При виде меня вам лучше закрыть глаза

Повеяло холодом, сыростью и запахом лежалой листвы. Наконец наступила долгожданная прекрасная пора: пора промозглой осени с постоянными дождями и сумеречным дневным светом. Чердак старого дома полностью поступил в наше распоряжение. Все жильцы засели по тёплым квартирам, сюда заглядывали редко: банку с вареньем или заготовками отнести в квартиру к ужину или праздничному обеду, да постельное бельишко развесить. Без частых гостей мы быстро заскучали. Пришлось самим навещать то одного жильца дома, то другого... Поразвлечься, попугать, чтобы забавной историей за завтраком друг с другом поделиться, а потом на боковую и – до позднего вечера дрыхнуть за дощатой стенкой чулана среди зонтов с поломанными спицами, ветоши и вёдер.

— Ты, Прозрачная, ногти красишь... Опять что ли к студенту из семнадцатой квартиры полетишь?!
— А сам-то, Серый, вчера у незамужней рыжеволосой в однокомнатной угловой всю ночь под потолком провисел!
— Так она кино не выключала! Ты же знаешь киноведшу эту. Смотрела подряд чёрно-белые прошлого века. Сначала фильм ужасов тридцатых годов "Чёрный кот", потом "Доктор Джекилл и мистер Хайд", дальше запустила "Доктор Кто" шестидесятых с первой серии, а сама заснула. В одиночку досматривал, с котом её, пока будильник не зазвенел. Ну ты, как никто, понять должна: в этих фильмах наша любимая потусторонняя "Токката и фуга ре минор" Баха, прелесть как звучит, – заслушаешься.
— Не верю! Этот котяра всю ночь орал бы, только тебя увидел, и "Токкату" он терпеть не может.
— Так я от подола кусок отщипнул и кота им словно прозрачной тканью прикрыл. Так и лежал пузом кверху ни жив ни мёртв, глаза вытаращил, онемел, мяукнуть не посмел.
— Ха-ха, в рифму заговорил. Предупреждала тебя не наведываться пока к Поэту – осенью легче лёгкого подхватить творческую лихорадку. Совсем пропащим станешь. Забыл, что с Белым случилось: вон с прошлой недели из угла не вылезает, уже и паутина лохмотьями висит на лысине. Беленький, лети к нам, посидим, поужинаем, скоро свет в доме гасить начнут, а мы повеселимся...
— При виде меня вам лучше закрыть глаза.
  Привидится жуткое облако: стой, замри!
  Приветствую, храбрый! Ко мне в объятья – сюда!
  Приятельски будем кружиться до бледной зари.
— Ой, пафоса-то, пафоса. Ты хоть стихи загробным голосом не читай. Здесь все свои. Да и над рифмой глаза-сюда поработай ещё. Слабенькая. И слоги посчитай – ритм сбит.
— Видно, Белый сегодня опять не слезет... Ну что, Прозрачная, высох лак? По рюмашке? На троих. Смотри, кто в окне объявился!
— Да-да, не обознались. Собственной персоной, – Мутный, прошу снова любить и жаловать. Вернулся из дальних странствий и – прямо к столу. О, графинчик заждался, припрятали наливочку от жильцов – это по-нашему! А чего вы болезного, Белого к стропилам загнали?
— Это он сам себя туда возвысил. Поэтический дар полмесяца как открыл. Пал жертвой литературы.
— Высокой хоть литературы-то?
— До конца не известно, вдохновитель пока жив.

Перед вылетом на работу, соблюдая в точности ритуал, каждую ночь собираемся у чердачного окошка. В подобные осенние дни звёзд не видно, да нам они и не нужны. Когда нет тумана, лучше всего не отрываясь глядеть на бесконечно растянутые струи ливня. Тело тоже удлиняется, делается совсем невесомым, а призрачное сердце становится похоже на голубое ватное облачко. Тогда его смело можно подержать в руках: бьётся словно настоящее. Но утренние туманы – лучшее, что придумано для представителей потустороннего мира. Рассветной туманной моросью залечиваются нечаянные порезы и прорехи наших тщедушных тел. Повертишься в белёсом облаке, наматывая седые пряди тумана, и становишься как новенький. Люди назвали такой мир потусторонним, но это от того, что сами находятся по другую сторону. Отличие в том, что нас они замечают крайне редко, мы же – постоянные жильцы обеих сторон, беспрепятственно пересекаем преграды на пути.

— Ну что, Мутный, на родные места всё наглядеться не можешь? Пора уже готовиться к вылету.
— Да, Серый, домой во время путешествия, конечно, тянуло. Всё-таки за границей люди другие. Здесь тёртый народец: чтобы поверили да отреагировали, много нервных клеток надо потратить и чудеса изобретательности проявить. Творчеству способствует. О! Ты, Прозрачная, сегодня как никогда хороша! Надеюсь, студентик оценит упорный труд, синий лак и бледный вид. Пропускаем даму вперёд!
— Мутный, помни, к Поэту в окно даже не заглядывай. Серый, не мучай котяру. А если киноведша кино не станет смотреть, в гости знакомого пригласит?.. Пока, встретимся утром, за завтраком: жильцы банку с клюквенным сиропом забыли. Эх, у Беленького такой вид несчастный.
— Прозрачная, мы за тобой следом. Белый, жди нас...
— При виде меня вам лучше закрыть глаза.
  Приблизитесь, станет в миг не до смеха здесь!
  Привидится: тени, образы, голоса –
  Приветить спешат поэтов и поэтесс.
— Ритм выправился, рифмы лучше, но что-то главное ушло!
— Не шути, услышит, обидится.
— Да нет, смотри: спустился к окну, машет нам, улыбается.
— Значит, выздоравливает... Слава тебе Господи, поэтический морок спадать начал.