Берестяная река Урала

С 9-го по 11 июля в Екатеринбурге проходил фестиваль-конкурс "Берестяная река Урала". Это был первый на Урале профильный конкурс по бересте. Его проводил Центр традиционной народной культуры Среднего Урала. Два года назад был проведён такой же конкурс среди гончаров, ещё через два года будет конкурс ещё одного народного промысла, предположительно резьбы по дереву.

Я прочитал рассылку, которую мне прислал мне Центр, и, сказать по правде, участвовать не собирался. С прошлого конкурса, челябинского, у меня остались не самые приятные впечатления. Я примерно знал, что на конкурсе нужно делать что-то народное и традиционное. Так было в Челябинске, так должно быть и здесь. А наше творчество в народные рамки не совсем укладывается. Но. Меня уговорили. Сказали, что будет несколько номинаций, и можно будет выбрать для себя что-то подходящее. Номинации были такие: "Плетение из бересты", "Изделия из пластовой бересты, представляющие локальную традицию региона", "Прорезная береста" и "Авторская береста".

Изделия из пластовой бересты это, например, традиционные северные набирушки для ягод, которые делаются из одного большого куска, пласта бересты. Сюда же относятся и туески со сколотнем, "подворотные". Где края сколотня выворачиваются наружу, создавая красивый ободок. Плетёные изделия - это всевозможные сосуды - солонки, горлатки, в которых можно хранить, например, ароматные травы. Прорезная береста - это туески и шкатулки, украшенные резьбой. А авторская - это панно и объёмные изделия, которые не связаны традиционными канонами.

Условия конкурса довольно суровы, но с чем-то подобным мне уже довелось сталкиваться. Мастеру нужно за шесть часов сделать некое изделие из бересты. Туес или панно, или плетёное изделие. Оговаривались размеры. Например, для туеска не меньше 12 см в диаметре и 16 см. в высоту. Допускались небольшие домашние заготовки. Можно было привезти готовое дно и крышку с ручкой. Можно было нарисовать карандашом рисунок для резьбы. Для панно домашние заготовки тоже допускались. А ещё, конкурс был как бы двухуровневым. Оценивалась конкурсная работа, сделанная мастером за те самые шесть часов и несколько выставочных работ, сделанных ранее. Оценивая и то, и другое, жюри выводило общий балл.

Судьями конкурса были именитые мастера-берестянщики. Андрей Чаплинский из Соликамска и Сергей Коротченя из Нижнего Тагила. Также в состав жюри вошла Виктория Геннадьевна Новопашина, руководитель Центра. Председателем жюри стал Владимир Ярыш из Новгорода. Владимир Ярыш считается одним из самых известных мастеров по бересте в России. Мастера съехались в Екатеринбург из самых разных мест Урала, а также из Новгородской, Архангельской областей и из Петербурга.
После недолгих раздумий решил, что я буду участвовать в номинации "прорезная береста". Из того, что мы умеем, только прорезная береста ближе всего к народному искусству. Ни лоскутная техника, ни пришивные элементы, ни "фальшивое" плетение - а это те приёмы обработки бересты, которые мы чаще всего используем - истоков в народном искусстве не имеют.

Аля подобрала очень красивую подходящую бересту. Нарезала заготовки. Потом я выточил три крышки и пять донышек. Так много потому, что нам нужно было подбирать деревянные части по размеру. Одно донышко могло быть больше, чем нужно, другое меньше, а подгонять их вручную на конкурсе времени не было. И нарисовал на заготовке корпуса рисунок для резьбы с рябинками и птичками. Рябинки и птички - самый традиционно-уральский сюжет, его тоже предложила Аля. Всё. Можно ехать. Больше половины участников конкурса были нам лично знакомы, или знакомы заочно по Инстаграму. Алексей и Наталья Варовы взяли с собой на конкурс двух учениц. Они участвуют в конкурсе наравне со своими преподавателями.

И вот, мы сидим в выставочном зале на Чапаева, слушаем. Первый день ознакомительный. Андрей Чаплинский и Алексей Варов рассказывают нам о своей работе. Андрей говорит о корнях, о том, как и откуда появилось в нём желание творить из бересты. Эти истоки - общие у многих мастеров. Они в детстве. Сначала игрушки, сделанные руками отца, кораблики, выструганные из сосновой коры. Берестяная солонка, найденная в заброшенном деревенском доме. Восхищение перед мастерством предков, сделавших такую простую, изящную и удобную вещь. И желание повторить, сделать так же, сделать не хуже. А потом - поездки по деревням Севера Пермского края.

Из этих поездок Андрей привозил изделия, иногда поломанные и порванные. Потом пытался повторить их в своей мастерской. Приёмы, заимствованные у предков, мастер перенимал и делал на их основе свои изделия, сочетая древнее, народное и своё творчество. Постепенно к изделиям прибавились воспоминания старожилов, народные игрушки, игры. Впечатления от поездок по деревням легли в основу книги "Игры Пермского края". Так и происходило погружения мастера в мир народного промысла.

А ещё - общение с современными деревенскими мальчишками, которые где-то в глубине души сохраняют то древнее, народное, идущее из глубины. И игрушки, которые мастерят они своими руками, несмотря на современный их вид, архаично просты и вечны.
- Нам колёса для трактора нужно продыркивать. (Какое забавное слово подобрали дети)
-А что для этого нужно?
-Молоток, гвоздь и вода.
-А зачем вода?
-Чтоб колесо не раскололось, когда в него забиваешь гвоздь, его нужно смочить.

В последнее время мастер увлёкся изучением старинных наличников. В их очертаниях содержатся отголоски древних языческих верований людей. Мир верхний, средний, нижний и сложная связь между ними.
-А вот кубарь.
Кубарь - это вырезанная из дерева вращающаяся игрушка, которую запускают, раскручивая верёвку. У самых разных народов мира есть свои варианты подобных игрушек.
-Этот кубарь символизирует мужское и женское начало.
Чтоб запустить его, нужна ловкость. Зато, раскрутившись, кубарь долго гуляет по полу, жужжит, подпрыгивает. И если его толкнуть, то он опять встанет и закрутится га новом месте. А если выстругать его неправильно, несимметрично, он всё равно будет крутиться, только его движения станут более причудливыми.
-Где ж его запускали в древности, тогда ведь не было идеально ровных полов?
-С ним играли зимой, на льду.

Можно сплести берестяной кубик-мячик и играть с ним. А ещё есть такая игрушка, которую я для себя назвал "Лапоть Чаплинского". Вырезается из дерева лапоть на длинной ручке. К нему верёвкой привязывается небольшой деревянный пельмень. И нужно подкинуть этот пельмень и поймать его лаптем.
- Это значит, что не только щи лаптем хлебают, но иногда и пельмени.
Мы все с увлечением подбрасываем пельмень и ловим его деревянным лаптем. Андрей обещал подарить этот лапоть тому, кто десять раз пельмень подкинет и пять раз поймает. Не удалось никому. Доживём до начала учебного года - тоже попытаемся сделать кубарь и пельмень. Будем с детьми играть и вспоминать замечательного уральского мастера Андрея Чаплинского.

Крутящийся медведь - ещё одна игрушка, сделанная Андреем. Основание, две вырезанных из липы шестерёнки. Крутишь одну из них как ручку шарманки - и медведь вращается, озираясь по сторонам своими хитрыми треугольными глазками. Медведь весь такой широкий, коричневый, коренастый, с массивным задом.
-Именно так он и выглядит сзади - говорит Алексей Варов - когда его по дороге на машине догоняешь.

И самый простой мгновенный мастер-класс - как сделать птичку из берестяной ленты. Завязать ленту в плоский узел. А концам ленты придать форму клюва и хвостика.

Алексей Варов говорит о берестяных изделиях манси. Они с женой Натальей работают в Ивдельском музее. Там, на севере области - самый край территории, где живут манси. Алексей и Наталья изучают берестяные промыслы манси. И обучают представителей этого малого народа и всех желающих тому, что когда-то умели делать их предки.
-Их легко обучать, они быстро всё перенимают.
И это говорится о довольно сложном плетении, которое, например, мне не удаётся совсем. Традиционные изделия манси чаще всего сделаны из берестяного пласта. Сшиты сосновым корнем или сухожильными нитями. Манси изготавливали много разных бытовых изделий из бересты. Набирушки для ягод, пайвы, пестери, тарелки, туески, которые резко отличаются от туесков русских. Делали берестяные колыбели и крошни - приспособления для переноски тяжестей на спине.

У манси существует особенный, северный орнамент, в котором каждый элемент узора имеет своё название. Глухарка, лапка лисы, кедровая шишка и много других. Изображения эти чисто условны и имеют мало общего с теми словами, которыми были названы. Все мансийские орнаменты выполнены способом выскабливания. Для орнаментированных частей берут бересту, снятую или до, или после основного сезона заготовки. Эта береста шершавая и коричневая под цвет камбия, нижнего слоя, который лежит под ней. И мастера просто соскабливают коричневый слой, и получаются светлые жёлтые рисунки на коричневом фоне.

В гостинице спали плохо. У нас не закрывалось окно, и мешал шум трамваев, мотоциклов и чьи-то крики. Непривычно нам, людям из бесшумного города Новоуральска оказаться в центре кипящей столицы. Да еще и во всемирный праздник "Пятнички".

И вот, настал конкурсный день. Мы сидим в шатрах в парке "Таганская слобода". Дождь. Как хорошо, что организаторы все предусмотрели и заботливо принесли каждому участнику дождевик. Четыре шатра для четырёх номинаций. Один шатёр - технический, для переодевания и хранения сумок. Ещё два - выставочных. В одном те работы, которые мастера привезли для участия в конкурсе, а в другом - работы из фондов Центра. И ещё один шатёр - для мастер-класса. Его сегодня проводят Андрей Лиходед, Галина Торкотюк. И Аля.

Мастеров немного, около двадцати. И все в разных номинациях. Больше всего, конечно, плетельщиков. Резчиков немного. Почему? Попытаюсь объяснить. Традиционный берестяной промысел, он и вправду как большая река. И в этой реке есть разные течения. Плетение, штамповка, роспись, пластовая береста. Есть свои региональные особенности промысла. Например, своя роспись есть на Русском Севере, своя - на Урале. И из всей этой реки традиционные резчики составляют небольшой ручеёк. Это шемогодская резьба по бересте. Резьба была только там, в Вологодской области. А вот на Урале своей традиционной резьбы по бересте не было никогда.

Вроде бы, можно спокойно работать и радоваться. Но на конкурсе может быть всё. Может случиться какая-нибудь ошибка, способная загубить всю работу. Могут вообще никаких мест не присудить. Так уже случалось на моей памяти. Меня в своей работе смущает многое. И "ненародная" резьба. И клей - я знаю, что использование клея в работе не приветствуется. И морилка для подложки под орнамент - это тоже против "народных" канонов. Моя "антинародность" давит мне на плечи. Но работать иначе я просто не привык. Поэтому я волнуюсь.

Начинаем работу. Впереди шесть часов. За это время нужно. Сделать "замок" на обеих заготовках, вырезать рисунок - все эти рябинки и птичек. Выполнить тиснение, подклеить тёмный слой. Соединить края обоих слоёв берестяного корпуса, вставить один слой внутрь другого. Вырезать два декоративных пояска, подогнать их по размеру, сделать на каждом "замок". Вторые два пояска у меня уже есть готовые, с ними возиться не нужно. Но "замок" нужно сделать и на них. Потом распарить, соединить и установить все четыре пояска на корпус. Пробить отверстия для оплётки. Их нужно пробивать больше двухсот штук в четырёх слоях бересты. Потом нарезать полоски для оплётки и всё оплести. Ну и потом надеяться, что хоть одно из пяти донышек и одна из трёх крышек подойдут. А если не подойдут, то придётся резать и шкурить деревянные заготовки вручную. Вот и вся задача. Впрочем нет, это ещё не всё. Нужно покрыть туесок воском, отполировать. И вставить ручку в крышку. Вот тогда будет всё.

И я сижу, режу, режу и опять режу. Иван Петрович, мой сосед по шатру, показывает мне алмазный брусок для подточки ножей. Заточки ножа ведь надолго не хватит. Час, может быть, два резьбы - и нож затупится. У меня система немного другая. Пять или шесть ножичков, заточенных ещё дома. Один затупится - поменяю, другой затупится - поменяю опять. Резьба и оплётка - самые долгие операции. Другие мастера в соседних шатрах тоже начинают свою работу. Я слышу ритмичный, повторяющийся стук. Это Виктор Усаткин из Соликамска ударяет молотком по штампу.

Эх, жаль! Жаль, что невозможно оторваться от своего стола, оторваться от работы и посмотреть, как работают другие. Невозможно сфотографировать. Это ведь ценнейший опыт - наблюдать за мастерами, усваивать их приёмы работы с материалом. Аля тоже не сможет надолго выйти из шатра и пофотографировать. У неё начался мастер-класс. И народу сразу привалило довольно много.

И дети, и взрослые. Все толпятся вокруг стола, всем хочется сделать кораблик или цветок, или магнит-совушку. Выбор изделий довольно большой для мастер-класса. Это сложнее, нежели всем делать одно изделие. Зато каждый может выбрать что-то более подходящее для себя в том числе и по сложности.

Аля говорит, что многие дети работали почти самостоятельно, используя образец. Видели ее запару и старались лишний раз не отвлекать. А ещё - у неё за столом сидит Геннадий из Глазова. Он приехал на конкурс-фестиваль специально, чтобы научиться работать с берестой. А ехать из Глазова в Екатеринбург довольно далеко, более четырёхсот километров
- Мастера неохотно делятся своими секретами - говорит он - и я просто не знаю, к кому обратиться.
А мы ведь педагоги. У нас секретов нет и быть не может, мы должны учить. Аля показывает отдельно Геннадию, как сделать туесок. И это без отрыва от всех остальных и взрослых, и ребятишек. Ведь если человек приехал издалека... Ей трудно, может быть, труднее, чем мне. Обычно на мастер-классе мы работаем вдвоём, а тут она одна. В итоге Геннадий сделал красивый туесок с подшитым резным узором. Правда ни дна, ни крышки у него не было, мы ведь не рассчитывали на это.

В шатёр заходят разные люди. Смотрят. Но наша работа не зрелищна. Сидят люди, согнувшись над столами. Что-то там режут. У других гораздо интереснее. Как из хаотичного клубка лент рождается красивый плетёный сосуд - на это стоит посмотреть. Вдруг заходит женщина и спрашивает у нас:
-А вы женаты?
Ну, зачем ей это? Впечатление такое, что она хочет найти мужа для своей подруги. И где его ещё искать, как не на берестяном конкурсе? А потом ещё более шокирующий вопрос:
-А ваши жёны ревнивые?
-Ревнивые.
Женщина уходит, а я подумал, что этот забавный момент немного разрядил напряжённую атмосферу. Работы впереди ещё много, а хватит ли времени? Иногда Аля отрывается на минутку от мастер-класса и детей и бежит в соседний шатёр ко мне. Беспокоится.

В нашем шатре стоит плитка, кипит в кастрюле вода для распаривания бересты. Заходит Усаткин с красивым жёлтым тиснёным туесом в руках. Именно это тиснение он делал, колотя молотком по штампам. Ему нужно сейчас распарить края сколотня, вывернуть их наружу и вставить дно. Это самая ответственная операция. Если сколотень треснет - его придётся выбросить. А сколотня у мастера всего два, много ведь на себе не унесёшь. Он заметно волнуется и просит кого-то отойти. Вода в кастрюле кипит и булькает. Сейчас мастер будет распаривать края. Эх, посмотреть бы, как это происходит. Но не могу. Своя работа не даёт отвлечься даже на короткое время.

И тут случилось страшное. Сколотень не треснул, но порвалась "рубашка", внешний, украшенный слой туеска. Ой! Это ж ему придётся делать всё заново. Всю штамповку. Успеет ли? А успею ли я? Я внезапно осознаю, что шести часов может и не хватить. На прошлом конкурсе, в Челябинске, мне отпущенного времени хватило с избытком. Но сегодня-то у меня изделие побольше размером. Люди устроены одинаково - все любят вещи покрупнее. И картины любят большие, и предметы декоративно-прикладного искусства. А увеличение диаметра туеска всего на два сантиметра означает довольно значительное увеличение площади, которую надо украсить резьбой.

Наконец с резьбой покончено, самый важный и долгий этап завершён. Приклеивать и собирать корпус - это уже быстрее. А потом опять долгая операция - пробивание отверстий и оплётка. Сижу, плету и всё время спрашиваю.
-Сколько времени, сколько осталось?
Мне отвечают:
-Ещё два часа, ещё полтора, ещё час. Иногда Аля забегает проведать меня, подбодрить.
У нас, у резчиков, оказалась чуть ли не самая долгая работа. Плетельщики завершили свою работу уже давно. Доделал свою мансийскую набирушку Алексей Варов.

Виктор Усаткин сделал новую "рубашку" взамен лопнувшей и успешно справился с краями и дном. Получается, что он успел сделать за то же время работу двойного объёма. Молодец. С честью преодолел тяжелейшее препятствие, не пал духом.

И только потом я узнал, что мастера авторской бересты трудились ещё дольше, чем мы. Наконец плетение закончено. Вставляю дно. Как обычно, подходит только третья заготовка. Надо бы украсить резьбой и крышку туеска. Но времени уже нет. Поэтому вклеиваю в крышку просто берестяной кружок, без резьбы. Крышка, ручка - всё готово. Ну, хоть теперь я могу походить, сфотографировать то и это.

Мастера, закончив работу, ходят, переговариваются, смеются. Кто-то сказал, что каждый такой конкурс - это просто тусовка давно знакомых людей. И уже не важно, кто победит и кто какое место займёт. Всё вроде и так, но...
В шатре "авторов" работа ещё не закончилась. Елена Сергина делает огромное панно. Примерно 70Х40.
-А в центре что-то будет?
-Да. Птица Сирин.
-И ты её надеешься сделать за оставшееся время? Ой.
Оказывается, не всё так безнадёжно. И птица Сирин уже готова.

Здесь же сидит и Вера Леонтьева со своей своеобразной технологией "берестяной филиграни". Множество многослойных свёрнутых полосок, которые затем подклеиваются на основу. Сегодня она делает ангела.

В первый день конкурса мы заинтересовались берестяным кубиком, который сплёл Андрей Чаплинский. Вечером он обещал научить нас плетению кубика. И вот, мы собрались в буфете гостиницы и пробуем плести. Это оказалось неожиданно сложно. Берестяные ленты не хотят соединяться так, как нужно, скользят, не гнутся. Многие мастера, не плетельщики, даже и не брались за кубик. Я взялся. Но почти сразу понял, что ничего у меня не получится. И только Аля упорно сидит и плетёт. Вот её окружили уже шесть человек, и каждый что-то подсказывает. Но без особого результата. На следующий день обучение продолжила Тамара Сутугина. Но сплести кубик самостоятельно Аля смогла лишь через два дня.

Ночью опять дождь. И утром дождь. А нам нужно идти из гостиницы в Центр, на Чапаева. Как мы доберёмся, ведь промокнем все. Спас нас Александр Жолобов. Он смог сделать из каких-то больших полиэтиленовых мешков накидки с отверстиями для головы и рук. Облачившись в эти балахоны, идём по улице, нагруженные сумками и рюкзаками. А дождь, испугавшись нашего вида, вдруг затих.

Третий день фестиваля - это лекции Сергея Коротчени и Владимира Ивановича Ярыша. А потом награждение. Сергей Коротченя говорит о своём творчестве. О том, как он пришёл к своему стилю. Об особенностях работы с берестой, об инструментах. О своём музее, о мастер-классах.

-Когда я бересту сушу и связываю в пачки, я перекладываю берестяные листы картоном, он излишнюю влагу впитывает.
Это интересно, но объёмы наших заготовок бересты гораздо больше, нам ведь нужно заготавливать бересту и на детей. Пачки листов вместе с картоном будут у нас такой толщины... А вот для самой ценной бересты, которой немного, этот способ вполне можно использовать. Сергей рассказывает, как он делает своё фирменное плетёное дно, из чего точит деревянные части.

Владимир Ярыш рассказывает об истоках промысла. Об особенностях работы. О своих учениках. Он руководит студией "Новгородская береста". Рассказывает о поездках на разные конкурсы и фестивали.
-Однажды я проводил мастер-класс для преподавателей Тартуского университета.
Мастер-класс был трёхдневным. За эти три дня профессора и академики ходили в местный эстонский лес, выбирали берёзку. Спилили, нарезали чурбаки. Набрали сколотней и пошли делать туеса. У всех получилось.

Ярыш коллекционирует традиционные берестяные изделия, а вместе с ними - способы обработки бересты, которые были известны в древности. Оказывается, в ханты-мансийском промысле был как бы две ветви. Были изделия, которые каждый охотник делал для себя сам. А были те, что специальные мастера делали для каких-нибудь местных князей. "Княжеские" изделия были сделаны более тщательно и украшены побогаче. Берестяной "мир" велик и многообразен. Свои изделия есть и у американских индейцев, они расшиты иглами дикобраза. Свои - у монахинь канадских католических монастырей. У шведов, норвежцев, финнов.
-Когда-нибудь сделаю мастер-класс по плетёным ножнам, которые сохранились неизменными с эпохи викингов. Никто ещё изготовление таких ножен не описывал.

А ещё Владимиру Ивановичу, также, как, наверное, и всем берестянщикам, часто приходится объяснять разным людям, что он не враг природы. И что берёзы, с которых снимают часть коры, не погибают. В качестве доказательства он всегда показывает маленький туесок из "вторичной" бересты. Из той, которая наросла на стволе дерева через несколько лет после того, как "первичную" бересту срезали. "Вторичная" береста - не гладкая. Она неровная и шершавая, но по-своему интересна по фактуре.

Вот новгородский кубарь. Он сильно отличается от кубаря Чаплинского, хотя и имеет в своей основе тот же принцип. Кожаный хлыстик, оборачивается вокруг круглого "снаряда", выточенного на станке. Быстрым движением кубарь раскручивается. И нужно хлестать его этим же хлыстиком, чтоб он вращался дальше. Чаплинский и Ярыш устраивают состязание - у кого кубарь будет крутиться дольше. У уральского кубаря шансов не было, у него ведь одноразовый "завод". А новгородский можно хлестать, раскручивать и подталкивать сколько угодно долго, пока не устанет рука. И он всё будет крутиться.

Наконец, подведение итогов. Первое место дали Виктору Усаткину в номинации «изделия из пластовой бересты», Тамаре Сутугиной за плетение, Марии Болтачёвой за авторскую бересту и мне. А самым ценным на фестивале мероприятием стал "разбор полётов". Когда члены жюри говорили всем нам, как они оценивали наши работы. Это очень ценно, потому что бывает редко. Обычно жюри оценивает, но никому и ничего не объясняет. Типа, верьте нам, мы непогрешимы. А в этот раз было не так. Чаплинский и Ярыш объясняли нам, что ценно, а что нет. Естественно, с точки зрения "традиционалистов", "народников". И иногда касались таких вещей, о которых я даже бы и не подумал, что это важно.

Например, есть у вас верёвочка, которой крышка подвязана к корпусу. Если верёвочка имеет "фабричный" вид - это плохо. Раньше мастер сам плёл подобные верёвочки.
-Вот и вы постарайтесь сами сплести верёвочку.
Или взять пробку. У одной из участниц в пробке горлатки было просверлено большое отверстие. Пробку с отверстием удобнее вытаскивать, но это тоже не в традициях, ибо отверстие просверлено явно современным инструментом. Слишком ровненькое и аккуратное, бездушное. Лучше было бы или совсем обойтись без отверстия. Либо проделать его резцом. Крышки туесов тоже подверглись критике. Нужно, чтоб на них оставались следы ножа. Шлифовка допускается, но только такая, чтоб эти следы были заметны. Это тоже традиция, ибо раньше мастер выстругивал крышку ножом. Не помню, писал ли я про огромный двуручный нож и деревянный нагрудник - орудия берестяного мастера в прошлом. Если не писал, то напишу. Так что я со своими точёными на станке крышками оказался очень "антинародным". Хотя, я всегда был уверен, что токарный станок так же древен, как бивень мамонта. В блоге я как-то писал о токарных станках эпохи неолита, реконструкцией которых занимался в своём музее Илья Тупиков.

Существует три направления в берестяном промысле - традиционное, декоративно-прикладное и сувенирное. Именно в таком порядке убывания их ценности, по старшинству. Сначала традиционное, народное, потом декоративное, а сувенирное  - это уже как "хлам". Именно таким образом и оценивают работы на "народных" конкурсах. Если изделие имеет признаки сувенирной "красивости", значит его будут оценивать невысоко. То, что применение современных технологий снижает балл - это я уже говорил. По этому вопросу Владимир Ярыш похвалил Усаткина.
-Я бывал в его мастерской, там куча самых разных современных приспособлений, но здесь, на конкурсе, мастер взял и сделал совершенно традиционный чусовской туесок.

Кстати. Виктор Усаткин несколько лет назад занял первое место на конкурсе "Туристический сувенир". И представлял он там штампованный берестяной магнит с "колбочкой" из оргстекла, куда был помещён крохотный кусочек соли. И тут столь радикальная смена направления.

Важно и то, какими инструментами пользуется мастер. Например, прокалывать отверстия в бересте лучше шилом. У кого были револьверные пробойники или пробойники на плоскогубцах, как у меня, тем тоже было высказано небольшое неудовольствие. Даже штампы должны быть выполнены из традиционных материалов. У Усаткина они из лосиного рога - и тут стопроцентное попадание. Естественно, подверглись суровой критике подшитый декоративный элемент и приклеенная полоска из ткани с орнаментом на конкурсных изделиях мастеров.

А если говорить о резьбе, то оказывается, сначала в шемогодском промысле вообще не было туесков. Были только шкатулки, табакерки, ларцы с резьбой. Они делались с использованием клея. Туески стали делать лишь потом. И тоже с клеем. Так что корпус моего туеска был слегка в рамках традиций. А вот традиционные ручки из бересты были совсем не такие, как у меня. Ну, и конечно дно с сучком. Неужели на конкурс нельзя было взять дно из отборного дерева? Это да. С отборным деревом у нас трудности. Мы ж ведь подбираем доски для донышек везде, где только сможем. Но на конкурс могли бы и... Ну, и конечно "нетрадиционные" технологии. Отсутствие сколотня, пробойник вместо шила, оплётка берестой вместо корня. И какой-то он "расфуфыренный", мой туесок с птичками. Такая вот критика, которая заставляет задуматься.

Задуматься над тем, куда развиваться дальше. До сих пор наше творчество развивалось в сторону "продажности". То есть мы стремились за наименьшее время сделать изделие с наибольшим декоративным эффектом. Ну, чтоб было не особенно дорого и чтоб быстрее купили. Такой подход себя оправдывал на ярмарках, да и на мастер-классах тоже. Ибо позволить себе трёхдневный мастер-класс мы не можем. Максимум четыре-пять часов, да и то это для людей долго. А тут, на конкурсах, подход другой. И нужна традиционность. Нужны сколотни, нужно традиционное шило, нужен корень. А шила я, откровенно говоря, боюсь. Вдруг от него береста будет трескаться?

И сколотни... Я уже писал, что для того, чтоб добыть сколотень, нужно валить берёзу. Это небезопасно, ибо падающая берёза может меня просто придавить. Плюс все эти вопросы разрешения на порубку, лесники. Мы сейчас не враги природы. Потому что деревьев не валим. Но мы станем врагами, когда перейдём на сколотни. И недаром один мастер говорил нам, что ему нужна бесшумная электрическая аккумуляторная пила. Ходить в лес с бензопилой значит говорить всем "я враг и я тут". Можно, конечно, сколотни и купить. Но стоит он около полутора тысяч. И неизвестно, будет ли купленный сколотень качественным. А нужно нам их будет много. Пусть даже мы будем использовать сколотни только для конкурсов, но, чтобы наработать устойчивый навык, и потом на конкурсе выступить успешно, нужно сделать много изделий. И корень, который мы никогда не заготавливали. Вот такие вопросы и проблемы. Будем мы их решать или и дальше останемся "антинародными"?

Под конец мне хочется выразить свою благодарность организаторам конкурса. Организовать такое мероприятие, всё учесть. Со всеми договориться. Обо всём подумать - это огромная организационная работа. И сотрудники центра традиционной народной культуры Среднего Урала эту работу выполнили блестяще. Спасибо им огромное от всех нас. Спасибо Виктории Геннадьевне Новопашиной, руководителю Центра и всему его коллективу. Спасибо вам за незабываемый праздник творчества.