Любовь нечаянно нагрянет

- Пьер, Пьерро, можно вас на минуточку! - из близ стоящей туалетной будочки раздался нежный девичий голосок.

Петька с досадой воткнул лопату в землю. - Вот опять, ну что за бабы, не дают делом заниматься. - он перекапывал грядку с навозом, готовил к весенней посадке. - Ну и что ей надо?

- Можно вас попросить принести туалетной бумаги?

- Так там же газеты есть. Оторвали кусок, ручками потерли и вперед. Зачем еще бумага туалетная. - Петька искренне не понимал такого подхода к данной ситуации.

У него и туалет то был шик-модерн для деревни. Даже аккамулятор старенький поставил, чтобы свет был. Ведь, как это здорово справлять естественные надобности на свежем воздухе. А если есть свет, то можно и покурить и газетку почитать. Это ли не благодать.

Вот и этой цаце вроде понравилось. Заперлась и сидит уже минут пятнадцать. Лишь бы геморрой не выскочил. А вообще-то, ничего девчонка!

А все Лизка, сестренка младшая. Петру пошел уже четвертый десяток, но не любимой, не детей не было. Жил он в деревне с родителями. Вроде и не лентяй. Работал у фермера местного на тракторе. В сезон занимался сбором грибов и ягод на сдачу. Выпивал в меру, не тянуло его к этому делу. Так стопку, другую за компанию и все. Короче, не мужик, а золото.

А вот с женщинами ему не везло. Не встретил пока ту единственную, от которой сердце бы замирало, и руки слегка подрагивали.

Лизка после школы уехала в город и окончила профтехучилище по специальности швея. Работала она на ткацкой фабрике. Сама тоже была не замужем, с мужиками то на производстве напряженка, а девчонок пруд пруди. Вот она и возила своих подружек в деревню, когда приезжала навестить родных.

Но все были какие-то не те. То выпить любили, то толстые, то слишком худые, то такие болтушки, что боже упаси.

Петька с Лизкой были высокие, сухощавые, все в батю. Вот сеструха в этот раз и приехала с девчонкой совсем небольшого ростика, Петьке как раз по плечо. Густые русые волосы выбивались из-под натянутой по самые глаза шерстяной шапочки. Скромная серая курточка ладно сидела на стройной фигурке. Но больше всего Петьке понравились ее огромные голубые глаза. Они были не просто большими, но, казалось, смотрели на все с каким-то изумлением.

Так и оказалось. От этой девчонки сыпались одни вопросы. Мать она доставала на кухне, почему она месит тесто так, а не иначе? А почему у вас борщ такой вкусный, что вы туда добавляли?

Батю доставала вопросами по содержанию кроликов, кур и индюков.

Потом как репей пристала к Петьке. Все интересовалась, рыбак он или нет. Узнав, что рыбак, попросилась свезти ее на рыбалку. Ни разу в жизни, говорит, не была. И как он не говорил, что осенью рыба хреново клюет, да и холодно сейчас на озере, все равно уговорила.

Пришлось везти ее на озеро. Когда же клюнул какой-то дурной малек, восторгу не было предела. Потом она поймала крючком себя за воротник телогрейки. Петьке пришлось перебираться в лодке к ней поближе и отцеплять незадачливого рыболова.

Нежный цветочный запах защекотал его ноздри, когда он наклонился к ее голове. Так пахли летом мамкины розы в саду.

На следующий день она напросилась ехать с ним за клюквой на болото. Никогда, мол, не собирала эту ягоду и не видела, как она растет. Петька честно предупредил, что идти далековато от дороги и все лесом. Это ее не испугало.

И опять он удивился бархатистой нежности ее маленькой ручки, доверчиво легшей в его большую мозолистую ладонь когда помогал перебраться девчонке через ручей.

Обратно он нес не только свой рюкзак, но и ее два десятилитровых ведра. Клюкву она собирала довольно ловко. Ручки были хоть и небольшими, но ловкими и шустрыми, привыкшими к нудной мелкомоторной работе.

Побывали они и на водопаде, где фоткались на фоне падающего потока, посетили и Петькину работу, посмотрели коров на ферме, даже на тракторе ее прокатил.

И вот сегодня девчонки уезжали. Петька встал пораньше и слинял на огород. Даже себе он боялся признаться, что не хочет, чтобы она уезжала.

Не успел закончить одну грядку, как пожелав ему доброго утра, проскочила она в отхожее место.
А теперь, видите ли, бумаги туалетной просит принести, не может газеткой управиться.

Когда нагруженные домашней снедью девчонки садились в автобус, он немного придержал сестру и попросил, чтобы она привезла эту подругу в следующий раз.
А вдруг это судьба?