Глава шестая

ЧТО ДАРОВАНО РЫБЕ, ВОЗМОЖНО, ИЗЪЯТО У ПТИЦЫ

    Перед Рождеством у нас с Сетом состоялся странный разговор: супруг, ссылаясь на свои опасения по поводу того, что объявятся еще какие-нибудь кредиторы моей матери, предлагал переписать на него мою квартиру, в которой мы на данный момент совместно проживали. Я, решив с ним не спорить, согласилась почти сразу же. Моя интуиция вопила мне о том, что я должна встряхнуться, прекратить слоняться по дому как сомнамбула, однако мною овладела настолько сильная апатия, что я была не в состоянии с ней бороться.
    Я понимала, что, возможно, произойдет что-то ужасное, но также отдавала себе отчет в том, что не могу противостоять судьбе, что мне надлежит смириться. Единственная путная вещь, которую я сделала после того, как переписала на мужа недвижимость, это анонимно перевела оставшиеся от своего почти миллионно счета пятьдесят тысяч таллеров в закрытый швейцарский банк, владельцем которого был старинный приятель отца. Сету я сказала, что денег на счету у меня не осталось, и он после этих моих слов посмотрел на меня с неким подобием сочувствия, покачал головой и, оставив на столе несколько купюр «на хозяйство», отправился по своим делам.
    Весна застала меня врасплох. Я, почти не вылезавшая из дома, удивилась, когда в один прекрасный день, бросив взгляд на календарь в мобильном телефоне, обнаружила что на дворе апрель. В последнее время я много читала, подсев на детективы Гагаты Херстин и оборвав все связи с внешним миром. Муж почти перестал появляться дома, и я уже привыкла, что от него всегда несет приторно-сладковатым амбре его рыжеволосой любовницы. Мне было больно осознавать, что он меня разлюбил, внутри меня все кричало, когда я думала о том, что он сейчас, наверняка, кувыркается со своей красноголовой шлюшкой. Но что я могла сделать? Закатывать скандалы Николь Бернар никогда не умела, а уйти от того, кого люблю всем сердцем, я была не в силах. Но, даже несмотря на то, что Сет отдалился от меня, я продолжала считать его самым близким человеком.
    Двадцать первого марта, в день своего рождения Сет снова исчез и не появлялся вплоть до моего двадцатишестилетия, которое имело место быть третьего числа четвертого месяца. Заявившись домой в одиннадцать вечера, задорно улыбаясь и сверкая своими глазами в синих линзах, он сказал, что приготовил сюрприз, и чтобы я немедленно собирала чемодан, потому что прямо сейчас мы уезжаем в отпуск.
   Сет отправился на кухню варить себе кофе, а я, закрывшись в спальне, принялась судорожно складывать в кофр все свои вещи, благо, их у меня было не так уж много. Шкатулку с фамильными драгоценностями я также положила в сумку и, оглядев комнату, вдруг поняла, что, возможно, вижу ее в последний раз. Клянусь, не знаю, почему я так решила, но сия мысль настолько прочно засела в моей голове, что я решила просто поверить своему внутреннему голосу. Во всякую сверъестественную дичь я не верила, но мои предчувствия меня еще никогда не обманывали.
   


    Оказалось, Сет снял небольшой домик с бассейном у подножия горы Оранжстоун. По его словам, он все еще беспокоился из-за матушкиных кредиторов, которые могут объявиться вновь и начать преследовать меня. Муж не хотел оставлять меня на столь долгое время в нашей квартире, адрес которой был хорошо изестен всем и каждому в нашем городе.
    - Пока я буду в Нью-Моргксе, ты должна хорошенько отдохнуть, - сказал он мне, когда мы въехали во дворик. - Если все удачно сложится, мы переедем в Олляску, и я тебе обещаю, что у нас начнется совсем другая жизнь.
    - Как долго ты собираешься отсутствовать? – поинтересовалась я, осматривая открытуб веранду и выходящие на запад окна моего временного убежища.
    - До конца лета, - супруг сострил скорбную мину и, вытащив из багажника своего серебристого внедорожника мой саквояж, оставил его у входной двери, протянул мне ключи и заявил, что ему надо тотчас же возвращаться в Эндисберг. Он даже не поцеловал меня на прощание, и настроение мое, до этого бывшее просто скверным, спустилось до отметки «ужасное».
    Отперев входную дверь и без особого интереса пройдясь по шикарным апартаментам, я аккуратно разложила вещи в комнате с огромной кроватью и шкафом во всю стену, а шкатулку с украшениями, повинуясь непонятному порыву, упаковала в полиэтиленовый пакет и спрятала вместе с паспортом в сливном бачке. Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, а под утро забылась тяжелой дремой, из которой меня вырвал звонок мобильного.
    - Как ты там, милая? – обеспокоенно спросил муж.
    Я нахмурилась, припоминая, когда в последний раз Сет звонил мне для того, чтобы задать подобного рода вопрос.
    - Все как обычно, - ответствовала я, поднимаясь с кровати и разминая затекшую поясницу.
    - Я звоню попрощаться, - выдал супруг. - Прости, заехать не успею, у меня самолет меньше, чем через час. Не скучай, солнце. Четыре месяца пролетят незаметно. В августе я за тобой приеду, и мы больше никогда не расстанемся. Ты мне веришь?
    - Я тебя люблю, - ушла от прямого ответа я и, отняв телефон от уха, выключила аппарат и судорожно засунула его на дальнюю полку шкафа. То, что больше он мне не позвонит, было совершенно ясно.