Звонок маме из-за границы

— …Ой, мама, да ты знаешь сколько тут разновидностей всяких апельсинов- грейпфрутов? Нам на экскурсии рассказывали, что все представители подсемейства цитрусовых могут опылять друг друга, образуя новые подвиды и естественные гибриды. Представляешь?
— Правда? А в чем там женщины ходят, доченька?
— Ой, мама, у многих евреек генетически большой нос, оказывается. Не знаю, почему. А еще, мама, еврейки, очень загадочные и распущенные (см. картинку над текстом).
Тут, в Израиле, один еврей с женой недавно пригласили нас в гости на блины. А его жена, в результате, не захотела их готовить. Представляешь? Мотивируя это тем, что вчера забыла купить икру.
В результате так и не подала ничего. На балконе весь вечер простояли и на море смотрели головные. А она Бальмонта декламировала. Но с душой, надо отдать ей должное.
— Евреи, доченька, вообще достаточно легкомысленная нация. У них не только Бальмонт, но вообще черт знает что в голове творится. Но что делать? Зато они пьют мало. Что же касается икры — так она просто денег пожалела, я думаю.
…Кукла Лена включила телефон на громкую связь. Но я, сжав зубы, делаю вид что сплю. Моя возлюбленная, кстати, рассказала своей маме эпизод исторический. Который произошел с нами вчера. А в Израиль мы прилетели три дня назад.
— А еще, мама, сам еврей обычно выглядит запущено и небрежно. Но свою подругу он обязательно нарядит как новогоднюю ёлку. Как же мой меня этим достал, блин! Дед Мороз чертов.
— Если это не простая женщина из народа, доченька, то на окружающих евреям наплевать.  Так что пусть там тебе под это дело купит что-нибудь. Не ходи там как дура с гулькой на голове. Заграница всё-таки как никак. Израиль, мать твою, прости меня, Господи! Это тебе не у нас, в деревне под Рузой.
— Вот все думают, мама, что я у него «Лишь попросить — как получите!». В смысле — «В обмен на поцелуи», понятное дело. А к нему тоже подход нужен творческий. Иногда и слезу пустить приходится. Он этого совсем не выдерживает — сразу в Торговый Центр меня тащит.
— Это ты рефлекс у него выработала, доченька. Евреи вообще легко обучаемы. Но подход к нему всё равно нужен. Понятое дело — не собака Павлова всё-таки. Мужчина, хоть и обрезанный. Мать твою, прости меня, Господи! Но и ты доченька, не обижай его так уж сильно.
Я тут недавно дрова на зиму покупала. Так вот, я настаивала на снижении цены в два раза, люба моя, ссылаясь на отсутствие денег. Даже не хочу говорить тебе, куда меня с этой просьбой послали, мать твою, прости меня, Господи! Это вообще не телефонный разговор.
А он нас тогда помнишь, как выручил? А то бы мы тут с твоим сыночком Антошкой совсем замерзли. Да и тебя — среди зимы вон в Эйлат покупаться повез. Ты уж там, на Красном море, поласковей как-нибудь, что ли. И еще, там, у вас, акулы людей едят. Так ты за ним, там, ни на пляже, присматривай, что ли...
— Ой, мама, а то я ему когда отказывала? Хотя он меня вчера и потащил участвовать в благотворительном велопробеге «Колеса любви» по набережной. К вечеру так ноги гудели, что я их еле раздвинула. Но ничего — вида не подала. Даже жеманничала, помню. А любая акула у меня им подавится. На этот счет будь спокойна, мама. Ты меня знаешь.
— Да ноги раздвинуть перед таким мужчиной — это наш священный долг, доченька. Мать твою, прости меня, Господи! А то не дай Бог…
— Ты что, проснулся? — это уже кукла Лена обращается уже ко мне, — А чего молчишь тогда?
Мама, я тебе позже перезвоню.
Ты, христопродавец, уже выглядишь как человек при смерти. Лыбится он от уха до уха. Я тебе серьезно говорю.
— Ощущаю на себе мертвую хватку твоих нежных ручек, кукла Лена.
— Ой да ощутишь сейчас, а тоя тебе когда-то отказывала. Потому что забота о твоем здоровье заставляет меня мыслить не только коммерческими, но и стратегическими категориями. Вот на что я буду жить, если с тобой что-то случится? Ты инсулин уколол?
— Уколол, кукла Лена.
— Ну тогда ладно, заслужил. Разворачивает он меня, подушку из головы убрал…