Ромашки на Ягодицах

Это случилось внезапно, когда я думал, что все уже в прошлом.
 Покинув прежнее место жительства, где моя любимая супруга была обвинена  в нарушениях хозяйственной деятельности, и с позором уволена.  От пережитого  инцидента, она впала в депрессию и слегла.   
Людмила проработала завхозом в школе более десяти лет. Но вот произошло событие, когда все республики, единого союза, решили разбежаться.   Это послужило поводом, избавиться от работника не титульной национальности.
 Приехавшая дочь, к заболевшей маме, забрала её к себе.  Она  проживала в центральной части России.  Пока я продавал  жильё, супруга освоилась на новом месте и чувствовала себя прекрасно.  Вскоре,  и  я приехал на новое место жительства, купил дом, нашел работу, и все шло замечательно.
  Дожидаясь  супругу с магазина, я сидел за рабочим столом, заполнял классный журнал и посматривал в окно.  Вот на дороге показалась моя любимая женушка, хотя её возраст приближался к пятидесяти, выглядела она еще вполне привлекательно. 
 Я любовался  её лёгкой походкой, и вдруг она, подходя к дому, споткнулась, но не упала, а присела.   Выпустив из рук пакеты с продуктами,  поползла на четвереньках.   Я стремглав выскочил ей навстречу, поддерживая, повел к дому.  Она громко стонала, закрыв глаза, повторяя:
 - Голова, моя голова - сейчас расколется.
  Соседка - Жанна,  увидела, нас и включилась  оказывать помощь.  Она скомандовала мне немедленно ехать за врачом.  К счастью фельдшер Надя оказалась дома, моментально собравшись, она села в машину.  Пока мы ехали по поселку, она расспросила о симптомах. 
  Часа два, Надя пыталась облегчить страданья женщины. Наконец  стоны и возгласы больной стихли, она уснула.   От потрясения, я не спал, сидел в соседней комнате и прислушивался к стонам, спящей супруги.   Утром, когда сон сморил меня, жена проснулась и  попросила воды.  Отхлёбывая из бокала, искусанными, от боли губами, она стала давать предсмертные наказы…
 У меня слёзы наворачивались на глазах.  Мне не верилось, что наступил  конец нашей счастливой жизни.  Я протестовал, говорил, что  все обойдется.
 Пришла  Надя и сообщила:
  - Звонила в районную больницу, сказали, что машины не будет,  придётся везти, на - своей.  Ты положи подушки на заднем сиденье, чтобы она могла лежать.  Я поеду с вами, сейчас сделаю укольчик и в путь.
 Дорога до райцентра заняла полчаса.  Дежурный терапевт, осмотрев больную, потребовал на каталке отвезти её в отделение интенсивной терапии.
  Я сидел на лавочке перед входом в  стационар  и ждал результата обследования.  Моросил мелкий дождь, листва берез уже слегка окрасилась в желтый цвет. Намокшие листочки нехотя  отрывались от веток и падали на зеленый газон.
  Неужели моя половинка покинет меня  -  отгонял, я, навязчивую мысль.
 Из отделения вышла почтенного возраста женщина  в сопровождении  фельдшера  Нади.  Подойдя ко мне, она сообщила:
 - Случай очень тяжелый, я поражаюсь, как она до сих пор жива.  Мы всё что могли, предприняли, теперь все зависит от неё.  Сейчас сделаем анализ пункции – она достала из кармана халата пробирку с мутно красным содержимом  показала мне и обратно спрятала в карман.
  – Что мне делать, может, нужны, какие то лекарства?  - поинтересовался я.
 – Больной нельзя двигаться,  надо кому-то из родственников побыть несколько дней, с ней.  У вас, вроде, взрослая дочь? 
  - У неё грудной ребенок, она не сможет.  Я сам могу ухаживать.   
 – Хорошо, поезжайте домой,  возьмите себе и супруге постельные  принадлежности, халаты и средства личной гигиены.  У нас с этим напряженка.  Я выделю вам  две кровати и поселю в инвентарной комнате, там есть отдельный выход.  Будишь  ходить через него, чтобы не смущать больных, все-таки женское отделение, сам понимаешь.
 Я раскланялся великодушной докторше, и направился к машине.  Надя  задержалась на несколько минут, они обсудили, какие то важные вопросы и она поспешила ко мне в машину.
  По дороге домой, Надя объяснила мне, что произошло с моей женушкой.  Из-за переживаний связанных с переездом, изменением привычного образа жизни, наступлением климакса, организм ослаб и случился приступ.  Лопнул сосуд, снабжающий головной мозг кровью.  Теперь если с помощью лекарств, удастся восстановить кровоснабжение, то больная должна поправиться.   Нужен покой и строгое соблюдение режима.  А главное любовь и забота близкого человека – заключила  Надя.

   Дочь собрала всё необходимое, приготовила картофельное пюре, какое любит мама и проводила меня.  Санитарки помогли мне обустроится.   Женщины, находившиеся на лечении, с любопытством наблюдали, как я таскаю и собираю кровати в инвентарной комнате.  Когда кровати застелили, сообща на покрывале, перенесли больную.   
  Супруга – Людмила пребывала в пограничном состоянии, то затихала, то начинала стонать и бормотать непонятные речи.  Дежурная сестра проинструктировала меня и удалилась.
  Оставшись одни, я взял Людмилу за руку и стал тихонько разговаривать с ней.  Почувствовав рядом близкого человека, она притихла и даже стала расспрашивать:
 - Где я? Что случилось?   
  - Мы в больнице, у тебя приступ случился, но теперь всё будет хорошо.  Тебе колют лекарства.   Я буду с тобой.    Постарайся уснуть.
 – Пить хочу.
 – Чай будешь?  Тут  дочка  приготовила в термосе, и картошечка ещё есть, горяченькая.  Может, покушаешь?
 -  Да.
 Первый раз, я кормил свою половинку, из ложечки.    Жалость и сострадание подступили к горлу, мне было стыдно.    Я, так мало уделял внимания, этому человеку.  Всю её любовь и самопожертвование, воспринимал как должное.  Она прощала мне, все мои любовные похождения.  Всё это, годами накапливалось в её любящем сердце, и вот прорвалось.    Мне хотелось страстно расцеловать беспомощную супругу, но я сдержался. Боялся причинить  боль в такой неподходящий момент.    Ночь была беспокойная, медсестра приходила через каждые два часа, делала укол и уходила.  Утром я сходил в столовую, принес кашу, которую больная есть отказалась.  Я хоть и был голоден, но больничная пища, меня тоже не устроила.

  Проведя  уроки в художественной школе, где я работал, съездил в свое село, взял приготовленный дочкой обед и приехал  в больницу.  Вторая ночь была такая же беспокойная, но Людмила уже могла самостоятельно пить чай и кушать.   Пыталась встать, чтобы сходить в туалет, но дежурная сестра категорически запретила.  Показала мне, как пользоваться «уткой» и ушла. Так мне пришлось освоить работу санитара. 

 Прошло ещё несколько дней, медсестра поручила мне вечером помассировать тело  супруги,  протереть  дезинфицирующим  раствором  и нанести на исколотых ягодицах,  йодовую сетку.  Видя что, супруга идёт на поправку, я проявил максимум старанья и подошел к делу творчески.  Протирая спинку лосьоном, массировал её губами, щекотал языком,  восхищаясь  её телом.  Людмиле, явно нравился такой массаж, она слегка постанывала, но уже не от боли, а от удовольствия.  Когда дело дошло до ягодиц, я так, распалился в поцелуях, что они, покраснели как спелые Помидорки.  Чтобы успокоить свой темперамент, вооружившись ватной палочкой, вместо сетки, я нарисовал на розовых полушариях Ромашки.  Жена почувствовав,  что я что-то изображаю на её попе, улыбаясь, спросила:
 - Ты, что там изображаешь?  Тебе же сказано – сетку нанести, а ты что там рисуешь? 
 - Какая разница, Ромашки красивей  и прикольно.
  – Ладно, пусть будут Ромашки, лишь бы сестра не ругалась.
 –  Наоборот, это мне приятно на твою попу любоваться, а ей за смену столько задниц приходится видеть, что Ромашки её развеселят.
   Действительно,  мои Ромашки не только медсестру развеселили, но и всех  больных отделения.
 Так неделю я курсировал между работой, домом и больницей.
  Привез маленький телевизор с видеомагнитофоном, коробку с видеокассетами.  Вечерами в нарушение больничного режима, женщины  смотрели  фильмы.   Они были так благодарны, что взяли обязательство  ухаживать за Людмилой и перенесли её в общую палату.   Моя супруга пошла на поправку, ей разрешили вставать, мое присутствие стало лишнем.