Север-3. Дела заполярные 44. Ч. IV

Север-3. Дела заполярные 44. Ч. IV

1 МАРТА. Действуя на коммуникациях противника и против его баз с 20:35 29 февраля до 0:08 1 марта два самолета Ил-4 (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка, с аэродрома Ваенга-1) поодиночке летали на постановку мин АМГ-1 в Буссесунн и Коббхолимфьорд.

Наши подводные лодки продолжали маневры и переходы в районах своей ответственности, но в силу метеоусловий (тумана и большой волны) наверняка обнаружить противника им не удавалось и боевых действий они не производили. Ряд наших подводных лодок отзывались на свои базы, но из-за неудовлетворительной радиосвязи не все приказы были выполнены вовремя и должным образом. 

С 7:20 до 9:00 самолет «Киттихаук» (118-го разведывательного авиаполка, с аэродрома Ваенга-1) летал на разведку погоды и кораблей противника в Варангерфьорд; с 8:00 до 10:00 самолет «Бостон» (того же авиаполка) вел разведку коммуникаций противника вдоль побережья Северной Норвегии; с 8:30 до 10:38 один «Бостон» (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка) летал на разведку и «свободную охоту» на коммуникациях противника и вернулся на базу с торпедой, не обнаружив кораблей противника.

С 19:50 до 22:00 самолет Ил-4 (36-й авиадивизии) с целью обеспечения готовившихся на 2 марта бомбовых ударов по аэродромам противника летал на разведку погоды в районе Луостари — Хебуктен — Киркенес и в 21:17 сбросил в порту Лиинахамари 10 шт. ФАБ-100 с высоты 2700 м; летчик наблюдал взрыв бомб в юго-восточной части порта и пожар малых размеров. В районе аэродромов противника самолет зафиксировал следующие данные о погоде: облачность 10 баллов высотой 2000—3000 м с понижением до 500 м, сильная дымка, видимость 1—2 км. 

На внешних морских коммуникациях за 1 марта радиоразведкой и наблюдением были отмечены 8 разведывательных самолетовылетов противника на наших морских коммуникациях — вдоль побережья Кольского полуострова, в Баренцевом и Белом морях.

В 3:10 после эскортирования Беломорской группы конвоя JW-57 в Кольский залив возвратились эскадренные миноносцы «Гремящий», «Громкий», «Разумный» и «Разъяренный», а в 14:00 (по выполнению той же задачи) — четыре наших тральщика. 

В 8:50 Беломорская группа этого конвоя (7 англо-американских транспортов, 3 танкера, ледокол «Иосиф Сталин» и ледорез «Литке») скрылась из видимости поста Пулонга.

С 0:16 до 17:30 для прикрытия конвоя на переходе Пулонга — мыс Никодимский — мыс Зимкегорский было сделано 13 самолетовылетов «Киттихаук» (78-го авиаполка) и 4 Пе-3 (95-го авиаполка) с аэродрома Поной и 8 самолетовылетов «Киттихаук» (78-го авиаполка) — из Архангельска. 

В 8:00 па ледовую разведку Горла Белого моря вылетали: из Архангельска — самолет СБ (16-го транспортного авиаотряда) и с аэродрома Лахта — два МБР-2 (22-го авиаполка); последние из-за плохой погоды задания не выполнили.

В 9:35 самолет МБР-2 (22-го авиаполка) летал на разведку местонахождения англо-американского конвоя, но в 10:00 из-за неисправности маслопровода возвратился. С 10:28 до 13:35 на ледовую разведку Горла Белого моря и определения места конвоя летал другой МБР-2, который обнаружил конвой, передав его координаты, курс и скорость следования.

В 14:36 в районе мыса Никодимский к англо-американскому конвою присоединился ледокол «Ленин». В 15:00 конвой, растянувшись шел со скоростью 4 узла двумя группами: первая — ледокол «Иосиф Сталин» с пятью транспортами и тремя танкерами, вторая — ледокол «Ленин» и ледорез «Литке» с двумя транспортами; вторая группа отстала от первой и шла позади ее в 5 милях. В 18:15 конвой показался в пределах видимости поста Зимнегорского и продолжал медленно (в тяжелых ледовых условиях) идти в направлении на Северо-Двинский рейд.


При обороне Главной базы флота с 16:47 до 17:38 зафиксировано, что вражеский самолет ФВ-189 производил разведку линии фронта в районе селения Зимняя Мотовка на высоте 1500.

В течение светлого времени суток 20 самолетов «Киттихаук» (27-го авиаполка, с аэродрома Кильдин) группами по четыре прикрывали с воздуха Главную базу и стоянку кораблей и транспортов в Кольском заливе. 


Приказом командующего Беломорской военной флотилией в списки Аварийно-спасательного отдела флотилии был навечно зачислен подполковник Н. П. Петров. Было приказано установить в этой части мемориальную доску с его именем.

Подполковник Н. П. Петров — начальник отделения Аварийно-спасательной судоподъемной службы Беломорской военной флотилии — за период своей деятельности обеспечил: подъем трех затонувших кораблей и снятие с мели — 13; оказание помощи 16 кораблям; подводные судорементные работы на одном корабле и подводные работы на 14 гидротехнических сооружениях; подъем большого количества ценных грузов. Под его руководством были выполнены работы по подъему дважды терпевшего аварию плавучего дока в 6400 т. Погиб при выполнении боевого задания на спасательном судне «Шквал», подорвавшемся на минах противника 25 августа 1943 г. в проливе Югорский Шар.

***

2 МАРТА. В рамках действия на коммуникациях противника и против его баз
авиация Северного флота из-за плохой погоды в ночь на 2 марта боевых действий не вела.

В течение дня один самолет «Бостон», два «Киттихаук» и один Пе-3 (118-го разведывательного авиаполка, с аэродрома Ваенга-1) вели разведку погоды и кораблей противника в Варангерфьорде и вдоль побережья Северной Норвегии; они обнаружили: в 9:25 в бухте Хоннингсвог у северного причала — транспорт и на рейде — сторожевой корабль; в 10:09 в районе маяка Омганг — тральщик; в 10:18 в Коббефьорде — 2 транспорта, выходившие курсом 330°; в 10:36 в проливе Магерейсунд — конвой противника (2 транспорта, 3 тральщика, 2 сторожевых корабля и сторожевой катер), шедший курсом 140°; в 10:40 в заливе Кумагфьорд — сторожевой корабль, шедший курсом 160°; в 10:51 у причала в порту Хаммерфест — транспорт. О движении конвоя было сообщено подводным лодкам, находившимся на позициях. 

В 11:30 два самолета «Бостон» (9-го гвардейского минноторпедного авиаполка, с аэродрома Ваенга-1) вылетали на «свободную охоту» вдоль побережья Северной Норвегии до мыса Нордкап. В 13:00 они обнаружили 2 неприятельских миноносца; заметив приближение наших самолетов, корабли увеличивали скорость до 30 узлов. В 13:10 в воздухе появились два немецких истребителя Me-109, которые помешали нашим самолетам атаковать миноносцы. В 15:13 наши самолеты возвратились на свой аэродром с торпедами.

С 12:55 до 14:13 два самолета Як-9 (20-го авиаполка, с аэродрома Ваенга-2) летали на разведку аэродромов Хебуктен и Киркенес, но аэродромы противника были скрыты низкой облачностью, а в 13:35 в Бекфьорде самолеты обнаружили 2 транспорта и 4 сторожевых корабля на рейде. С 16:25 до 17:45 на разведку летали еще шесть Як-9, но четыре из них из-за низкой облачности и два из-за неисправности моторов возвратились, не выполнив задания. 

Ввиду неблагоприятных метеорологических условий готовившиеся 36-й авиадивизией бомбовые удары по аэродромам противника не наносились. 

На этот момент на аэродроме Ваенга-1 было сосредоточено: 10 Ил-4 9-го гвардейского минно-торпедного полка 5-ой минно-торпедной авиадивизии, из них 8 исправных и 2 на ремонте; 19 Ил-4 ОГ 36 авиадивизии, из них 15 исправных. На аэродроме Африканда было сосредоточено 12 Ил-4 ОГ 8 авиакорпуса, из них 11 исправных. Итого: 44 Ил-4, из них 34 в исправном состоянии.

Наши подводные лодки патрулировали районы своей ответственности, но противника достойного для торпедных атак не обнаружили.  Одна подводная лодка вышла из Главной базы на позицию в район остров Иельмсей — остров Серей. Действуя в этом районе, лодка должна была поставить мины, снять нашу разведывательную группу с побережья противника и затем действовать против неприятельских конвоев, пересекавших ее позицию.

На внешних морских коммуникациях конвой RA-57 (6 английских, 21 американский и голландский транспорты, 3 танкера, судно-кран «Эмпайр Бард», крейсер противовоздушной обороны «Блэк Принс», эскортный авианосец «Чейсер», 17 эскадренных миноносцев, 4 корвета и тральщики «Сигалл» и «Глинер») был готов к переходу из Кольского залива в Англию.   Скорость конвоя — 9 узлов.

О предстоявшем выходе конвоя было сообщено по радио нашим подводным лодкам, возвращавшимся с позиций. Им передали, что авиация Северного флота, которая будет нести противолодочную оборону на выходе и по курсу конвоя, предупреждена о возвращении своих лодок и что производить какие-либо атаки западнее линии в заданном районе мыса Кильдин она не будет; входить в Кольский залив лодкам разрешалось только прямым курсом на мыс Цып-Наволок — Сеть-Наволок. Но радиограмму о движении конвоя RA-57 получила только одна подводная лодка в 2:15. 

В 8:00 головные транспорты англо-американского конвоя начали выходить из Мурманского порта. С 10:00 до 16:00 командующий Северным флотом обходил на катере МО транспорты этого конвоя в Кольском заливе. Выход с конвоем английского спасательного судна «Коупленд» был отложен из-за неисправности его механизмов. В 11:35 головной транспорт конвоя прошел остров Торос, и в 16:53 весь конвой вышел из Кольского залива. 

Авиация Северного флота и корабли охраны водного района Главной базы обеспечивали англо-американский конвой на выходе и по его курсу в 80-мильной зоне от острова Кильдин. На прикрытие конвоя с воздуха было сделано 39 самолетовылетов «Киттихаук» (27-го авиаполка, аэродром Кильдин), 8 — Як-9 и 4 — Як-1 (20-го авиаполка, аэродром Ваенга-2). Встреч с самолетами противника не было. На противолодочную оборону конвоя с 9:24 до 16:30 попарно летали четыре самолета «Бостон» (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка) и два МБР-2 (118-го разведывательного авиаполка, аэродром Грязная), но подводных лодок и мин противника не обнаружили. С 10:45 до 15:26 самолет «Бостон» (118-го авиаполка, аэродром Ваенга-1) летал на разведку кораблей противника в Баренцевом море, но противника не обнаружил и возвратился. 

Далее противолодочная оборона конвоя обеспечивалась авиацией с авианосца «Ченсер».

С 8:30 до 21:15 восемь катеров МО, сторожевого корабля «Ураган» и трех тральщиков тремя группами обеспечивали противолодочную оборону англо-американского конвоя на Кильдинском плесе. 

Беломорская группа англо-американского конвоя JW-57 в тяжелых ледовых условиях продолжала следовать в порты Белого моря. В 8:08 два МБР-2 (22-го авиаполка, с аэродрома Лахта) летали на ледовую разведку Двинского залива, Горла Белого моря и для определения местонахождения конвоя. 

В 18:00 конвой JW-57 находился в 20 милях северо-заднее острова Мудьюгский.

При обороне Главной базы флота зафиксировано, что с 9:23 до 14:30 три немецких самолета Хе-111 вели разведку Баренцева моря и побережья Кольского полуострова. В 12:35 на перехват одного Хе-111 в воздух поднялись два истребителя «Аэрокобра» (255-го авиаполка, аэродром Ваенга-1); они летали в район острова Малый Олений, но противника не встретили и в 13:50 возвратились на аэродром. В 13:10 наземные посты слышали шум мотора неприятельского самолета, летевшего в районе острова Харлов курсом 310°.
 
В 18:00 с аэродрома Териберка на аэродром Ваенга-1 вылетел самолет УТ-2 (летчик — старший лейтенант Акулинин) с флагманским врачом ВВС Северного флота полковником Громовым. В Ваенгу-1 самолет не прибыл. 

Командующий Карельским фронтом приказал командующим 14, 19, 26 и 32-й армиями и командующему Северным флотом к 8 марта проверить путем захвата пленных наличие частей противника перед фронтами своих армий и к 3 марта донести о намеченных мероприятиях по исполнению этого приказа.

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море зафиксировано, что с 10:35 до 12:07 немецкий самолет Хе-111 производил разведку Мурманского побережья и северной части Белого моря, пролетев по маршруту Иоканка — мыс Терско-Орловский — мыс Черный. Две зенитные батареи Иоканской базы безуспешно выпустили по этому самолету 19 снарядов. 

С 10:50 до 12:07 два Пе-3 (95-го авиаполка), два «Киттихаук» (78-го авиаполка, аэродром Поной) и два И-153 (21-й авиаэскадрильи, аэродром Иоканка) попарно летали на перехват вражеского самолета Хе-111 в районе мыса Корабельная Пахта, но не встретили его. При возвращении один «Киттихаук» в 11:17 упал по неустановленным причинам в 7 км восточнее аэродрома Поной. Самолет разбился, летчик погиб. 

С 11:00 до 15:35 два самолета МБР-2 с аэродрома Иоканки и два МБР-2 с аэродрома Моржовец (22-го авиаполка) летали на поиск подводных лодок и мин противника на подходах к Иоканке до мыса Коровий Нос, а также на разведку Горла и северной части Белого моря. Противник не был обнаружен.

***
Из дневника штурмана Владимирова /108 ап ДД, 36 ад ДД/: «2 марта 1944 года.

Сегодня было партсобрание. Опять ругали этих специалистов, по радио не могут, стервецы, сделать СПУ-3. Ведь машина стояла больше месяца, и мы хотели уже облетывать ее. Пришли, то не готово, другое не исправно, третье не работает.  Да черт вас знает, когда же вы, техники, будете работать по- настоящему, как требует народ, Сталин и дело Победы?

Вчера, перед отъездом в Выдропужск майор Кирилюк получил письмо от Томки, и что же, как оно меня взорвало!  Если бы она была вот здесь, обругал бы 40 раз. Пишет письмо и под конец такие сладенькие слова, будто бы ждет, любит, а в начале «твоя знакомая». Так что же, знакома, неужели нельзя видеть, чувствовать холод, не искренность в твоем письме, и ты хочешь теперь глаза замазать? Не выйдет. Несмотря на все, оскорблю все свои лучшие чувства, уничтожу следы в своей душе, твои образ и пусть он больше не появляется, хотя и я любил тебя и люблю сейчас, но не позволю писать такие письма с таким содержанием.
      
В пылу гнева написал на обрывке карты /другой бумаги не было/ ответ ей, и передал с майором Кирилюком, а сегодня Костя /Платонов/ спрашивает: - Что, мол, она тебе написала, какого ты хрена психанул и в ярости письмо сел писать?  Наверное, теперь жалеешь? Ведь сам тоже писал такие письма, она ведь читает их.
      
Ну что мог ему ответить на это? Ничего не сказал.  Нужно написать письмо так, чтобы она приняла его, как мое последнее.
      
О! А как трудно пережить все это. Остаться опять одиноким, или черт знает, я совсем болван или неуч какой? Не везет мне, да и не умею я писать, и нет у меня дипломатии, привык к грубому насилию.  Как на воине огрубели все чувства».

***

3 МАРТА. Указами Президиума Верховного Совета СССР были учреждены военные ордена — Ушакова 1 и 2 степени, Нахимова 1 и 2 степени и военные медали Ушакова и Нахимова. В связи с опубликованием этих указов на всех кораблях, в частях и соединениях Северного флота были проведены массовые митинги. Большой митинг состоялся в Краснознаменной бригаде подводных лодок. Открывая этот митинг, Герой Советского Союза капитан 1 ранга Колышкин заявил, что у нас, моряков, большая радость: учреждены военные ордена и военные медали имени выдающихся русских флотоводцев Ушакова и Нахимова. Имена Ушакова и Нахимова дороги каждому советскому моряку. С этими именами связаны лучшие традиции героической истории русского флота. Целые поколения моряков воспитывались и воспитываются на боевых традициях, которые оставили нам Ушаков и Нахимов как самое драгоценное наследие. Ордена и медали Ушакова и Нахимова — пламенный призыв к новым победам, они вдохновляют нас и зовут вперед к окончательной победе над врагом. 

Действуя на коммуникациях противника и против его баз подводная лодка «М-119» (командир —- капитан 3 ранга Колосов) продолжала поиск кораблей противника в районе Конгсфьорда, и в 0:25 обнаружила в 6 каб. 4 силуэта кораблей, шедших курсом 100°. «М-119», вероятнее всего. встретила конвой, обнаруженный в 10:36 2 марта нашей воздушной разведкой. Головной корабль (оказавшийся миноносцем) в 0:26 повернул на подводную лодку. Будучи вынужденной скрыться, «М-119» погрузилась, пропустив таким образом неприятельский конвой.

В течение дня лодка слышала шумы движущихся мотоботов. В 16:42 она легла на курс к маяку Маккаур. В 21:54, следуя вблизи берега, «М-119» обнаружила мотобот, шедший ей навстречу, но отвернула от него, продолжая идти в надводном положении. В 22:57 был обнаружен неприятельский конвой (3 транспорта, эскадренный миноносец, 2 сторожевых корабля, тральщик и 5 сторожевых катеров), следовавший 8—10-узлозым ходом, курсом 300°   Лодка находилась мористее конвоя, и последний был ей хорошо виден на фоне берега, освещенном луной.

В 23:05 «М-119» развернулась на курс атаки и в 23:15 с позиционного положения (дистанция 7 каб.) выпустила по головному транспорту (7000 т) две торпеды с интервалом 4 секунды; через минуту около борта атакованного транспорта был виден столб пламени от взрыва торпеды. В 23:17 лодка срочно погрузилась и стала маневрировать с тем, чтобы оторваться от противника. Неприятельские корабли в течение полутора часов преследовали лодку, но глубинных бомб не сбрасывали. Транспорт считался потопленным. Это было пятой победой подводной лодки «М-119». Подводная лодка «С-56» встретила этот же конвой на следующие сутки в составе двух транспортов, трех сторожевых кораблей и миноносца.

С 7:12 до 11:37 три наших самолета («Киттихаук», Пе-3 и «Бостон»—118-го разведывательного авиаполка, аэродром Ваенга-1) летали на разведку погоды и кораблей противника в Варангерфьорде и вдоль побережья Северной Норвегии, а два Як-9 (20-го авиаполка, аэродром Ваенга-2) — на разведку аэродрома Хебуктен. Самолет «Бостон» дошел только до точки в 60 км севернее острова Кильдин и, встретив низкую облачность, возвратился. В 9:00 воздушной разведкой был обнаружен в Персфьорде неприятельский конвой (3 транспорта, 4 тральщика, 5 сторожевых кораблей и 3 сторожевых катера), шедший 8—10-узловым ходом курсом 120°. Погода в районе, где находился конвой, была: облачность 10 баллов высотой 50 м, дождевые заряды. С 8:50 до 12:00 два немецких самолета Ю-88 несли противолодочную оборону в районе конвоя. В 10:40 на аэродроме Хебуктен были обнаружены вражеские самолеты: семь Ю-88, три Ю-52, один ФВ-200, восемь Ме-119, а в Бекфьорде — 5 транспортов и 3 сторожевых корабля. 

Второй самолет «Киттихаук» (118-го авиаполка), летавший в разведку с 10:34 до 12:05, сообщил, что неприятельский конвой в 11:20 находился в районе мыса Кибергнес. Для нанесения бомбоштурмового удара по этому конвою с аэродрома Пумманки вылетали шесть Ил-2 (46-го штурмового авиаполка, ведущий — капитан Осыка) под прикрытием восьми Як-9 (20-го авиаполка) и шести «Киттихаук» (27-го истребительного авиаполка). Чтобы авиация противника не смогла противодействовать нашему удару, в 12:25 с аэродрома Ваенга-2 вылетали четыре «Киттихаук» (27-го авиаполка) на блокирование аэродрома Луостари.

Из четырех самолетов, вылетевших на бомбардирование аэродрома противника, в 13:30 вернулись только два; остальные два «Киттихаук» столкнулись в воздухе над линией фронта при маневрировании в зоне огня зенитной артиллерии противника. Наземные посты наблюдали спуск одного парашютиста и посадку одного самолета на территории противника.

В 12:53 в районе острова Лилле Эккерей наши штурмовики из-за облаков с пикирования атаковали вражеский конвой, состоявший в этот момент из четырех транспортов, двух тральщиков, шести сторожевых кораблей и четырех сторожевых катеров. Конвой шел курсом на Киркенес, прикрываясь шестью самолетами Me-109. На него было сброшено 12 шт. ФАБ-100, 6 шт. ЗАБ-100цк, 10 шт. PC и 2 шт. РОФС. В результате удара капитаном Осыка был потоплен транспорт (6000 т) и старшим лейтенантом Катуниным тральщик (700 т); старший лейтенант Максименко поджог транспорт (7000 т). Во время штурмового удара четыре немецких самолета Ме-109 пытались атаковать нашу ударную группу, но не были допущены истребителями прикрытия и ушли в облака; в 12:58 два наших Як-9 встретили два Ме-109 и завязали воздушный бой, в результате которого младший лейтенант Васильев сбил один Ме-109. В то же время два наших самолета «Киттихаук» встретили один Ме-109, который был сбит старшим лейтенантом Бойченко.

Результаты бомбардировки были подтверждены фотосъемками, показаниями экипажей и специальными разведчиками. С 12:20 до 13:42 один самолет «Киттихаук» (118-го авиаполка, аэродром Ваенга-1) летал в районе нахождения конвоя и установил, что один транспорт был потоплен, другой — подожжен. С 14:25 до 15:55 в том же районе летал второй «Киттихаук», который видел при входе в Бекфьорд 2 транспорта, из них один горел и находился в охранении 10 кораблей. Летавший на повторную разведку третий «Киттихаук» видел в Киркенесе (на рейде) в 17:45 6 транспортов и в заливе Лаигфьорд — до 15 кораблей охранения, но горящего транспорта не обнаружил.

На повторную бомбардировку того же конвоя летали с аэродрома Ваенга-1 четыре торпедоносца «Бостон» (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка) под прикрытием восьми «Аэрокобра» (255-го авиаполка). Группой торпедоносцев командовал гвардии капитан Шибанов. В 13:01 в районе острова Лилле Эккерей торпедоносцы атаковали неприятельский конвой с высоты 30 м с дистанции 2200—2600м, сбросив 4 торпеды типа 45-36-АН. В результате атаки гвардии старший лейтенант Францев и гвардии капитан Шибанов потопили транспорт в 8000 т.

При подходе наших самолетов к цели снаряд зенитной артиллерии попал в правый мотор самолета гвардии капитана Г. Ф. Шибанова. Самолет загорелся, но коммунист Шабанов с боевого курса не свернул; он смело шел на сближение с противником, воодушевляя этим своих ведомых. Сблизившись на дистанцию 600 м, Шибанов сбросил свою торпеду по транспорту. Последовал оглушительный взрыв, и неприятельский транспорт быстро погрузился в воду. После этого горящий самолет Шибанова пролетел еще несколько минут и упал в море в 3 км восточнее конвоя. Экипаж самолета — гвардии капитан Шибанов, гвардии младший лейтенант Марьяновский и гвардии старший сержант Красненко — погиб. В районе цели наши самолеты были атакованы шестью немецкими самолетами Ме-109. Наша группа прикрытия вступила с ними в бой, в результате которого капитан Рассадкин и младший лейтенант Смирнов сбили по одному Ме-109. Наши потери — один «Аэрокобра», который упал в море, неподалеку от конвоя, летчик младший лейтенант Герасименко погиб. 

С 14:05 до 21:21 два самолета «Бостон» (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка) летали с аэродрома Ваенга-1 на «свободную охоту» вдоль побережья Северной Норвегии. Один из них в 15:55 в районе Танафьорда обнаружил и обстрелял из пулеметов 2 тральщика, а при отходе от них — мотобот противника. Самолет возвратился от Гамвика с торпедой. Другой самолет (летчик — гвардии капитан Гусев) в 18:55 атаковал в районе острова Квалей с дистанции 900 м, с высоты 30 м одной торпедой 45-36-АН неприятельский транспорт в 5000 т, шедший в охранении двух сторожевых кораблей 6—8-узловым ходом, курсом 245°. Летчики наблюдали взрыв торпеды, после чего цель заволокло белым дымом. Повторному наблюдению помешал самолет противника, который летел наперерез курса нашего самолета. Транспорт считался поврежденным. 

В 14:46 наш самолет «Спитфайр» вылетал на фоторазведку аэродромов Хебуктен и Киркенес, но из-за неисправности материальной части вскоре возвратился.

С 15:30 до 18:37 самолет Пе-3 (118-го авиаполка, аэродром Ваенга-1) летал на разведку кораблей противника вдоль побережья Северной Норвегии и в 17:20 обнаружил: в порту Хаммерфест (у причала) — 3 транспорта, плавучую базу подводных лодок (с одной подводной лодкой у борта), миноносец и 3 сторожевых катера; южнее Хаммерфесга — транспорт, 2 тральщика и 3 сторожевых катера, шедшие 6—7-узловым ходом, курсом 190°. 

С 20:00 до 23:48 пять самолетов Ил-4 (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка, аэродром Ваеига-1) поодиночке с высоты 400—600 м поставили 5 мин АМГ-1 с углублением 6 футов в проливах Магерейсунд и Брейсунд. Противник обстрелял самолеты огнем зенитной артиллерии, но они без потерь возвратились на аэродром.

С 20:25 до 21:42 18 самолетов Ил-4 (36-й авиадивизии, аэродром Ваенга-1) нанесли бомбовый удар по аэродрому Хабуктен, сбросив на него 13 шт. ФАБ-250, 129 шт. ФАБ-100, 9 шт. САБ-100, 12 шт. ЗАБ-100цк, 7 шт. САБ-15, 3 шт. РРАБ-3 (с начинкой по 30 шт. АО-25); возникли 5 пожаров, из них 2 сопровождались взрывами. В районе цели самолетам противодействовали 2—3 зенитные батареи и 8 прожекторов противника.
***

Из летной книжки штурмана Прокудина /108 ап ДД/: 03.03.44 г. Боевой вылет на аэродром Хабуктен.  Налет 2 часа 28 минут. 
***

С 21:00 до 23:12 самолет «Бостон» (118-го авиаполка) летал по специальному заданию сбросить груз в пункте, указанном разведывательным отрядом штаба Северного флота. Самолет не выполнил это задание, так как с земли в указанном районе не был подан сигнал, но попутно в 21:43 он обнаружил в Сюльтефьорде 2 тральщика, шедших курсом 300°. 

С 21:00 до 23:04 три самолета МБР-2 (118-го авиаполка, аэродром Грязная) летали бомбардировать город Петсамо и порт Лиинахамари. Один самолет с высоты 3000 м в 21:27 сбросил на селение Паркино (в районе Петсамо) 2 шт. ФАБ-100, 2 шт. ЗАБ-50 и 10 шт. АО-2,5; второй — с высоты 3300 м в 21:28 бомбардировал порт Лиииахамари, сбросив на него 2 шт. ФАБ-100, 2 шт. ЗАБ-50 и 10 шт. АО-2,5; третий с высоты 2100 м в 21:58 сбросил по городу Петсамо 2 шт. ФАБ-100, 2 шт. ЗАБ-50, 10 шт. АО-2,5.

На внешних морских коммуникациях конвой RA-57 находился к северу от Кольского залива и шел в западном направлении. 

В течение дня три немецких самолета Ю-88 и три Хе-111 вели разведку в Баренцевом и Норвежском морях.

С 3 марта действия немецких подводных лодок против конвоя RA-57 активизировались. Вражеские лодки, предположительно, действовали двумя группами.

С 8:30 до 11:07 самолет «Бостон» (118-го разведывательного авиаполка, аэродром Ваенга-1) летал в Баренцево море на разведку кораблей противника, но из-за плохой погоды возвратился. 

Утром два самолета МБР-2 (22-го авиаполка, аэродром Лахта) летали на ледовую разведку в Горле Белого моря и в Двинском заливе, а также для уточнения места Беломорской группы конвоя JW-57. 

Конвой JW-57 под проводкой ледоколов «Ленин», «Иосиф Сталин» и ледореза «Литке» продолжал идти двумя группами и в 12:20 находился на подходе к Северо-Двинскому и Молотовскому рейдам. В течение дня восемь самолетов «Киттихаук» (Архангельского района противовоздушной обороны, аэродром Кагостров) попарно прикрывали конвои с воздуха. Один самолет СБ (16-го транспортного авиаотряда, аэродром Архангельск) летал на ледовую разведку в средней части Белого моря. 

Архангельская группа конвоя JW-57 (2 транспорта под проводкой ледокола «Ленин») в 20:00 вошла в порт Архангельск, а Молотовская группа (5 транспортов, 3 танкера, под проводкой ледореза «Литке») в 20:35 — в Молотовск. Ледокол «Иосиф Сталин» остался на внешнем Молотовском рейде в ожидании полной воды. 

При обороне Главной базы флота было зафиксировано, что с 11:12 до 18:30 11 немецких самолетов Me-109 и один ФВ-189 вели разведку Главной базы, Мурманска, полуострова Рыбачий и Средний. 

С 11:19 до 18:33 на прикрытие Главной базы и аэродромов было сделано 11 самолетовылетов Як-9 (20-го авиаполка) и 12 самолетовылетов «Киттихаук» (27-го авиаполка). Встреч с противником не было. Части противовоздушной обороны Северного флота вели огонь по самолетам-разведчикам противника, израсходовав 222 снаряда.

На поиск самолета УТ-2, вылетевшего накануне с аэродрома Териберка на аэродром Ваенга-1, в течение дня было сделано 4 полета МБР-2 (118-го авиаполка) с аэродрома Грязная, 3 полета У-2 с аэродрома Ваенга-1, 3 самолетовылета У-2 (10-й авиаэскадрильи) с того же аэродрома и 2 самолетовылета — «Бостон» (Управления ВВС); от 5-й минно-торпедной авиадивизии на поиск летал один У-2. Кроме того, высылались 25 лыжников. Самолет не был обнаружен, поиски продолжались. 

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море с 12:17 до 14:15 два самолета МБР-2 (22-го авиаполка, аэродром Иоканка) вели поиск подводных лодок противника и мин на подходах к Иоканке, в Горле и в северной части Белого моря. Противник не был обнаружен.

***

4 МАРТА. На коммуникациях противника, действуя против его баз, подводная лодка «М-119», оторвавшись от преследовавших ее кораблей противника, в 0:45 сообщила в базу о своей успешной атаке вражеского конвоя в районе мыса Маккаур и направилась в Кольский залив. В 2:40 лодка получила радиограмму об отзыве ее с позиции. 

Подводная лодка «С-56» (командир — капитан 3 ранга Щедрин) в 3:20 подошла к берегу противника в районе Омганг — мыс Слетнес и вела поиск, будучи в надводном положении. В 4:02 она обнаружила неприятельский конвой (2 транспорта, 2 сторожевых корабля и миноносец), шедший 9-узловым ходом, курсом 310°. Лодка погрузилась и вышла по акустическим пеленгам для атаки вражеского транспорта (в 6000 т). В 4:16 с 25-метровой глубины из кормовых торпедных аппаратов (дистанция 6 каб.) был дан двухторпедный залп. Одна торпеда не вышла из аппарата и застряла в нем. Другая торпеда вышла, и личный состав лодки слышал ее взрыв. Визуально с лодки потопление транспорта не наблюдали, и он считался поврежденным. В 4:28 миноносец противника сбросил на лодку 4 глубинные бомбы, от близких разрывов которых вышло из строя освещение. Лодка ушла на глубину 50 м и оторвалась от противника; в 5:23 неприятельские корабли потеряли ее. «С-56», форсировав минное поле противника, ушла в северную часть своей позиции и выстрелила там застрявшую торпеду. С 10:35 до 20:00 неприятельские корабли сбросили в районе зарядки лодки 165 бомб. 


В 11:00 радиоразведка отметила движение вражеского конвоя в районе мыс Нордкин — Таннафьорд; были установлены координаты неприятельских подводных лодок. Данные радиоразведки были переданы нашим лодкам, находившимся в море.

В течение суток (в разное время) два самолета «Киттихаук», один Пе-3 и два «Бостон» (118-го разведывательного авиаполка, аэродром Ваенга-1) летали на разведку неприятельских коммуникаций и портов в Варангерфьорде и вдоль побережья Северной Норвегии. Один «Бостон» (летчик — старший лейтенант Келейников) в районе мыса Нордкин вел воздушный бой с немецким самолетом До-24, производившим поиск наших подводных лодок, и сбил его. Другой наш «Бостон» из разведки не вернулся; экипаж его (летчик — Герой Советского Союза капитан Вербицкий, штурман младший лейтенант Павлов, стрелок-радист сержант Афонин и стрелок сержант Лупандин) считался погибшим.

В 16:45 наш самолет обнаружил в 20 милях к северо-западу мыса Нордкап обломки неопознанного самолета и шлюпку с находившимися в ней двумя летчиками. Начальник штаба флота, полагая, что это мог быть наш самолет «Бостон», приказал по радио подводной лодке «Л-22» оказать при благоприятной обстановке помощь экипажу самолета. «Л-22» получила эту радиограмму лишь 5 марта.

Один «Киттихаук» дошел до Перфьорда, но неприятельских кораблей не видел. Другой «Киттихаук» в 16:55 обнаружил в Сюльтефьорде подводную лодку и 2 тральщика противника, а в 17:00 в районе островов Варде — 6 тральщиков. Самолет Пе-3 в 17:00 обнаружил в проливе Брейсунд неприятельский конвой в составе: 4 транспорта, тральщик, миноносец и 2 сторожевых корабля. Конвой следовал со скоростью 8 узлов, курсом 110°. О его движении было сообщено нашим подводным лодкам, находившимся в море. Ввиду наступления темноты наблюдение за этим конвоем было прервано до утра следующего дня. 

С 14:22 до 19:40 два «Бостон» (9-го гвардейского минноторпедного авиаполка, аэродром Ваенга-1) летали на «свободную охоту» вдоль побережья Северной Норвегии. Один из них, не обнаружив противника, возвратился из района острова Рольвсей на аэродром, а другой (летчик — гвардии лейтенант Францев) — в 17:21 заметил в 1,5 мили севернее острова Квалей миноносец и 2 подводные лодки противника, шедших в одной кильватерной колонне курсом 40° 8-узловым ходом. В 17:23 летчик сбросил одну торпеду 45-36-АН (с высоты 30 м, с дистанции 600—700 м) по концевой лодке; лодка была потоплена. Самолет был обстрелян зенитной артиллерией миноносца, подводных лодок и с северней оконечности острова Квалей. Прямым попаданием снаряда был пробит борт самолета и легко ранен стрелок-радист сержант Антипычев. 

На внешних морских коммуникациях конвой RA-57, следовавший из СССР в Англию, находился е Баренцевом море к юго-востоку от острова Медвежий.

Четыре немецких самолета Хе-115 и три Хе-111 вели разведку в Баренцевом море; один Хе-111 был отмечен там же в разведке погоды.

В течение суток было отмечено наличие в море до семи немецких подводных лодок, действовавших против англо-американского конвоя. Конвой был замечен неприятельскими лодками, в результате один транспорт этого конвоя был потоплен. Корабли эскорта уничтожили одну вражескую подводную лодку. 

От Британской миссии было получено сообщение о том, что в ночь на 3 марта от конвоя RA-57 оторвалось судно-кран «Эмпайр Бард».

Местонахождение его было неизвестно. Командующий флотом приказал: а) командующему Военно-воздушными силами — с рассветом 5 марта произвести поиск судна-крана по маршруту конвоя и в районе между меридианами мысов Кильдин— ост и Черный и параллелью 71°00' норд; б) командиру бригады миноносцев — через 2 часа после получения данных об обнаружении судна-крана выслать 2 миноносца для встречи и эскортирования его в Кольский залив.

В 20:10 командир Иоканской военно-морской базы, получив от начальника штаба флота сообщение об отрыве от конвоя RA-57 судно-крана «Эмпайр Бард», приказал береговым постам усилить наблюдение за морем. 

При обороне Главной базы флота было зафиксировано, что два немецких самолета Me-109 и один ФВ-189 вели разведку линии фронта и на подходах к Главной базе. 

С 8:48 до 9:15 два Як-9 (20-го авиаполка, аэродром Ваепга-2) прикрывали Главную базу и аэродромы базирования. Встреч с противником не было. 

Гидроакустическая береговая станция донесла об обнаружении ею подводной лодки противника у входа в Кольский залив. Четыре большие охотника с 9:27 до 15:03 произвели контрольный поиск подводных лодок на Кильдинском плесе. Для усиления дозора на гидроакустическую вахту вступил еще один большой охотник.

В 11:45 один большой охотник из четырех получил гидроакустический контакт, предположительно, с подводной лодкой и сбросил серию глубинных бомб, но впоследствии было установлено, что контакты были получены от подводных скал.

На поиск самолета УТ-2 в течение дня было сделано 5 полетов МБР-2 (118-го авиаполка) с аэродрома Грязная и 3 полета У-2 с аэродрома Ваенга-1; с той же целью летали 3 самолета У-2 (10-й авиаэскадрильи) с аэродрома Васнга-1. Кроме того, на поиск высылались 19 лыжников. В 2—3 км восточнее горы Дальней авиацией были обнаружены обломки самолета. 

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море в 2:10 ледокол «Иосиф Сталин» перешел с Молотовского рейда в порт Молотовск.

В 16:30 конвой «ИК-3» (транспорт «Вытегра», один тральщик, два большие охотника) вышел из Иоканки в Кольский залив. Транспорт шел за углем для Иоканской военно-морской базы. 

***
Из дневника штурмана Владимирова /108 ап ДД, 36 ад ДД/: «4 марта 1944 года
      
И черт знает, хотел грубое письмо написать, а вышло какое-то интересное. Начал за одно, а кончил другим.  Да, не писал бы. Но если бы ее не любил. Послал маленькую фотографию.
      
Вот и 200 вылетов совершил, приветственную телеграмму от генерала получил. Как он узнал, что у меня 200-й вылет?  Кто ему сказал?
      
Хотели сегодня сделать вечер с ужином и градусами, но отбоя нет, пошли, поужинали и отбой после него дали. Фокус не удался. Ну, ничего. 200-й совершен, а это будет».

***

5 МАРТА. Действуя на коммуникациях противника и против его баз наши подводные лодки маневрировали в зонах своей ответственности.

Подводная лодка «Л-22», шедшая на позицию в район остров Иельмсей — остров Серей, в 0:35 получила радиограмму о том, что нашим самолетом накануне обнаружена шлюпка, предположительно с нашими двумя летчиками, и что необходимо оказать им помощь, но не обнаружила шлюпки, в 13:20 вошла в район своей позиции. 

По данным радиоразведки, с 8:00 до 16:50 немецкие самолеты — два Ю-88, три Хе-111 и один До-24 — вели разведку и поиск подводных лодок вдоль побережья Северной Норвегии и в Варангерфьорде. По тем же данным, в 13:36 из Тромсе в Киркенес вышел конвой противника; об этом было по радио дано оповещение нашим подводным лодкам, находившимся в море.

С рассветом наша авиация возобновила наблюдение за конвоем противника, обнаруженным ею накануне в 17:00 в проливе Брейсунд. Для выполнения этой задачи три самолета «Киттихаук», один Пе-3 и два «Бостон» 2 (118-го разведывательного авиаполка) с 7:00 до 13:43 летали на разведку вражеских коммуникаций и портов в Варангерфьсрде и вдоль побережья Северной Норвегии.

Один «Бостон», кроме разведки кораблей и конвоя противника, вел также поиск шлюпки, обнаруженной накануне в районе мыса Нордкап.

В 7:47 в Бекфьорде были обнаружены 2 транспорта. В 8:40 самолет Пе-3 вновь обнаружил неприятельский конвой (2 транспорта, 2 тральщика, 3 сторожевых корабля и 4 сторожевых катера) в районе Сюльтефьорда, шедший курсом 120°. После этого наша авиация установила за ним непрерывное наблюдение.

О движении этого конвоя было дано оповещение нашим подводным лодкам в море, но радиограмму получила только одна из них в 21:35.

В 10:40 конвой находился в районе Хавнингберга; над конвоем патрулировал немецкий самолет Ме-109. Ввиду того что в районе Сюльтефьэрд — Варде была плохая погода, командующий Военно-воздушными силами решил нанести удар по конвою в районе острова Лилле Эккерей, где метеорологические условия были лучше. По донесениям нашей воздушной разведки, в 11:15 этот конвой находился в районе бухты Кавринген, а в 13:14 — в районе бухты Крамвик. В это время над конвоем патрулировали уже четыре немецких самолета Ме-109.

В 15:15 шесть самолетов Ил-2 (46-го штурмового авиаполка, аэродром Ваенга-2, ведущий — старший лейтенант Катунин) под прикрытием шести «Киттихаук» (27-го авиаполка, группа непосредственного прикрытия штурмовиков), и 8 Як-9 (20-го авиаполка, ударная группа истребителей) нанесли по конвою бомбоштурмовой удар в районе острова Лилле Эккерей. В этот момент в составе конвоя были 3 транспорта, 2 тральщика, 2 сторожевых корабля и 5 сторожевых катеров. Конвой шел курсом на Киркенес, над ним патрулировали 11 вражеских самолетов Ме-109 и два ФВ-190. Наши штурмовики сбросили с высоты 900—350 м (с пикирования) 12 шт. ФАБ-100 и 6 шт. ЗАБ-100 цк, причем два Ил-2 из-за плохой видимости приняли островок за транспорт и разрядились по нему. Были, отмечены прямые попадания бомб в транспорт (6000 т); на транспорте возник пожар.

С 14:25 до 16:06 в воздухе находился наш самолет «Спитфайр», который произвел аэрофотосъемки конвоя. Пожар на транспорте впоследствии, видимо, был локализирован противником, так как специально летавший на разведку (с 16:30 до 18:03) «Киттихаук» (118-го авиаполка) установил, что конвой входил в Бекфьорд в полном составе. 

Наши самолеты были встречены сильным огнем зенитной артиллерии и атакованы 11 немецкими истребителями Ме-109. Четыре Ил-2 были повреждены артиллерийским огнем с кораблей конвоя. Атака вражеских самолетов была отбита нашими истребителями прикрытия; при этом старший лейтенант Бойченко, капитан Куренок и лейтенант Щербак сбили по одному Ме-109.

Один Ил-2, подбитый прямым попаданием снаряда, сел на аэродром Пумманки. Остальные самолеты возвратились на свои аэродромы.

В 15:20 два торпедоносца «Бостон» (9-го гвардейского минноторпедного авиаполка, аэродром Ваенга-1) под прикрытием шести «Аэрокобра» (255-го авиаполка, ведущий в группе — гвардии капитан Марков) нанесли повторный удар по неприятельскому конвою, но вследствие того, что торпеды были сброшены с дистанции 2600—2900 м, попаданий в корабли не было. Наши истребители прикрытия вели воздушный бой с четырьмя Ме-109 и двумя ФВ-190; при этом капитан Адонкин сбил один Ме-109; с нашей стороны потерь не было.

В период нанесения торпедо-штурмового удара по вражескому конвою шесть самолетов «Киттихаук» (27-го авиаполка) летали в район аэродрома Свартнес для демонстративных действий и четыре Як-1 — для блокирования аэродрома Луостари. Встреч с самолетами противника не было. После ухода наших самолетов с 16:30 до 18:10 четыре Ме-109 попарно барражировали над аэродромом Луостари.

Два самолета Ил-4 и один «Бостон» (9-го гвардейского минноторпедного авиаполка) в течение дня летали на «свободную охоту» вдоль побережья Северной Норвегии, но противника не обнаружили и возвратились на аэродром с торпедами.

Из Главной базы вышли в море две наши подводные лодки: в 18:45 — на позицию в район Сюльтефьорда; в 21:00 — на позицию в район Коигсфьорда. Срок пребывания в море для первой лодки был установлен 8 суток, для второй — 15. Лодки получили указание вести поиск вражеских кораблей в темное и в светлое время суток в 2—4 милях от берега противника и объектом для атаки выбирать транспорты. Им разрешалось также атаковывать подводные лодки противника, но только в границах своих позиций и в случае уверенности, что это лодки действительно неприятельские; во всех прочих случаях производить атаки подводных лодок запрещалось.

С 19:45 до 21:40 18 самолетов Ил-4 (36-й авиадивизии) наносили бомбовые удары по аэродрому Луостари и порту Лиинахамари. Шесть самолетов Ил-4 бомбардировали Луостари из-за облаков, ориентируясь по вспышкам зенитной артиллерии противника; остальные самолеты сбросили бомбы на Лиинахамари, где произошел пожар и взрыв. По обоим объектам было сброшено 12 шт. ФАБ-250, 146 шт. ФАБ-100, 15 шт. ЗАБ-100 цк, 10 шт. САБ-100, 10 шт. ЗАБ-2,5 и 2 шт. РРАБ-100 с начинкой по 10 шт. АО-25.
***

Из летной книжки штурмана Прокудина /108 ап ДД/: 05.03.44 г. Боевой вылет на аэродром Луостари.  Налет 1 час 58 минут. 
***

С 20:00 до 21:00 самолет МБР-2 (118-го авиаполка, аэродром Грязная) летал на разведку кораблей противника в Варангерфьорде и, дойдя до губы Ейна, возвратился, так как была неблагоприятная погода (облачность 10 баллов высотой 500 м, видимость 4 км).

С 20:00 до 21:40 самолет «Бостон» (118-го авиаполка, аэродром Ваенга-1) летал по специальному заданию разведывательного отдела штаба Северного флота, но ввиду неблагоприятных метеорологических условий (облачность высотой 200 м, видимость 0), задание не выполнил и возвратился на аэродром.

С 20:18 до 20:48 12 самолетов Ил-4 (36-й авиадивизии) нанесли бомбардировочный удар по порту Лиинахамари, сбросив на него 10 шт. ФАБ-250, 108 шт. ФАБ-100, 9 шт. ЗАБ-100 цк и 6 шт. САБ-100, в порту произошел взрыв и пожар. В это же время вторая группа самолетов (шесть Ил-4 той же дивизии) бомбардировала неприятельский аэродром Луостари, сбросив на него 2 шт. ФАБ-250, 38 шт. ФАБ-100, 6 шт. ЗАБ-100 цк, 4 шт. САБ-100, 10 шт. АО-25 и 100 шт. ЗАБ-2,5. Результат удара не был установлен. 

На внешних морских коммуникациях по данным радиоразведки, с 8:50 до 13:05 два немецких самолета (Ю-88 и Хе-111) вели разведку в Баренцевом и Норвежском морях.

Против конвоя RA-57 действовали две группы неприятельских подводных лодок: первая (до четырех лодок) находилась в районе между меридианами 19° и 30° восточной долготы и параллелями 73° и 74°; вторая — между меридианами 10° и 15° восточной долготы. По одной лодке находилось у полуострова Варангер и в Варангерфьорде. По мере движения англо-американского конвоя позиции немецких подводных лодок перемещались в западном направлении. Ввиду ограниченной радиослышимости действия подводных лодок противника были выявлены не в достаточной степени. 

Конвой RA-57, следовавший из СССР в Англию, находился в Норвежском море к юго-западу от острова Медвежий. Одна из неприятельских подводных лодок (из числа преследовавших конвой) была атакована бомбами, сброшенными самолетом «Каталина» (с авианосца). Лодка погрузилась с большим диферентом на корму, на воде осталось несколько человек ее экипажа.

Утром два самолета «Бостон» (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка) производили поиск отставшего от англо-американского конвоя судна-крана «Эмпайр Бард» в районе от меридиана острова Кильдин до меридиана мыса Черный. Самолеты встретили в море низкую облачность и по радио были отозваны в базу.

В 8:00 судно-кран «Эмпайр Бард» было обнаружено нашей батарей № 564 в районе острова Нокуев. Нашему сторожевому кораблю, находившемуся в дозоре на линии мыс Святой Нос — мыс Черный, было приказано немедленно вступить в охранение этого судна и эскортировать его в Иоканку. С той же задачей в 8:27 из Иоканки вышли два наших тральщика. С 8:16 до 9:30 на прикрытие судна «Эмпайр Бард» летали два И-153 (21-й авиаэскадрильи). При подходе к нему наших самолетов в районе мыса Черный «Эмпайр Бард» ошибочно принял их за неприятельские самолеты и обстрелял. В 12:36 «Эмпайр Бард», имея на борту офицера связи Иоканской базы и лоцмана, под охраной наших кораблей, встретивших его в районе губы Савиха, прибыл в Иоканку.

Из доклада капитана судна выяснилось, что в 17:00 2 марта судно-кран начал отставать от конвоя и в темноте потерял его. До утра 3 марта судно шло по маршруту конвоя, но не обнаружило его и в соответствии с имевшейся у него на этот счет инструкцией повернуло на обратный курс. 

При обороне Главной базы флота зафиксировано, что в течение дня шесть немецких самолетов Ме-109 и один ФВ-189 вели разведку на линии фронта и полуостровов Рыбачий и Средний.

Наши лыжники, высланные на поиск самолета УТ-2, обнаружили его обломки и трупы полковника медицинской службы Громова и летчика старшего лейтенанта Акулинина в районе гора Дальняя — высота 388. Для доставки трупов были посланы две оленьи упряжки.

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море с 10:53 до 13:39 два самолета МБР-2 (22-го авиаполка) с аэродрома Моржовец производили разведку в Горле Белого моря, но противника не обнаружили.

Конвой «ИК-3» в составе транспорта «Вытегра», тральщика и двух больших охотников продолжал следовать из Иоканки в Кольский залив. Авиация Северного флота несла противолодочную и противовоздушную оборону конвоя на подходах к Кольскому заливу; с этой целью два самолета МБР-2 (118-го авиаполка) произвели поиск подводных лодок противника и мин до меридиана мыса Териберский и параллели мыса Цып-Иаволок, а самолеты «Киттихаук» (27-го авиаполка) сделали 6 вылетов на прикрытие конвоя с воздуха. В 15:00 конвой вошел в Кольский залив. 

***

6 МАРТА. Действуя на коммуникациях противника и против его баз в течение дня два самолета «Киттихаук» и один «Бостон» (118-го авиаполка) с аэродрома Ваенга-1 в разное время летали на разведку кораблей и погоды на коммуникациях противника в Варангерфьорде и вдоль побережья Северной Норвегии. Торпедоносец «Бостон» (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка) летал на «свободную охоту». Самолет «Киттихаук» в 7:45 обнаружил стоявшие на рейде в районе острова Рейней (в Бекфьорде) 2 транспорта и 10 кораблей охранения. У побережья Северной Норвегии была облачность 2—3 балла высотой 600—500 м, в море — снежные заряды, видимость от 1 км до 50 м.

Ряд наших подводных лодок держали курс в районы назначенных им позиций.

Подводная лодка «С-54», вышедшая накануне из базы на позицию в район Конгсфьорда, как выяснилось позже, из боевого похода так и не вернулась.

По данным радиоразведки, с 12:35 до 20:09 в Варангерфьорде находились 5 вражеских сторожевых катеров; в течение суток у берегов Норвегии были обнаружены миноносец и тральщик противника.

На внешних морских коммуникациях англо-американский конвой RA-57 находился в Норвежском море между островами Медвежин и Ян Майен. 

По данным нашей радиоразведки, утром 5 вражеских самолетов производили разведку в Норвежском море; в течение суток 10 подводных лодок противника действовали на наших коммуникациях в Баренцевом и Норвежском морях.

По данным Разведывательного управления Главного морского штаба, в течение недели (с 29 февраля по 6 марта) против англо-американского конвоя действовали до 6 подводных лодок противника в районе остров Медвежий — мыс Нордкин (между меридианами 10°—30° восточной долготы). В районах Хаммерфеста и Тромсе периодически отмечались одиночные неприятельские подводные лодки.

При обороне Главной базы флота три катера МО в 1:27 высадили наших разведчиков на берег у мыса Пикшуев и до 19:30 обследовал местность в опорном пункте «Рентир-Таль», в 3 км к западу от мыса Пикшуев и в опорном пункте «Райтер-Альм», в 7 км к юго-западу от мыса Пикшуев, но противника не обнаружил. Отряд продолжал искать противника, двигаясь в западном направлении к опорному пункту «Обергоф» в 8 км к западу от мыса Пикшуев.

Другая группа разведчиков Северного оборонительного района (15 человек) выходила из бухты Западное Озерко на мотоботе и резиновых шлюпках к острову Овечий, но вследствие свежей погоды и снежной пурги (в Мотовском заливе был шторм 9 баллов) не высадилась на берег и возвратилась обратно.

С 12:43 до 18:49 два немецких самолета Me-109 и два ФВ-189 вели разведку в районе линии фронта, реки Западная Лица и на подходах к Мурманску; один Ю-88 летал вдоль побережья Кольского полуострова.

С 12:57 два Як-9 (20-го авиаполка), патрулируя на высоте 2000—2500 м, прикрывали Главную базу флота и аэродромы. Встреч с противником не было.

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море самолет МБР-2 (22-го авиаполка) с аэродрома Моржовец производил ледовую разведку в Горле Белого моря и в Двинском заливе.

Командующий Северным флотом приказал: аварийно-спасательным отделам Северного флота и Беломорской военной флотилии приступить к подъему затонувших судов и в 1944 г. обеспечить подъем 35 судов общим водоизмещением 35 000 т; начальнику тыла флота — отремонтировать транспорт «Герцен», принятый от Мурманского пароходства, и к 1 мая 1944 г. оборудовать его под судоподъемную базу для аварийно-спасательной службы Беломорской флотилии.

***
Из дневника штурмана Владимирова /108 ап ДД, 36 ад ДД/: «6 марта 1944 года
      
И сейчас не могу никак отрезвиться, хожу и качаюсь, в голове шумит, почти пьяный, это со вчерашнего вечера. После одного вылета на Луастари командир полка организовал вечер с водкой и аккордеоном. Вечер прошел очень хорошо. Выпили по 300 грамм водки, 200 грамм красного, захмелели все и начали танцевать.  Я танцевал-танцевал с Валей, захотелось еще рубануть, пришел к дежурному, тяпнул 150 грамм спирту и опять танцевать начал, оказалось мало, пошел еще столько же и 200 грамм красного, тут я затанцевал по-другому. Хотели вытащить «русскую», чтобы я сплясал, но куда там мне танцевать такое! Я опять с Валькой танго «фокс».  Вальс пошел, закружился и потерял пространственное положение.
      
А какое желание было! Васька Осипов, вот стервец, никогда не думал, чтобы он так плясал, как разошелся, куда там, не остановишь. Новожилов сегодня на нашем «разборе» говорит: - «Хотел я Валю маленькую проводить, говорю - Валя, пойдем, провожу. А она - иди спать, куда тебе сейчас».  А Василий Осипов сегодня к обеду только пришел, говорит, потерял ориентировку и сел вынужденно у какой-то Ваенге.  Вечер, в общем, отлично прошел, главное совпало с чем - наши войска прорвали оборону немцев на юге!  Москва салютовала 20-ю залпами из 224 оружий. Взяли Ямполь и у Волчанска уже праздник - годовщина АДД и мои 200 вылетов.
      
Эх, Томка, если бы ты была рядом, еще бы лучше было. А сейчас нужно доклад по освещению целей писать, ну какой он выйдет, если руки трясутся, пальцы еле держат ручку, а голова... ой, ой, что в ней творится?»

***

7 МАРТА. Действуя на коммуникациях противника и против его баз наши подводные лодки совершали маневрирование в заданных им районах действия, обходили вражеские минные заграждения, сами расставляли мины, но обнаруженных наверняка судов противника не случилось.

В 7:58 подводная лодка «С-56» возвратилась в базу с позиции от мыса Слетнес. С ее возвращением закончилась операция «РВ-2» на коммуникациях противника, в результате которой был потоплен неприятельский транспорт в 7000 т и поврежден транспорт в 6000 г.

Подводная лодка «М-108» (командир — капитан-лейтенант Юдович), вышедшая 21 февраля на позицию в район Конгсфьорда, в базу не возвратилась. Срок автономности лодки истек 7 марта, данных о причине гибели ее не имелось. По донесениям лодок, участвовавших в операции «РВ-2», противник в течение всего дня 28 февраля сбрасывал глубинные бомбы в районе Сюльтефьорда, поэтому штаб бригады подводных лодок предполагал, что «М-108» в этот день и погибла от взрывов глубинных бомб.

В течение дня два самолета «Киттихаук», два Пе-3 и два «Бостон» (118-го авиаполка) с аэродрома Зиенга-1 летали на разведку неприятельских кораблей в Варангерфьорде и вдоль побережья Северной Норвегии. Один Пе-3 вернулся вследствие неблагоприятных метеорологических условий. Воздушная разведка обнаружила: 2 тральщика и 4 сторожевых катера в порту Варде; тральщик у причала в бухте Гамвик; в проливе Буссесунн — вражеский конвой (транспорт, 2 танкера, миноносец, тральщик и 3 сторожевых корабля; 3 тральщика в районе Сверхольтклубб; подводную лодку противника севернее острова Иельмсей, которая была обстреляна из пулемета нашим самолетом в момент ее погружения; в порту Хаммерфест — плавучую базу, 2 транспорта, 3 сторожевых корабля и до 15 мелких судов.

Данные авиационной и радиоразведки передавались по радио подводным лодкам, находившимся на позициях.

С 18:05 до 20:14 два торпедоносца «Бостон» (летчики гвардии капитан Гусев и гвардии лейтенант Францев) 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка, используя данные воздушной разведки, летали с аэродрома Ваенга-1 на «свободную охоту» и в 19:20 обнаружили неприятельский конвой (3 транспорта, миноносец, 6 сторожевых кораблей и тральщик) у м. Корснес в районе Маккаурсандфьорд. В 19:26 с дистанции 600—800 м, с высоты 20—30 м самолеты сбросили по конвою торпеды и потопили головной транспорт в 8000 т. Противник оказал сильное противодействие зенитной артиллерией с кораблей, но безуспешно.

На внешних морских коммуникациях англо-американский конвой RA-57 находился в Норвежском море к юго-востоку от острова Ян Майен.

По данным радиоразведки, три неприятельских самолета с 13:54 до 15:00 вели разведку на коммуникациях в Норвежском море.

При обороне Главной базы флота разведывательный отряд 254-й бригады морской пехоты под командованием капитана Барболина продолжал поиск, начатый накануне, и в 2:45 донес, что на подходах к опорному пункту «Обергоф» противника не обнаружил. Отряд возвратился на мыс Пикшуев. Для усиления этого отряда в 5:30 катер МО высадил в районе мыса Пикшуев еще одну группу разведчиков (36 человек) под командованием лейтенанта Змиева и доставил продовольствие и боеприпасы.

В 9:40 группа лейтенанта Змиева прибыла в расположение разведывательного отряда и ей была поставлена задача просмотреть подходы к опорному пункту «Обергоф». В течение дня группа и отряд находились в укрытии, а с наступлением темноты разведывательная группа отделилась от отряда и в 18:50 начала поиск в заданном квадрате, но противника не обнаружила и стала передвигаться в направлении следующего квадрата.

После ухода группы лейтенанта Змиева в 17:30 капитан Барболин получил по радио приказание силами его отряда, группы Змиева и высланного на их усиление отряда Северного оборонительного района (110 человек) под командованием капитана Варченко с наступлением темноты уничтожить вражеский опорный пункт «Обергоф» и захватить пленных. Радиограмма была раскодирована не полностью; та часть ее, где говорилось о посылке отряда капитана Варченко, не была раскодирована. Оценив обстановку, капитан Барболин решил выполнить задачу своими силами, и в 19:45 двинулся к опорному пункту «Обергоф» с восточной его стороны. 

На сухопутном фронте Северного оборонительного района на ночной поиск противника и для захвата пленных выходили три разведывательные группы 63-й бригады морской пехоты, но каждая из них была обнаружена противником и обстреляна, задания так и не выполнив, группы вернулись в свои расположения, имея двух раненных. 

Четыре самолета «Аэрокобра» (255-го авиаполка) с аэродрома Ваенга-1 летали на «свободную охоту» вдоль вражеской фронтовой дороги Титовка — река Западная Лица. В 10:00 они обнаружили на дороге и в течение 5 минут обстреливали из пулеметов скопление пехоты и автогужевой транспорт противника; были уничтожены 9 солдат, 3 лошади и повреждены 3 автомашины и автофургон. 

С 13:10 до 13:42 два самолета Ил-2 (46-го штурмового авиаполка) под прикрытием двух Як-1 (20-го авиаполка) нанесли бомбоштурмовой удар по неприятельской автоколонне (50 машин), двигавшейся по дороге Титовка — Кутовая; были уничтожены 10 автомашин. Самолеты были обстреляны огнем зенитной артиллерии. Один Ил-2 был сбит, экипаж его (младший лейтенант Камацкий и младший Сержант Запорожец) погиб.

Два немецких самолета Me-109 в 13:36 — 13:40 вели разведку Мотовского залива и полуостровов Рыбачий и Средний. 

С 13:35 до 14:58 четыре самолета «Киттихаук» (27-го авиаполка) прикрывали Главную базу флота и аэродромы нашей авиации. Встреч с противником не было.

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море в 4:10 один тральщик и гидрографическое судно «Метель» (оба с грузом бензина) под проводкой ледокола «Иосиф Сталин» вышли из Молотовска в Иоканку (с заходом в Поной для разгрузки бензина). Ледокол сопровождал их до кромки льда, где он должен был встретить конвой «КБ-2», который должен был выйти из Кольского залива 8 марта, и проводить его в порты Белого моря,

В 7:05 ледокол «Ленин» вышел из Архангельска в Молотовск для вывода оттуда англо-американских транспортов. В 17:08 «Ленин» с транспортами вышел из Молотовска в Архангельск.

С 13:34 до 14:11 немецкий самолет «Ю-88» вел разведку в районе порта Онега.

Два самолета МБР-2 (22-го авиаполка) с аэродрома Моржовец летали на разведку в Горле Белого моря, но противника не обнаружили. В течение дня два МБР-2 (22-го авиаполка) с аэродрома Лахта и один СБ (16-го транспортного авиаотряда) с аэродрома Архангельск вели ледовую разведку в Горле Белого моря и в Двинском заливе. Они установили, что ледовая обстановка для прохода конвоя была благоприятна; кромка льда находилась в районе Пулонги.

***

8 МАРТА. Действуя на коммуникациях противника и против его баз наши подводные лодки продолжили охоту за транспортами противника, но безуспешно.

Боевые действия авиации Северного флота были ограничены неблагоприятными метеорологическими условиями.

В течение суток два самолета «Киттихаук», два Пе-3 и два «Бостон» (118-го авиаполка) с аэродрома Ваенга-1 вели разведку вражеских кораблей в Варангерфьорде и вдоль побережья Северной Норвегии. Один «Бостон» вернулся из-за неблагоприятных метеорологических условий. Воздушная разведка обнаружила: в заливе Берлевог — транспорт, тральщик и 2 сторожевых катера; в Макьельфьорде — 2 тральщика; в Камейфьорде — сторожевой корабль без хода; в Бекфьорде — сторожевой корабль; в районе Хавнингсберга — сторожевой катер.

По данным радиоразведки, с 5 по 8 марта с аэродромов Северной Норвегии на аэродром Ваернес перебазировались шесть самолетов Хе-111 (40-й эскадры) и три Ю-88.

Два самолета «Бостон» (9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка) с аэродрома Ваенга-1 производили крейсерские полеты на коммуникациях противника вдоль побережья Северной Норвегии; один из них осмотрел район до острова Рольвсей и, не обнаружив вражеских кораблей, возвратился с торпедой. Другой торпедоносец (экипаж: летчик гвардии младший лейтенант Власенко, штурман гвардии младший лейтенант Беркович и стрелок-радист гвардии сержант Кулешов) по неизвестной причине на аэродром не вернулся.

На внешних морских коммуникациях конвой RA-57 находился в Норвежском море к востоку от Исландии.

Наша радиоразведка с 10:25 до 14:00 отметила немецкий самолет Хе-111 в разведке погоды и с 21:55 до 23:36 другой Хе-111 — в разведке коммуникаций в Баренцевом море.

При обороне Главной базы флота в ночь на 8 марта 51 самолет (36-й авиадивизии. /Скорей всего был задействован весь парк готовых к вылету Ил-4 ОГ 8 авиакорпуса, авт.-сост./) бомбардировал передний край вражеской обороны в районе населенного пункта Большая Западная Лица, сбросив на него 12 шт. ФАБ-500, 98 шт. ФАБ-250, 469 шт. ФАБ-100 и 12 шт. САБ-100; произошли два больших взрыва, были взорваны, предположительно, артиллерийские склады противника.

В ночь на 8 марта два катера МО приняли на борт в бухте Пумманки разведывательный отряд в 101 человек 12-й бригады морской пехоты под командованием капитана Никитина и пошли к неприятельскому берегу для высадки отряда в районе бухты Хаккалахти (в губе Маативуоно). Благополучно форсировав минное поле, обнаруженное ими ранее, катера высадили отряд в заданном квадрате и отошли к северному берегу губы в ожидании сигнала о снятии разведчиков с берега. На берегу отряд разделился на две группы: первая (44 человека под командованием лейтенанта Колосова) была оставлена в районе высадки для обеспечения отхода и обратной посадки отряда на катера, а вторая (57 человек под командованием капитана Никитина) в 0:55 направилась к наблюдательному пункту противника, имея задачей захватить там пленного и документы. В 20:20, достигнув этого пункта, группа скрытно подползла к неприятельскому проволочному заграждению, проделала в нем проход, перерезала телефонный провод и на 50 м приблизилась к вражеской землянке, но здесь была обнаружена и обстреляна огнем автоматов. Не дав противнику занять огневые точки и организовать оборону, наши разведчики решительным броском атаковали опорный пункт. В завязавшейся схватке 18 солдат были уничтожены и 6 захвачены в плен. Взорвав 3 землянки, артиллерийский наблюдательный пункт, склад продовольствия и захватив трофеи (2 стереотрубы, 2 телефонных аппарата и радиостанцию), разведчики вернулись к месту посадки на катера. В этой операции особенно отличились командир отряда капитан Н. А. Никитин, командиры взводов лейтенант Жеваченко, лейтенант Пономарев, старший сержант Кириллов и парторг старший сержант Привалов, лично захвативший пленного. За время высадки десанта в парторганизацию роты автоматчиков было подано 19 заявлений о приеме в партию. 

В 3:46 катера МО под командованием капитан-лейтенанта Рябухина закончили посадку разведчиков и отошли от берега. Противник начал выпускать ракеты и осветительные снаряды по всему побережью. В 3:58 один из катеров поставил дымовую завесу, сбросив дымовые шашки. Три неприятельские батареи открыли огонь по дымовой завесе; одновременно с мысов Нумерониеми и Ристиниеми начали работать прожекторы. Батареи противника последовательно переносили огонь на разгоравшиеся в воде дымовые шашки (их было сброшено 12 шт.). Катера без потерь и повреждений возвратились в Пумманки.

Разведывательный отряд капитана Барболина, действовавший на южном побережье Мотовского залива подошел к опорному пункту «Обергоф», который оказался обнесенным тремя рядами проволочного заграждения с тремя минными полями, расположенными между проволочными заграждениями и впереди их. Преодолев проходы в двух рядах проволочного заграждения, отряд приступил к преодолению третьего ряда, но был обнаружен и начал атаку опорного пункта под огнем противника. Первым ворвался в неприятельскую траншею командир роты разведки капитан Ялорщук с тремя краснофлотцами. Завязался упорный бой. Отряд захватил одну траншею и дзот. Противник усилил противодействие огнем минометов и артиллерии. Наши разведчики проявили исключительное мужества Парторг роты автоматчиков Стрельцов появлялся в самых опасных местах и, несмотря на ранение, продолжал сражаться до конца боя. Краснофлотец Кузнецов в разгар боя был тяжело ранен в обе ноги, но отказался от помощи, заявив: «Помогайте другим, а я сам доберусь». Краснофлотец Губин, будучи тяжело раненым заявил товарищам: «Я умираю, а вы, товарищи, идите быстрее вперед». Бой продолжался с 2:27 в течение часа. Наш отряд потерял 7 человек убитыми и 7 ранеными; противник потерял 10 человек. Ввиду того что противник дал сильный отсечный огонь и начал окружать наших разведчиков, создалась угрожающая обстановка, и командир отряда приказал отходить. Разведчики начали отход через единственный оставшийся им путь — через высокую отвесную скалу. Это представляло значительные трудности для эвакуации раненых, однако все они были вынесены. При эвакуации раненых исключительную смелость проявил капитан Ялорщук. Узнав, что санитарный инструктор его роты Меркушев ранен в обе ноги и остался невынесенным с поля боя, Ялорщук взял с собой двух бойцов и направился на розыск раненого. Он был найден около опорного пункта и под сильным огнем противника вынесен к месту сбора отряда.

Разведывательный отряд Северного оборонительного района под командованием капитана Варченко, высаженный тремя катерами МО в 0:15,  к месту боя запоздал и встретил отходивший отряд Барболина в 5:30 на пути его отхода. Оба отряда стали отходить к мысу Пикшуев. Разведывательная группа лейтенанта Змиева, продолжая начатый накануне поиск, вышла в намеченный квадрат, но противника там не обнаружила. К рассвету она потеряла связь с отрядом Барболина и в 7:00 самостоятельно вышла к месту посадки на катера.

С 6:20 до 13:20 три катера МО и один мотобот сняли с вражеского побережья и доставили в Пумманки всех разведчиков за исключением пяти человек (из них 2 тяжело раненых), оставшихся в 2—3 милях от мыса Пикшуев в заданном квадрате. В 12:00 противник открыл по пункту посадки и по катерам артиллерийский огонь, выпустив 20 залпов. В 21:00 (с наступлением темноты) катер МО  снял с берега и остальных остававшихся там разведчиков.

На перешейке полуострова Средний действовали три разведывательные группы 63-й бригады морской пехоты. В 0:00 взвод разведки 3-го стрелкового батальона (28 человек) под командованием лейтенанта Берсенева вышел из района высоты 122,0 («Блин») в расположение противника, имея задачей захватить пленного. Не дойдя 150 м до намеченного пункта, взвод был обнаружен противником и обстрелян сильным пулеметным, а затем минометным огнем, но продолжал продвигаться. В 100 м от цели краснофлотец П. А. Розин заметил засаду немцев (15—20 человек), пытавшуюся отрезать нашим разведчикам пути отхода, и открыл по ним в упор огонь из автомата. Краснофлотец С. А. Поташной обошел засаду с другой стороны и стал забрасывать немцев гранатами. В результате были убиты 3 немецких солдата. Будучи раненным в ногу, Розин продолжал бой до конца. В этом бою разведчики уничтожили 10 немцев, а остальных рассеяли. Во время боя старший краснофлотец Н. А. Мокиенко бросился в самую гущу немцев и, преследуя их, одного застрелил, раненого немецкого офицера, пытавшегося отбиться, обезоружил и взял в плен. Захватив «языка», разведчики стали отходить под сильным артиллерийским и минометным огнем противника и вернулись в свое расположение, имея одного раненого. Пленный немецкий офицер по дороге умер.

Разведывательная группа 2-го батальона, действующая с целью захвата «языка», была обнаружена противником у проволочного заграждения вражеского дзота и обстреляна ружейно-пулеметным огнем. Не выполнив задачи, группа без потерь возвратилась.

Разведывательная группа 1-го батальона (27 человек) вышла в ночной поиск в заданный квадрат для захвата пленного, но ввиду хорошей видимости продвигалась медленно и с наступлением рассвета осталась на территории противника, оттуда вернулась только на следующую ночь; противник не был обнаружен.

Четыре батареи 104-го пушечного артиллерийского полка, поддерживая разведывательный отряд 254-й бригады морской пехоты в районе мыса Пикшуев, подавили огневую систему неприятельского опорного пункта «Обергоф», огонь 105-мм батареи, огонь минометов в районе озера с отметкой 64,0, уничтожили в опорном пункте «Обергоф» минометную батарею и станковый пулемет, рассеяли неприятельские резервы в районе река Титовка — «Обергоф» и группу немецких солдат на мысе Пикшуев, преследовавшую наших разведчиков.

С 8:40 до 9:55 еще одна наша батарея рассеяла до 70 немецких солдат в заданном квадрате; артиллерийский дивизион 104-го пушечного артиллерийского полка подавил огонь минометной батареи противника в районе высоты 122,0; 76-мм артиллерийский дивизион подавил 7 вражеских дзотов, в том же районе и на высоте 109,0. Неприятельские прожекторы, расположенные на мысах Ристиниеми и Нумерониеми, при попытке поиска наших разведчиков были обстреляны батареями 113-го отдельного артиллерийского дивизиона и прекратили освещение; при этом на мысе Ристиниеми произошел взрыв и пожар. Был подавлен также артиллерийский огонь 105-мм батареи противника в заданных квадратах.

В результате вражеского обстрела одной из наших батареи были выведены из строя орудие и ручной пулемет, убиты 2 и ранены 2 бойца, но несмотря на выход из строя одного орудия, батарея не снизила темпа огня, так как остальные орудийные расчеты увеличили скорость стрельбы и вели огонь до тех пор, пока не выполнили поставленной батарее задачи. В 16:15 двумя прямыми попаданиями снарядов был разрушен дзот 348-го отдельного пулеметного батальона, причем были разбиты 2 станковых пулемета, — убиты 3 и ранены 3 бойца. 

Четыре самолета Як-9 20-го истребительного авиаполка вели разведку дорог и переднего края вражеской обороны перед фронтом Северного оборонительного района и обстреляли неприятельскую батарею в районе высоты 298,4. Два самолета из-за неисправности материальной части вернулись, не выполнив задания.

Один из наблюдательных постов 14-й армии, расположенный в квадрате своей ответственности, в 12:50 обнаружил в районе губы Западная Лица 80 неприятельских лыжников, шедших по направлению к опорному пункту «Обергоф». В 14:42 пять самолетов Ил-2 (ведущий — капитан Осыка) 46-го авиаполка под прикрытием шести Як-9 20-го авиаполка и шести «Киттихаук» с аэродрома Ваенга-2 вылетели для нанесения штурмового удара по лыжникам, но не обнаружили их и в 15:25 бомбардировали двухорудийную артиллерийскую батарею противника опорного пункта на полуострове Могильный; были разрушены 2 одноэтажных деревянных дома, убиты 5 человек.

В течение дня шесть немецких самолетов Me-109, шесть ФВ-190 и один ФВ-189 поодиночке и группами вели разведку подходов к Главной базе и полуостровов Рыбачий и Средний.

В 13:50 два Me-109 попутно с разведкой сбросили две 250-кг бомбы в районе 56-го километра по дороге Мишуков—Большая Западная Лица. 

Во время действий наших разведчиков на южном берегу Мотовского залива вражеские самолеты ФВ-190 группами по 3—4 сделали два налета на наши катера в губе Ейна. В первом налете в 17:21 три ФВ-190 с высоты 500 м сбросили 3 шт. ФАБ-100; при втором налете с 18:48 четыре ФВ-190, зайдя с темной стороны горизонта, сбросили с высоты 2500—3000 м еще 3 шт. ФАБ-100. Огнем зенитной артиллерии Северного оборонительного района один ФВ-190 был подбит и с резким снижением ушел на свою территорию в сопровождении другого самолета. Остальные два ФВ-190 сделали второй заход и, сбросив одну ФАБ-100, скрылись за линией фронта. Наши катера своевременно обнаруживали неприятельские самолеты и встретили их артиллерийским и пулеметным огнем. С нашей стороны потерь не было. 

Два Me-109 безрезультатно штурмовали командный пункт 254-й бригады морской пехоты; один из них был сбит огнем ДШК взвода противовоздушной обороны 254-й бригады; у убитого летчика были взяты документы. 

В ночь на 8 марта разведывательная группа 28-го стрелкового полка 14-й армии вела разведку в районе заданного квадрата с целью захвата пленных. Группа устроила засаду на тропе, на которой через некоторое время появились два немца — офицер и рядовой. Огнем разведчиков солдат был убит, а офицер захвачен в плен. При возвращении разведчики попали на минное поле противника; взрывом мин были ранены 3 человека и 1 убит. Воспользовавшись этим, пленный пытался бежать, но был убит огнем из автоматов. Его документы были взяты. Убитый немец принадлежал ко 2-му эскадрону 112-го разведывательного дивизиона, что подтверждало наличие на переднем крае вражеской обороны 6-й горно-егерской дивизии и 112-го разведывательного дивизиона.

В ночь на 8 марта лыжный батальон 14-й армии, выполняя задачу по захвату пленных, в 5:00 в районе высоты 264,2 атаковал усиленный взвод противника и в коротком бою уничтожил до 35 солдат и офицеров и захватил 5 пленных. При возвращении группы 2 пленных немца умерли. Они принадлежали к 1-й роте 141-го горно-егерского полка.

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море в 11:04 конвой «КБ-2» (7 англо-американских транспортов, эскадренные миноносцы «Грозный», «Громкий» и «Гремящий», четыре тральщика) вышел из Кольского залива в Белое море. Транспорты следовали в Архангельск и Молотовск, а корабли эскорта — до кромки льда. 

В 12:15 в 8 милях к северу от острова Кильдин «Громкий» обнаружил прибором «Дракон» подводную лодку противника и сбросил на нее 17 глубинных бомб ББ-1 и 22 бомбы БМ-1, на поверхности моря появились большое количество соляра, воздушные пузыри, обрывки бумаги, куски желтой клеенки и пр. Подводная лодка считалась поврежденной. 

Два больших охотника в течение дня производили контрольный поиск неприятельской подводной лодки на подходах к Кольскому заливу и в районе ее обнаружения миноносцем «Громкий». На месте произведенной миноносцем атаки катера заметили масляное пятно. 

16 самолетов «Кнттихаук» 27-го авиаполка, патрулируя четверками на высоте 500—1000 м, прикрывали конвой «КБ-2» на переходе Кольский залив — мыс Гавриловский. Встреч с противником не было. 

Утром ледокол «Ленин» с четырьмя англо-американскими транспортами прибыл из Молотовска в Архангельск. 

В течение дня 8 самолетов Пе-3 95-го авиаполка и четыре «Киттихаук» Архангельского района противовоздушной обороны, перелетевших для этой цели накануне из Архангельска на аэродром Поной, прикрывали ледокол «Иосиф Сталин», тральщик и гидрографическое судно «Метель», шедшие из Молотовска.

Один Пе-3 95-го авиаполка с аэродрома Поной, два МБР-2 с аэродрома Моржовец и два МБР-2 с аэродрома Лахта вели поиск мин и подводных лодок противника на подходах к Иоканке, в северной части и Горле Белого моря и в Двинском заливе.

В 18:45 ледокол «Иосиф Сталин» и тральщик прошли остров Сосновец. Гидрографическое судно «Метель» вследствие неисправности машин возвратилось к Никольскому бую.

В 20:10 ледорез «Литке» вышел из Молотовска к мысу Большой Городецкий к кромке льда для встречи конвоя «КБ-2». 

Ледовая обстановка была благоприятной для перехода конвоя: в районе маяка Орловский — снежура, южнее маяка и до Поноя — редкий разреженный битый молодой лед, кромка льда — между островом Данилов и Пулонга. 

Самолет И-15 9-й авиаэскадрильи произвел разведкув районе Кармакулы — губа Белушья — мыс Костин Нос, но противника не обнаружил. 

***

9 МАРТА. Действуя на коммуникациях противника и против его баз наши подводные лодки продолжали патрулировать зоны своей ответственности.

Подводная лодка «Л-22» в 1:07 всплыла с грунта и подошла на расстояние 0,5 каб. к намеченному на побережье противника пункту снятия с берега нашей разведывательной группы. Светила луна и видимость была 80 каб. Лодка полтора часа производила поиск разведчиков, но в условленном месте не нашла их из-за отсутствия налаженной связи десантников с Разведывательным отделом штаба флота. Они не получили по радио соответствующих указаний. Поиск был прерван появлением вражеского сторожевого корабля, вышедшего из пролива Брейсунд. Лодка погрузилась и ушла в море. В 20:45 «Л-22» была отозвана в базу. 

Вследствие неблагоприятных метеорологических условий действия авиации Северного флота ограничивались разведкой в Варангерфьорде и вдоль побережья Северной Норвегии, произведенной с аэродрома Ваенга-1 двумя самолетами «Киттихаук» и «Бостон» 118-го авиаполка. Воздушная разведка обнаружила: в 9:25 на выходе из северной гавани Варде — 2 тральщика; в 10:30 в северной части мыса Сверхольтклубб на высоте 1600 м — аэростат заграждения; в 10:35 в Магерейсунде — тральщик, шедший на восток 10-узловым ходом.

На внешних морских коммуникациях англо-американский конвой RA-57 находился в районе Фарерских островов. 

Радиоразведкой с 9:58 до 14:30 были обнаружены один Хе-111 и один Ю-88 в разведке погоды в Баренцевом море.

При обороне Главной базы флота в течение суток в районе базы отмечались одиночные самолеты-разведчики противника. С 22:45 8 марта до 3:15 9 марта два Ю-88 вели разведку в районе Зимней Мотовки, Мурмашей и Кировской железной дороги и сбросили 5 бомб в районе станции Кица. С 8:46 до 8:51 два ФВ-190 были замечены на подходах к Главной базе и в районе полуостровов Рыбачий и Средний. С 9:24 до 11:40 один ФВ-189 и четыре Ме-109 вели разведку линии фронта и района Мурмаши — Кировская железная дорога.

С 10:00 до 11: 00 четыре самолета «Киттихаук» (27-го авиаполка), патрулируя на высоте 5000 м, прикрывали Главную базу флота и аэродромы. Встреч с противником не было.

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море два самолета МБР-2 (118-го авиаполка) с аэродрома Грязная и два больших охотника, выходившие из Главной базы, в течение дня осмотрели район, в котором накануне эскадренный миноносец «Громкий» атаковал вражескую подводную лодку, но не обнаружили на поверхности воды ни масляных пятен, ни обломков, ни других признаков потопления лодки.

В 11:30 ледокол «Иосиф Сталин» в паре с тральщиком встретились с конвоем «КБ-2» в районе Трех Островов. Ледокол лег на обратный курс и повел конвой по его назначению, а тральщик стал на рейде Три Острова для разгрузки бензина.

В 13:08 эскадренные миноносцы «Гремящий», «Громкий», «Грозный» и четыре тральщика, дойдя до кромки льда в районе мыса Терско-Орловский, окончили эскортирование конвоя «КБ-2» и легли на обратный курс.

На прикрытие конвоя «КБ-2» на переходе мыс Городецкий — остров Сосковец и ледокола «Иосиф Сталин» на переходе мыс Красный — Пуш Остров было сделано с аэродрома Поной 6 самолетовылетов Пе-3 95-го авиаполка и 10 «Киттихаук» Архангельского района противовоздушной обороны. Встреч с противником не было.

В течение дня ледовую разведку в Двинском заливе и в Горле Белого моря вели четыре МБР-2 22-го авиаполка с аэродрома Моржовец и два МБР-2 — с аэродрома Лахта.

Самолет Пе-3 95-го авиаполка с аэродрома Поной летал на поиск подводных лодок противника и мин, но ничего не обнаружил.

В 14:30 ледокол «Ленин» вышел от Черной Башни для встречи и ледовой проводки конвоя «КБ-2».

В 16:03 ледорез «Литке», шедший навстречу конвою «КБ-2», прошел мыс Никодимский.

В 21:00 гидрографическое судно «Метель» возвратилось в Молотовск. 

Два наших тральщика приступили к сплошному тралению закрытого для плавания района губы Острая Лудка и к концу суток, протралив заданный участок, стали на якорь в губе Качковская. Мин не было обнаружено. 

В 15:00 из Кольского залива в Иоканку вышел конвой «КИ-1» в составе транспорта «Софья Перовская» и одного тральщика. Транспорт шел с грузом угля.

В 23:50 из Иоканки в Кольский залив вышел конвой «ИК-4» в составе английского судно-кран «Эмпайр Бард» и двух наших тральщиков. 

Заместитель уполномоченного Народного Комиссариата Военно-Морского Флота инженер-капитан 3 ранга Балакирев прислал в штаб Беломорской военной флотилии график перевода подводных лодок из Каспийской военной флотилии на Северный флот и сообщил, что от города Горький вместе с подводными лодками «С-16» и «С-19» будет следовать вновь построенная на заводе № 112 Народного Комиссариата путей сообщения подводная лодка «С-17». По графику прибытке лодок в селение Топорня намечалось 2 мая, а в Архангельск — 12 мая 1944 г.

9 марта Государственный Комитет Обороны принял постановление за № 5342-сс об оснащении маневренных баз Беломорской флотилии радионавигационным оборудованием и другими средствами наблюдения.

***
Из дневника штурмана Владимирова /108 ап ДД, 36 ад ДД/: «9 марта 1944 года
      
За эти три дня произошел в моей жизни еще один поучительный случай. Вчера, прилетев с задания первый раз нормально, а второй - это просто удачно, мы остались, сбросил я две ФАБ-250 и 10 ФАБ-100 с 2-х заходов. На 2-м заходе зависла третья ФАБ-250.  Я ее по-всякому бросал, бросал - не привело ни к чему. Прилетели на аэродром, я стал пытаться в озеро сбросить, тоже нет, а когда Козаченко полез в люки посмотреть на нее, то оказалось, что ветрянки нет, и бомба висит в положении, готовом взорваться. Тут я как-то интересно себя чувствовал.
      
Нисколько даже не обратил особого внимание на это, только в душе почему-то мелькнуло две песни: «смерть не страшна...» и «а до смерти четыре шага…»  Перед посадкой закурили с Костей и, слава богу, сели благополучно. После пробега я вылез и посмотрел на нее и как увидел, висит, стерва, да здоровая и взрыватель таким большим мне показался, особенно «папироса» его длинная. У меня немного мурашки по спине пробежали. Покачал я ее за хвост, и порулили на стоянку. Оказалось, перепутали замки на 180 градусов и черт знает, на четвертый вылет опять подготовили матчасть также, только замки перепутали на внутренней подвеске, хорошо, что не полетели.
      
За завтраком, после вылетов, мне пришлось завести разговор с Бабенко, который начал подкалывать, кто как САБы сбросил, а Полянский - «Да, это что на земле рвались?». Я сразу же понял, к чему, а это, оказалось, по моему адресу. Эх, душу мать, я право ничего не сказал, так как мне   Каплюк говорил: - «Я имел честь при свете САБов твоих отбомбиться».  Филиппенко говорит: - «Вы сегодня отлично осветили цель». Так я не ответил ничего.
      
В это время стрелок-радист Барзов пел песню в зале под аккордеон, Калязин заходит и говорит: - «Смотри, 108 дает концерты!». Тут я и вставил: - «Это же 108-ой полк организованный!»

Из состава 42-го полка Бабенко сидел-сидел и говорит: - «Вы, Владимиров, я знаю, еще раньше говорили, что были там, где на самом деле не были».  Но тут у меня защемило окончательно, это насчет Жуковки, когда мне пришлось разоблачить, как контролер, бомбивший не заданную цель Сещу, донесение писал за Жуковку, не нашли основной. Так тогда он замял это дело, а сейчас вспоминает, оказываете злопамятный он.  Я ему еще что-то грубое сказал и не допил чай, оставил булку с маслом, ушел, не мог сидеть больше.  После по приходу еще выяснилось, говорил он, что не всегда в газетах пишут правду - это когда Платонов Мирошникову сказал: - «Зачем так трепаться в отношении наших вылетов… пожары, взрывы, если их там не было. Откуда Вы берете данные?» Так он в бутылку залез: - «Не Ваше дело» и так далее. А Бабенко его и поддержал.
      
После всего я пришел домой и сел писать Томке письмо, решил взять слова писем, писанных раньше, обратно до прилета в Выдропужск. И у меня как-то охладел весь гнев.

А сегодня трепался про освещение на конференции в роли докладчика. О, как трудно было говорить! Заедает. Придет такой момент, что все, нечего больше говорить, стану в конспекте рыться, на чем остановился не найду ни черта. Сразу так после паузы и, поискав, опять продолжал. И говорят ребята, неплохо оказывается, а когда кончил его, то и спина и под мышками мокро. В общем три бессонных ночи не пропала даром, и как после него я почувствовал облегчение, как сто пудов свалилось».

***
Жандаев М. Записки воздушного стрелка-радиста. — Алма-Ата: Жалын, 1983. Из главы «Наши герои»:

«Одним из лучших летчиков нашего полка и всей Смоленской дивизии считался капитан Платонов — заместитель командира нашей эскадрильи, с которым мне приходилось делать первые боевые вылеты. «Вся боевая жизнь товарища Платонова — образец мужества, геройства и отваги. Его ратные подвиги знает вся дивизия, они известны и далеко за ее пределами. Молодой, скромный, исключительно смелый и отважный летчик, любимец всего летного состава, первоклассный мастер дальних полетов», — так характеризовал летчика командир полка в наградном листе. Константин Платонов отлично справлялся с самыми сложными заданиями командования при любых метеорологических условиях, как днем, так и ночью. Много боевых подвигов совершил этот скромный, мужественный человек. Я не собираюсь описывать его многочисленные, полные опасности и риска боевые дела. Приведу лишь один небольшой эпизод, показывающий его как первоклассного летчика бомбардировочной авиации.

Многие летчики при аварийных ситуациях до последней возможности старались спасти не только людей, но и самолет, рискуя иногда собственной жизнью. Такой подвиг в Заполярье однажды совершил Платонов. Мы только что пришли с задания, я снял парашют и вижу: один самолет кружится над аэродромом. Спрашиваю техника:

— Кто это, почему не садится?

— Ничего себе!

— Это Платонов, у него зависла «тонка».

Экипаж прилетел с задания и передал по радио: зависла тысячекилограммовая бомба, все попытки сбросить в море не удались, что делать? Командир дивизии генерал-майор авиации Дрянин, который находился на старте, радирует: «Экипажу выброситься на парашютах, машину бросить с бомбой». Через некоторое время Платонов передал: «Иду на посадку, все убирайте со старта». Это было слишком рискованно даже для самого бесстрашного летчика: бомба могла сорваться при посадке. Тем более уже был такой случай с экипажем Уржунцева, впоследствии Героя Советского Союза. У него зависла стокилограммовая бомба, при посадке она взорвалась. К счастью, летчик и штурман каким-то чудом оказались невредимыми, а радиста и стрелка в тяжелом состоянии доставили в госпиталь.

На старте засуетились, забегали, все ушли в укрытие, убрали машину, остался только один прожекторист. Мы с тревогой смотрели, как Платонов подходит к посадке, как приближается к земле. Вот колеса бомбардировщика коснулись посадочной полосы, чувствуется уверенная рука мастера. Расчет был точным, самолет плавно покатился по аэродрому. Все вздохнули, отлегло. Это было невероятно — сидеть на взрывчатке весом в одну тонну, которая при малейшем толчке могла разнести машину в щепки вместе со всеми людьми, и так спокойно вести самолет и точно посадить! Подрулив к стоянке, Платонов с невозмутимым видом доложил генералу, что решил посадить самолет. Мы были поражены смелостью летчика. Так может поступать только отважный, уверенный в себе, сильный человек. Правда, не выдержав нервного напряжения, воздушный стрелок Казаченко набросился на механика по вооружению, который подвешивал бомбы. Мы с трудом его успокоили».

***

10 МАРТА. В пункты сосредоточения начал поступать личный состав для формирования отряда кораблей, принимаемых от английского и американского флотов; в Мурманск прибыла команда (485 человек) для двух эскадренных миноносцев, принимаемых от англичан.

Действия на коммуникациях противника против его баз подводная лодка «М-104» в 14:10 обнаружила на дистанции 18—20 каб. вражеский транспорт в 7000—8000 т, стоявший на якоре у берега в 1 —1,5 каб. на северо-запад от маяка Маккаур. Транспорт охраняли сторожевой катер и 2 мотобота. Командир лодки  капитан-лейтенант Лукьянов, дождавшись момента, когда катер подошел к борту транспорта и ошвартовался у его носовой части, а мотоботы рассредоточились, лодка подошла к транспорту на 9 каб.  и в 19:18 произвела с перископной глубины залп двумя торпедами с интервалом 5 секунд. Личный состав лодки слышал один взрыв торпеды, после чего транспорт стал погружаться форштевнем в воду. Транспорт и катер считались потопленными. После атаки лодка ушла за минное поле противника и легла на курс возвращения в базу, сообщив по пути результаты атаки. Преследованию лодка не подвергалась. 

Подводная лодка «С-102», приблизившись к берегу в районе мыса Нордкап, в 5:50 погрузилась на глубину 15 м и пошла в Порсангерфьорд. В 13:15 в районе севернее мыса Сверхольтклубб она слышала шум винтов тральщика и катера и визуально наблюдала 2 сторожевых корабля, но не атаковала их, а ушла в море.

Авиация Северного флота боевых вылетов на вражеские коммуникации не производила вследствие неблагоприятных метеорологических условий в районе базирования: облачность 10 баллов высотой 800— 1000 м, снег и метель, видимость 500—1000 м, ветер северный и северо-западный 10—20 м/сек, температура минус 2—7°.

В 21:15 два наших торпедных катера под командованием старшего лейтенанта Колотый вышли из бухты Пумманки в бухту Коббхольмфьорд, имея задачей высадить там разведывательную группу. При входе в бухту, в 23:55, они имели боевое столкновение с катером-охотником и двумя сторожевыми кораблями противника. Командир катера старший лейтенант Лихоманов выпустил по вражескому сторожевому кораблю 2 торпеды (с дистанции 2 каб., на курсовом угле цели 60° правого борта); был слышен взрыв. Кроме того, наши катера обстреляли и подожгли один вражеский катер. В 23:41 они под прикрытием дымовой завесы оторвались от противника и без потерь вернулись в Пумманки. Разведчики не были высажены, так как противник обнаружил катера.

На внешних морских коммуникациях конвой RA-57 прибыл из Кольского залива в Лох-Ю.

При обороне Главной базы флота на участке фронта Северного оборонительного района в ночь на 10 марта действовали три разведывательные группы 63-й бригады морской пехоты. Но все три группы были обнаружены немцами и были вынуждены с боями возвращаться в свое расположение, не выполнив задания. 

Командующий войсками Карельского фронта генерал армии Мерецков приказал командующему Северным флотом немедленно приступить к очистке от снега аэродрома Ура-губа, занимаемого авиацией фронта, и подготовить его к 18 марта для приема и работы двух истребительных авиаполков.

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море конвой «КБ-2» продолжал переход в районе Пулонга в тяжелых ледовых условиях со скоростью 1—2 узла. В 7:30 к нему присоединился ледорез «Литке», а в 13:50 — ледокол «Ленин».

С 8:20 до 17:00 для прикрытия конвоя «КБ-2» на переходе мыс Бабий Нос — мыс Инцы было сделано 5 вылетов самолетами Пе-3 95-го авиаполка и 4 самолетовылета «Киттихаук» Архангельского района противовоздушной обороны. Самолеты летали с аэродрома Поной; три из них (Пе-3) по окончании патрулирования сели на аэродром Ягодник, так как неблагоприятные метеорологические условия мешали посадке их в Поное.

В течение дня два МБР-2 22-го авиаполка с аэродрома Лахта и один СБ с аэродрома Кегостров сделали 3 самолетовылета на ледовую разведку Горла Белого моря и Двинского залива.

Конвой «КИ-1» в 18:00 находился в районе мыса Корабельная Пахта.

В 23:40 в Кольский залив прибыл конвой «ИК-4».

***

11 МАРТА. Действуя на коммуникациях противника и против его баз в течение суток авиация Северного флота вела ограниченные боевые действия вследствие неблагоприятных метеорологических условий. Утром один «Киттихаук» 118-го авиаполка с аэродрома Ваенга-1 летал на разведку погоды и вражеских кораблей в Варангерфьорде, но задания из-за плохой погоды не выполнил. Днем один «Киттихаук» и один Пе-3 118-го авиаполка с аэродрома Ваенга-1 летали на разведку кораблей противника на коммуникациях в Варангерфьорде и вдоль побережья Северной Норвегии; они обнаружили: в порту Варде — тральщик и сторожевой катер; на рейде Эльвенесфьорд — 3 транспорта; в Маккаурсандфьорде — сторожевой корабль, тральщик и 3 мотобота без хода; у причала в бухте Гамвик — 2 тральщика, сторожевой корабль и 8 мотоботов.

С 20:21 до 22:08 самолет «Бостон» 118-го авиаполка с аэродрома Ваенга-1 летал по специальному заданию Разведывательного отдела штаба Северного флота.

Самолет Ил-4 36-й авиадивизии летал с аэродрома Ваенга-1 и в 21:08 сбросил по аэродрому Луостари одну ФАБ-250 и десять ФАБ-100, разрывы бомб наблюдались в центре аэродрома. Противник обстреливал самолеты огнем трех-четырех зенитных батарей крупного калибра, но безуспешно.

При обороне Главной базы флота в ночь на 11 марта разведывательная группа (45 человек) роты разведки 63-й бригады морской пехоты при подходе к неприятельской огневой точке была обнаружена секретом, который подал сигнал тревоги и сразу убежал. После этого противник занял все свои огневые точки. Командир группы решил не завязывать боя и отойти на линию своего боевого охранения.

Разведывательная группа (42 человека) 95-го стрелкового полка (14-й армии) вела разведку и 5:00 ворвалась в неприятельские траншеи и в коротком огневом бою уничтожила 15 немецких солдат. Противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь. Наши разведчики, понеся потери, в 8:00 возвратились в свое расположение.

На участке Ивари — Кутовая противник ставил проволочные заграждения и вел другие оборонительные работы с применением взрывчатых веществ (в районе хребта Муста-Тунтури было отмечено 14 взрывов), а также обстреливал артиллерийским и минометным огнем боевое охранение 63-й бригады морской пехоты и ряд опорных высот. Боевое охранение отвечало ружейно-пулеметным, артиллерийским и минометным огнем по живой силе и огневым точкам противника. Батарея 113-го отдельного артиллерийского дивизиона рассеяла группу вражеских солдат, производивших оборонительные работы на мысе Ристиниеми.

В течение дня на участке реки Западная Лица в известном квадрате отмечалась работа подвесной дороги, по которой к вражескому опорному пункту прошло свыше 200 вагонеток и в тыл около 140 вагонеток.

С 22:04 до 22:30 самолеты Ил-4 (36-й авиадивизии), летавшие с аэродрома Ваенга-1, сбросили 26 шт. ФАБ-250, 154 шт. ФАБ-100, 12 шт. ЗАБ-100 цк и 6 шт. САБ-100 по опорному пункту противника и по опорным высотам в районе Большой Западной Лицы; бомбы разорвались в районе целей. Неприятельская зенитная артиллерия не оказала противодействия.
***

Из «Итогов боевой работы оперативной группы 8 авк дд на Севере /№ документа: 496/ и «итогов боевой работы оперативной группы 48 ад дд действующей с аэродрома Африканда и Подужемье /№ документа: 525/ [ЦАМО, Ф.: 20535, Оп.: 1, Д.: 7]:

11.03.44 г. на аэродроме Африканда произошла авария Ил-4 за № 12818 (455 ап ДД 48 авиадивизии ОГ 8 ак ДД), которая привела к небоевой потере при выполнении боевого задания. Экипаж в составе: летчик Касаткин, штурман Черкашин, радист Корнилов, стрелок Белых, невредим. При взлете на боевое задание во второй половине разбега с Н=3-5 м накренился в лево на 40-45°, выровнявшись с большим углом задира вверх, свалился на правое крыло, снес шасси и развернувшись на 250-270°, остановился в конце летной полосы. Самолет разбит, ремонту не подлежит. Летчик Касаткин взлетал без форсажа, преждевременно подорвал самолет с задиром, потерял скорость. Летчик мл. лейтенант Касаткин «по своей невнимательности и халатного отношения» не выполнил указания зам. командира АД подполковника Щелкунова «производить взлет с форсажем», произвел отрыв самолета на малой скорости. Случай разобран с летным составом АК. На Касаткина наложено дисциплинарное взыскание.
***

В районе Беломорской военной флотилии и на внутренних коммуникациях в Баренцевом море в 3:30 в Иоканку из Кольского залива прибыл конвой «КИ-1»

В 9:00 конвой «КБ-2» находился в районе Пулонги. Вследствие сжатия льдов продвижение его было затруднено. В светлое время суток на прикрытие этого конвоя летали четыре Пе-3 95-го авиаполка с аэродрома Ягодник и четыре «Киттихаук» Архангельского района противовоздушной обороны. Ледовую разведку в Горле Белого моря и в Двинском заливе вели два МБР-2 22-го авиаполка, с аэродрома Лахта.