Каждый инвалид, это, как минимум, малый бизнес

 


       Люди, постепенно теряя своё  человеческое лицо, всё чаще надевая маску лицемерия и ханжества, продолжали говорить о людских добродетелях,  ставя им в противовес  и в качестве примера  греховную сущность человека, помня о гордости - горд и силен, как лев, умён как кто - то там ещё  из животного мира, всё больше ощущая себя орлами, птицами высокого полёта, они падали в тех  самых добродетелях всё  ниже и ниже, уже оставаясь только с маской лицемерия, намертво приклеившейся к ним, не стыдясь отсутствия гордости и банального человеческого достоинства, когда даже в  грязь лицом не опустили и не попробовали в ней утопить, а в таких ситуациях, которые касались  их лично, но они в эти свои личные жизни привлекали других, абсолютно чужих им людей, предлагая и им не просто  поучаствовать в том, что сами несли, свой крест судьбоносный, но и понести ответственность за свою злобную натуру, которая сразу таковой становилась, как только ты отказывался выразить сочувствие и оказать хоть минимальную финансовую помощь такому, сам являясь порою  нищим, но при этом становясь злым.  Ведь ты не помог доброму инвалиду,  а он же глянь только, весь светится добротой, раздавая на камеру налево и  направо  свои радостные улыбки.
 
 
  Сумел не обидеться! На жизнь не обиделся, не озлобился.  Во как! Молодец значит. Правда,  считает людей,  в основной своей массе,   плохими, ненавидящими инвалидов, таких,  как он, но всё  равно денег он у них попросит.  А что?  Обязаны!
 
 
    Он ведь к ним вон как, с добром, хоть и с добром с кулаками, но  всё  равно с   добром  же!
 
       А с кулаками,  потому что, бабульке какой-то помочь решил, душ кабину в  доме у неё  установить, пусть бабка живёт цивилизованно, правда,  у неё  и дети есть, именитые какие-то, но вот  ведь плохие  же какие,  её дети,  а он на их фоне хорошим побудет, не важно, что у бабульки дом давно под снос только  годится, да и не  просила она его  быт свой  налаживать, он сам решил, по доброму  приобщить бабуленцию  к цивилизации человеческой,  тем более, что   её  плохие дети  давно  решили  к себе забрать  старушку.

           Но он-то не озлобился,  он  —    инвалид и ему помощь нужна,  получая 200 долларов и  живя в заброшенной деревушке в отличном доме  с  родителями-пенсионерами, и бесплатными лекарствами, как и положено в том государстве, которое всё ворует и ворует,  и всё  никак не наворуется, у таких, как он,   всё забирая, а раз так, то  разумеется,  плохое оно,  это государство, хоть  и не виновато в том, что с ним случилось.

          А  то как же, государство-то вон какое, в стране где-то 11 миллионов  взрослых людей инвалидов,  и ещё   дети имеются, и плохое или хорошее, но оно, это государство   из федерального бюджета субъектам Российской федераций  на реализацию мероприятий региональных программ по формированию системы комплексной реабилитации и абилитации инвалидов, в том числе и  детей-инвалидов, в 2019 году  предусмотрело и выделило   субсидии  за счёт федеральных средств  в объёме 503 миллионов    рублей.

       Но всё равно плохое, и   потому и обязаны помочь доброму инвалиду  все те, кто чужие, а не помогут,  как государство,  плохими сразу  станут.
 
 
      А он, чтоб уж наверняка,  ещё  фоточек понавыставляет где-нибудь, рассуёт по конвертикам и по  почтовым ящичкам раскидает,    расскажет всем, какой герой,  какой  гордый, как тот орёл, что летал в поднебесье.   Гордый,  потому что от подачки  президентской,  можно сказать,  отказался, когда тот,  тоже ненавидя инвалидов, рыба-то известное дело, с  головы гниёт всегда, а раз голова гнилая, глава государства гнилой, то и остальные тоже, такие же гнилые,  и потому   перед своей избирательной кампанией он,  этот гнилой по  всем статьям рыбий придаток,  хоть и спереди,   по десяточке,  не долларов, правда, а рубликов   инвалидам выделил и ему,  доброму инвалиду тоже   перепало.
 
 
  Но это же    понятно,   зачем президент  добрым побыл, а на самом деле  он злой, точь в точь,  как и все  те, кто по 15  рублей  скинуться не хочет,   собрать ему,  инвалиду первой группы,  на лекарства.
 
      —     Государство- то у нас прогнило.  —      Всё  не уставал сетовать  добрый по всем статьям  инвалид.
 
       Как впрочем и люди в этом государстве, хотя может,  они всегда такими были и уже раньше на себя маски лицемерия понадевали, потому и незамеченными в своих  пороках и гнусностях  оказались?  Так вот,   прогнившее государство,  оно понятное дело совсем  гнилое, но списочек-то  на лекарства дотационные и  бесплатные не забыло составить  для  инвалидов разных групп   и не только, не забыло,  значит,  оно    о них,  или помнит в некоторые только периоды или даже моменты  общей с ними жизни, но всё же помнит.
 
 
    Тем не менее,  раз государство и президент это гниль, и это уже доказано, как  и  то, что это случай   безнадёжный,  то  простые люди этого гнилого  государства  понесут ответственность за то, что не дали  денег,  а должны были.
 
 
  Но ведь злые они, эти люди, ненавидят инвалидов,  так как же помочь- то они могут? У  них, у злых  таких ненавистников, и желаний таких возникнуть не может. А то какие же они злые? Если только захотят извращенцами себя почувствовать и в приступе злобы помощь оказать.

    Короче, инвалид этот, которому     33 года  было, и которого звали Витёк,  20 лет прожил без забот и хлопот,  как стрекоза из  басни  Крылова, что всё  пела и лихо так  лето красное пропела, и вот  уже 13 лет, как  живёт он, как   другое насекомое  из другого произведения, из   детской  сказки «Муравьишка» и  как тот  муравьишка,  всё в трудах  праведных пребывает,  только ножки, да  ручки крутит  у него с ослабленным мышечным тонусом,   и головушка не работает.

     Правда, головушка эта настолько не  работала, что понимая, что  жить-то как-то  надо,  выработала эта  неработающая головушка, всем бы такую головушку, выработала   стратегию, опираясь  на теорию о добре,  о том, что надо  стремиться к лучшему и помнить надо о том,   что ты нужен многим, как той бабушке,  как и они тебе.

    Хотя, насколько  он нужен был другим, это ещё очень   хороший вопрос, учитывая к тому же, что все злые и завистливые,  а вот они ему, тем не менее,   нужны  были позарез.

          Потому,  говоря всё правильные вещи, не забывал  Витек напоминать о том, что памяти-то у него  почти нет, зато   есть совесть, есть сострадание и есть улыбка с возможностью   делать добро. То есть  своё добро с кулаками он успешно прикрывал добром с улыбкой.

     При этом, зачем-то  постоянно повторял, как в   России его  ненавидят за  то,  что  он инвалид и за то, что ему пособие  выдают, называемое  пенсией,  в  200 долларов,  и  каждый  месяц.  Он же инвалидом стал,  не успев   даже поработать, а то мог бы и гораздо больше   получать,  не 12  тысяч, а целых 30 тысяч  рублей, но  тогда его бы ещё больше ненавидели бы.

        —     Мне завидуют в деревне,  где я   живу.

    Чуть не плача, истекая праведным гневом, всё не уставал приговаривать Витек, и  всё  помня  при этом не только про ненависть, но  и про  свою доброту,  и потому тут же вспомнив своих односельчан, с сочувствием  прибавлял:

    —   Простой народ живёт ещё   хуже,  у них нет и двуста   долларов.

    —    Но ведь,   —    рассуждал плохо что-либо  помнящий и так же плохо что-либо   соображающий  инвалид-добряк.    —     Почти каждый инвалид,  это же,  как минимум,  малый бизнес,  а может,  и средний,  —  чуть подумав,  поднимал он  бизнес- планку.
 
  —   Нужна только грамотная реклама и небольшие вложения.
И следом, не дожидаясь вложений,  тут  же, на безрыбье   и рак рыба, делал себе сам рекламу:

      —  Лично мне нужна операция на мозг,  стоит чуть больше миллиона долларов.
 
  Помня, что добр,   не забывал и об односельчанах, им бы тоже мозг прооперировать не мешало бы, чтобы  такими завистливыми не были  и  перестали бы уже ненавидеть его,  Витька - инвалида он же добрый против них всех.

    —   Реабилитации каждый год, нужны.    —   Всё рекламировал себя Витёк.
 
    —  Если хорошая,  минимум две,  по  1 200 000 рублей.   Коляски нужны,  одной же мало, ягодицы -то две, как не крути,  значит, одной коляски   не хватит,  надо под каждую  по одной,   тренажёры,  если нужные и европейские,  то миллионы рублей стоят.
 
    —    Кроме этого,  —    всё вёл  рекламные  подсчёты непомнящий ничего не золотой уже, а бриллиантовый  Витек,  —    таблетки там разные  и лекарства,  массажисты,   логопеды.  Ну,  в общем,  нет  ни  конца, ни  не края. —   Сам,  устав перечислять, закончил он, и  уже стоя, как  на рисованном  плакате, добавил, как резюмировал:
 
—     Жду тех,  кто хочет вложиться в этот бизнес.  Очень интересная история,  положительный герой, положительный, это он, Витек    в возрасте Христа,  потому и положительный, иначе и быть не  могло,  хорошие предки,  с большой историей.  Вместе мы  достигнем многого!


      И вот, не дождавшись так необходимой помощи, а это- то как раз  нормально, люди ведь злые,   ненавидят его, государство так  просто  грабит, не только ненавидит,  президент перед своими выборами,  выходит для себя и   на себя   деньги раздаёт,  а  Витёк гордый и потому  сам кинулся эту помощь  оказывать.   Ведь это же  его  жизнь была, а без рекламы ему, ну,  никак, а тут пример такой хороший:  одни рванули в Египет,  это он про детей той старушки, другие ему   помогают, это про своих родственников- пенсионеров,    кто-то собачкам похлёбку наливает, что б не сдохли, ,  кто-то бюджет осваивает   и  яхты строит, а должен был бы газокамеры для себя любимых возводить,  и  потому,  ещё   раз вспомнив, не смотря на плохую память, что  ему  нельзя без рекламы,  кому он тогда  нужен будет,  инвалид из деревни Кукуево,  если молчать будет, продолжил начатую уже  свою пиар компанию вместе с акцией добра с кулаками, всё ожидая тех, кто вложится в бизнес под названием «Добрый инвалид, это  звучит гордо”.

29.10.2021г
Марина Леванте