затем разыскал у фуршетного стола Софью Артемьевну  и, пригласив её , добавил:
-С'est promis, la valse (Это обещанный вальс)
Та попыталась отказаться, ибо, действительно, устала, но Агарин был непреклонен:
- Нет, нет и нет…. de la valse je ne vous te ( от этого вальса я вас не освобожу!)
Со словами: Non, deadement,se sius au dout de mes forces!, (нет, мои силы, определенно, заканчиваются)- она вынужденно    согласилась.
   Софья Артемьевна была довольна этим балом: её  востребованность  не знала границ: не был пропущен ни один танец. Она ощущала себя королевой вечера.
  А Ольга злостно нарушала этикет. Уже четыре раза подряд она танцевала с одним кавалером! Разумеется, им был Сергей Артемьевич. Они как  начали болтать в первом вальсе, так и не могли остановиться… И пусть маман смотрит на дочку пристальным взглядом  и мечет молнии. Им не достичь цели. Все её упреки и обвинения она выслушает потом. А сейчас- будь что будет. Он такой занятный, этот молодой директор мануфактуры. Нет, в этих промышленниках определенно есть что-то этакое… Некая обаятельная простота. До смерти надоели звон сабель и блеск эполет, эти отточенные повороты и офицерская  выправка братьев и их товарищей… А он такой естественный, свободный, так простодушно хохочет над её остротами. , так мягко ведет в вальсе, совершенно не думая о фигурах, импровизирует на ходу и отнюдь не смущается этим.  Он в этом танце живет… Потому что дух его не зажат дисциплиной .  Потому что  ему его папенька  не талдычил   с детства про устав и не заставлял на счет отрабатывать повороты и отдавать честь.  Как с ним интересно!

    Сплясав галоп с одной из знакомых с детства соседок и дав ей возможность  вблизи рассмотреть его медаль, что тоже входило в его программу бала, уставший Всеволод с досадой заметил, что новые лайковые перчатки лопнули по шву. «Гнилыми нитками они их шьют, что ли?»,- с раздражением подумал он и вынужден был выйти к их экипажу, где на такой  случай., по совету  предусмотрительного отца, всегда держали запасную пару. Стояла уже глухая ночь, и за пределами хорошо освещенного газовыми фонарями миниатюрного городского садика ничто не проявляло бурной жизни. Городок сонно  дышал летней ночной прохладой. Возвращаясь и натягивая на ходу новенькую и поэтому ужасно тесную  перчатку, он заметил на открытой и ярко освещенной лампионами  террасе  «собрания»  Екатерину Кирилловну. Она , видимо,  вышла освежиться ( в зале было уже весьма душно) Гранддама была с внучкой и о чем-то с нею заинтересованно разговаривала. Всеволод пошел по теневой стороне большого широкого крыльца:  его совсем не было видно с  террасы. Зато до него доносились обрывки разговора, и он замедлил шаг.
-Вот видишь, как нас приняли, «; bras ouverts» ( с распростертыми объятиями),………  а est-il  beau, monsieur le  prince… ( а князь хорош собой ).
- Monsieur le prince tst si distinque  ( господин князь такой изысканный),- простодушно  овечала внучка, как говорят еще совсем наивные дети.
Всеволод улыбнулся. ОН вновь проникся какой-то особенной нежностью к этому почти еще ребенку, которого хотелось беречь и защищать. Как сестренку Вареньку.   Даже от назойливой, как ему теперь показалось, бабушки…
Становилось  понятно, что бабушка пытается узнать, какое впечатление произвели на внучку кавалеры, в обществе которых она оказалась впервые. Внучка что-то отвечала, но очень тихо, и разобрать было невозможно, оставалось только ориентироваться по ответным репликам бабуши, которая, как все пожилые люди, говорила чуть громче, чем следовало.
 
-А сыновья генерала?  Как они тебе показались?
Это становилось уж совсем интересно, и Всеволод, секунду поборовшись со своею нравственностью, вопившей  ему, что подслушивать нехорошо, замер за приоткрытой дверью. Но кто бы осудил его за это , зная все обстоятельства дела?
-Chere petit ( милая моя малышка) ,   никто, уверяю тебя, этого не заметил…
Анночка опять что-то быстро проговорила; как он понял, она сетовала на себя за то, что спутала фигуры в танце и рассказала, как её кавалер , видя это, изо всех сил старался помочь.
-Что ж  это еще раз свидетельствует, что он , Il doit etre distingue, ce monsieur» ( должно быть, очень благородный человек).
Ты tr;s fatigu;, mon enfant?(Ты не очень устала, моя деточка?) Сейчас будет опять польский танец ( полонез), а потом длинный котильон…
Что ответила Анночка, Всеволод опять не расслышал, но после этого дамы вновь вернулись в залу.
Чтобы дать возможность танцевать и почтенным господам, которым резвая мазурка, всяческие польки, галопы , кадрили и даже вальсы уже непосильны, во второй половине бала всегда устраивали второй полонез.  Роли менялись: с кресел вставали степенные матроны,  к ним из буфета и курительной комнаты спешили  умудренные годами отцы семейств , а молодежь уважительно выстраивалась  по периметру залы посмотреть на родителей.
Фейхтниц танцевал с Зинаидой Артемьевной. Пара смотрелась несколько комично.
    Князь Агарин, провозгласивший второй полонез, уже в который  раз пригласил графиню Илютину, а Артемий Иванович направился к гранддаме. Генерал   выбрал Елизавету Карповну, которая танцевать не собиралась, но полонез – не танец, а так – ритмичная  прогулка, и фабрикантша приняла приглашение. А генеральша была в паре с зятем. И, надо сказать,  выглядела  в ней  очень выгодно, настолько Аполлинария Павловна была еще моложава и стройна. Алексей Георгиевич на этот раз оказал ей хорошую услугу: пусть свет увидит, как она еще свежа и молодо выглядит. И какой у неё галантный и уважительный зять.
- Князь рассказывал, вы продаете пустошь? –осведомился фабрикант у гранддамы, когда их пара сделала поворот и променадом направлялась вдоль длинной стены залы.
-Да.  И очень  рассчитываю, что предводитель поможет мне приискать покупателя, он ведь знает весь уезд, а для меня после стольких лет жизни заграницей,  здесь все внове… И мы ненадолго задержимся в имении. Хотелось бы совершить сделку  как можно скорее.
Артемий Иванович  разрешил озабоченность Екатерины Кирилловны:
-Готов безотлагательно купить вашу землю. Если угодно будет, мой сын завтра уже после обеда будет у вас  с  наличными  и  нотариусом и подпишет все необходимые бумаги.
-Это было бы очень хорошо,- удивленно и вместе с тем обрадовано откликнулась гранддама._- Запрошу недорого…
-Беру, не торгуясь, - улыбнулся фабрикант.,
- А что так?,- после некоторого замешательства, вызванного радостью от того, что дело так просто устраивается, спросила Екатерина Кирилловна и продолжила игриво:
- Уж не зарыт ли в моем болотце клад?
-Можно и так сказать. Болотце-то торфяное?  Это отличное топливо для моей фабрики. Только дело по добыче торфа правильно наладить – и не надо будет сводить местные леса. И дешевле, и леса  целы.  Так что, ждите , Екатерина Кирилловна, завтра   моего Сережу с бумагами.


Потом был фуршет. Василий Сергеевич снова был настороже и глазами указал Всеволоду , что ему надлежит поухаживать за внучкой гранддамы. Сам же он разрывался, стараясь угодить одновременно и  супруге, и Екатерине Кирилловне, а заодно услышать новую байку  закадычного друга- судьи Фейхтница, который даже на балу не оставил своей привычки и сыпал анекдотами как из рога изобилия. Теперь он забавлял дам, все время балансируя на грани фола. На всякий случай молоденьких барышень из  его компании благоразумно удалили.
 Анночка ( или Анна Андреевна, как теперь  называл её Всеволод Васильевич), находясь под его попечением, простодушно отказалась и от мороженого, и от  прохладительного, и от   шампанского, ссылаясь на то, что боится застудить горло, а позволила принести себе только немного фруктов.  Словом, ухаживать за нею было весьма необременительно . В разговоре барышня мило и слегка грассировала – ни с кем не перепутаешь. В легкой беседе Анна Андреевна простодушно  рассказала, что они с бабушкой устроились в княжеском  имении, в котором хозяева не жили уже более 30 лет,  с реформы.  Поэтому там все не устроено, очень запущено, и  занимают они с , горничной и кухаркой всего 4 небольшие комнатки, а весь старинный двухэтажный большущий  дом необжитой, сырой, темный и вечерами в ненастную погоду даже страшный. Почти ежедневно приходится протапливать камин. Бабушка вечерами  много вспоминает, ведь здесь прошло её детство. Слава Богу, они в уезде долго не задержатся и вернутся в Москву. Вот там хорошо:  их особнячок стоит в глубине небольшого садика, очень светлый и уютный. И жить в Москве  ей нравится гораздо больше, чем в Женеве, где они занимали  хоть и роскошные, но чужие апартаменты в доходном доме.
Всеволод Васильевич усиленно  делал вид, что внимательно слушает, а наблюдал за Софьей Артемьевной. Та все время фуршета пребывала со своей семьей, и, когда их взгляды встретились, мило улыбнулась ему одними глазами.

    После фуршета была объявлена кадриль. Многие её пропускали, берегли силы на котильон, веселый, игривый и длинный танец, которым, по обычаю, кончался бал. Всеволод тоже не прочь был передохнуть, но помнил, что записан  на кадриль в агенде Софьи Артемьевны, и отступать  не имел никакого права.
     Во время кадрили не грех поболтать. Но темы для разговора что-то не находилось, поэтому оба сосредоточились на танце и, лихо отплясав, разгоряченные и улыбающиеся друг другу,  еле перевели дух перед заключительным котильоном.
       Какой именно ожидается котильон, распорядитель весь бал держал в тайне. Должна же быть интрига на уважающем себя балу?
 Когда его помощники вынесли шест с лентами, по залу пронесся гул одобрения.  Будет «котильон с лентами»!
Суть этой игры была  в том, что пары подбирались по жребию:  в середине зала ставилась ширма, деля танцующих на две стороны- кавалеры с одной, дамы с другой. На одну сторону ширмы свешивалась половина цветных лент, и на другую. Ленты одного  цвета парами были связаны и укреплялись на вершине шеста. Таким образом, когда ленты были разобраны, и ширму убирали,  в руках кавалера и дамы оказывалась связка из двух одноцветных  лент. Из разъединяли и повязывали на руку. Танец начинался ручейком, тем самым ручейком, знакомым каждому как детская игра. Интерес такого котильона  в том, что в любую минуту каждый мог разрушить свою пару и выбрать другого партнера. А оставшиеся без пар либо объединялись, либо сами разрушали другие пары. Определенности не было никакой, зато какая стремительность, сколько смеха и суеты! Ручеек внезапно замирал,  когда оркестр начинал играть один из вальсов Штрауса  или фрагмент мазурки,  или галопа, или  кадрили,  и получившиеся пары кружились в них до следующей смены музыки  -   ручейка. И так без конца…  На заключительном туре, им обычно был вальс,   пары обменивались котильонными орденами, специальными сувенирами, раздававшимися в начале бала,  которые  затем сохраняли себе на память.
У Михаила была довольно внушительная коллекция котильонных орденов, и на балы он по молодости лет ходил исключительно ради её пополнения.  А если в момент окончания котильона пара, составившаяся изначально, выходила и здесь, о чем свидетельствовали ленты одного цвета , повязанные на их рукавах, то она получала приз  бала «за верность»: кавалер – бутылку шампанского хорошей французской фирмы, а дама роскошный букет или корзинку с фруктами. Но такое случалось редко, ибо никто  не мог угадать, в какой момент прозвенит колокольчик распорядителя об окончании бала.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут,-
 шутливо твердил себе под нос Всеволод Васильевич. Он уже сбился со счета, скольких дам сменил по своему желанию или по воле судьбы…  Лента соединила его со старшей сестрой Верой, которая с удовольствием играла  с молодежью. Если приходилось выбирать  самому– выбор падал на Софью , Анну Андреевну, сестер, а  выбран был трижды Наденькой  Кузьминской, которой ужасно нравился ( и знал об этом с юных лет) и даже графиней Илютиной… Дважды откружил в вальсе Ольгу,  опять встретился в мазурке с Верой, в галопе- с Наденькой   в заключительном вальсе- с Варварой. Под конец у него, не пропустившего нынче ни одного танца,  закололо в боку, и он был  несказанно   счастлив окончанию бала.
     Интересной фигурой, интригой уездного бала   стал…..Валериан, который весь бал скромно выстоял со своим отцом, и никто уже не надеялся увидеть его танцующим. У всех сложилось мнение, что импозантный сын городского головы не тануцет, и присутствует на уездном балу в компании батюшки, наблюдателем. Это было верным только отчасти. Валериан действительно наблюдал, и на уговоры Сергея Артемьевича  принять участие в танцах не поддавался. Сергей Артемьевич,наконец,  махнув на него рукой, отстал от приятеля и вдруг разинул рот: Валериан включился в заключительный танцевальный марафон. Когда  начался котильон, он был свеж и полон сил. Неизвестно, как ему удалось загипнотизировать шест с лентами, но голубая лента, связанная  из двух частей, досталась ему и Софье Артемьевне. Сам он  в ручейке дорогой для него  пары не разбивал, а когда оставался один и  перед необходимостью выбора, выбирал исключительно её. Таким образом, остаться в паре с Софьей Артемьевной к концу котильона шансов с такой настойчивостью и постоянством было много. Так и случилось. Приз бала достался  Софье Артемьевне и Валериану. Князь Агарин под аплодисменты зала вынес обещанную награду « за верность», Софья Артемьевна, разыгравшаяся в котильоне как ребенок, чуть не прыгала от восторга, а Валериан с достоинством приняв бутыль Клико, присоединил её к корзинке с фруктами своей дамы  с глубоким изысканным поклоном.

Бал был окончен. Высыпавшие из собрания господа попали в объятия глубокой ночи. Все были разгорячены котильоном, шампанским, заключительным дружеским общением и не замечали её прохлады, уже предвещавшей близкое наступление осени.
Генерал с супругой провожали Екатерину Кирилловну.
-Noit povte conseil ( ночь успокаивает),- говорила довольная гранддама, блаженно вдыхая ночной воздух и  усаживаясь с помощью Василия Сергеевича в карету. Анне Андреевне подал руку подоспевший вовремя Михаил:
- Бал удался excellence ( в высшей степени), не правда ли?
_ О да,  все было замечательно,- просто и коротко отвечала Анночка. И было заметно, что она очень устала с непривычки.
- Я могу надеяться  увидеть вас на небольшой soiree (вечеринке) у  Д*******чей?
-Не знаю, не могу обещать. Если бабушка позволит.
-О. santa simlissima ( О, святая простота, лат.), - воскликнула  Екатерина Кирилловна , услышавшая её ответ и привлекая внимание генеральской четы к моральному облику внучки.  И ответила  за Анночу  Михаилу утвердительно:- Конечно, месье офицер может надеяться, бабушка обязательно  разрешит!  Приглашение ваше принято.
-C*est un tresor,  un tresor!, (Что за сокровище! Ну просто сокровище)- откликнулась и широко  улыбавшаяся  Аполлинария Павловна.
Всеволод Васильевич этих восторгов отнюдь не слышал. Он провожал Софью Артемьевну. Она мило махала ему веером. ( Софья выезжала в двухместном экипаже с братом, а Артемий Иванович с Елизаветой Карповной, Зинаидой и профессором все еще прощались с предводителем дворянства, выражая ему благодарность за чудно устроенный вечер.)
Затем отбыл  в гостиницу   измученный оркестр.
-
 Последним от дома дворянского собрания отъезжал экипаж фабриканта. На террасе гасили лампионы.



                ВАЛЕРИАН

Когда Валериан после бала пришел домой( дворянское собрание было в двух шагах от их дома), его отец, вернувшийся задолго до окончания вечера, уже похрапывал на вытопленной дождливым утром и не успевшей остыть печи. Матушка тоже не спала, поджидала сына и коротала время за делом: она, прикрыв нос мокрым полотенцем, толкла в ступке красный перец для приготовления растирания от радикулита, которое порекомендовал городскому голове доктор Остр***мов. ( Все, что требовалось приготовить для мужа и сына, купчиха  предпочитала делать собственноручно)
-- Вот, Лерик, посмотри,  какой ученый человек, профессор, лучший в Москве
врач, а  простым  лекарством не пренебрегает,- хлопотливо радуясь, говорила она сыну, а мысли её в этот момент были вовсе не о средстве от радикулита. Еликонида Андреевна  старалась понять, доволен ли сын тем, как прошел вечер в собрании. Но  Валериан  молчал.
-Как же хорошо, что батюшка наш пошел  на этот бал! А ведь  все порывался остаться дома. Скажусь, говорил, что заболел,  и не пойду. А вот видишь, с каким человеком познакомился полезным.  Авось и поможет средство –то… Вот, натолку сейчас перец и спиртом надо его потом залить…. А ты-то как? Не устал?  ( Еликонида Андреевна уже знала от мужа, что Валериан не танцевал и все время проводил в курительной комнате и буфете,  но что-то уж очень у него был подозрительно  довольный вид…
- Я-то хорошо. Давай ступку, я быстренько тебе истолку этот перец , а  ты, мамаша, ложись тоже.
- А ты сам-то ?
- Я  еще немного тут посижу. Перегулял, сон перебил, не уснуть мне сейчас. Я лучше  порисую .
-Ну, воля твоя, Лерик… А то ложился бы… Утро вечера мудренее – завтра и порисуешь.
Лерик на это  промолчал, и Еликонида Андреевна, поняв, что он, как всегда, поступит по- своему, глубоко зевнула, отложила свое полотенце и, спокойная тем, что все дома, живы и здоровы, передав пестик и ступку сыну, удалилась в свою спальню.

Быстро расправившись с перцем, Валериан устроился на просторной купеческой кухне с холстом и красками. Выбрал самые лучшие – уж он-то , папенькина правая рука, отлично знал самые хорошие сорта товара. И самозабвенно писал маслом всю ночь.
 Плодом его ночного бдения стала отлично нарисованная  лошадь. Рука на этой теме у него была набита, и дело шло легко и хорошо, а душа пела мотивы только что звучавших на балу вальсов и мазурок.
 Но  картина окончена не была, еще требовалось усадить на лошадь  амазонку. А  это сделать по памяти доморощенный художник не мог. Он нуждался хотя бы в единственном сеансе работы с натуры. Было необходимо, чтобы Софья Артемьевна позировала, хотя бы сидя на стуле дома.
          Почти оконченный макет древнего города с валом, крепостной стеной и подъемными мостами был окончательно заброшен в тот же день. И Валериан не мог даже припомнить, с кем танцевала графиня Ольга Дмитриевна  Илютина на балу в тот вечер.

-

-




                После бала ( Не по Толстому)

  На следующий день  у П******ских за чаем, конечно же,   обсуждался бал.
-Я вот думаю: что тяжелее? Отплясать все танцы на балу у предводителя  или проделать верхом несколько  верст эскадроном?- задался вопросом философически настроенный  не успевший как следует отоспаться после вчерашнего Михаил, лениво  помешивая в чашке ложечкой.  Он вышел из своей комнаты с весьма помятым видом, что очень  не понравилось отцу. То ли дело Всеволод. Тоже почти не спал, а глядит молодцом, бодр и свеж, как нежинский огурчик.

-А нечего думать, скоро сможешь сравнить на практике, послезавтра тебе, если не забыл, в полк. Поступаешь в распоряжение Алексея Георгиевича.-  с решительной миной выдал отец и, обратясь к зятю, добавил:

-И никакого спуску ему, Алексей,  не давать, гонять, как нулика, а если что – под арест!-     напутственные указания зятю генерал  давал нарочито сурово и безапелляционно.
Генеральша, разливавшая чай из самовара, недовольно поморщилась. Что он привязался к Мише, разве мальчик виноват, что отец вчера устал и сегодня  плохо выспался?
  Она довольно громко по-франуцзски сказала мужу:
-Друг мой, вы с утра опять не в духе?,- делая особый упор на слово «опять» ,  и генерал сбавил тон. 
   Михаил не был в обиде на отца. Несмотря на то, что тот  был подчеркнуто строг к  своему младшему отпрыску , всегда замечал его просчеты  и неуклонно гонял за провинности, сын , будучи в любимчиках у матери и зная, что отец выделяет своим вниманием Всеволода, тем не менее его обожал.


    \       Логично было бы поговорить  между первой и второй чашечками чая о том, как прошел выход в свет для Варвары, но генеральша не обмолвилась об этом и словом: как будто   не было дебюта. Это вполне  в её духе: все хорошее, что касалось младшей дочери, упрямо не замечалось, умалялось и игнорировалось . Вера попробовала было поднять тему, но натолкнулась на материнскую гримасу: та позволила себе совершенно определенно показать лицом, что разговор об успехе Вари абсолютно неуместен, и старшая дочь умолкла. Однако мимика Аполлинарии Павловны не осталась незамеченной генералом, и он изрек:
- Не скрою, устал вчера...но детки порадовали. Особенно -  Варенька. Вспомнил я с нею молодые свои годы, - имея в виду первый вальс с дочкой, подмигнул жене, которая сидела с раздраженной миной,  довольный Варварой   Василий Сергеевич. И, улыбнувшись Варе, добавил одобряюще -  Умница ты моя и красавица.!
Генеральша, которую остро  резанули эти  слова мужа , опять нашла возможным перебить, переведя разговор с Варвары  на другую персону – внучку Екатерины Кирилловны.  Это делалось  в пику Варваре: сравнить, сопоставить не в пользу дочери, подчеркнуть её неисключительность… Доказать свою нелюбовь к дочери, одним словом…
- А я  весь бал на внучку К*******ой смотрела. Какое платье!  И веер роскошный!  А прическа!    Как она с князем танцевала! По-моему, Андрей Федорович ею очень заинтересовался…   . Сразу видно, что жила в Европе…. Она нарядом  всех дам затмила… И вполне заслуженно…
-Да, жизнь в Европе определенно наложила отпечаток на внучку Екатерины Кирилловны,- поддержала мать Вера Васильевна.-    Она даже по -русски с французским акцентом говорит!
- Это не акцент.  Она природно грассирует, - пояснил Всеволод, который более других разговаривал вчера с Анной Андреевной.
-Что ты говоришь?  Грассирует?   Как мило! Многие дорого дали бы за такой дар природы…
- Мне тоже показалось, что ей идет,- коротко поддержал сестру Всеволод.
-  Милая девочка!  Катерина Кирилловна , видно,  что души в ней  не чает. Глаз не сводила со своей внученьки, когда она мазурку с Севой танцевала., - заметил генерал. Было видно, что от его взгляда не ускользнула ни одна мелочь  вчерашнего вечера.
_ И кадриль со мною,- откликнулся  молчавший после отцовского выговора Михаил, решив, что пора,  наконец, обратить внимание на свою персону.
-Ну, что ты у нас везде поспеешь, я и не сомневался,- отпарировал Василий Сергеевич. -А Оля, как я заметил, провела почти весь бал в обществе новоиспеченного директора фабрики… И было им исключительно весело…
- Что было весьма неприлично, а нам, родителям, вовсе  не весело… - встряла, дополняя мужа, генеральша. –Теперь весь уездный бомонд будет судачить остаток лета о том, что дочь генерала П**** кого не знает этикета ,_- начала было рассерженно  выговаривать  она средней дочери за четыре танца подряд с одним кавалером.   Аполлинария Павловна  давно уже ждала случая высказаться по этому поводу, но Вера поспешила смягчить ситуацию:
-Маман, должна заметить, что теперь  почти никто не обращает внимание на такие пустяки,  и вряд ли кто-то вел подсчет танцев Ольги с Сергеем Артемьевичем. 
-Ну, если ты считаешь бальный этикет пустяком…,- хотела было начать  читать нудную мораль генеральша, но супруг  неожиданно поддержал Веру:
- Времена меняются, ма шере, а с ними и правила…. Дети танцевали, весело провели время, все вели себя очень достойно и прилично, иначе и быть не могло – по-моему, бал сложился удачно.
   На этой завершающей ноте  главы семейства   утреннее чаепитие . а вместе с ним и  обсуждение бала, закончились.




После семейного чая , спускаясь проветриться в сад,  Михаил застал Всеволода в  прихожей перед большим зеркалом пристально разглядывающим свое отражение.
-Надеешься увидеть там умного человека? - _ как всегда сострил он.
-Вот думаю, не стоит ли  отпустить  усы,- не заметив братовой колкости в свой адрес,  отозвался Всеволод серьезно.-Что посоветуешь?
-Только если хочешь казаться старше,-резонно заметил Михаил и добавил:- По-моему, тебе и так хорошо, судя по успеху у барышень на балу…
    Вниманием со стороны прекрасного пола Всеволод Васильевич не был обделен с ранней юности, и отдавал себе в этом полный отчет. Надо сказать, сие обстоятельство не повлияло на его характер и отношение к жизни и свету. Как правильно заметили отец и гранддама Екатерина Кирилловна, он был  весьма  спокойный молодой человек. Редко чем-то сильно возбуждался  и принимал все отмеренное ему судьбой как данность.
-Наверное, ты прав. Пока не стоит. ,_ Всеволод оставил  в покое свою  и без того недурную наружность и вместе с Михаилом вышел на крыльцо. 



     Братья, как обычно,  шли в сад покурить.
- Кончилось лето, послезавтра в полк,- то ли с сожалением, то ли с предчувствием новой интересной полосы жизни, сказал Михаил.
- Что ж, пришла и тебе пора послужить царю и отечеству, - равнодушно  отозвался Всеволод. У него конец дачного сезона не вызывал служебного энтузиазма.
-Но это не значит, что летние забавы  окончены.( Михаил, как всегда, был оптимистичен) -  В следующее воскресенье у Д*******ей  вечер.  Со спиритическим сеансом.. Мы приглашены. А я  пригласил Софью Артемьевну…
    Всеволод , доселе отрешенно куривший свою папиросу, вскинул голову:
-
_ А не много ли ты, братец, на себя берешь? Не слишком дерзко думать, что подтянутая подпруга на её лошади уже дает тебе право пригласить барышню в своей компании на вечеринку?
-Ты очень удивишься, но моя дерзость простирается  далее, чем ты предполагаешь, Она не знает границ! Я еще и Анну Андреевну пригласил.
-То есть как? Обеих сразу? И как ты предполагаешь с ними идти? Как коренной с двумя пристяжными? ( Это было совсем грубо, но Михаил не обиделся)
-Отнюдь… С одной из них, я полагал, будешь ты…
_Вот как? -изумленный до глубины души  Всеволод даже не нашелся, что сказать брату.  После ощутимой паузы он все же счел нужным уточнить:
-И с какой же?
-А выбор я оставляю за тобой… Но полагаю, что  Софью Артемьевну предпочтешь?
_А ты, значит, Анну Андреевну?
-  А ты имеешь что-то против?
Всеволоду было нечем крыть, и он промолчал, как делал всегда в сложных случаях.
Довольный Михаил продолжал:
-Хоть бы поблагодарил брата! Я для тебя же старался…
-Ну не знаю… Не люблю я все эти спиритические сеансы… И барышням может не понравиться.
-Может, но только не Софье Артемьевне, уж поверь мне… Она желает посмотреть больше нашего.
-Ну,  я-то совсем не желаю. Придется идти только потому, что ты впутал меня в это дело и надавал приглашений…
-Опять я и виноват! Никакой благодарности..,_ обиженно закончил Михаил, потушил недокуренную папиросу и , сделав вид, что раздосадован реакцией Всеволода, отправился в конюшню. Он еще вчера обещал племяннику присутствовать при его езде на Плюшке ( без надзора взрослых этого Аркадию пока еще не дозволялось).




С утра за столом  у фабрикантов громко смеялись… Нет, во весь голос хохотали ! Забыв и про кофе со сливками, и про то, что рядом сидят любопытные дети, Артемий Иванович и его старшая дочь  наперебой, очень довольные, в лицах и картинах представляли вторую половину помещика Толмачева , какою она была на балу после памятного разговора с Зинаидой. Расчет фабриканта ,похоже, оправдывался, и стоило ожидать успеха.
-Она прямо всякий интерес к танцам потеряла, с лица изменилась и пошла мужа искать,- возбужденно и с чувством гордости за прекрасно проведенную операцию в тылу противника рассказывала Зинаида Артемьевна.
- И  у Толмачева потом   был  весьма озабоченный вид,- вторил ей отец, который со своей стороны тоже проводил неотступные наблюдения за соседским семейством.
 - Попал, бедолага, меж двух огней: с одной стороны наш Фаддеюшка с его приказаниями,  с другой – собственная женушка, денно и нощно под боком пилющая.  Надо думать, ночная кукушка всех перекукует… Не жить теперь спокойно Толмачеву, покуда горку  не продаст. Да я уж торопиться с покупкой не стану, пусть  сам покланяется. И прежней цены ему ни за что  не дам! Так-то их учить надо…
Да, вот еще! Сережа, тебе сегодня  с Иваном Несторовичем  часа в три пополудни ехать к Екатерине Кирилловне и оформить купчую на её землицу: пустошь у соседки покупаю. Заплати сколько запросит… Та земелька болотистая потом вдесятеро нам окупится: будем торф добывать для фабрики.
-Когда же это ты успел-то?,- удивилась доселе не всупавшая в разговор, но тоже очень довольная успехами семейного дела Елизавета Карповна.
-Да во время польского ( полонеза, устар.) и успел! Долго ли умеючи.! Екатерина Кирилловна в Москву торопится, тянуть с покупкой не будем, в один день дельце провернем.
- Она теперь насовсем или опять в Европы?
-Насовсем. Внучку замуж выдать, говорила, хочет. А в Европах женихи какие? Желающих на наследство найдется много, а у самих за душой не шиша.
-Невеста богатая, нечего и говорить… Что ж  в Пертербурге не осели?
-Климат, вишь, не тот… да и правда, наш лучше.
-Присмотрела ли кого?
-Да то мне не ведомо.
-Внучка у неё больно уж скромная. Танцевала мало, глазок почти не поднимала. Миленькая девочка. Не в мать-красавицу.
-Почему же, она очень неплоха собой,- вступилась за внучку гранддамы простодушная  Зинаида.
-Да я не от том…,- пояснила Елизавета Карповна.- Мать её, рассказывают, очень уж бойкая была, замуж рано выскочила ,да и овдовев не опечалилась, а подкинула Екатерине Кирилловне дочку,  Анну вот эту,( все её здесь Анночкой называют) и  живет себе припеваючи. Со вторым мужем. 
-Только вот без наследства..
-Это так. Наследство все бабушка Анночке подписала. Целое состояние.

После бала часть 4. или Сельская экономика.

На следующий день после бала Екатерина Кирилловна была в приподнятом настроении духа. То ли впечатления от дворянского собрания вызвали у неё приятные воспоминания о молодости , проведенной в уезде, то ли порадовала успешно проведенная сделка по продаже землицы, то ли…. Но об этом пока гранддама не хотела признаться даже  сама себе, поэтому о том умолчим…
       Хорошенько выспавшись и напившись чаю, они с внучкой отдыхали в запущенном, но все еще роскошном саду родового имения, когда в усадьбу Вад********ских явился  молодой директор ткацкой фабрики с  нотариусом.     Купчую  обстряпали   на удивление быстро. Иван Несторович оказался расторопным и знающим свое дело : пустошь была щедро оплачена и перешла в собственность семейства фабриканта. Екатерина Кирилловна по этому случаю приказала накрыть стол чем Бог послал и мило беседовала с гостями. Разговор шел об уездной жизни и перспективах развития производства. Несмотря на то, что уважаемая госпожа никогда не занималась промышленностью и, более того, была весьма далека от  производственных дел, она была хорошей хозяйкой  и  неплохо ориентировалась в  делах семейных .  Присутствующей при разговоре Анночке ничего не оставалось, кроме как слушать и потихоньку мотать на ус .
          Сергей Артемьевич тоже был весел. После отменно  проведенного вчерашнего бала удача начала сопутствовать ему во всем: вот уже и первая самостоятельная  сделка совершена!   А там, Бог даст, и Толмачев созреет с его горкой…Весело болтая и расточая комплименты хозяйке имения и её внучке, он  подумывал о том, как бы на обратном пути нанести визит в генеральское семейство и увидеться там с Ольгой Васильевной, которая произвела на него вчера приятное впечатление.

      После отбытия покупателей  Екатерина Кирилловна с Анночкой, наконец, смогли спокойно, как они обе любили, побыть в обществе друг друга. Анночка устроилась в маленьком кабинете с ногами на диване, Екатерина Кирилловна присела рядом, и беседа мирно потекла, переходя из одной темы в другую. Удивительное единодушие царило между бабушкой и внучкой. Казалось, они  и думали, и рассуждали одинаково, имели общие взгляды и были почти всегда  во всем согласны. Так бывает редко, но здесь сошлось счастливо: это были поистине  родственные души.
-Ну и как твой первый  бал, моя дорогая?,- вызывала на откровение внучку Екатерина Кирилловна.
Простодушная неискушенная Анночка, словно не догадываясь, что бабушку интересует в первую очередь, какое впечатление на внучку  произвели кавалеры, подробно рассказывала, отвечая на этот вопрос , что удивлена роскошью, с которой обставлено торжество  в провинциальном дворянском собрании, обширной танцевальной программой, впечатлена слаженной игрой оркестра . Рассказала она и о том, что манеры местного бомонда сильно отличаются, на её взгляд, от стиля поведения в европейском обществе, и к ним надо будет еще привыкнуть. Посетовала , что не слишком уверенно чувствует себя в танцах, причиной чему не только отсутствие бального опыта, но и различие исполнения некоторых па в европейской и русской культуре танца.
-Тебе не стоит так переживать ,дело наживное, надо  почаще бывать на вечерах и раутах. Легкость и понимание этих па обязательно придет со временем. Вот поэтому и стоит принять предложение младшего П********кого и непременно отправиться к Д********чам.
Знавала я их дедушку…  Тооооот еще был ловелас в молодости.На весь уезд гремел своими похождениями!  Надеюсь, теперь он остепенился – все-таки,  далеко не молод, да и трое  взрослых внуков. Вот могу поспорить, что такие же, как дед, ветреники… Езжай обязательно.! Потом мне расскажешь – права ли я.
-Все бы тебе, бабушка, шутить. А мне вот  совсем не хочется , я лучше бы с тобой осталась.
-Да что ж тебе со мною скучать? Здесь у нас каждый день одно и тоже: встали, чаю попили, в саду посидели, пообедали, в уезд выехали, по магазинам прошлись, поужинали, поболтали дотемна и спать. Назавтра – снова та же немудреная  программа. Неужели не надоело?
-Мне с тобою, бабушка, никогда не скучно. А больше всего люблю  твои рассказы слушать. Порой кажется, будто своими глазами вижу все, как будто жила здесь 40 лет назад. Расскажи мне еще про свое детство, про то, как  жила в этом доме с родителями…
-Да еще успеешь наслушаться, так, что и надоест.  Вот лучше ты мне расскажи, как тебе показался младший сын генерала, который тебя так мило провожал и уже жаждет твоего общества на вечере у  Д***** чей.
- Михаил Васильевич ?  даже и не знаю , что сказать…  Я танцевала с ним кадриль –было  очень легко и просто. И казалось, что знакомы уже давно, хотя видела впервые. Он хорошо воспитан, но показался мне несколько легкомысленным…
- Да просто молод он еще,- перебила  монолог бабушка…Вон и  собственный папаша его не иначе как оболтусом называет.   А его старший брат, Всеволод Васильевич как тебе показался?
-Тот намного серьезнее. Танцует очень легко и красиво. Внимательный,.  Говорил учтиво, но думал не о  танце, а  о чем-то своем. Все время кого-то искал глазами .Думаю, что был у него  на балу   сердечный интерес…
-О чем вы с ним беседовали?
-Ни о чем  таком…. Так, общие салонные фразы. Немного поговорили об уезде. Он спрашивал, нравится ли мне здесь.
_И что ты ответила?
-Что теперь мы будем жить в Москве,-уклонилась Анночка от прямого ответа.
-А он?
-Он – тоже. Осенью он переводится на службу в один московский полк, забыла его название, и будет жить с  семьей.
- Во  время фуршета он ведь был с тобой?
-Да, любезно ухаживал, принес мне тарелку с фруктами и  был все время рядом.
-От мороженого и шампанского ты , по своему обыкновению, отказалась?
-Конечно, ты же знаешь, -улыбнулась Анночка.
-А вот мне показалось, или это действительно так,- продолжала выспрашивать подробности о кавалерах бабушка,- Всеволод Васильевич тоже ни разу не выпил – ни вина, ни шампанского, ни чего покрепче в буфете?
-Все то время, когда он был рядом – нет. А что было в буфете или до и после- я не знаю.
-Зато Андрей Федорович, предводитель наш, фужер выпускал из рук только во время танцев.   Но на ногах до конца бала держался удивительно твердо.  Кстати, во время первого вальса с ним ты смотрелась прекрасно. Из двух дебютанток я бы отдала пальму первенства тебе…
-Только потому, что ты моя бабушка и меня любишь,_ засмеялась Анночка и, обняв Екатерину Кирилловну, поцеловала её в щеку.
- Может быть, может быть. Но выглядела ты ис-клю-чительно!.  Голубое платье  сидит отменно. А такой веер  с перьями не только в уезде, но и в столице нечасто встретишь.
-А не пора ли нам  уезжать домой?- перевела тему смущенная разбором собственной персоны на составляющие слагаемые  Анночка. - Ведь земля успешно продана –можно отправляться хоть завтра?
-Это так. А тебе так  хочется в Москву?
-Да. Я уже привыкла к нашему новому дому , и в Москве мне хорошо.
_А тут   плохо?
- Не плохо, но  здесь мы временно, по делу.  И тут  не слишком уютно. Имение запущено , и порой даже бывает страшновато.
- А я вот хочу изменить своему первоначальному плану. И остаться в уезде на какое-то время.
_То есть, мы теперь не уезжаем?
-Нет. И в следующее воскресенье ты вполне можешь рассчитывать на вечеринку у Д****чей. Будет, кстати,  повод надеть новое  венское  платье.
-А что же мы будем тут делать? Скоро осень, в старом доме будет совсем холодно…
-Так в дополнение к камину затопим печи. В доме  хорошие, теплые печи, вот только надо найти печника – проверить тягу.
-Ты хочешь сказать, что  мы останемся жить  в этих четырех маленьких комнатках!  - с отчаянием в голосе воскликнула Анночка. Ей вовсе не была мила такая неожиданно возникшая перспектива.- А как же купленный московский дом?
-Зимовать мы, конечно, будем в Москве., это бесспорно.  Но задержаться здесь до заморозков вполне возможно. Надо привести в порядок хозяйство. Это ведь твое  наследство – мой будущий свадебный подарок. Больно видеть, как разрушается родовое имение, в котором когда-то кипела жизнь и прошла моя юность.
-Но ведь можно нанять хорошего управляющего, приезжать, проверять работы,- пыталась найти компромисс внучка, которой очень хотелось вернуться домой, в первопрестольную. Но бабушка была убежденно тверда.
-Уверена, что скоро тебе здесь понравится. Расчистим парк, приведем в порядок дом. Он требует вложений, не спорю. Но я готова на эти траты, хочется успеть взглянуть на возрождение родового гнезда и его молодую хозяйку. Только  когда ты заживешь здесь семьей, я буду спокойна, что сделала для тебя все, что могла.
-Я не уверена, что мне будет тут хорошо,- протест все сильнее рос в душе Анночки. -Мне свойственно чувствовать место – «мое или не моё», я тебе об этом часто говорила.
-Что ж , здесь – «не твое»?
-Не совсем, но что-то отталкивает. Не пойму, что.
-Это общая запущенность и безлюдность тебя отталкивает. Но так ведь будет  не всегда. Здесь хорошие соседи. Посмотри, как все чудесно складывается: Артемий Иванович прикупил  край пустоши- уже одно приличное  семейство рядом;  у генерала семья большая: значит, кто-нибудь  впоследствии поселится  здесь постоянно, а если…,- тут Екатерина Кирилловна прикусила губу и быстро заговорила о том, что  жизнь в провинции по-своему хороша, и многие коренные москвичи это давно оценили, только зимуют в Москве, а все лето – в уезде, среди приволья. Вот и Василий Сергеевич вчера сказывал, что, если бы не служба, так тут и остался бы…
-Кстати, раз уж здесь так хорошо, и в твоих планах отремонтировать  усадьбу, зачем ты продала Л*******ым  земли? Тем более, что это, как выяснилось, торфяное болото может приносить доход?,
-Доход может приносить не болото как таковое, а торф, который в нем залегает. Его еще надо суметь достать, высушить и продать.  Ты слышала о планах директора? Машину специальную выписать из Англии, инженера по её обслуживанию нанять, рабочих. Для них барак построить… А это такая морока! А нам еще, кроме этого,   потребовалось бы  найти покупателя на торф. А кому он здесь, кроме фабриканта, нужен? Никто и малой цены не даст.
-Так фабрикант и даст!
-Вряд ли. Принципиально не купит. Зато купит землю   у соседей, Чуть подальше, под Талдомом  таких болот немерено. И каждый  будет ему  продать счастлив.
-Ну и пусть . Мы ведь  не нуждаемся в деньгах, чтобы продавать земли?
- Земли землям рознь. Вот пашенные или лес я продавать и не подумаю. В крайнем случае – в аренду сдам…  А болотце нам только обуза. Сколько помню, единственно- мой батюшка по осени на охоту туда хаживал – на уток…. Никакого больше   проку с него нет. Деньги же можно заложить под хороший процент – и эта  земелька будет работать на нас и давать доход: тебе  хоть «на шпильки».  Да и уезду польза, не станет фабрикант рубить свои леса…
-А что нам забота до его лесов?  Наши же он рубить не посмеет.
-Когда лес рубят, много сучьев остается гнить на земле. Поселяется жучок-короед. А ему нет различия, чей лес. Он наносит урон везде, где живет и ползает. Так что уж лучше пусть сушит Артемий Иванович теперь уже свой торф, повезло нам, Анночка, с покупателем. Еще и как повезло!!
 Анночка устала спорить и, видя, что бабушку не переубедить,  только пожала плечами: наверное, права…. Ей, жившей в городской Европе и  почти не видевшей русской сельской провинции ,которая с жучком-короедом, надо было привыкнуть к новой среде, и она это вполне осознавала.
     Итак,  гранддама  резко изменила  свои планы. И уезжать не торопилась.   И  на то была у неё  веская причина.